Последний Обзор Всемирного банка об экономической ситуации в регионе Европы и Центральной Азии (ЕЦА)[1] имеет актуальное название – «Поляризация и популизм». Выход Великобритании из ЕС, геополитические трения, спектр террористических атак, неудавшийся переворот в Турции, продолжающийся кризис беженцев и, возможно, более длительный тренд на низкие цены на сырье (что является основным экспортом в некоторых странах региона) – все это приводит к беспокойству, растущему среди людей, по поводу их экономических перспектив. С этим связан подъем популярности партий и движений популистского толка, призывающих к изоляционизму и предлагающих обманчиво простые решения для решения сложных задач восстановления экономического роста и подъема уровня жизни. Эти партии и движения становятся привлекательными для населения, разочарованного в традиционных подходах «евроинтеграции» в Еврозоне, а с другой стороны – в демократических преобразованиях – в восточном регионе Европы и Центральной Азии (ЕЦА).
Для экономики такие тенденции очень важны, так как способны серьезно изменить экономическую политику под сильным давлением политического популизма и изоляционизма. Очевидно, что для Всемирного банка как международного финансового института, работающего в направлении либеральных экономических реформ, региональной интеграции и глобализации, становится все сложнее убеждать своих клиентов, правительства региона, в важности продолжения курса на реформы. Это также означает, что для западных международных финансовых институтов (особенно, для Всемирного банка и Международного валютного фонда) настало время искать новые подходы и понимание того, как работать в той реальности, когда США может уже не выступать защитником основ либеральной экономики и глобализации.
Неравенство сохраняется и подпитывает «ярость избирателей»
Таким образом, доклад вышел своевременно. Он пытается измерить степень поляризации мнений избирателей региона. Эконометрический анализ утверждает, что снижение в среднем роста ВВП на 1 процентный пункт в предыдущие четыре года коррелирует с увеличением на 3,1 процентных пункта доли избирателей партий с более популистскими позициями. Снижение удовлетворенности жизнью, и, возможно, политическая поляризация также могут быть связаны со снижением экономической мобильности (или восприятиями и ожиданиями мобильности). Европа переживает быстрые изменения на рынке труда, в том числе рост временной и частичной занятости, наряду с резким падением числа рабочих мест для работников средней квалификации и рутинных задач в пользу низкоквалифицированных и высококвалифицированных работников и нерутинных задач. Эти изменения, частично вызванные технологическим прогрессом, вносят больше неопределенности в отношении стабильности рабочих мест и перспектив достижения приемлемого уровня жизни для среднего класса, подрывая поддержку партии власти.
Данные голосований свидетельствуют об увеличении политической поляризации в Европе: доля людей, которые голосовали за партии крайнего идеологического спектра, увеличилась более чем на 20 процентных пунктов в период между 2002 и 2010 годами. Пожалуй, самый известный вклад в теорию голосования и неравенства, внесли Метцлер и Ричард (1981), которые утверждают, что медианный избиратель в стране, в которой распределение дохода неравномерно или снижается, будет иметь доход ниже среднего. Таким образом, такой избиратель имеет больше стимулов голосовать за повышение налогов и перераспределение доходов, что часто стоит на повестке радикальных партий.
World Values Survey – глобальное обследование, которое охватывает свыше 100 стран – показывает, что удовлетворенность жизнью снизилась в большинстве стран Европы и Центральной Азии в период между 2010 и 2015 годы, так же как и выросло недоверие по отношению к большинству институтов. Похожие результаты даст Life in Transition Survey III (LITS), совместный опрос Всемирного банка и ЕБРР, который готовится к публикации, и на результаты которого описается этот доклад.
Опросы подтверждают, что устойчиво низкие темпы экономического роста, сохраняющиеся в последние годы в Европе, дают людям меньше шансов для восходящей мобильности (или карьерных лифтов). Люди чувствуют нестабильность, меньшую включенность в процесс роста. Кроме того, есть некоторые доказательства того, что неравенство возможностей, т.е. неравенство в силу обстоятельств, не зависящих от человека, структурно растет. Если политика государства не способствует получению безопасных рабочих мест и росту доходов, то очевидно, что люди будут разочаровываться, меньше инвестировать в образование или полностью отказываться от поиска работы.
Поэтому необходимы более структурные меры, такие как расширение доступа к образованию, медицинскому обслуживанию, а также создание хороших рабочих мест, то есть необходима политика, которые обеспечивает более равномерное распределение возможностей, чем денежные трансферты для социально уязвимых. Политика должна быть направлена на сокращение у работников чувства опасности на быстро меняющемся рынке труда, обеспечивая переподготовку навыков и адекватное страхование по безработице.
