Почему нынешние проблемы европейского ислама, возможно, являются результатом 100-летней ошибки? Один из ведущих авторитетов Америки в европейском исламе, профессор Джонатан Лоуренс считает, что нынешние патологии европейского ислама являются своего рода афтершоками вековой ошибки. Или, скорее, близорукой политики, которая стала применяться почти ровно 100 лет назад. Летом 1916 года британское правительство и его военные союзники решили поддержать арабское восстание против политической и, прежде всего, духовной власти Османской империи. Отмена старого халифата создала вакуум, который был заполнен, на протяжении последующего столетия, намного более мрачными идеологами, вплоть до создания нового халифата, провозглашенного Абу Бакр аль-Багдади, лидером Исламского государства. Даже если они воздерживаются от разжигания насилия против Запада, глобальные сети религиозного фундаментализма и пуританизма, связывающие проповедников из, к примеру, Пакистана и Саудовской Аравии, заменили относительно мягкий тон османских халифов, которые были знатоками западного искусства и музыки.
Наивно думать, что сегодня европейский ислам может герметично отгородиться от стран, где ислам преобладает. Так или иначе, мусульмане в Европе будут получать идеи и стили, исходящие из стран, где их вера преобладает. Европейские правительства сегодня должны иметь глубокое понимание того, как работает это влияние, и, прежде всего, чтобы понять риск нежелательных последствий (из обзора статьи The Economist).
Европа рискует повторить свои прошлые ошибки в отношении ислама
Джонатан Лоуренс, старший научный сотрудник Brookings – Внешняя политика, Центр по США и Европе
В последнее время многие делают попытки понять и объяснить сегодняшний кризис легитимности в исламе, а некоторые аналитики возлагают вину за этот кризис напрямую на сам ислам. На мой взгляд, сегодняшний кризис исламской религиозной легитимности и распространение идеологии салафитов являются прямым наследием европейских империй 20-го века. Говоря это, я не хочу показаться моралистом и не призываю к политкорректности. Но чтобы не делать те же ошибки снова, мы должны понять, как случайно сложилась история и как несодержателен термин “исламский фундаментализм”, который используется для всего, от традиционных взглядов на гендерные роли и гомосексуализм до убийств на религиозной почве.
Ошибка Европы в XX веке
Как получилось так, что более жесткие и фундаменталистские толкования ислама стали преобладать над относительно толерантным брендом османского ислама? Обратимся к истории. Сто лет назад, летом 1916 года, европейские державы начали цепную реакцию, которая привела в действие и санкционировала захват саудитами в 1924 году Хиджаза, включая Мекку и Медину. В каждой из захваченных территорий европейцы разрушали традиционные связи исламской власти и религиозного образования между своими новыми колониальными подданными и султаном-халифом в Стамбуле. Новые имперские правители оборвали круговой поток судей, муфтиев, семинарий и мечетей между османами и мусульманами в Северной Африке, на Балканах и на Ближнем Востоке. Многовековые вакуфы и конфигурации религиозного руководства были вырваны с корнем в пользу институтов, которые европейцы надеялись контролировать.
Даже когда Османская империя находилась в упадке, халифат процветал в качестве глобального духовного проекта. У него было больше приверженцев, чем ранее, благодаря впечатляющему росту мусульманского населения под британским и голландским правлением. Но более ста миллионов мусульман в Британской Индии и голландской Ост-Индии, которые молились в сторону султана-халифа в Стамбуле, были вынуждены направить свои пятничные молитвы в сторону того, кого выбрали колониальные державы. Турецкие националисты смогли лишь упразднить религиозную власть Османского халифата в 1924 году, так как сам институт уже был подорван усилиями европейских держав.
Сегодня самые большие религиозно-политические проблемы лежат в эпицентре этого фрагментированного мира: средиземноморского ядра старой Османской империи, включая Турции, Северную Африку, Левант и Аравийский полуостров. Распад халифата привел к тому, что в следующее столетие поток самозванцев и исламистов заполонил мусульманский полумесяц. Акты насилия постхалифатского исламского экстремизма совершаются точно по тому же пути через глобальную умму (мусульманскую общину), который был проложен османской религиозной дипломатией, включая сегодняшней Бангладеш, Пакистан, Ирак и Сирию. Все османское наследие прошло ревизию или было уничтожено, что подавило возможности местного сопротивления или неприятия импортируемого религиозного экстремизма.
Наследие истории
В результате возникший раздор подорвал политическую стабильность и военную автономию суннитов в регионе. Традиционная роль Стамбула как верхушки духовного руководства сейчас распределена среди более чем десятка стран и горячо оспаривается со стороны транснациональных негосударственных субъектов, в том числе Аль-Каидой и Исламского государства. Этот диссенсус отражается в разрушенных религиозных жизнях миллионов мусульман, проживающих в настоящее время в Западной Европе, которые происходят из того же региона.
