Специально для CAAN о Китае, его феномене и загадках Данияр Косназаров, аналитик университета Нархоз и со-основатель виртуальной экспертной площадки Bilig Brains, беседует со своим коллегой, экспертом-китаеведом Ерланом Мадиевым, который в настоящее время обучается в Китае в докторантуре (грант правительства г. Шанхай) в Шанхайском университете международных исследований.
Растет уверенность Китая в своих силах, в то, что КНР является (уже стал) глобальной державой
Ерлан, какие тренды бросаются тебе в глаза во время пребывания в Китае?
Первый тренд, который бы я выделил для себя, это, безусловно, растущее влияние Си Цзиньпина внутри страны. К примеру, если сравнивать период моего первого и второго пребывания в Китае (2008-2009 гг и 2010-2013 гг) с текущим, то чувствуется разница в том, как работает идеологическая машина КПК. К концу своей первой пятилетки правления Си существенно укрепил свое влияние, и это касается, в первую очередь, идеологической сферы. По сравнению с тем же Ху Цзиньтао, и даже если сравнивать с первой пятилеткой Цзяна, Си действует более агрессивно.
Если раньше, были какие-то намеки на коллективное правление, то на данный момент в информационном пространстве полностью доминирует Си. В качестве примера можно взять прошедшие сессии ВСНП и НПСКС. Мероприятия, традиционно считающиеся сугубо рабочими (и на которых передовую роль играет Премьер Госсовета КНР) и решающие такие вопросы как, утверждение центрального и местного бюджета, были использованы для продвижения идеологического влияния Си Цзиньпиня. До начала «двух сессий» передние страницы центральных изданий КНР, как «Синьхуа» и «Жэньминь Жибао» были практически забиты идеологическими материалами, посвященным Си (по типу «Две сессии сплотят народ вокруг курса Си»).
В целом, находясь в Китае, чувствую большие сдвиги в стратегическом мышлении Китая. Так, сегодня мало кто говорит о заветах Дэн Сяопина о том, что Китаю следует вести себя скромно и сдержанно во внешней политике. Чувствуется, что растет уверенность Китая в своих силах, в то, что КНР является (уже стал) глобальной державой.
В принципе, об «assertiveness of China» говорят уже давно, но я бы хотел заострить внимание на другом – а именно, на уверенности в Китае в правильности своей модели развития (т.н. «Пекинский Консенсус»), уверенности в духовном превосходстве китайской цивилизации. На фоне таких событий, как Brexit, приход Трампа, рост популизма и антиглобализма в странах Запада, в Китае все больше говорят о том, что западная модель развития не может дальше вести за собой глобальное развитие, и именно китайская модель развития может дать новый стимул для роста мировой экономики. Об этом, в частности, говорил Си в Давосе.
Интересно, что в Китае становятся популярными исследования традиционной культуры, открываются множество «китайских центров», наблюдается ренессанс всего «китайского».
В этом семестре я взял курс философии политической науки. Профессор данного курса, к примеру, вообще говорит о том, что Китаю нужно отказаться от всего западного (прежде всего западного дискурса, научных терминов и методологии) для того, чтобы лучше понять себя, раскрыть потенциал своего внутреннего развития.
На мой взгляд, весьма актуальным является вопрос, как данные процессы будут соотноситься с коммунистической идеологией в будущем. Ведь сегодня весь официальный лексикон китайского руководства (в том числе во внешней политике) все больше становится похожим на традиционные китайские тексты. Социалистические ценности уступают свое место традиционной китайской культуре.
Это все безумно интересно. Не пересматриваются ли намеренно социалистические заветы, чтобы открылась возможность Си Цзиньпину править дольше и иметь больше полномочий. То есть, значит ли это, что описанные тобой две тенденции: усиление Си и некий возврат к традиционным китайским ценностям – взаимосвязаны друг с другом? Си Цзиньпин просто подстраивается под запросы китайского общества или сам направляет историю современного Китая в нужное ему русло?
Не думаю, что эти две тенденции связаны определенной причинно-следственной логикой. Возврат к традиционным ценностям связан с более обширными, объективными процессами в китайском обществе и Компартия Китая должна на них отвечать для сохранения легитимности своего правления.
