Шесть договоров и два меморандума были подписаны 6-ого февраля 2017 года по итогам визита президента Таджикистана Эмомали Рахмона в Катар. Как передает пресс-служба таджикского президента, Таджикистан и Катар договорились сотрудничать в борьбе с преступностью и обеспечении безопасности, по правовым вопросам, в воздушном сообщении, банковском секторе, а также в спорте, медицине, науке и культуре. Хотя в этой поездке правительственная делегация Таджикистана активно делала ставку на привлечение инвестиций, в итоге только один из подписанных документов имеет непосредственное отношение к финансам. Во время поездки делегация встретилась с главой инвестиционной организации Катара, а также с бизнес-сообществом арабской страны, на встрече с которым сам президент Рахмон пытался прорекламировать инвестиционную привлекательность страны.
Пока неясно, насколько маленький (8 миллионов населения, трудная коммуникация), небогатый (страна является одной из беднейших в Азии, почти половина работоспособного населения ищут заработки за рубежом, занимаясь в основном физическим «черным» трудом) и коррупционный (мировыми рейтингами по коррупции страна не гордится) рынок Таджикистана сможет привлечь миллионы долларов шейхов. Но, принимая во внимание, насколько легко Душанбе принял охлаждение отношений с одним из ближайших друзей в лице Ирана, арабские страны в обмен могут согласиться финансировать какие-то гуманитарные или некоммерческие проекты.
Позиции арабских стран в Таджикистане?
Достаточно малые, если сравнить, например, с тем же Ираном, который является крупным инвестором в Таджикистане. Катар, наряду с Саудовской Аравией, является одним из двух арабских государств Персидского залива, которые в какой-то мере представлены в Таджикистане. Элитный жилой комплекс «Катар Дияр», построенный в центре Душанбе на берегу реки, с трудом проданный из-за нереально высоких для местного рынка цен, а также самый большой масджид Центральной Азии, который уже столько лет строится и никак не достроится.
Годовой торговый оборот Катара с Таджикистаном – до смешного мал, и оценивается меньше, чем квартира в центре Душанбе. По данным таджикского МИДа, в 2014 году две страны обменялись товарами на сумму меньше, чем 60 тысяч долларов. Товарооборот с Саудовской Аравией немного лучше. По данным Министерства экономического развития и торговли Республики Таджикистан, за семь месяцев 2013 года экспортно-импортные отношения с Саудовской Аравией достигли чуть более 200,000 долларов (при этом Таджикистан практически ничего не экспортирует в Саудовскую Аравию). Кроме того, Саудовская Аравия каждый год предоставляет определенные бесплатные квоты на хадж и учебу таджикам. Для сравнения торговый оборот Таджикистана с Ираном достигает свыше 300 млн. долл.
Вполне понятно, что экономической выгоды в отношениях Таджикистана с арабским миром мало. Интересы в безопасности тоже незначительны, так как сфера эта покрывается Россией, а во-вторых, потому что там инвестируется мало денег и нет больших коммерческих интересов. Даже положение тех таджиков, которые придерживаются тех же религиозных взглядов, которые господствуют в арабских странах Залива – салафитов, скорее, мало интересует Саудовскую Аравию. Салафия в Таджикистане считается экстремистским течением, и его последователи могут получить длительные сроки. На запрет хиджабов, закрытие масджидов и попрание других религиозных прав мусульман в Таджикистане «Хранитель двух святынь» и его королевство смотрят сквозь пальцы.
Единственные скрытые интересы, которые могут мотивировать нефтяную монархию интересоваться Таджикистаном – это выдавливание Ирана из Таджикистана так далеко, насколько это возможно.
«Не»-братский Иран
За последние два года таджикские власти успели испортить свои отношения с Ираном настолько, что восстановить их, возможно, будет очень затруднительно.
Таджикские власти уже закрыли практически все иранское, что могли закрыть, кроме иранского посольства, конечно. В конце октября прошлого года была «временно» закрыта больница Красного Полумесяца Ирана, а до нее, еще летом 2016 года, была прекращена деятельность Комитета Имдада Хомейни. Иран финансировал гуманитарные проекты, предназначенные для беднейших слоев Таджикистана, не один десяток лет, особенно после гражданской войны. Условия ведения бизнеса для иранских предпринимателей были ухудшены до такой степени, что некоторым пришлось покинуть рынок. Прошлой весной был запрещен ввоз некоторых продуктов питания из Ирана в Таджикистан.
Снежная и холодная зима 2016 года в отношениях между Таджикистаном и Ираном наступила в конце декабря 2015 года, после того, как иранские власти пригласили Мухиддина Кабири, председателя Исламской партии возрождения Таджикистана, запрещенной в Таджикистане, на культурное мероприятие. Трудно сказать, чем руководствовался Иран при этом: либо иранские власти не читали новостей из Душанбе, либо все еще дорожили хорошими связями с ПИВТом, либо просто не ожидали, что официальные власти Таджикистана так резко отреагируют на посещение Кабири.
Но Кабири не был единственным поводом для охлаждения отношений. До этого иранские чиновники заподозрили, что Душанбе мог быть причастен к пропаже денег опального иранского миллиардера Занджани.
Деньги Занджани
Сумма пропавших денег Бабака Занджани, о которой говорят иранские власти и добавляют, что след этих денег ведет в Таджикистан, в разы превосходит многомиллионные инвестиции Ирана в Таджикистан. За незаконный вывод более 2 млрд долл государственных денег самый богатый иранец был задержан еще в декабре 2013 года, приговорён к казни, и пока его участь неизвестна. Иранская власть говорит, что Занджани продал нефть государства в обход санкций, но выручка за эту нефть в Иран так и не поступила.
Известно, что у Занджани были крупные бизнес-вложения в таджикскую экономику – он в Душанбе открыл автобусный парк, парк такси, банк, а также другие компании. Занджани однажды запечатлели рядом с президентом Рахмоном на фотографии с церемонии открытия нового терминала Asian Express Terminal в 2013 году, но таджикская сторона отвергает причастность иранца к любым внутренним проектам и, тем более, возможность использования финансовых институтов страны в качестве вывода средств.
Смена караула
Хотя арабские инвесторы могут последовать примеру Занджани и заручиться поддержкой семьи и влиятельных кругов для своего бизнеса, вряд ли они найдут интересным ограниченный рынок Таджикистана. У Ирана более диверсифицированные производство и торговля и есть проекты в транспорте и по всему региону Центральной Азии, чего нельзя сказать об арабских инвесторах. И хотя президент Рахмон не в первый раз озвучивает надежды на экономическое сотрудничество с арабами, скорее всего, он просто стремится устоять между Ираном и Саудовской Аравией в разгар сирийского конфликта.
