Марат Суюнбаев: о новом географическом открытии Центральной Азии на карте

Ввиду распада СССР в конце 20 века среди общественности и ряда политиков некоторых бывших советских республик возникла потребность в региональной интеграции.

Вначале о понятиях

Интеграция (от лат. integrum — целое) — сплочение, объединение политических, экономических, государственных и общественных структур в рамках региона, страны, мира. Экономическая интеграция означает свободное передвижение товаров, услуг, капиталов, людей и информации. Ее не следует путать с кооперацией – сотрудничеством, не предполагающих вышеупомянутых свобод.

Б. Баласса различает пять основных форм интеграции (типов интеграционных соглашений). Рассмотрим их, учитывая современные модификации данной теории, внесенные конкретным опытом функционирования Европейского союза и других интеграционных групп[1]:

1. зона свободной торговли (free trade zone);
2. таможенный союз (customs union);
3. общий рынок (common market);
4. экономический союз (в наиболее зрелой форме экономический и валютный союз, economic and monetaryunion);
5. полная экономическая и политическая интеграция.

Мы увидим также, что организаций (этапов) больше, чем в схеме Б. Баласса, а кроме того, они существуют одновременно и не «этапно»: то есть создавались не «в той» последовательности.

К политической интеграции «экономиста» Б. Баласса я бы добавил военную.

Регион – это определённая территория, обладающая целостностью и взаимосвязью её составных элементов. В рамках географической трактовки регион определяется как район, большой участок суши, часть земной поверхности со специальными физико-географическими параметрами, географическая единица, определяемая географическими рубежами.

Экономическая трактовка подразумевает под регионом часть территории, где существует система связи между хозяйственными субъектами.

Социально-политическая трактовка региона показывает регион в качестве совокупности социальных, экономических, политических факторов развития территории. Сюда входят такие характеристики как: этнический состав населения, политические аспекты развития региона, культурные факторы и т. д.

Историческая область – понятие для территории, исторически, как правило, составлявшей политическое единство и в силу этого ныне характеризующейся определёнными общими чертами в культуре, этнографии, языке, самосознании местного и окружающего населения.

В СССР/России не принято было выделять исторические области, в некоторых же странах (особенно в Европе) исторические области закреплены официально. Например, Бенилюкс – это исторические Нидерланды. Или Вест-Индия — традиционно-историческое название островов Карибского моря. Хотя правильнее было бы так называть Пакистан.

Кроме того, на одной и той же территории могут наслаиваться исторические области разного исторического происхождения — сложившиеся в античное время, раннее средневековье, позднее средневековье.

Регион не имеет идентичности. Знать кто ты – на самом деле жизненно важно не только для Джейсона Борна (героя известного фильма “Идентификация Борна”). Анализируемая нами территория до сих пор имеет идентификацию туземного характера: назвали ли персы эту территорию Согдианой или Туркестаном, или русские – “Средняя Азия”, или американцы – “Центральная Азия” – и то, и другое, – внешние определения и не всегда грамотные. Наименования территорий относятся к категории геополитических представлений, не всегда отражающих реалии. Как, например, коренным жителям Америки ее нынешние обитатели навязали название «индейцы», хотя живут они отнюдь не в Индии. Наименование редко является нейтральным. Оно может выражать определенное видение мира и, значит, может относиться к геополитическому представлению. Большинство наименований, имеющих отношение к анализируемому региону, не особенно утруждают себя обоснованиями.

А есть ли она вообще эта «Центральная Азия»?

Центр континента Евразия находится в районе озера Сонкуль в Кыргызстане (малоизвестный факт). Это нетрудно проверить: сложить широту юга и севера континента, разделить пополам, на этой широте (примерно 40^ос.ш.) сложить долготу западной Испании и восточной части Японии и также сложить пополам. Из-за искажений картографических проекций на плоскость, визуально кажется, что центр Евразии находится на северо-востоке Казахстана). Следовательно, регион, включающий в себя Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, является географическим центром планеты (т.к. Евразия – самый большой континент), но при этом до сих пор не имеет общепринятого наименования на научной основе.

Происхождение терми­нов «Центральная Азия» и «Средняя Азия» связано с книгой немецкого путешественника А.Гумбольдта, посе­тившего Сибирь и другие районы Азии в 20-30-е гг. 19 века. В немецком издании (1844) его книга называлась “MittelAsien” (“Средняя Азия”), а во французском -“L’AsieCentrale” – (“Центральная Азия “). Из-за этого казуса и появился термин «Центральная Азия», имеющий по отношению к этому региону неадекватное содержание.

