Краткое изложение
Общее восприятие таджикского мигранта – это образ молодого человека c низкой квалификацией, работающего на стройке в России. Международные организации, действующие в Таджикистане, в значительной степени ответственны за распространение особенно уязвимого образа таджикских мигрантов. Исследования, связанные с проектами и ориентированные на доноров, проведенные международными организациями, показывают миграцию в Таджикистане как «проблему миграции». Различные темы остаются неизученными, в том числе трансформация гендерных ролей в контексте миграции, миграция женщин и миграция с целью образования.
Общие знания
Если мы спросим людей о таджикских трудовых мигрантах, то общая ассоциация будет такой: обычно мигранты это молодые люди, выходцы из сельских районов Таджикистана, не имеющие ни хорошего образования, ни специальных профессиональных навыков, со слабым знанием русского языка. В сезон они отправляются в Россию, где работают на строительных площадках на окраине Москвы, как правило, без надлежащих трудовых договоров.
Их представляют с обгорелыми лицами, яркими защитными жилетами, в пыльных строительных шлемах. Недостаточное владение русским языком и нерегулируемый рабочий статус делает их уязвимыми к рискам злоупотреблений со стороны недобросовестных работодателей. Таджикские мигранты – жертвы ксенофобского отношения со стороны радикальных националистических групп в России. Наши респонденты могут вспомнить, что мигранты часто заводят вторые семьи в России. Еще одна особенность, которая может быть добавлена к этому образу таджикского трудового мигранта, заключается в их склонности к преступности, насилию или новому явлению – радикализации, поскольку в последние несколько лет несколько сотен мигрантов присоединились к так называемому Исламскому Государству (группировке, запрещенной в России и в Таджикистане).
Что касается семей трудовых мигрантов, скорее всего, люди представят жен, оставшихся в Таджикистане с многочисленными детьми, которые живут в ожидании денежных переводов из-за границы. Им приходится нелегко из-за отсутствия мужчин, являющихся основными добытчиками в традиционных таджикских семьях.
Кто создает эти образы?
Такие широко распространенные представления о миграции в Таджикистане представляют собой образ определенной уязвимости. Если мы проанализируем их поближе, мы обнаружим, что все они сосредоточены на неспособности мигрантов противостоять социальной изоляции и злоупотреблениям, которым они подвергаются. В то же время эти образы отчуждают и стигматизируют мигрантов, деперсонализируя их в стереотипных существа и обесценивая их опыт миграции. В самой суровой версии они демонизируют мигрантов, изображая их как группу, которая особенно подвержена радикализации и в определенных условиях может легко перейти к насилию.
Эти образы создают политизированное видение миграции. По этой причине стоит обратить внимание на среду, которая создает их для общественного мнения. В частности, кто является имиджмейкерами, способствующими появлению таких восприятий, и какие функции они выполняют?
Таджикская миграция характеризуется определенным политическим характером уязвимости и/или угрозой со стороны различных субъектов, руководствующихся разными целями. К ним относятся национальные и российские СМИ и политики, но также и международные субъекты, такие как несколько агентств развития, действующих в стране: международные организации, международные и национальные неправительственные организации (НПО). В рамках дискурса развития агентства по развитию создают конкретные образы таджикской миграции и усиливают общее восприятие мигрантов среди общественности.
С начала 1990-х годов исследованием миграции в Таджикистане, а также другими социальными темами, занимались почти исключительно различные организации развития, действующие в стране. Уже почти три десятилетия академические круги Таджикистана борются с нехваткой финансирования, утечкой образованных кадров и неофициальными платежами, которые определяют отношения между профессорами и студентами и отвлекают от исследований. В стране отсутствуют хорошо финансируемые независимые академические центры и научно-исследовательские институты, которые провели бы исследования, касающиеся не только миграции, но и других вопросов политики, экономики, культуры и технических областей.
В течение последних двух десятилетий двумя основными агентствами развития, которые занимались реализацией проектов, связанных с миграцией в Таджикистане, и проводили исследования в области миграции, были Международная организация по миграции (МОМ) и Всемирный банк. В то время как МОМ охватывала социально-экономические аспекты миграции, например, проблемы, с которыми сталкиваются мигранты в России в результате ужесточения иммиграционного режима, Всемирный банк фокусировался на экономической динамике трудовых мигрантов, как измерение денежных переводов и анализ влияния денежных переводов на бедность и экономическое положение страны.
В последние годы ряд других агентств по развитию расширили свою деятельность в области трудовой миграции – в их число входят как крупные международные организации, такие как ООН-Женщины и ЮНИСЕФ, так и международные НПО, такие как Корпус милосердия, Oxfam и «Спасите детей», а также ряд местных НПО, которые обычно являются субподрядчиками крупных агентств. В частности, экономический кризис в России в 2014 году привел к росту иностранной помощи в сфере миграции в Таджикистане. В настоящее время трудно найти организацию в Таджикистане, которая или не работает, или недавно не работала в сфере миграции, или которая не подготовила хотя бы небольшое исследование по этому вопросу.
Как исследуют миграцию в Таджикистане?
Исследования, проведенные агентствами развития, неразрывно связаны с дискурсом развития и практикой работы. Они имеют две основные функции: связаны с проектами и ориентированы на доноров. Во-первых, исследования обычно связаны с конкретными проектами развития. Они принимают форму либо базовых исследований, либо небольших и крупных обследований домашних хозяйств, оценки ситуации для новых проектов, либо оценки уже текущих или завершающих проектов. Таким образом, в отличие от этнографических исследований, исследования в агентствах развития тесно связаны с принятием решений. Результаты исследований преобразуются в действия и, таким образом, оказывают непосредственное влияние на проекты.
