Тамара Ханум и ее музыканты. Источник: Мемориальная библиотека Воана Уильямса, Дом Сесил Шарпа, Лондон, 1935 год
Автор: Роза Верко – независимый исследователь танца и блогер. Она живет в Сейнт-Олбансе (Великобритания). Она с увлечением продвигает искусство и культуру Центральной Азии в Великобритании. Её исследования фокусируются главным образом на истории и происхождении узбекского танца.
В своей статье я попыталась рассказать о коротком, но очень важном эпизоде из жизни и творчества известной узбекской танцовщицы, хореографа и исполнителя Тамары Ханум, ее учителя Усто Олима Комилова (знаменитого узбекского музыканта, хореографа, деятеля культуры и наставника), и музыкантов Тохтасына Джалилова и Абдукодыра Исмаилова (артистов Узбекского Государственного Музыкального театра), которые впервые представили узбекскую культуру британской публике в 1935 году.
Армянка по происхождению, Тамара Ханум (настоящая фамилия – Петросян) родилась в небольшом городке Скобелево Ферганской долины и росла в типичной узбекской среде. Во время своего выступления на международном фестивале народного танца, который проходил в 1935 году в Лондоне, Тамара Ханум продемонстрировала доселе неизвестный образ узбекской женщины и профессиональной исполнительницы. Перед зрителями предстала уверенная в себе женщина с большим чувством достоинства и гордости за свою страну, которую она представляла. В то же время от неё веяло обаянием, красотой и удивительной теплотой. Как обычно, с лица Тамары Ханум не сходила ослепительная, загадочная улыбка.
Читать: Узбекское танцевальное искусство в прошлом и настоящем: по следам ташкентских встреч
Как восприняли Тамару Ханум и трёх сопровождающих её музыкантов в Лондоне, и как отреагировала британская пресса того времени на первых узбекских исполнителей, выступавших на британской сцене?
В поисках ответа на этот вопрос я начала свое исследование с анализа материалов, находящихся в Британской библиотеке Лондона, которые вскоре привели меня в Дом Сесила Шарпа, расположенного в тихой части Камдена в Лондоне, где находится штаб-квартира Общества английских народных танцев и песен (EFDSS, English Folk Dance and Song Society).
Идея Лондонского фестиваля заключалась в продвижении всеобщего европейского наследия через народный танец и в какой-то мере призывала к тому, чтобы некоторые страны и регионы оставили позади прошлые обиды и объединились между собой, как представители европейского континента. В своей книге английская писательница Симона Пакенхэм говорила о том, что “в конце концов [на мероприятие 1935 года] прибыло более пятисот танцоров из 17 стран и триста британских танцоров из EFDSS, Шотландского общества народного национального танца и ряда региональных групп.”[1]
В программе ниже упоминается, что СССР “отправляет большую группу танцоров, которые представят зрителю большое разнообразие русских народных танцев.”
Три дня фестиваля (с 17 по 19 июля 1935 года) проходили на сцене Альберт-Холла, Королевского концертного зала, открытого королевой Викторией в 1871 году и названного так в честь ее мужа – принца Альберта. Королева Мария взяла на себя обязанности патрона Лондонского международного фестиваля народного танца и вместе с королем Георгом V посетила все выступления в Альберт-холле.
Делегация СССР прибыла в Лондон по приглашению оргкомитета фестиваля. В состав делегации вошли русские, украинские, узбекские и грузинские танцоры – всего 38 человек. Посол СССР в Великобритании Иван Майский входил в состав оргкомитета фестиваля наряду с послами еще 17 стран. В своей автобиографии Тамара Ханум вспоминала, что посол Майский оказал неоценимую помощь и всестороннюю поддержку советской делегации танцоров, великодушно дав разрешение на использование резиденции посольства в качестве репетиционного зала и примерочной для костюмов.