Вместе с тем, данный отчет показывает, что нет четкой связи между наблюдаемой тревогой и простым измерением неравенства доходов. Уровень неравенства, измеряемый стандартным индексом Джини, снизился во многих странах региона за последние 10-15 лет. Но есть признаки того, что беспокойство коррелирует с другими аспектами социальной напряженности среди разных слоев населения, особенно беднейших.
Растущее неравенство, медленный рост и структурные изменения на рынке труда являются тремя экономическими проблемами, которые могут быть связаны с поляризацией и снижением уровня жизни. Авторы доклада отмечают из примеров недавней истории 20 века, что рост национализма и популизма обычно происходит на фоне экономического и финансового кризиса, сопровождающегося разочарованием населения в либеральных традиционных институтах власти. Однако опять же из исторического опыта, приход к власти популистских движений, которые обманчиво винят в проблемах страны внешние факторы и врагов нации, и на этом фоне получают предпочтения разочарованного электората, в конечном итоге, не решает глубоких структурных проблем, а в перспективе еще более ухудшает ситуацию в данных странах.
Авторы доклада заключают, что самая трудная задача для обществ и правительств состоит в том, чтобы открыть новые горизонты в условиях новой экономической эры, не прибегая при этом к способам, которые работали в прошлом при совершенно других обстоятельствах. Для решения структурных проблем и сдерживания роста политической поляризации потребуются меры, поддерживающие процесс приспособления к новой экономической реальности и в то же время смягчающие трудности, которые могут быть возникнуть при такой адаптации. С учетом большой неопределенности вокруг многих из этих вопросов крайне необходимы исследования, которые могут стать ориентиром при выборе политики.
У нас в регионе
Доклад прогнозирует, что в целом в регионе ЕЦА ожидается незначительный экономический рост (на 1,6% в 2016 году – чуть выше, чем 1,4% в 2015 году). При этом в Восточной Европе и Центральной Азии ожидается сохранение положительного роста – на 0,7% в 2016 году, 2,3% в 2017 и 2,6% в 2018 годах. В странах бывшего СССР, в частности, России и ЦА, продолжается опасная негативная тенденция спада потребления, роста бедности и в целом обострения социальных проблем как результат слабой структуры экономики на фоне дальнейшего спада цен на сырьевые ресурсы.
Страны так и не смогли в условиях кризиса провести активные реформы для усиления диверсификации экономики, отхода от зависимости от “нефтяной или прочей сырьевой иглы” и развития несырьевых конкурентных секторов экономики. Падение цен на сырье ведет к значительным сдвигам в потреблении, что показывает совершенно иную картину от роста ВВП. В Восточной Европе и Центральной Азии, потребление снизилось на 4,8 процентов в 2015 году, по сравнению с 1,2 процентным сокращением ВВП. При этом в России потребление упало на почти 10 процентных пунктов на фоне 3,7 процентного сокращения ВВП. При ухудшении условий торговли (санкции, спад цен на традиционное экспортное сырье) общие потери доходов в России оцениваются в 10 процентов, что очень много.
Россия является основным источником денежных переводов для многих стран СНГ, а значит, тянет все экономики ЦА вниз за собой, что особенно ставит под вопрос жизнеспособность Таможенного союза как заявленной платформы региональной экономической интеграции вокруг экономики РФ. На фоне сокращения ВВП РФ обесценение рубля значительно снижает реальную стоимость денежных переводов в долларах и в местной валюте в странах ЦА. Это также ведет к давлению на валютный и банковский рынок и сокращает ликвидность бюджета и финансового сектора в целом, более ощутимо опять же в беднейших странах ЦА, как Таджикистан и Кыргызстан.
Как прогнозируется авторами доклада, темп снижения потребления замедлится в 2016 году, но все же сокращение потребления будет происходить острее, чем сокращение ВВП. Из беднейших стран региона классическим примером данной тенденции выступает Таджикистан, где на фоне обманчивого уверенного роста ВВП на порядка 6,7 процентов, спад потребления, связанный с 50% процентным сокращением денежных переводов из России, оценивается в около 20 процентов.