По­сле распада СССР лидеры стран региона в 1993 г, не особенно раздумывая, приняли название «Центральная Азия». В этой самоидентификации (так же как и в стремлении некоторых республик перейти на латинскую графику) просматривается нежелание новых государств считать себя частью евразийского цивилизационного пространства. Потребовалось несколько лет, чтобы начать задумываться над тем, а есть ли она вообще, эта «Центральная Азия»?

Понятие «Центральная Азия» в отношении анализируемого региона абсурдно в силу следующих причин.

1. Регион географически расположен не только в Азии, но и в Европе (территория Казахстана западнее р. Эмба) – это сведения из учебника географии за 7 класс.
2. Центр Азии находится в Турфане (Синьцзянь) – за пределами региона, «обзываемого» сейчас «Центральная Азия»! Никто же не называет НАФТА «Латиноамериканским Союзом». Хотя вроде и в Америке, и Мексика – латиноамериканская страна. А здесь: часть Казахстана – в Европе, центр Азии в Синьцзяне – и вот вам: «Центральная Азия».
3. Страны региона находятся и в европейских структурах – ОБСЕ, EuropeAID/TACIS, ЕБРР.
4. Страны региона находятся и в евразиатских структурах – СНГ, ОДКБ, ЕврАзЭс, ТС, ШОС, ОИК, СВМДА, ЕЭП.
5. Страны региона не входят ни в одну чисто азиатскую структуру. В Азиатский банк развития входят Австралия, страны Океании и евразиатский Казахстан. В Исламский банк развития входят европейская Албания, исламские страны Африки, евразиатские Казахстан и Турция.
6. В культурологическом отношении народы региона представляют собой и Азию, и Европу: европейский стиль образования. Кто из жителей региона сомневается, пусть попробует с ходу назвать 5 великих китайских художников, 5 великих индийских писателей и 5 великих японских композиторов. Уверен, что, например, с немецкими композиторами, французскими писателями и итальянскими художниками у местного читателя проблем будет намного меньше.

Как видим, Кыргызстан, Казахстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан в физико-географическое понятие «Центральная Азия» не входят. Таким образом, политическое содержание понятия «Центральная Азия» – некорректно и неадкеватно физико-географическому содержанию региона.

Откуда же эта путаница? Наряду с естественным геологическим делением суши Земного шара на континенты существует условное ее деление на части света. Деление на части света сложилось исторически и отличается от деления на континенты. Древнегреческие географы различали 3 части све­та – западнее Эгейского моря – Европа, восточнее – Азия, а южнее Средиземного моря – Африка. К Европе (от финикийского «эреб» – закат) они относили страны, лежащие к западу и северу от мест поселения греков, а к Азии (от финикийского «асу» – вос­ход) – страны, расположенные к востоку. В эпоху Великих географических открытий эта условность стала очевид­ной, но сохраняется и через полутысячелетие.

Традиционно Европой считались территории в границах Римской империи, т.е. нынешняя Западная Европа. Ее идентичность основывалась на культурных (христианство, латинский алфавит, римское право) и климатических факторах. К востоку от Германии изотерма января была отрицательной, что и создавало свое­образную границу европейского образа жизни. Наверное, неслучайно римляне считали варварами те народы, у которых муж­чины носили штаны.

В природном отношении сколько-нибудь отчетливой границы между Европой и Азией не существует. Континент объединён непрерывностью суши, сложившейся на настоящий момент тектонической консолидированностью и единством климатических процессов. Полутысячелетие попыток «демаркации на местности» границы между «Азией» и «Европой» доказали изначальную выморочность концепции «частей света». Со школьной скамьи мы помним, что Европа кончается за Уралом. Это что, написано на Уральском хребте? Совершенно неубедительны не только такие демаркаторы, как Уральский хребет, но и р.Эмба (эта речонка видна не на всякой карте); Кума-Манычская впадина (а почему не водораздел Кавказского хребта?), западное побережье Каспия (а почему не восточное?). Уральский хребет вообще не «тянет» ни на внутриконтинентальную, ни на региональную границу из-за смехотворной высоты (на 7 км ниже Гималаев) и однородности климата с обоих сторон хребта. Наивысшая вершина Урала – гора Народная – 1895 м, а Джомолунгма в Гималаях – 8848 м.

В результате этой надуманной границы татары, башкиры и часть казахов (мусульмане), калмыки (буддисты!) оказались в Европе, а христиане – грузины и армяне – в Азии. Эта идея-фикс (части света) отражает факт громадного авторитета древних греков у древних римлян, а вслед за ними и у европейцев. И попыток последних защитить авторитет своих учителей, показать: выделение частей света было, мол, правильным.

