Сара Лэйн: Китайские инвестиции в Центральную Азию продолжатся, несмотря на замедление экономического роста (+ in English)

Сара Лэйн – научный сотрудник британского Королевского Объединённого института оборонных исследований (Royal United Services Institute, RUSI), сфера ее исследований – Россия и страны бывшего Советского Союза. Она также занимается проектами по изучению растущего влияния Китая в Центральной Азии.

Как Вы оцениваете прогресс реализации проекта «Один пояс – Один путь» (OBOR) в Центральной Азии с 2013 года?

Я думаю, что реализация OBORа уже была достаточно успешной: были запущены специфические инициативы, такие как Фонд Шелкового пути и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ), идентифицированы новые проекты. Следует отметить, что проект строится на уже имеющейся базе, которая возникла в Центральной Азии до запуска проекта. Ключевым аспектом политики OBOR является развитие инфраструктуры и увеличение взаимосвязанности (connectivity), а в этом направлении Китай проявлял активность в Центральной Азии и до 2013 года, инвестируя в строительство газо- и нефтепроводов, железных дорог, дорог, туннелей, электросетей, модернизацию нефтеперерабатывающих мощностей, создание специальных экономических зон и т.д.

Интересным, однако, является тот факт, что АБИИ стал объединяться с другими банками развития для реализации проектов. Например, АБИИ будет совместно с ЕБРР финансировать строительство дороги в Таджикистане. АБИИ также присоединится к совместному проекту Всемирного банка и ЕБРР по финансированию кольцевой дороги БАКАД в Алматы. Это может свидетельствовать о том, что Китай готов более серьезно работать над вопросами надлежащего управления и проектного менеджмента через сотрудничество с такими организациями. А ведь эти вопросы были значительной проблемой для некоторых стран, присоединившихся к АБИИ.

А как на реализацию этого грандиозного проекта может повлиять замедление экономики Китая?

Я думаю, что деньги, предназначенные для дорожного Фонда Шелкового пути и АБИИ, уже выделены, поэтому замедление экономики не обязательно скажется на способности Китая финансировать проекты через эти механизмы. Китай по-прежнему имеет огромные резервы для финансирования проектов инфраструктуры. OBOR обеспечивает выход для внутренних избыточных мощностей, хотя сам по себе он не может быть решением вопроса избыточной мощности, и Китай по-прежнему нуждается в серьезной структурной реформе экономики для стимулирования роста. Кроме того, Китай, вероятно, продолжит вкладывать инвестиции в двустороннем формате, в частности, через Банк развития Китая и Эксимбанк. Замедление оказывает большее давление на банки и государственные предприятия Китая, чтобы те более эффективно вкладывали свои средства. Вряд ли многие из тех проектов, профинансированных Китаем в прошлом в Центральной Азии за счет льготных кредитов от этих банков, дают финансовую прибыль. Поэтому, возможно, к проектам двустороннего финансирования будут предъявляться более строгие требования по коммерческой выгоде, что может ограничивать дальнейшие проекты в Центральной Азии в данном формате.

Ваши мысли о причинах приостановления строительства ветки D трубопровода Центральная Азия – Китай?

Я думаю, что здесь стоит вопрос о стоимости и ценообразовании, в частности, с Туркменистаном. Я слышала, что Туркменистану трудно делать выплаты иностранным компаниям за работы, проделанные в стране, и Туркменистан явно переживает те же экономические проблемы, которые обрушились на все другие страны Центральной Азии. Учитывая спад в Китае и падение цен на газ, Китай, вероятно, пытается договориться о новой цене. Кроме того, газопровод, возможно, сейчас не является таким приоритетным для Китая в данный момент. Министр экономики Кыргызстана также отметил, что, учитывая сложный рельеф местности, через которую трубопровод должен пройти в Таджикистане, расходы, вероятно, окажутся выше, чем ожидалось. Это еще один момент в стадии обсуждения.

Насколько реально осуществим, по Вашему мнению, план переноса китайских производств в Кыргызстан и Казахстан?

В некотором смысле это рациональный план. Я бы ожидала, что это станет частью проектов OBOR. Учитывая, что стоимость производства в Китае растет, Китай нуждается в новых рынках. Узбекистан, возможно, имеет наиболее развитую существующую производственную базу в регионе, и так же, как и Кыргызстан мог бы извлечь выгоду из инвестиций в эту область. Все будет зависеть от того, как проект будет управляться и реализовываться, но он может принести выгоду для местных работников, как в Кыргызстане, так и Казахстане, если будет сопровождаться тренингами и выделением технической помощи. Это означает  больше инвестиций из Китая, но в этом могут помочь и западные страны и здесь (в сфере тренингов и технической помощи) возможно и другое направление для сотрудничества между Китаем и Центральной Азией, особенно, в сфере переработки. Кроме того, Китаю необходимо обращать больше внимания на экологические проблемы при реализации своих проектов.

Поделитесь своими мыслями о недавней волне протестов в Казахстане против законопроекта о земельной реформе? Как вы оцениваете размах анти-китайских настроений в Казахстане?