Такая функция приводит к определенному выбору тем исследований. Взгляд на исследования миграции в Таджикистане, которые были подготовлены в последние годы уважаемыми агентствами развития, позволяет нам видеть, что основное внимание уделялось неспособности мигрантов справляться с различными угрозами, возникающими во время миграции. В этом отношении исследования МОМ (2016) были посвящены уязвимости мигрантов и интеграционным потребностям после экономического кризиса в России, но также говорили и о потенциале радикализации мигрантов. Аналогичным образом, в случае семей трудовых мигрантов, исследования, проведенные агентствами по развитию, концентрировались на трудностях в связи с отсутствием мужчин. Например, ЮНИСЕФ (2011 год) и «Спасите детей» (2014 год) провели исследование негативного воздействия трудовой миграции на детей, оставшихся в Таджикистане. Таким образом, угол, на который ориентируются проектные исследования – это изучение конкретных проблем, связанных с миграцией, извлечение из них более широкого социально-экономического и политического контекста и сосредоточение внимания на негативе, которые затем могут быть решены будущими проектами.
Вторая особенность исследований, проводимых агентствами развития, заключается в том, что они ориентированы на доноров по умолчанию. Агентства развития зависят от внешних доноров, которые обеспечивают финансирование деятельности. Эта структурная особенность помощи в целях развития влияет на подход учреждений, занимающихся вопросами развития, на исследования – некоторые конкретные аспекты миграции должны быть показаны таким образом, чтобы доказать, что только данная организация понимает нюансы миграции и является лучшим кандидатом для финансирования донорами для решения проблемы. Исследования – это возможность для привлечения финансирования. Такой подход часто приводит к ситуациям, когда некоторые аспекты миграции выделяются и преувеличиваются, тогда как другие, которые не поддерживают основной аргумент, смягчаются или удаляются.
Механизмы и дискурсивные конструкции помощи развитию были проанализированы такими учеными, как Джеймс Фергюсон (1990) и Артуро Эскобар (2011). В случае с Таджикистаном в дискурсе развития миграция изображается как «проблема миграции». Таджикская миграция становится проблемой для страны, которая больше всех в мире зависит от денежных переводов, игнорируя такие вопросы, как измерение неформальной экономики страны, которая может быть равна или даже превышать официальную экономику. В свою очередь, таджикские мигранты автоматически превращаются в массу необразованных мужчин с плохим знанием русского языка. О таких аспектах, как мощные сети солидарности в России, которые позволяют этим явно неквалифицированным мигрантам интегрироваться в российскую экономику, а также таком факте, что часто мигранты имеют высшее образование, молчат, потому что они не вписываются в картину. Наконец, влияние отсутствия мужчин в семьях автоматически считается за уязвимость и мало способствует изучению изменений гендерных отношений в Таджикистане.
Целостность исследований относится не только к соблюдению проверяемых методов и честности результатов отчетности. Такие практики, как выбор конкретных аспектов миграции, сознательное избегание других, а также особый подход к исследованию миграции в Таджикистане для выявления негативных тенденций также нарушают целостность исследований. Как следствие, агентства развития превращают мигрантов и их семьи в конкретный политический субъект, уязвимую массу, которую необходимо контролировать и которой нужно помогать через проекты, а также способствуют закреплению стереотипов среди более широкой общественности.
Что мы еще не знаем?
Существует множество неисследованных тем и новых ракурсов, выходящих за рамки дискурса развития. В их число входит состав, функции и правила работы сетей солидарности в России. Что касается семей трудовых мигрантов, можно было бы изучить изменения в организации домашних хозяйств в отсутствие мужчин, а также способы трансформации семейных связей в транснациональных семьях мигрантов. Другие темы также остаются неисследованными. Они охватывают масштабы растущей внутренней миграции в Таджикистане, отношения между внутренними мигрантами с общинами, где они работают, и сети солидарности внутренних мигрантов. Другой недоисследованный предмет – миграция женщин, транснациональное материнство и способы, как женщины-мигранты преодолевают или поддерживают патриархальные нормы. Возможными темами могут быть миграция ради получения образования, иммиграция в Таджикистан и восприятие таджикских диаспор в их родной стране, а также их самоидентификация. Изучение таких областей даст нам совершенно новое понимание миграции.
Библиография
Bahovadinova, Malika. 2016. Ideologies of Labour: The Bureaucratic Management of Migration in Post-Soviet Tajikistan. PhD Dissertation, Indiana University-Bloomington.
Escobar, Arturo. 2011. Encountering Development: The making and unmaking of the Third World. Princeton University Press.
Ferguson, James. 1990. The Anti-Politics Machine: ‘Development’, Depoliticization and Bureaucratic Power in Lesotho. CUP Archive.
IOM. 2016. Migrant Vulnerabilities and Integration Needs in Central Asia. Root Causes, Social and Economic Impact of Return Migration. Regional Field Assessment in Central Asia 2016. Astana.
Save the Children. 2014. Addressing Negative Economic and Social Consequences of Labour Migration to Children and their Families. Action Based Research. Dushanbe.
UNICEF. 2011. Impact of Labour Migration on ‘Children Left Behind’ in Tajikistan. Dushanbe.