Во многих странах региона увеличилось неравенство. Так, коэффициент Джини упал на около 10 пунктов в Казахстане и Молдове и на около 5 пунктов в Украине, Кыргызстане, Беларуси и Армении. Снижение на 10 пунктов коэффициента Джини за такой короткий промежуток времени приводит к резкому ухудшению уровня удовлетворенности жизнью. Но как влияет это на избирателей в регионе – вопрос теоретический, так как выборы проводятся по совсем другим сценариям, чем в демократических странах.
Страновые перспективы – Центральная Азия
Казахстан
Казахстан серьезно пострадал от внешнего шока, в том числе, из-за снижения цен на нефть. Рост ВВП замедлился с 4,2 процента в 2014 году до 1,2 процента в 2015 году и 0,1 процента в первой половине 2016 года, так как падение цен на нефть привело к более значительному изменению условий торговли, в то время как в ведущем партнере Казахстана Китае еще более замедлился рост, а в России продолжается рецессия, ведущая к ослаблению внутреннего спроса.
Переход к режиму плавающего валютного курса и последовательное снятие административного контроля над ценами первоначально привели к резкому обесцениванию казахстанского тенге и увеличению темпов инфляции с 3,8 процента, в годовом исчислении, в августе 2015 года до 17,7 процента в июле 2016 года, снижая стоимость реальной заработной платы и потребительской покупательной способности.
Ввиду низкого уровня доходов, домашние хозяйства являются особенно уязвимыми для инфляции, снижения реальной заработной платы и снижения возможности трудоустройства. Прогресс в снижении бедности застопорился, а доля бедного населения (измеряемая на уровне пяти долларов США в день по паритету покупательной способности) осталась на уровне примерно 14 процентов в течение 2014-15 гг. Официальный уровень безработицы незначительно возрос с 5 процентов в среднем по 2015 году до 5,1 процента в летний период 2016 года, что указывает на то, что замедление начало сказываться на рынке труда. Кроме того, стагнация занятости указывает на то, что создание новых рабочих мест практически прекратилось.
Власти запустили программу приватизации, направленную на покрытие бюджетного дефицита. Бюджет 2016-18 годов предусматривает сокращение ненефтяного дефицита до 7-8 процентов ВВП, улучшение финансовой устойчивости. В то же время, социальные расходы должны быть защищены. Отмечается, что обесценивание валюты повлияло негативно на банковский сектор.
В целях содействия экономической диверсификации и повышению устойчивости к внешним воздействиям, властям необходимо ускорить реализацию институциональных и структурных реформ, которые способствовали бы развитию частного сектора и укреплению доверия инвесторов в Казахстане. Необходимо сделать экономический рост более инклюзивным. Также правительству нужно внедрять более эффективные инструменты социальной защиты, чтобы помочь поддержать беднейшие слои, таким образом, смягчая негативное воздействие замедления экономического роста.
Кыргызстан
После роста на 3,5 процента в 2015 году экономика Кыргызстана сократилась на 2,3 процента в первой половине 2016 года из-за резкого снижения производства золота (минус 35,6 процента) и слабых показателей прочих секторов, в частности, промышленности и услуг. Со стороны спроса, инвестиции внесли позитивный вклад, благодаря госрасходам, частично компенсируя слабый рост потребления и отрицательный вклад чистого экспорта. Фискальная политика остается экспансионистской, а капитальные расходы растут.
Учитывая параллельное снижение доходов на фоне общей слабости экономики, а также спад доходов, дефицит бюджета составил 8,6 процентов ВВП по состоянию на июль 2016 года.
Уровень бедности (измеряемый на уровне 2.5 доллара США в день, ППС) увеличился на 1,4 процентных пункта до 30,6 процентов от населения в 2015 году из-за слабого экономического роста и снижения притока денежных переводов. Замедление в сфере услуг и строительства привело к сокращению числа рабочих мест и спаду реальной заработной платы, особенно, среди категорий с низким уровнем дохода неквалифицированных работников.
По выводам Всемирного Банка, сохраняющаяся слабость промышленного производства и экспорта указывает на глубокие структурные проблемы конкурентоспособности, которые усугубляются сложностью перехода к стандартам ЕвразЭС и нормам производства, а также конкуренцией на рынке СНГ особенно со стороны казахских производителей (в том числе, в традиционном сегменте реэкспорта).
Таджикистан
Несмотря на нестабильность и проблемы в регионе, уязвимая к внешним шокам экономика Таджикистана выросла на 6,6 процента в течение первой половины 2016 года, в основном за счет существенного увеличения капитальных инвестиций. Однако источники роста сместились от услуг к промышленности, строительству и, в последнее время, сельскому хозяйству. Однако на фоне спада потребления из-за 50%-ного сокращения денежных переводов, бюджет недобрал порядка 5.5% доходов, что привело к дефициту.
