В то время, как бывшая советская республика Эстония делает историю, признавая доступ к интернету как фундаментальное право своих граждан и создавая первое в мире первоклассное электронное государство, некоторые другие бывшие советские республики прилагают огромные усилия, чтобы ограничить доступ своих граждан к новым технологиям. Помимо создания среды, где интернет остается очень дорогим, с черепашьей скоростью, и, таким образом, недоступным для людей, правительства в Центральной Азии регулярно блокируют новостные веб-сайты, социальные сети и мессенджеры.
О свободе в интернете и цифровых правах CAAN поговорила с известным автором, исследовательницей и правозащитницей свободы в интернете Ребеккой Маккиннон. Ребекка Маккиннон является соучредительницей общественной медиа-сети Global Voices Online, членом Совета директоров Комитета по защите журналистов, членом-учредителем Глобальной сетевой инициативы и в настоящее время является директором проекта Ranking Digital Rights в Институте открытых технологий Фонда Новой Америки. Она также работала главой бюро CNN в Пекине и Токио.
Что такое «свобода в интернете»? Что этот термин включает в себя? Кто и как угрожает этой свободе и ограничивает ее?
Свобода в Интернете не означает, что мы можем делать все, что хотим. Очевидно, что в физическом мире мы хотим иметь некоторые правила, мы хотим иметь некоторый контроль. В мире без правил вы можете украсть мои вещи, я могу украсть ваши вещи, кто-то может напасть на кого-то, и тот, кто окажется самым богатым и крупным, всегда будет в выигрыше. Это неправильное общество. В нашей физической жизни у нас есть правила и причины для введения этих правил, потому что они защищают детей, женщин, собственность и позволяют нам иметь упорядоченное и цивилизованное общество.
Мы хотим иметь правила, в разработке которых участвуют и простые люди. Мы не хотим иметь царя, который вводит правила произвольно и принудительно. Мы хотим, чтобы люди сами решали, какими должны быть правила и как их следует укреплять. Права человека – незыблемы. Но свобода имеет пределы, касающиеся прав других людей, особенно когда речь идет о насилии в отношении других людей. Нельзя сказать: «Любой, кто выступает против царя или правительства, представляет собой угрозу». Это несовместимо с правами человека. Вы должны быть конкретными и доказать, что правила против угроз – это защита людей.
Вы должны быть конкретными и доказать, что правила против угроз – это защита людей.
Свобода в Интернете – это та же идея, что и свобода в нашей физической жизни. Мы не можем делать все, что хотим, но когда у нас есть правила и у нас есть контроль, мы должны убедиться, что правила пропорциональны и основаны на правах человека. Если кто-то использует власть против кого-то другого, должны быть последствия; они не могут использовать любую власть, где бы они ни захотели. Таким образом, свобода в интернете должна быть основана на правах человека, уважении прав человека и уважении безопасности других людей в контексте прав человека.
В противном случае, если у вас есть полная свобода делать все, что вы хотите, например, бросать мусор на землю и все такое – это не представляет хорошее общество. Свобода в контексте прав человека и правил, которые устанавливаются с согласия людей и управляются людьми – вот основа свободы интернета!
Современные угрозы, такие как фейк-новости или пропаганда экстремизма – в какой степени они могут использоваться в качестве предлога правительствами для ограничения свободы интернета?
Используя такие оправдания таким образом, они не действуют в соответствии с нормами прав человека. Они действуют слишком широко. Если этот человек грозится убить вас и говорит всем, что он собирается вас убить – понятно, что в контексте прав человека, мы не должны давать ему свободу говорить об этом. Но именовать экстремистом любого, кто не согласен со мной, и использовать его в качестве оправдания, чтобы закрыть кому-то рот, это является нарушением прав человека. Потому что такое толкование – слишком широкое и потому, что это – злоупотребление властью.
Когда правительство использует как предлог защиту от экстремизма и hate speech и использует их чрезмерно широко, в своих интересах, оно нарушает нормы в области прав человека.
В эпоху социальных медиа, особенно после арабской весны, после того, как Твиттер помог Трампу стать президентом, стали утверждать, что новые СМИ формируют политическую сцену. После арабской весны было много разговоров о том, как социальные медиа могут принести демократические ценности в третий мир, но этого на самом деле не произошло. В частности, в Центральной Азии ничего не произошло, даже несмотря на всю популярность социальных сетей. Изменения не произошли из-за правительств, которые являются более мощными, чем гражданское общество?
Отчасти из-за того, что правительства были более мощными и отчасти из-за того, что люди были немного идеалистичны, думая, что все, что вам нужно, это интернет-стратегия, что даже если у вас нет стратегии на местах, этого достаточно. Но то, что мы узнали из случая Египта и во многих других случаях, – это то, что интернет очень хорош, чтобы организоваться сказать «нет, нам не нравится Мубарак, мы не хотим его». Но если вы на самом деле собираетесь создавать перемены, вам нужно политически организоваться, вам нужно иметь идеи для экономической политики, социальной политики, вам нужно идти в кварталы, в мечети, на городские площади и строить отношения там. В реальной жизни, а не только в виртуальной.
Если вы на самом деле собираетесь создавать перемены, вам нужно политически организоваться, вам нужно иметь идеи для экономической политики, социальной политики, вам нужно идти в кварталы, в мечети, на городские площади и строить отношения там.