Всем известно, что на первых порах данную легитимность КПК черпала из таких факторов, как победа над Японией, объединение страны и т.д. Но в условиях развития социализма с китайской характеристикой и доминирования рыночных отношений в китайском обществе, социалистических ценностей недостаточно, и китайский национализм (не обязательно крайний) является, пожалуй, единственным ресурсом идеологической мобилизации китайского социума (на примере территориальных споров с Японией или же последних событий, связанных с развертыванием системы THAAD в Южной Корее и т.д.). В этом контексте традиционные ценности будут все больше и больше доминировать в официальной идеологии. Это, с другой стороны, связано (или подкрепляется им) с другим процессом: рост уверенности китайцев в своей культуре (или цивилизации) на фоне экономического роста и модернизации Китая.
Что касается усиления влияния Си, то тут, конечно же, много различных версий и спекуляций. Все, что происходит в Пекине, по сей день является «черным ящиком» для наблюдателей, содержимое которого известно лишь крайне ограниченному кругу людей. Поэтому, не думаю, что сейчас нужно серьезно относиться к различным спекуляциям, типа останется ли Си на третий срок, изменит ли он условия нахождения у власти и т.д.
Пойдет ли Си на продление своего срока – вопрос, конечно же, интересный.
Лично я думаю, что не пойдет. Тут несколько моментов, как объективных, так и, возможно, субъективных (жизненный опыт самого Си и его семьи).
Во-первых, каким бы влиянием не обладал бы Си внутри партии, нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что КПК – это четко отлаженная, сформировавшаяся, эволюционирующая корпоративная структура, которая первична по отношению отдельным лидерам.
Тот же Си мыслит категориями «что лучше для партии» в долгосрочном расчете, так что, все, что он делает сейчас, направлено на обеспечение политического доминирования КПК внутри страны.
Если Си решит пойти на изменения условий игры (к примеру, нарушит т.н. правила игры и нарушит возрастной ценз), то это существенно подорвет авторитет партии внутри страны, да и нарушит единство внутри самой партии.
Ведь, что бы ни говорили западные и гонконгские комментаторы, Си – это продукт системы, он тесно связан с ней, социализирован в ней, так что он не будет совершать того, что сможет нанести урон партии. Тем более, все в партии и в обществе КНР в целом, помнят, к чему привело безграничное доминирование Мао в прошлом.
Я, может быть, и наивен, но думаю, что усиление личного правления Си является необходимым условием для осуществления сложных и неудобных реформ внутри КНР, которые откладывались в долгий ящик. Ведь все понимают, что есть определенные силы, которые противодействуют им, и для их надо «нейтрализации» нужна сильная рука в лице Си.
Ерлан, а предыдущим лидерам КНР были ли необходимы большие полномочия, чтобы претворять в жизнь большие изменения? Почему именно при Си Цзиньпине возникает ощущение, что Китай сейчас переживает что-то такое, что несравнимо по масштабам с прошлыми реформами?
Во-первых, есть объективные причины. Внутри руководства партии ясно понимают, что в обществе и экономике назрел определенный комплекс проблем, решение которых нельзя откладывать. Это та же реформа государственных корпораций, реформа финансового сектора и т.д.
Во-вторых, у предыдущего тандема Ху-Вэнь не было достаточных властных ресурсов и влияния для решения данных проблем структурного характера.
Есть мнение, что Си пришел к власти уже с определенным политическим капиталом. В этой связи ему не понадобилось много времени для «раскачки», и он сразу же приступил к осуществлению своей антикоррупционной кампании.
В Китае к Си действительно относятся «по-другому», и этого он достиг уже в свою первую пятилетку правления. Многие рассматривают его в качестве сильного лидера способного достигнуть успеха в решении социально-экономических проблем.
Несмотря на это, Си Цзиньпину, как утверждают известные китаисты, не удастся взять власть полностью в свои руки после 19-го Съезда КПК. Или ты считаешь по-другому?