Концепция «частей света» уже давно должна занять место в музее науки, наряду с концепцией плоской Земли, «тремя китами» и т.п. Понятия «части света», а, следовательно, и «Азия», и «Европа» являются рудиментами архаических грекоцентрических моделей мира. И опираться на них в 3-ем тысячелетии более чем странно. Особенно в Евразии, где в отличие от, например, Африки и Австралии, содержание понятий «континент» и «часть света» не совпадают. Терминами на основе «Европа» и «Азия» пользоваться, строго говоря, не научно! Образчиком путаницы терминов на основе «Азия» является высказывание Фредерика Старра: «Центральная Азия… это не маленький райончик в центре Евразии…». Это равносильно высказыванию: «Центральная Америка… это не маленький райончик в центре Австралии…[2]».

Постсоветским лидерам региона, не очень-то искушенным в тонкостях географии (хотя какая уж тут тонкость), определение «Центральная Азия» не только не резало слух, а даже – в козыревский период внешней политики РФ – ласкало слух своей «самостью»: не какая-то там советская «Средняя Азия и Казахстан», да и короче.

Термин «Туркестан» впервые появился в обороте в конце 18 в с подачи англичан, которые заимствовали его у иранцев. Термин означает «страна тюрков» и применя­лся в Средние века к различным областям, в зависимости от миграций тюрков. Т.е. при гуннах Туркестан простирался бы от Монголии до Венгрии. Да и сейчас не меньше – от якутского побережья Северного Ледовитого океана до европейской части Стамбула. Уже в первой половине 19 в. этот термин утвердился на Западе в научной среде, а затем был воспринят и академическими кругами России. То есть «восприимчивость» к сомнительным названиям имеет давние традиции!

В России «Туркестан» в конце 19 в трансформировался в «Среднюю Азию». В советской литературе регион назывался “Средняя Азия и Казахстан“, что отражало физико-географическую разницу между первым и вторым. Если Юг Казахстана (к югу от Арало-Иртышского водораздела) в природном отношении относится к Средней Азии, то Северный Казахстан относится к Южной Сибири – к бассейну Северного Ледовитого океана – т.е. не может относиться к Центральной Азии (бессточной по определению), а Западный Казахстан (за рекой Эмба) не относится к Азии вообще, а к «Средней Азии» – тем более. Появление названия «Средняя Азия и Казахстан» объясняется идеологическими причинами, поскольку дореволюцион­ный термин, обозначавший регион – «Туркестан», ассоциировался у советских властей с сепаратистской идеей пантюркизма.

Принимая искаженное название «Центральная Азия» регион может, в конечном итоге, потерять свою европейскую составляющую. И уже теряет. Потому что категория «Центральная Азия» является средством переориентации стран региона «от» Евразийского пространства. Было бы неважно куда – если бы не Китай. Поэтому остается два варианта – на запад (Турция, ГУАМ) или на юг («Большой Ближний Восток», «Большая Центральная Азия»). С Турцией проблема – нет общей границы, а ГУАМ – организация ну очень эфемерная. Поэтому используется единственно возможный для Запада вариант – на юг.

То, что эта категория несет в себе геополитический смысл, видно хотя бы из того, что в эту «Центральную Азию» упорно не включается изначальная «Центральная Азия» в понимании «основоположников» термина А.Гумбольдта и Ф.Рихтгофена (Монголия, провинции Ганьсу, Цинхай и автономные районы Синьцзян и Внутренняя Монголия КНР)… Это похоже на то, как в 19 веке российские власти упорно называли «киргизами» не самих кыргызов, а соседних казахов. Вследствие этого самих кыргызов одно время пришлось именовать «кара-киргизами» («кара» в данном случае в смысле «настоящий»). То, что этим «сэкондхэндом» – названием «Центральная Азия» продолжают пользоваться постсоветские аналитики (некоторые даже воинствующе, как и положено прозелитам), вызывает удивление, если не сказать больше, – т.к. является проявлением туземного (если хотите «совкового») менталитета.

Регион есть географически и исторически, но его нет политически и экономически

Раз наш регион находится в центре Евразии, правильно называть его не «Центральная Азия», а «Центральная Евразия». Этот термин не будет вызывать негативной реакции и в странах региона, и в России, и в Китае. Аналитики США тоже иногда пользуются этим термином для обозначения нашего региона или его части (Central Eurasia). И, самое главное, термин вполне научный – в его основе лежат не мифические «части света» и «востоки», он также соответствует культурно-цивилизационным и современным политическим реалиям.