Важно отметить, что посол проявил большую заботу о здоровье Усто Олима Комилова, когда тот прибыл в Лондон в очень плохом состоянии после длительной поездки, добираясь до Лондона на поезде через Европу. Состояние Усто Олима требовало неотложной медицинской помощи, и посол Майский сыграл решающую роль в срочном вызове английского врача на дом, где Усто Олиму была оказана безотлагательная медицинская помощь. Ниже я расскажу о подробностях этого эпизода из жизни Усто Олима.
Тамара Ханум и её музыканты
Участие Тамары Ханум и трёх сопровождающих её музыкантов в составе делегации СССР в Первом международном фестивале народного танца в Лондоне в 1935 году стало важным событием, впервые предоставившим уникальную возможность для знакомства английской общественности и прессы с узбекской культурой.
Британская пресса уже знала, что Тамара Ханум была особым членом делегации СССР: в 1933 году ей было присвоено звание Народной артистки Узбекистана и в своем роде она уже была звездой, которая была популярна не только среди узбекского народа, но и по всему СССР. На фотографии ниже показана узбекская группа в Лондоне: в окружении своих земляков-музыкантов и русского моряка Тамара Ханум с гордостью держит советский флаг.
Подпись под фотографией гласит: “Музыканты Азиатского ансамбля русского народного танца”. Ассоциация узбекских исполнителей с русской азиатской группой неудивительна: Тамара Ханум и сопровождающие её музыканты прибыли в Лондон в составе делегации СССР. Британская общественность и пресса того времени мало что знали о СССР и не могли в полной мере оценить этническое, историческое и культурное разнообразие его народов. Для Запада СССР в первую очередь ассоциировался с Россией. Это мероприятие стало первой возможностью продемонстрировать многообразие национальных народных танцев и музыки народов СССР и в некотором смысле и в некотором смысле совпадало с основной целью Лондонского фестиваля народного танца, заключавшейся в иллюстрации регионального многообразия народных танцев Англии, Шотландии и Уэльса.
В первый день фестиваля каждая группа танцоров, демонстрируя национальные костюмы и флаги своих стран, приняла участие в процессии, направлявшейся в сторону Гайд-парка для публичного выступления на площадке неподалеку от озера Серпантин. В этом шествии участвовала и делегация СССР, яркой звездой которой стала Тамара Ханум. Фотография выше, скорее всего, была сделана в лондонском Гайд-парке.
В маленькой заметке британской газеты “Дейли Телеграф” говорилось следующее:
“Советские власти приняли решение направить трех профессиональных артистов балета из государственных театров Ташкента с целью показа узбекских, таджикских и других народных танцев Центральной Азии на предстоящем фестивале народного танца в Лондоне . Среди них находится и “Народная артистка” Тамара Ханум”.
Московский корреспондент “Дейли Телеграф” ошибочно упомянул “трех профессиональных артистов балета из Ташкента”. На самом деле, эти люди были пионерами узбекского национального музыкального театра: Усто Олим Комилов, а также Тохтасын Джалилов и Абдукадыр Исмаилов – оба известные музыканты и артисты театра. В газетной заметке, приведенной выше, Тамару Ханум называют профессиональной танцовщицей Ташкентского еврейского театра, которая должна была “показать местные танцы [своей] этнической расы в Туркестане.” Совершенно очевидно, что британские журналисты того периода не были знакомы с узбекской культурой или “расой”, как они тогда называли. Они не могли знать, что на самом деле у Тамары Ханум было армянское происхождение и что родилась она в Узбекистане и выросла в узбекском квартале, что и послужило причиной того, что для нее совершенно родными были и музыкальная, и певческая, и танцевальная культура Узбекистана, а также его язык и традиции.
Все четверо начали совместно работать во время создания первой государственной передвижной этнографической труппы, которая в 1929 году была преобразована в Узбекский Государственный музыкальный театр (который лег в основу нынешнего театра имени Алишера Навои в Ташкенте). Важно отметить, что роль музыкантов в Лондоне выходила далеко за рамки простого музыкального сопровождения молодой танцовщицы Тамары Ханум. Они также были ее наставниками, консультантами, учителями и хореографами. Усто Олим Комилов сыграл особенно важную роль в становлении Тамары Ханум, как профессиональной танцовщицы и исполнительницы. С его помощью обогатился ее репертуар, который приобрел новое содержание и формы, воплотившие в себе богатое наследие традиционного узбекского танца.