Как салафизм и ваххабизм сумел опутать два поколения европейских мусульман? Те же европейские державы, встретившие большое число иммигрантов в 1970-х и 1980-х годах, содействовали тому, что Всемирная мусульманская лига под началом саудитов стала создавать мечети, платить имамам и раздавать бесплатные Кораны в рамках транзакционных отношений, основанных на нефти. Европейские страны часто пренебрежительно относились к предложениям со стороны Марокко, Турции и Алжира по выработке альтернативы. К началу 2000-х годов в Европе на службе саудовского короля находилось больше марокканских имамов, чем в самом Марокко, а Саудовская Аравия до сих пор ежегодно спонсирует 14 имамов во Франции. Поэтому неудивительно, что некоторые европейские мусульмане приходят к салафистско-ваххабисткому исламу – их правительства внесли свой вклад к тому, что миллиарды долларов тратятся на распространение экстремальных идеологий.
Не повторяйте свои ошибки
Сегодня страны Западной Европы сталкиваются с таким же выбором по поводу роли, которую Анкара, Рабат и Алжир могут играть в духовной жизни европейских мусульман, и несколько стран находятся на грани повторения исторической ошибки начала 20-го века. Правительства в очередной раз пытаются обезглавить религиозный центр в его корне, сопротивляясь исламским программам, пропагандируемым ближневосточными правительствами.
В течение десяти лет после 11 сентября многие страны пытались формализовать отношения государства и ислама в попытке оградить европейских мусульман от религиозных идеологий, исходящих из Залива. Реальный прогресс был достигнут в общественном религиозном образовании в Германии, к примеру, и французские чиновники развивают содержательные отношения с мусульманской интеллигенцией страны и религиозными лидерами. Но европейские страны не решаются облегчить религиозную жизнь мусульман или полностью интегрировать их в существующие государственно-церковные структуры. Европейские подходы находятся под влиянием сильного недоверия к официальным религиозным услугам, предлагаемым странами с мусульманским большинством. Конечный результат лишил молодых мусульман законных исламских аргументов, которыми они могли оперировать против экстремистских идей.
Такой подход только усиливается. В 2014 году австрийский парламент принял решение о прекращении турецкого финансирования религиозной деятельности и выселении турецких религиозных кадров. Этот шаг повторил решение Австро-Венгерской империи, принятое сто лет назад, когда халифат в Боснии и Герцеговине был заменен на одобренного Веной религиозного лидера. Бельгия недавно приняла аналогичное постановление о назначении имамов, и немецкие политики в течение нескольких месяцев призывали к прекращению влияния Турции на европейский ислам. ЕС недавно профинансировал журналистский проект, посвященный разоблачению “турецких кукол”, которые продвигают религиозную идеологию Турции Эрдогана и ПСР в пределах Европы.
На самом деле, Турция и другие страны, как Алжир и Марокко, увеличили свой экспорт ислама в Европу. Это включает в себя специальные языковые и культурные курсы до отъезда, а также дипломированные программы для европейских мусульман, подготовленных для их конкретного контекста. Германия в настоящее время принимает наибольшее число турецких имамов и преподавателей, которые помогают оказывать духовную помощь и религиозное образование для немецких мусульман, и германские власти благодарны за эти программы, даже, если они строят вполне рациональные планы и развивают другие сети исламских знаний и институтов.
Но нынешние дебаты об исламском фундаментализме и рост презрения к турецкому правительству теперь угрожают политизировать то, что должно быть более продуманными решениями о видах религиозных организаций, которые следует поощрять. Это еще более актуально, так как более одного миллиона новых мусульманских беженцев прибывают в Германию. Турецкий ислам должен сохранять видное место наряду с расширением других религиозных проектов. Для этого потребуется убедить немецкую общественность, что каким бы трудным это не было, отношения по религиозным вопросам с турецким правительством остаются жизненно важными.
Нужно ожидать, что все религиозные организации пройдут регистрацию и будут соответствовать местным законам и правилам, но нельзя резать связи с религиозными служащими, молитвами и образованием. Тот, кто сомневается в этом, должен посмотреть на рост ваххабизма в Боснии и Герцеговине сегодня. В XXI веке не Саудовская Аравия скрывается за вакуумом, но Исламское государство и обширное интернет-сообщество, которое может быстро распространять радикальные сообщения. Европейские империи прошлого века, возможно, не могли предвидеть сегодняшние последствия своего вмешательства в глобальный ислам, но современные европейские страны должны знать лучше. Те, кто не знает историю, обречен повторить ее.
Оригинал статьи на английском языке, на немецком языке
Фото – Reuters