Регион сдвинулся с юго-востока (Китайский и Афганский Туркестаны) на северо-запад (Букеевская Орда и русская Южная Сибирь). Изменился этнический баланс: из преимущественно персидского в раннесредневековый период он изменился на преимущественно тюркский. Изменился и внутриэтнический баланс: из преимущественно карлукского в средневековый период он изменился на преимущественно кыпчакский.

Три страны из пяти и 3/4 населения перешли с кириллицы на латиницу. Это еще больше размывает единую идентичность. Политически регион также разделен пополам: на авторитарные и умеренно демократические.

За последние два с половиной десятилетия наши страны еще больше “размыли” наш регион и сейчас он больше соответствует определению “историческая провинция”, нежели “регион”.

В силу этого статуса “историческая провинция” не может предложить свое видение и свою стратегию региона. Она может предложить свою стратегию преобразования в регион. А для этого нужно определиться с видением статуса “регион” и ценностями. Т.е. а нужно ли это нам?

Единственная организация, которая объединяет все страны региона – это Международный фонд спасения Арала (МФСА). Есть инициатива Кыргызстана по выходу из соглашения по МФСА^[3] – КР настаивает на реформах.

В “регионе” нет авиарейсов Бишкек – Ашгабат, до недавнего времени не было Душанбе – Ташкент. Причем если первый авиарейс отсутствует по причине отсутствия экономической целесообразности, то второй отсутствовал по причине неприязненных отношений между странами и их руководства. Вот вам и интеграция.

Узбекистан вышел не из ЕврАзЭС и ОДКБ, а из региона, где он намеревался быть лидером. Т.е. по существу, РУ вышла из лидерства в регионе. Невозможно быть лидером в регионе, если ты не состоишь в организациях, в которых состоят большинство членов региона.

Узбекистан политически вышел из региональных процессов. А Казахстан фактически вышел из региона географически, – перенеся свою столицу из Средней Азии (Алматы) в казахстанскую Южную Сибирь (Астану).

Основные инвестиции сейчас идут в таджикскую экономику из Китая и Ирана. Т.е., РТ может вступить в региональную интеграцию до увеличения влияния Китая и Ирана до критического значения.

Ташкент использует свое географическое положение, что позволяет ему ставить и без того небогатый Таджикистан в сложное социально-экономическое положение. Речь идет о задержках в Узбекистане железнодорожных составов с грузами, предназначенными для Таджикистана. В результате фактической экономической блокады Таджикистана со стороны Узбекистана товарооборот между двумя старании упал с $300 млн. в 2007 году до $2,1 млн. в 2014 году. И это при том, что потенциальный товарооборот между республиками тогда составлял $500 млн.

В регионе нет Туркмении и Республики Узбекистан. Последняя находится в центре региона и таким образом разделяет КР и РТ с Т и РК с РТ. В Туркмении и РУ живет примерно 2/3 населения региона. Поэтому можно сказать, что пока в регионе не будет РУ, можно утверждать, что регион есть географически и исторически, но его нет политически и экономически. Это и есть реалии региона, которого нет. Узбекистан открылся странам региона пока на двусторонней, а не на региональной основе.

Поэтому у региона нет единых реалий, вызовов и перспектив развития.

Регион есть географически и исторически, но его нет политически и экономически. Это и есть реалии региона, которого нет. Поэтому у региона нет единых реалий, вызовов и перспектив развития.

Если Китаю в рамках проекта OBOR удастся подмять под себя страны региона, то он выйдет на предметный альянс с Пакистаном и Ираном. В таком сценарии есть и позитивные моменты для стран региона. Предметный альянс Китая с Пакистаном и Ираном способен окончательно решить афганскую проблему. А окончательное решение афганской проблемы еще больше снизит желание стран региона интегрироваться. Потому что в наших реалиях ничто не интегрирует лучше, как общая внешняя угроза. И попыткам региональной кооперации ЦАС-ЦАЭС-ОЦАС мы обязаны главным образом успехам талибов, которые к 1998 году захватили контроль над 90% территории Афганистана и прижали Северный альянс к границам Узбекистана и Таджикистана. А лидеры Альянса срочно паковали чемоданы. Как только Антитеррористическая коалиция добилась определенных успехов, страны региона дружно забыли о своих прогрессивных интеграционных устремлениях.

Объединяющим противоречивые национальные интересы может стать другой мотив: “Выжить перед лицом золотого и нефритового миллиардов”. Это и должно быть основой строительства региона. Если это еще возможно.

[1] Баласса Б.Теория экономической интеграции (The Theory of Economic Integration, London, 1961)

[2] “Центральная Азия может дружить со всеми соседями, но счастье ждет ее на юге” – Фред Старр. http://www.for.kg/news-71331-ru.html