Я думаю, что отчасти протесты, конечно, были вызваны страхом, что правительство собирается продать все ресурсы страны иностранцам. Китай представляет особую тревогу, учитывая, насколько велико население соседнего Казахстана по сравнению с 17-миллионным Казахстаном. Синофобия в этом контексте и прежде играла определенную роль. Сделка по аренде земли в 2009 году, по которой Китай планировал арендовать 1 млн га земли в Казахстане, была встречена таким сопротивлением, что впоследствии Н. Назарбаев объявил отмену сделки. Тот факт, что нынешние протесты настолько широко распространились и продолжались даже после того, как Н. Назарбаев объявил мораторий на закон, также указывает на общее недовольство среди населения тем, как правительство управляет экономической ситуацией в стране, а также снижающимся уровнем жизни. Я думаю, что это также был завуалированный протест против коррумпированности на уровне политической элиты.

Много ли потеряла Россия в Центральной Азии в политическом смысле с момента запуска в Китае проекта OBOR? Возможно ли создание свободной экономической зоны между Китаем и ЕАЭС? Как конфликт с Украиной повлиял на восприятие России в Центральной Азии?

Россия ясно понимает, что не может конкурировать с Китаем в экономической сфере в Центральной Азии. Россия, скорее всего, удержит свой мандат безопасности в регионе. Но тот факт, что дискуссии о «сопряжении» Евразийского экономического союза и OBORа происходят все чаще, демонстрирует потребность России во взаимодействии с Китаем по этому вопросу так, чтобы Россия чувствовала себя на равных. В действительности, однако, я вижу, что Китай почти подминает ЕАЭС под знамя OBORа. Хотя страны ЕАЭС выиграют от китайских инвестиций в инфраструктуру, Китай и китайские товары, безусловно, выиграют от доступа к единому рынку ЕАЭС.

Свободная экономическая зона между ЕАЭС и Китаем возможна, но Россия захочет установить определенный баланс с Китаем через специальные правила и проекты в такой зоне. Учитывая, что пока взаимная торговля между членами ЕАЭС остается не такой развитой, свободная экономическая зона может помочь в стимулировании производства и сотрудничества. Но Россия настороженно относится к Китаю, так как понимает, что уже проиграла ему за экономическое влияние в Центральной Азии.

Я думаю, что действия России в Украине вызвали тревогу во всей Центральной Азии, учитывая, что этот регион также является частью «русскоязычного мира». Тем не менее, страны Центральной Азии знают лимиты своим действиям. Они будут продолжать стремиться диверсифицировать партнеров, в дополнение России и Китаю. Иран – интересный кандидат, хотя, вероятно, с ним развернется энергетическая конкуренция после того, как Иран действительно откроется.

Обладает ли Китай политическими рычагами, чтобы облегчить торговлю и транзит в Центральной Азии (через ослабление пограничного контроля и т.д)?

Я считаю, что Китай имеет потенциал для облегчения торговли в регионе, пока же он не применял экономические рычаги для политических целей. Конечно, за проектом OBOR скрываются геополитические мотивации, но Китай не политизирует экономическую сферу, в отличие от России, например.

Что должен сделать Китай, чтобы улучшить свой позитивный имидж в регионе после народных протестов в Казахстане?

Китай должен убедиться, что его инвестиции действительно имеют видимые позитивные последствия для местного населения. Необходимы проекты по занятости и профессиональной подготовки кадров, а также больше проектов по корпоративной социальной ответственности, сопровождающие все крупные проекты, финансируемые Китаем. Например, государства Центральной Азии нуждаются в инвестициях и технической помощи в развитии агропромышленного комплекса. Китай явно заинтересован в сельскохозяйственных инвестициях в регионе, но ему необходимо будет продемонстрировать местному населению, что он делает эти инвестиции не только для того, чтобы экспортировать все в Китай и для пользы китайского народа.

Sarah Lain on the Chinese investment in Central Asia

Sarah Lain is a Research Fellow at RUSI (Royal United Services Institute). Her research focuses on Russia and the former Soviet Union. She has a particular interest in Central Asia and China’s growing influence in the region.

Your assessment of “One Belt-One Road” progress in Central Asia since 2013?

 I think we have seen some real progress on OBOR: we’ve seen movement on the OBOR-specific initiatives, such as the Silk Road Fund and the AIIB. New projects under the OBOR umbrella have been identified. OBOR is building on something that was already happening in Central Asia prior to 2013: the cornerstone of China’s OBOR policy, i.e. infrastructure development and increased connectivity, is not completely new for Central Asia. China has been active across Central Asia in such investment for many years, covering a wide range of projects, including construction of pipelines, railways, roads, tunnels, power lines, refurbishment of refineries, special economic zones etc.

What is interesting, however, is the AIIB is teaming up with other development banks to implement projects. For example, the AIIB will join the EBRD to help fund a road in Tajikistan. It is also going to work on the World Bank-EBRD funded Bakad Ring Road project in Almaty. This could signal that China is ready to take governance and project management issues seriously by collaborating more with such organizations, which has been a significant concern for some countries signing up to the AIIB.

How do you think Chinese economy slowdown is going to affect Beijing’s grand plan in Central Asia?