На фотографии ниже Тамара Ханум и музыканты изображены в одном из парков Лондона (предположительно, в Гайд-парке или Риджентс-парке, т.к. оба парка использовались в качестве открытых площадок, на которых проходил фестиваль). Очевидно, что все участники группы находятся в прекрасном настроении , а лицо Тамары Ханум, как обычно, привлекает своей знаменитой ослепительной улыбкой.
В архивах библиотеки Ральфа Воана Уильямса я также обнаружила еще одну фотографию, показанную ниже. Надпись на ней гласит: “Узбекский музыкант” – в человеке на фотографии можно легко узнать Тохтасына Джалилова.
На следующем снимке узбекская группа сидит за столом и пьет чай. Позади стоят англичане – принимающая сторона.
Подпись к этой исторической фотографии гласит: “Объединённые чаем: танцоры на Международном фестивале народного танца, 1935 год”.
На фотографии не упоминается, откуда были эти танцоры, но в людях на фотографии можно легко узнать Тамару Ханум, Усто Олима Комилова, Тохтасына Джалилова и Абдукадыра Исмаилова. Они пьют чай из английских чашек с блюдцами и едят бутерброды. Для узбекских музыкантов такой стиль чаепития был довольно необычным, потому что они привыкли пить чай из традиционных узбекских пиал. Мне очень нравится эта фотография, так как она представляет возможность увидеть взаимодействие двух различных культур в слегка завуалированной форме. Это видно в том, как Абдукадыр Исмаилов внимательно рассматривает английский бутерброд, пытаясь, вероятно, разглядеть начинку, в то время как Тамара Ханум держит английскую чашку чая по-узбекски – так как будто бы это пиала (англичане обычно держат чашку за ручку). Сочетание двух групп людей – с одной стороны группы англичан в типичных для того времени костюмах, и с другой стороны, узбекской группы в ярких красочных национальных костюмах и музыкантов в традиционных национальных тюбетейках (за исключением Усто Олима), представляет необычное для того времени смешение очень различных культур.
В своей автобиографии Тамара Ханум рассказывает интересную историю, которая вызывает невольную улыбку и наводит мысли о различных культурных представлениях о настоящем гостеприимстве. После поездки в Лондон группа благополучно вернулась домой. Когда они прибыли в Андижан, в их честь встречающие организовали большой праздничный “той”. Тамара Ханум описывает толпы людей, которые с восхищением встречали ее и музыкантов, радуясь одержанному ими в Лондоне успеху. Для всех был накрыт такой щедрый дастархан с великолепной едой, что королевский прием, на котором они были в Лондоне, показался просто воспоминанием о крошечных деликатесах, которые не насытили, а только вызвали голод. Смакуя крошечные порции, предложенные на королевском приеме в Лондоне, узбекская делегация мечтала о традиционных узбекских больших “приемах” с щедрыми дастарханами, полными еды.
Ниже приводится еще одна выдержка из газеты “Таймс”, которую предоставил мне библиотекарь – сотрудник архива Альберт-Холла. В ней говорится о “блестящей танцовщице, которая вчера днем танцевала соло, и о небольшой группе мужчин [танцоров] с Кавказа”. Можно сразу понять, что комплимент о “блестящей танцовщице”, танцующей соло, относился к Тамаре Ханум, поскольку она была единственной исполнительницей, танцевавшей соло в составе делегации СССР.
