В преддверии первого за долгие годы центральноазиатского саммита, который предположительно запланирован на 15 марта в Астане, страны Центральной Азии работают над cозданием новых внутрирегиональных связей. Об интересной дискуссии вокруг академической свободы в Таджикистане и Монгольской империи сегодня — в этом обзоре СМИ
Обзор мировых СМИ за последние две недели
Читать предыдущий обзор: “Будущее будет евразийским”. Центральная Азия в фокусе мировых СМИ”
В преддверии первого за долгие годы центральноазиатского саммита, который предположительно запланирован на 15 марта в Астане, страны Центральной Азии работают над cозданием новых внутрирегиональных связей.
Восстановление железнодорожных путей между Таджикистаном и Узбекистаном (начатое узбекской стороной в феврале в направлении Хатлонской области Таджикистана) – одно из таких усилий по созданию важного сообщения. Газете «Азия-Плюс» в правительственных кругах Таджикистана сообщили, что поезда по этой дороге могут начать курсировать уже до первой декады марта: на этот период намечен государственный визит президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в Таджикистан. В будущем, по словам источника, планируется также открыть железнодорожные пассажирские рейсы между столицами двух стран.
В начале февраля также открылся пункт пропуска “Андархон-Патар” на границе Ферганской области Узбекистана с Таджикистаном. Его открытие, а также ожидаемое открытие еще нескольких КПП между странами говорит о том, что страны, возможно, готовятся договориться о делимитации границы и подписать безвизовый режим. Протяженность государственной границы Таджикистана с Узбекистаном составляет более 1,33 тысячи километра. Ожидается, что в ходе государственного визита президента Узбекистана в Таджикистан будут также обсуждаться вопросы отмены торговых ограничений, унификации тарифов за перевозку товаров, восстановление дорог межгосударственного значения и отмены визового режима.
Ранее, в январе этого года Узбекистан и Казахстан открыли прямое автобусное сообщение между столицей Узбекистана Ташкентом и Шымкентом, административным центром Южно-Казахстанской области.
Таджикистан также планирует продавать электроэнергию Узбекистану. Проект резолюции Объединенной энергетической системы Центральной Азии, кстати, также будет обсуждаться на встрече глав государств ЦА в марте.
Таджикская государственная энергетическая компания заявила, что с апреля по сентябрь Таджикистан будет экспортировать в Узбекистан 1,5 миллиарда киловатт-часов электроэнергии. Хотя договоренность уже достигнута, сторонам еще предстоит обговорить цены. Несмотря на отсутствие ясности в отношении финансовых деталей, само соглашение является еще одним важным шагом вперед для сторонников региональной интеграции.
В рамках системы, которая существовала с 1970-х годов, республики Центральной Азии, богатые гидроэнергетическими ресурсами, поставляли соседям энергию в периоды высокой генерации, а затем получали электроэнергию в обмен от республик, чья генерация электроэнергии основывалась на ископаемых видах топлива, таких как уголь и газ. В 2009 году Узбекистан вышел из этой системы.
Кроме того, открываются новые перспективы в более широком регионе.
11 февраля узбекский министр иностранных дел встретился с президентом Ирана Роухани, чтобы в частности обсудить ситуацию в Афганистане. А в деловом журнале «Транс-LOGISTICS Казахстан» было опубликовано интервью директора по транзиту и упрощению процедур торговли Министерства коммерции и промышленности Афганистана Сайеда Я. Акхлаки.
По словам Акхлаки, правительство Афганистана сегодня работает над двумя трехсторонними соглашениями о транзитной торговле между Афганистаном, Узбекистаном и Казахстаном, а также между Афганистаном, Туркменистаном и Казахстаном. В Афганистане на сегодняшний день нет единой интегрированной железнодорожной системы. Тем не менее работают железные дороги на границе с Узбекистаном и Туркменистаном. Афганская сторона рассчитывает, что успешные переговоры с Казахстаном и Узбекистаном будут способствовать тому, что интеграция в глобальный проект «Один пояс — один путь» позволит Исламской Республике дополнительно экспортировать нескоропортящиеся товары, такие как ковры и сухофрукты, на отдаленные рынки, которые пока недоступны из-за большого расстояния и высоких транспортных расходов.
Кроме того, интересные аспекты сотрудничества для стран региона могут лежать в цифровой сфере.
Профильный веб-сайт “Биткойн”, который пишет о криптовалютах, рассказывает, что казахстанский президент недавно заявлял об интересе к созданию глобальной демократической и прозрачной криптовалюты, названной G-Global. Нурсултан Абишевич отмети: «G-Global станет хорошим шагом для освобождения мира от денежных войн и черного маркетинга. Это также снизит волатильность».