I think the money earmarked for the Silk Road Fund and AIIB has already been allocated, so the slowdown won’t necessarily affect China’s ability to fund the projects through these vehicles. China still has huge reserves to fund infrastructure. OBOR provides an outlet for excess capacity at home, although this in itself won’t be a solution to the excess capacity issue, and China still needs serious structural reform in its economy to boost growth. Moreover, China is likely to continue with bilateral investments, particularly through the development banks CDB and Eximbank. The slowdown means there is more pressure for banks and SOEs to spend effectively. It is unlikely that many of the projects China has funded in the past in Central Asia through soft loans from these banks make returns or financial gains. Therefore, there may need to be more commercial rationale behind some of the bilateral funding which could present limitations for Central Asia in this particular format.

Your thoughts on the reasons for suspending line D pipeline by China?

I think this is about cost and pricing, particularly with Turkmenistan. I hear that Turkmenistan is struggling to make payments to foreign companies for work done in the country, and Turkmenistan is clearly going through similar economic problems that have hit all the other Central Asian states. Given the slowdown in China and drop in gas prices, China is probably trying to negotiate on price. It may simply not be as much of a priority at the moment for China. The Minister of Economy of Kyrgyzstan also said that, given the difficult terrain through which the pipeline has to pass in Tajikistan, costs are likely to be higher than anticipated. This is another point under discussion.

How feasible do you think the plan is with Kyrgyzstan and Kazakhstan ideas to relocate Chinese manufacturing to Central Asia? Is that realistic in your opinion?

In some ways, this makes sense to me, and I expected this to be a part of OBOR thinking. Given that the cost of manufacturing in China is increasing, China needs new markets. Uzbekistan arguably has the most developed existing manufacturing base in the region, and Kyrgyzstan, in particular, could benefit from investment into this area. It will depend on how this is managed and implemented, however. Local workers in Kyrgyzstan and Kazakhstan would need to benefit from this, which would require training and technical assistance. This would mean more investment from China, but it is also something that Western countries could assist with. Western companies could cooperate with China on more projects, possibly including manufacturing, mainly in terms of training and technical assistance. Moreover, things like environmental issues would need to be properly managed.

Share your thoughts on the recent wave of protests in Kazakhstan against land reform bill? Do you think the anti-Chinese sentiment is ripe in Kazakhstan?

I think part of the reasoning behind the protests was certainly fear of the government selling the country out to foreigners. China is of particular concern given how large the neighbouring Chinese population is compared to that of Kazakhstan’s 17 million. Sinophobia has played a role in this context before. The land deal in 2009, whereby China wanted to rent 1m hectares of land from Kazakhstan, met with such opposition that Nazarbaev subsequently announced the deal’s cancellation.  The fact that the current protests have been so widespread and continued even after Nazarbaev announced the moratorium on the law also indicates general dissatisfaction amongst the population at the government’s handling of the economic situation in the country, as a standard of living is dropping. I think this also represents a veiled protest against perceived corruption at the political elite levels.

Please share your thoughts on Russia’s political losses in Central Asia since China’s launch of “One Belt-One Road”? Do you think a free economic zone between EEU and China is possible at all? How do you think Russia’s invasion of Ukraine affected the Kremlin’s status in Central Asia?

Russia clearly understands that it cannot compete with China economically in Central Asia. Russia is likely to maintain the hard security mandate in the region. But the increasing talk about ‘integrating’ the Eurasian Economic Union and OBOR demonstrates Russia’s need to engage with China on this in a manner that makes Russia feel like an equal. In reality, however, I see China almost subsuming the EEU under the OBOR banner. Although the EEU countries would benefit from Chinese investment in infrastructure, China and Chinese goods would certainly benefit from access to the EEU single market.

A free economic zone between the EEU and China is possible, but Russia will want to make sure there is a balance between Russia and China in the zone’s terms and projects. Given that inter-member trade has not developed within the EEU a free economic zone could assist in simulating production and cooperation. However, Russia will be politically wary of China in this context, as Russia knows it has lost leverage to China economically in Central Asia.

I do think Russia’s actions in Ukraine have caused alarm across Central Asia, given they are part of the ‘Russian-speaking world’. However, the Central Asians know there are limits as to what they can do. They will continue to look to diversifying partners, so that there are options apart from Russia and China. Iran could be an interesting case, although there is likely to be greater energy competition once Iran truly opens up.

Do you think China has a political leverage to facilitate trade and transit in the region (like reducing border control, etc)?

I think China does have the potential to facilitate trade in the region, in part because it does not seem to leverage the economics politically (yet). The OBOR project has, of course, geopolitical motivations behind it, but China politicises economics less than, for example, Russia.

What China should do to improve its positive image in the region after popular protests in Kazakhstan?

China should ensure that is investments have visible positive effects for the local populations. This should be through employment and training, but also more corporate social responsibility projects accompanying the large Chinese-funded projects. For example, the Central Asian states need investment and technical assistance in developing agribusiness. China is clearly interested in agricultural investment in the region, but it would need to demonstrate to the local populations that any investment is not simply for the benefit of exports back to China and the Chinese people.