Все, что происходит и будет происходить в Бэйдайхэ в преддверии 19-го Всекитайского Съезда КПК, является загадкой для внешних комментаторов.
Изучение текущего расклада в политических верхах Китая зачастую сводится к анализу различных слухов и гипотез, которые просачиваются в СМИ (в основном гонконгские или тайваньские). В условиях закрытости политической системы Китая, аналитики вынуждены довольствоваться лишь косвенными данными, которые они пытаются сложить в общую картину. К примеру, деление различных фракций в КПК на т.н. комсомольцев, «принцев», «шанхайцев» и т.д. является весьма условным и неточным, так как данная классификация строится лишь на предположениях авторов.
В этих условиях говорить о том, что удастся ли Си сосредоточить власть в своих руках крайне сложно…Да и само понятие «сосредоточить власть в своих руках» является относительным и может быть понято по-разному…
Сейчас в Китае наблюдается общая эйфория «Шелкового Пути»
Расскажи нам, пожалуйста, какое отношение сложилось к нему в Шанхае? Как к нему относятся ученые, бюрократы, молодежь, бизнесмены, проживающие с тобой в одном и очень важном для развития страны мегаполисе? Когда я был там год назад, знакомые говорили, что антикоррупционная кампания Си Цзиньпина ударила по экономике Шанхая, партийные работники и чиновники стали вести себя более скромно и не тратить деньги на развлечения, как это было раньше. Звучали также упреки, что жизнь становится дорогой, и молодежь не может обеспечить себя жильем и стабильной работой. Хотя шанхайцы всегда были относительно критичны к политике центра, не так ли? Изменилась ли ситуация?
Да, безусловно, чувствуется определенное напряжение среди сотрудников государственного сектора. Но я бы сказал, что люди свыклись с этой ситуацией. Они воспринимают данное положение дел как новую реальность, то есть протестный потенциал, по-моему, уже исчерпан.
С другой стороны, разговаривая с простыми обывателями касательно правления Си, все больше слышу разговоры о росте авторитета Китая на мировой арене, чувство гордости за то, что решение многих глобальных проблем будет зависеть именно от Пекина.
Вообще, говоря о правлении Си, многие китайцы рассматривают его сквозь призму общей стратегической линии КПК и развития Китая. Его правление рассматривается как логическое продолжение курса, который был начат предыдущими руководителями. То есть, для них все, что делает Си, является частью общего дела КПК: у каждого предыдущего лидера были свои приоритеты и задачи, которые соответствовали определенному периоду и конкретному этапу развития КНР.
И последний вопрос – о нашей любимой Центральной Азии. Находясь в Шанхае и общаясь со многими китайскими исследователями и простыми обывателями, чувствуешь ли ты, что при Си Цзиньпине их интерес к региону качественно изменился? Насколько глубоко они знают происходящие тенденции и насколько искренны и самоотверженны в изучении ЦА?
Не думаю, что приход Си как то повлиял на пересмотр роли региона во внешней политике Китая. Приоритеты Пекина в Центральной Азии остались неизменными. Почему-то многим в Казахстане кажется, что для Китая Центральная Азия является чуть ли не главным внешнеполитическим приоритетом. Да, регион важен для Пекина, но главное внимание КНР сосредоточено в Восточной Азии.
Даже беглый обзор китайского информационного пространства (на китайском языке) покажет, что Центральная Азия по сей день находится лишь на периферийном месте. Что касается простых людей, то у них довольно смутное представление о регионе.
По поводу глубины изучения региона, то, конечно же, в Китае есть своя школа изучения стран Центральной Азии, но я бы не сказал, что академический интерес к региону существенно возрос.
Сейчас в Китае наблюдается общая эйфория «Шелкового Пути»: повсюду открываются центры, институты, программы, посвященные изучению инициативы «Один Пояс, Один Путь». На фоне этого процесса может и показаться, что в Китае резко возрос интерес к Центральной Азии, но это не так.
Спасибо за беседу!
Bilig Brains – виртуальный «мозговой центр» Центральной Азии, в задачи которого входит стимулирование дискуссии о регионе среди молодого поколения аналитиков и экспертов.