Премьер-министр Кыргызстана Сапар Исаков во время поездки в Алматы заявил, что его страна намерена внедрить оплату некоторых правительственных проектов криптовалютой, как часть программы по цифровой трансформации, а Узбекистан входит в тройку лидеров в списке стран, где майнирование криптовалюты обходится сравнительно дешево. В Узбекистане на майнирование одного биткойна, из-за дешевой электроэнергии, может уходить до 1790 долларов США, и по этому показателю страна уступает только Венесуэле и Тринидаду и Тобаго. В России, например, майнирование одного биткойна обходится в 4675 долларов США.
В Узбекистане на майнирование одного биткойна, из-за дешевой электроэнергии, может уходить до 1790 долларов США, и по этому показателю страна уступает только Венесуэле и Тринидаду и Тобаго
Деловые советы, правда, пока на двусторонней основе, создаются в странах региона.
Недавно предприниматели Узбекистана и Азербайджана приняли участие в бизнес-форуме, проведенном Торгово-промышленной палатой Узбекистана в Ташкенте.
В мероприятии приняли участие более 20 представителей крупных азербайджанских компаний и более 50 руководителей предприятий Узбекистана, работающих в сфере строительства, торговли, фармацевтики, упаковочных материалов, печати, ИКТ (информационные и коммуникационные технологии) и других областях.
Ситуация в Туркменистане, где по сообщениям доллар на черном рынке валюты продолжает расти и увеличивать разрыв с официальным курсом более чем в четыре раза, а население испытывает дефицит муки, все больше привлекает внимания со стороны мировых СМИ.
В начале февраля «Вашингтон Пост» опубликовала заметку о подорожании цен на топливо в Туркменистане. Новость начинается со следующего предложения: “Туркменистан, который когда-то предоставлял водителям ежемесячные квоты на бесплатный бензин, повысил свои цены на топливо на 50%”. Пишется, что теперь литр бензина в Туркменистане стоит 1.50 маната (42 американских центов), и это достаточно дорого для страны, где средний месячный доход не превышает 350 долларов США. Основным источником бюджета страны является экспорт природного газа, из-за сокращения которого ВВП страны снизился на 15% по сравнению с 2014 годом. Во времена предыдущего президента, Сапармурата Ниязова, каждый туркмен с машиной имел право на бесплатный бензин в размере 120 литров в месяц.
Британский “Индепендент” пятого февраля поднял голос в защиту туркменского журналиста Гаспара Маллаева, который отбывает трёхлетний тюремный срок за освещение принудительного труда на хлопковых полях страны. Газета пишет, что здоровье Маллаева находится в плохом состоянии, но, несмотря на это, он помещен в трудовой лагерь. Маллаев был арестован в октябре 2016 года за то, что опубликовал материал о принуждении студентов, работников государственного сектора и других к работе на хлопковых полях. Он также приходится родственником основателю и редактору “Альтернативных новостей Туркменистана”, на сайте которого он публиковал свои материалы.
О проблеме принудительного труда в хлопковых полях Туркменистана сообщил сайт международной правозащитной организации «The Solidarity Center», со ссылкой на те же “Альтернативные новости Туркменистана”. Сайт пишет, что тысячи сотрудников госучреждений, в том числе школьники и беременные, неделями были вынуждены собирать хлопок.
Слепое пятно этого дискурсивного построения «авторитаризма» – это именно контекст и политика тех, у кого нет выбора, кроме как жить и максимально выживать в том, что мы называем «авторитарными государствами»
Интересная дискуссия развернулась вокруг вопроса об академической свободе в Таджикистане.
Британский профессор Джон Хизершоу и канадский ученый Эдвард Шатц размышляют над тем, как надо международному сообществу реагировать на проблему научной свободы ученых в Таджикистане, чтобы заставить таджикских властей прекратить гонения на науку или умерить свой пыл. Ситуация с академической свободой ухудшается, начиная с 2014 года, пишут исследователи. Они с сожалением отмечают, что гонениям подвергаются научные работники, которые сотрудничали или сотрудничают с иностранными учеными и мозговыми центрами. Наиболее тревожным является тот факт, что репрессии, хотя и подстрекаемые силами безопасности, как правило, происходят с некоторым уровнем участия, будь то молчаливое или откровенное, местных ученых и государственных академических учреждений. Другими словами, закрытие академической свободы облегчается самими академическими кругами посредством механизмов контроля, наблюдения и самоцензуры.