В ответ на это Минфин ужесточил контроль над расходами. Это также привело к росту давления на налогоплательщиков, предприятия и малый бизнес для достижения целевых показателей доходов. Пересмотренный бюджет 2016 предлагает включить более реалистичные макроэкономические сценарии. По мере того как фискальные доходы сокращаются, правительство должно принять меры по защите основных социальных расходов и выполнить свои обязательства по увеличению минимального размера оплаты труда на 60 процентов, в государственном секторе заработной платы на 15-25 процентов, пенсии на 20 процентов и стипендии на 30 процентов, начиная с 1-го июля.
Продолжающееся сокращение объема денежных переводов, которые являются основным источником иностранной валюты, в сочетании с наследием целевого кредитования, плохого управления рисками среди банков и недостатки в надзорной деятельности Национального банка, привели к росту уязвимости финансового сектора. На этом фоне доля плохих (необслуживаемых) кредитов резко возросла с 30 процентов от общего объема кредитов на конец 2015 до более, чем 50 процентов к июню 2016 года, тем самым снижая уровень достаточности капитала в банковской системе. Риски финансового кризиса резко выросли на фоне повышения кредитных и валютных рисков банков. Многие банки также сталкиваются с недостатком ликвидности и становятся все более зависимыми от поддержки Нацбанка в части ликвидности для удовлетворения своих потребностей в финансировании. Условные обязательства и прочие затраты на рекапитализацию банковской системы и государственных предприятий могут негативно повлиять на финансовое положение правительства.
Перспективы экономики Таджикистана ухудшаются, прежде всего, в силу внутренних факторов, в основном из-за высокой цены условных обязательств по спасению государственных предприятий и финансового сектора. К тому же, более слабый, чем ожидалось, рост восстановления в регионе (в основном, в РФ) может и далее снижать объем денежных переводов и ухудшать условия торговли (в основном, в части экспорта). Ужесточение правил пребывания трудовых мигрантов в России из-за неопределенности властей Таджикистана по поводу вступления в Таможенный Союз с РФ может еще больше сократить объемы трудовой миграции.
Узбекистан
Продолжение спада в России, втором по величине торговым партнере Узбекистана, и его основном источнике денежных переводов, замедление роста в Китае (для Узбекистана – самый крупный торговый партнер), а также снижение цен на экспортные товары Узбекистана (природный газ, медь и хлопок) способствовало незначительному снижению ВВП Узбекистана. Так, рост в 2016 году замедлился до 7,8 процента в первой половине 2016 года, по сравнению с 8,1 процента в тот же период 2015. Частное потребление остается слабым, а доходы сократились из-за постоянно высокого уровня инфляции и спада денежных переводов из России в долларовом выражении. Тем не менее, на фоне относительно развитой внутренней экономики и промышленности и активной политики импортозамещения, последовательно проводимой правительством в последние годы, сохраняется высокая инвестиционная активность в секторах экономики и промышленности, вводятся некоторые налоговые льготы, что поддерживает рост.
Так, в ответ на ухудшение внешней среды в 2016 году власти ввели дополнительные финансовые меры, в том числе увеличение социальных расходов и государственных инвестиций, а также сокращение налогов на бизнес и граждан. Правительство объявило о масштабной программе приватизации и планах продать к концу 2016 года доли в 1247 госпредприятий. Также правительство продолжает заявлять о целях диверсификации, хотя реальный прогресс далеко не очевиден.
Экономические перспективы Узбекистана могут ухудшиться из-за рисков снижения темпов роста внешних и внутренних факторов. Среди внешних – более низкие мировые цены на основные экспортные товары (газ, медь, золото, и хлопок) в сочетании с более низким спросом со стороны основных торговых партнеров Узбекистана. Это может негативно сказаться на показателях экспорта, потребления, счета текущих операций и сальдо бюджета.
Из внутренних рисков – темпы и глубина реформ остаются пока недостаточными, а намерения нового руководства неопределенными. Недавно принятая программа правительства могла бы более активно способствовать увеличению потенциала экономики, хотя эти намерения и заявления должны быть дополнены реальными и амбициозными структурными реформами, направленными на создание рабочих мест, улучшение экономической эффективности, либерализации условий для малого бизнеса.
[1] http://pubdocs.worldbank.org/en/278581479765753603/ECA-Economic-Update-Nov-2016-Eng.pdf