История тюрбана Усто Олима
На фотографиях заметно, что Усто Олим Комилов – единственный узбекский музыкант, который носит головной убор, напоминающий чалму или тюрбан. Тамара Ханум рассказывает интересную историю о его головном уборе в своей автобиографии “Моя жизнь. Воспоминания о себе и выдающихся деятелях искусств Узбекистана“. Книгу составила Любовь Авдеева, которая собрала обширный материал, отражающий историю жизни и творчества знаменитой танцовщицы.[2]
В истории Тамары Ханум, описанной в книге, рассказывается, что по дороге в Лондон Усто Олим Комилов приболел. Во время длительного путешествия на поезде он внезапно почувствовал себя так плохо, что группе пришлось прервать свое путешествие, чтобы Усто Олим смог получить медицинскую помощь в Берлине. Из-за этой остановки всей группе необходимо было как можно скорее вернуться на вокзал, чтобы успеть вовремя на фестиваль, который проходил в Лондоне. Они так спешили, что забыли весь свой багаж на платформе вокзала! К счастью, багаж отправили в посольство, и он прибыл на место уже следующей ночью. Узбекская группа добралась до Роттердама, пересекла Ла-Манш и прибыла в Лондон, но Усто Олиму все еще было плохо: его состояние ухудшалось. Над левым глазом у него появились три нарыва, которые вызывали пульсирующую боль и слабость.
Тамара Ханум рассказывает, что об Усто Олиме очень заботились советский посол Иван Майский и его жена Агния Александровна.[3] С помощью семьи Кеннеди (лондонских организаторов фестиваля) посол и его жена буквально спасли Усто Олима от смерти. В срочном порядке они вызвали опытного местного хирурга, который сделал сложную операцию на лбу Усто Олима прямо на дому. Пока Усто Олим восстанавливался, Тамара Ханум ухаживала за ним. Именно ей принадлежала идея прикрыть послеоперационные шрамы на лбу Усто Олима бинтами, которые походили на бухарский тюрбан. Она очень переживала как британская публика воспримет такой необычный тюрбан во время их выступления. Но все опасения оказались напрасными: тюрбан, выполненный в бухарском стиле, выглядел очень даже органично. Усто Олим превосходно выступил в чалме не только в самом Альберт-Холле, но и на других площадках лондонского фестиваля.
В своей автобиографии Тамара Ханум описывает те чувства, которые она испытала, когда, в соответствии с Британским королевским этикетом, ее попросили начать свое выступление в Королевском Альберт-Холле с поклона перед королем и королевой Англии. “Я летела, как птица: я думала, что мое сердце выскочит из груди“, – так она описывает свое волнение перед исполнением танца под названием “Gul Uyin” на огромной сцене Королевского Альберт-Холла. Как только она закончила танец, зал взорвался бурными аплодисментами.[4]
Тамара Ханум рассказывает о том, как Усто Олим был настроен на успех их дебюта на сцене Королевского Альберт-Холла. Несмотря на высокую температуру, он собрал все свои силы и великолепно сыграл на дойре, под звуки которой Тамара Ханум танцевала на знаменитой сцене Лондонского Альберт-Холла. Британская публика буквально соскочила со своих мест после того, как Тамара исполнила танцы под названием “Katta uyiin, Gul Uyiin”, Pillya“, и “Kari Navo“.[5]
В своей автобиографии Тамара Ханум вспоминает, что на приеме, устроенном королем и королевой Англии, все национальные делегации были награждены медалями в память о Лондонском фестивале народного танца. Однако семья Кеннеди пригласила узбекскую делегацию для награждения отдельно, а Усто Олим получил личную медаль от самой королевы. В знак своего восхищения невероятными музыкальными пальцами Усто Олима королева и король взяли его руку и с нежностью приложили к своим щекам.[6]
Артур Батчелор замечательно описал выступление Тамары Ханум и Усто Олима Комилова: “ … во второй вечер в Альберт-холле появилась дама ярко выраженного монгольского типа. Она исполнила интересный сольный танец, напомнивший Nautch [танец профессиональных танцовщиц Индии], и это заставило задуматься о том, до какой степени западная культура изменила узбеков. Подыгрывающий ей музыкант играл на своем инструменте с таким мастерством, что его пианиссимо или форте превращали любой другой аккомпанемент в профанацию. У танцовщицы хватило такта, и она подняла музыканта с его места и пригласила встать рядом с собой, чтобы он вместе с ней насладился последовавшими за их выступлением аплодисментами“.[7]
То, как облику Тамаре Ханум приписали “ярко выраженные черты монгольского типа”, а также сравнение ее сольного танца с традиционным танцем в Индии еще раз указывает на то, что британская пресса того времени не имела никакого понятия о природе узбекской культуры, танца и музыки. Однако подобное неведение никоим образом не повлияло на ошеломительный успех первых узбекских исполнителей в Лондоне.