Одна из проблем в онлайн-пространстве заключается в том, что люди иногда думают, что если вы выигрываете в Интернете, вы выигрываете в жизни. Оказывается, это не так просто. В Египте люди использовали Фейсбук и Твиттер для свержения правительства, но после этого к власти пришли экстремисты, а потом авторитарная власть и военные. Проблема не была решена политически, к власти не пришли правильные люди, политика не изменилась и стало хуже.
Урок не в том, что интернет не может помочь, а в том, что вам нужен интернет, но интернет – это не единственное, что вам нужно. Это один из многих уровней, над которым вам нужно работать. Даже если вы успешны в соцсетях, вам нужна не только информационная стратегия, но вам нужна стратегия на улицах, в местах и в сообществах. Это намного сложнее, особенно если правительство мешает сообществам.
Были случаи, когда правительства некоторых стран не принимали серьезно оппозицию до прихода социальных сетей, но после того, как они увидели ту немногую активность оппозиции в интернете, они испугались и начали расправляться с оппозицией и в реальной жизни. Может ли интернет нанести и вред?
Мы видим, что правительства разъединяют гражданское общество во всем мире. Частично они реагируют на то, что гражданское общество довольно успешно использует интернет, что представляет риски для властей. Тем не менее, если подумать о долгосрочной перспективе, интернет предоставляет нам возможности, хотя есть и падения, и взлеты. Благодаря интернету гражданское общество добивается больших успехов. Даже если власти насильно задерживают развитие общества вперед, оно не остановит свое движение.
Во многих странах мы видим эту картину. Какие идеи и стратегии помогут идти вперед? Каким будет следующий шаг? Это большой вопрос, и у меня лично нет ответов. Но я думаю, что такие сообщества, как Global Voices и связанные с ними сообщества, – все мы можем учиться друг у друга и делиться тактикой и опытом. Возможно, пытаться использовать некоторые новые методы и технологии и подумать, как мы можем продвигаться вперед, сделать следующий шаг. У нас много инноваций в технологическом пространстве. Возможно, теперь нам нужно больше инноваций в сообществе.
Помимо активистов во всем мире, борющихся за свои, скажем так, «цифровые права», мы видим усилия таких организаций, как ЮНЕСКО, которая в настоящее время работает над документом по цифровым правам, а Эстония включила цифровые права в основные права человека. То есть, в целом «цифровые права» сейчас развиваются, но по-прежнему существует множество нарушений цифровых прав по всему миру, и мы не видим, как международное сообщество или конкретно ООН поднимает голос против нарушения цифровых прав.
Думаю, многие люди поднимают голос о нарушении прав. Одна из проблем заключается в том, что у нас очень слабые правительства. Некоторые правительства, которые раньше были более активными и полезными в продвижении цифровых прав и прав человека, больше не помогают. Правительство Соединенных Штатов часто поднимало голос и защищало цифровые права, но теперь во времена президента Трампа больше так не делает. Некоторые другие европейские правительства замолчали. На уровне ООН поддержка продвижения цифровых прав сокращается и на других уровнях тоже. С другой стороны, у нас все еще есть ЮНЕСКО, у нас все еще есть Специальный докладчик по свободе выражения, и они делают хорошую работу …
Просто делая заявления …
Да, так, но заявления – это документы.
Сейчас сложный период. Нам нужно выяснить, как найти союзников, которые могут дать понять правительствам, что нельзя не уважать эти права без плохих последствий для себя. Потому что история говорит, что те, кто отказался от власти, или те, кто согласился уважать права, не делая этого раньше, они сделали это, потому что видели, что столкнутся с последствиями, если не изменятся. Итак, нам нужно выяснить, как заставить их почувствовать это. Есть дипломатические союзники в этом деле. Нам нужно думать более творчески.
Знаете ли вы о каких-либо инициативах, заступающихся за активистов и гражданское общество против армии троллей и других инструментов, используемых правительствами?
Global Voices Advocacy выполняет некоторую такую работу. Существует ряд других организаций гражданского общества, такие как Article 19, The Citizen Lab и некоторые другие, которые отслеживают такие вещи. Существуют группы гражданского общества, которые раскрывают троллей, демонстрируют, что происходит, и документируют, и это очень важно. Возможно, следующим шагом должно быть создание центральной базы данных или сети отчетов о троллях и тактик, используемых правительствами.
Последний вопрос. Есть у вас какие-нибудь комментарии о свободе интернета и цифровых СМИ в Центральной Азии?
Я не эксперт по Центральной Азии, но в разных странах Центральной Азии разные обстоятельства, как я понимаю. Это сложное время из-за роли России в мире и того, что Путин приобрел определенную власть в геополитическом плане. Я думаю, это повышает уязвимость постсоветских стран, где русский язык все еще основной, перед тактиками, используемыми российскими властями, которые стремятся восстановить свое влияние настолько, насколько это возможно.
Мой отец – историк, и я узнала от него, что история не движется прямолинейно. Бывают падения и взлеты. Проходя через трудное время, нельзя терять надежду. Небольшие усилия многих людей складываются воедино и могут изменить ситуацию в долгосрочной перспективе и помочь нам преодолеть это трудное время.
Это не относится только для Центральной Азии, но я думаю, что многие люди во многих частях мира сейчас находятся в состоянии подавленности. Самое главное, что мы можем сделать, это напомнить людям, чтобы они не сдавались.