Авторы уверены, что ситуация настолько ухудшилась, что уже на нее нельзя не реагировать. Они предлагают три варианта ответа на эти действия – полное игнорирование государственных академических институтов, и тех, кто в них работают, что почти равносильно академическому бойкоту страны; создание «черного списка» таких институтов; а также селективный отбор тех, с кем стоит сотрудничать.
В ответ на это письмо, таджикская исследовательница Малика Баховадинова пишет о существующей иерархии производства знаний, где исходные данные поступают с периферии (Таджикистан), в то время как анализ проводится в центрах «экспертами», многие из которых практически не имеют никакого опыта или интереса к Центральной Азии. Причина этого заключается в том, что «местные не умеют анализировать». Иностранные эксперты часто недоплачивают местным исследователям для сбора данных, а также нанимают их для проведения чувствительных исследований, где потенциальные риски считаются слишком высокими для посторонних. Исследовательница пишет: “Слепое пятно этого дискурсивного построения «авторитаризма» – это именно контекст и политика тех, у кого нет выбора, кроме как жить и максимально выживать в том, что мы называем «авторитарными государствами». Это те же самые люди, которые больше всего нуждаются в академических партнерских отношениях, которые Шатц и Хизершоу предлагают прекратить – и те, кто больше всего потеряет от этого “бойкота”.
Каролина Клучевска, исследовательница, работающая в Таджикистане, согласна, что бойкот – это не выход. Она рассказывает, что ей потребовалось пять месяцев, чтобы наладить связь с Таджикским национальным университетом и завоевать доверие местных сотрудников. Но принадлежность к местному научно-исследовательскому учреждению – это не просто лист бумаги. Местное академическое сообщество оказывает большую помощь в проведении исследовательской работы.
«Таджикские университеты не имеют достаточного финансирования, профессора получают очень низкие зарплаты, а в зимних классах часто бывает холодно. Национальных исследовательских грантов нет. Тем не менее, мне никогда не приходилось подкупать кого-либо, чтобы получить информацию для моих исследований», – пишет Каролина.
Продолжая тему несвободы в Таджикистане – Фонд Джеймстауна пишет про усиление давления на религию в стране, которая считается самой религиозной в регионе.
Только в январе нынешнего года власти Таджикистана закрыли почти 100 мечетей, и это удивляет автора, так как закрытие мечетей приводит к тому, что имамы и их последователи уходят в подполье. Такой шаг может быть контрпродуктивным, как тот, когда власти Таджикистана два года назад вернули более 6000 студентов из религиозных образовательных учреждений исламских стран, а потом отказали им в работе в госучреждениях, в то же время внедряя все больше запретов в получении религиозного образования внутри страны.
“Душанбе в значительной степени повторяет неудачный советский подход, резко расширяя мусульманское подполье в самой мусульманской стране Центральной Азии. В результате, по крайней мере, некоторые из этих верующих, задвинутые в тень, могут, в конечном счете, присоединиться к исламистским радикалам, еще более дестабилизируя бедную страну. Если это произойдет – и есть некоторые свидетельства того, что это уже происходит – правительство в Душанбе и те, кто хочет заблокировать экспорт исламистского радикализма из Афганистана, скорее всего, потерпят серьезное поражение и, возможно, даже могут спровоцировать свержение светского режима в Таджикистане. В значительной степени они будут сами виноваты в этом”.
Ливанская писательница Фатима Шарафеддин и иракский иллюстратор Мухаммад Али выпустили прекрасное издание – биографию Ибн Сины как чтение для детей, воспитывающее любовь к науке.
В потрясающих иллюстрациях, напоминающих древние исламские рукописные картины, книга прослеживает жизнь Ибн Сины с детства до его многочисленных научных открытий. Родившийся более 1000 лет назад, Ибн Сина был одним из величайших мыслителей своего времени – философом, ученым и врачом, который сделал значительные открытия, особенно в области медицины, и написал более ста книг. В детстве Ибн Сина был чрезвычайно ярким, ненасытным читателем, который любил учиться и имел лучших учителей. Его самая известная работа – «Канон медицины», сборник книг, которые на протяжении веков использовались для преподавания в университетах по всему исламскому миру и Европе.
Что представляла бы из себя Монгольская империя, если бы не исчезла?
Это была бы самая большая в мире страна, занимающая 35 миллионов км2 (в два раза больше России). Эта была бы, безусловно, самая густонаселенная страна в мире с населением в 2,2 миллиарда человек (на 60% больше, чем Китай). ВВП ее составит 29,2 триллиона долларов США (по PPP) (на 70% больше, чем в США или Китае). И это была бы крупнейшая в мире армия с 9,75 миллионами активных военнослужащих (в 6,5 раза больше, чем армия США).