Советские танцоры: комментарии британской прессы и танцевальных критиков
Судя по комментариям британских критиков и журналистов, танцоры советской делегации представили для них настоящую загадку. Они не могли скрыть свое восхищение их удивительной танцевальной техникой, артистизмом и энтузиазмом, но в то же время испытывали полное замешательство и растерянность в плане теоретической характеристики их танцев с позиции европейского канона. Приятно отметить, однако, что, несмотря на свое несоответствие европейскому стилю исполнения, Тамара Ханум и Усто Олим Комилов сумели очаровать как требовательных британских критиков, так и журналистов.
В своей статье британский танцевальный критик Артур Батчелор упоминает “ту самую восточную даму из [Узбекистана] и аккомпанировавшего ей чудесного музыканта в тюрбане”.[8] Он также оценил мастерство игры Олима Комилова на дойре как самое лучшее, описывая его как “азиата в возрасте с барабаном, напоминающим сито, игра на котором взволновала каждого музыканта и танцора, присутствующего в зале, до мозга костей. Было интересно наблюдать, как каждый мастер игры на барабанах устремился в тот уголок сцены, где он выступал“.[9] Совместное выступление Тамары Ханум и сопровождавшего ее музыканта на сцене Альберт-Холла “закончилось большими овациями”.[10] Он пишет про Тамару, как “улыбающуюся, но непостижимую загадку из Узбекистана (в оригинале ‘from Uzbek’) в сопровождении старого барабанщика, обладающего пальцами, завораживающими слушателя, и способного продолжать свою игру до бесконечности”.[11] Примечательно то, что автор не знал, как называлось место, откуда они прибыли. Он справедливо предполагал, что их родная земля – узбекская, но не был уверен как она официально называется и по ассоциации назвал ее «узбек», что было правильным, но неполным названием.
Тамара Ханум в своей автобиографии также упоминает о том, что британская публика была настолько поражена технической способностью Усто Олима извлекать такое разнообразие ритмов из такого, казалось бы, простого музыкального инструмента (дойра), что организаторы решили сделать копию его руки, которая некоторое время хранилась в Доме Сесила Шарпа. Когда я спросила работников библиотеки об этой копии руки (упомянув ссылку из автобиографии Тамары Ханум), я узнала, что Дом Сесила Шарпа подвергся бомбежке во время Второй мировой войны, и, по предположению сотрудников библиотеки, копия его руки скорее всего была уничтожена вместе с остальными экспонатами коллекции. Однако я была рада, что оригинальные фотографии и материалы, связанные с Лондонским международным фестивалем народного танца, в том числе и узбекские материалы, сохранились в безупречном состоянии. Именно благодаря этому, а также помощи сотрудников библиотеки Дома Сесила Шарпа, эта история смогла смогла появиться на свет.
В основу данной статьи легло независимое исследование, проведенное в библиотеках Лондона. Основные результаты исследования были представлены на конференции “Значение национальных традиций в искусстве танца” (г. Ургенч, Хорезмская область), которая прошла в рамках международного фестиваля “Магия танца” (14 – 16 сентября 2019 года, г. Хива, Ичан-Кала). Фестиваль “Магия танца” был организован Министерством культуры Узбекистана совместно с администрацией Хорезмской области и Ургенчским государственным университетом.
Роза Верко хотела бы выразить свою благодарность и признательность сотрудникам мемориальной библиотеки Ральфа Воана Уильямса (Дом Сесила Шарпа, Лондон) за их неоценимую помощь в поисках материалов, имеющих отношение к первому Международному фестивалю народного танца, который состоялся в Лондоне в 1935 году.
