Юнус Эмре Гурбуз, турецкий исследователь, профессор Кыргызско-Турецкого университета Манас в статье 2013 года “Одна миграция, две разные историографии: миграция узбеков и казахов в XV веке” (1) касается весьма интересного вопроса национальных историографий в постсоветской Центральной Азии, а именно – освещения вопроса миграций узбекских и казахских племен в XV веке. Историография советского периода, как пишет Гурбуз, базировалась на территориальности, в рамках национальных границ. Учебники по истории учили, что прошлое народа находится в рамках недавно начертанных границ, а те, кто находился за границей, даже если и был родственным народом, являлся субъектом истории соседних республик. История включала все народы и цивилизации, проживавшие в рамках одной территории, но исключала общие достижения или общих предков, приживавших вне ее.
С начала периода независимости тема территориальности продолжалась в Казахстане и Узбекистане. Для Казахстана трудности были вызваны тем, что большая часть населения в 1989 году не была этническими казахами, а Узбекистан опасался проблемы регионализации, базирующейся на историческом развитии XIX века (когда территория этой страны была разделена на различные ханства: Бухара, Хива, Коканд). Карты в учебниках периода независимости продолжали описывать исторические периоды согласно современным национальным границам.
Но в последнее время история Казахстана в учебниках выходит за пределы национальных границ, например, представляя информацию о различных номадических конгломератах, которые сформировались на территории Евразии, таких как гунны, учебники включают в главу историю Аттилы. В узбекской историографии территориальность тоже начинает сдавать позиции. Центральное место в ней занимает фигура Амира Тимура и его завоевания, охватывающие Центарльную Азию, Иран, Афганистан, часть Анатолии, Ирака, Индии и Пакистана. В целом, династия тимуридов, а также Бабур (который сражался с узбеками) и многие другие фигуры представлены как героические, как символы патриотизма. Сопротивление войскам Чингисхана представлена как борьба с иноземными захватчиками («земля или почетная смерть»), а Джалолиддин Мангуберды почитается большим героем.
С другой стороны, узбеки и казахи ведут общее происхождение от нескольких, связанных между собой племен, что очевидно в общих именах племен. Это – результат динамичной номадической жизни, а также потому, что многие племена оказались разбросанными из-за массивных миграций XV века. Некоторые племена, известные как «узбеки» переселились в сельскохозяйственные районы современного Узбекистана, а другие остались в степи и взяли имя «казахи».
Значимость этой миграции оценивается по-разному в Казахстане и Узбекистане и базируется не только на исторических данных, но и на намеренном отборе исторических данных в соответствии с современными требованиями нациестроительства.
В казахстанской историографии, согласно Гурбузу, миграция на территорию современного Казахстана занимает специальное место в этногенезе казахского народа. В учебниках истории Казахстана представлены ссылки на работы Кумекова, Жолдасбаева, Бартольда, а также ряда исторических источников, повествующих о создании ханстве кочевых узбеков под предводительством хана Абулхаира, борьбе Абулхаира с потомками Джучи, султанами Жаныбеком и Кереем. Смерть Абулхаира положила началу отделения этих султанов и т. н называемых «узбек-казахов». Группы номадов, мигрировавшие в Трансоксиану, стали называться узбеками, а последователи Жаныбека и Керея, уже находясь в Семиречье, постепенно оставили за собой имя «казак» (что означает «вольные люди»). Так можно кратко суммировать преобладающее видение в современной историографии Казахстана (Гурбуз, 325). В казахской историографии «отделение и формирование разных ханств на разных территориях рассматривается как важнейший шаг в историческом формировании казахов и узбеков. В казахской историографии это отделение – поворотный пункт в формировании казахского народа. Учебники казахстанской истории «охватывают» все народы, жившие на территории Казахстана, начиная с племен андроновской культуры, саков, сарматов и усунь…» (Гурбуз, 325).
В Узбекистане, согласно Гурбузу, значение данной миграции оценивается весьма скептически. Идея наследования оседлой цивилизации (особенно, периода Амира Тимура) преобладает над идеями происхождения от кочевых узбекских государств. Этнический атлас Узбекистана (Ильхамов, 2002) вызвал сильное неприятие со стороны официальных историков. Глава Института истории Академии наук Узбекистана Ш. Камолиддин опубликовал статью на английском языке, где говорится, что кочевой тюркский элемент являлся «последним» тюркским компонентом в этногенезе узбекского народа и не привнес ничего нового. Номады-узбеки слились с оседлыми земледельцами и приняли их язык, а также высокую культуру. Процесс формирования узбекской нации, таким образом, начался задолго до миграции кочевых узбеков-шайбанидов, и базировался на основе оседлого тюркского и иранского населения или племен, согласно официальной историографии (Гурбуз, 326-327). Для узбекских историков важным было показать, что их оседлая культура насчитывает века и не нуждается в цивилизационной роли «русского большого брата».
В результате такая трактовка истории отражается в современных нарративах, где узбекская власть пропагандирует «узбекскую, уникальную модель», как кульминацию древних традиций и смешения культур и народов. Казахстан же пришел, напротив, к евразийству, почитая наследие кочевых племен Евразии и позиционируя себя в центре континента.
Работа исследователя – интересная и необходимая попытка сравнения историографии стран постсоветской Центральной Азии, где происходит процесс строительства нации и государства, а национальные историографии продолжают «советские» традиции конструирования настоящего и будущего через выборочное прошлое. Зачастую обучение исторической науке происходит без чтения первоисточников или подменяется именно государственной или официальной трактовкой источников и фактов.
В официальной историографии принимаются варианты наиболее удобные для правящей элиты, хотя эти «варианты» могут в какой-то момент сработать против политики центральной власти
Представление истории в Казахстане
Последние события, а вернее мирный протест в Атырау (западный Казахстан), связанный с законодательными актами в области аренды земли иностранцам, возможно, также имеет связь с особенностями обучения истории в Казахстане. Гурбуз пишет, что территория Казахстана представляется в учебниках как «незыблемая часть», как «достояние предков» казахов. Родина это Жер Ана (Земля-Мать), образ которой схож с образом «Родины Матери» советского периода) в форме советских границ и территорий, где, согласно общему государственному представлению, поколения казахов и легендарных предков «проживали тысячелетиями». Здесь сразу вспоминается работа А. Андерсона о воображаемых сообществах, о роли учебных процессов, карт и т.д в формировании чувства нации. В контексте нынешних событий в Казахстане центральная власть сталкивается с официальной трактовкой, которую сама же пропагандировала на протяжении 25-летнего периода в школьных и высших учебных заведениях.
Пропаганда официальной точки зарождения Казахского ханства с отделения султанов-джучидов от хана Абулхаира идет так же через масс-медиа, через кинематограф. Причем миграция XV века (согласно официальному трейлеру фильма или сериала, посвященному 550-летию Казахского Ханства) представлен в драматической форме, как некий «библейский» исход, «эксодус» казахов и приход в Жетысу. За отправную точку политического формирования собственно первого государственного политического образования казахов берется именно данный «исход» из государства кочевых узбеков, с учетом, конечно, предистории в виде древних кочевых империи.
Данная мифологизация «исхода» в фильме базируется, скорее всего, на художественной трилогии о зарождении Казахского ханства И. Есенберлина, советского казахского писателя. Таким образом, остается советское наследие в виде границ и символический капитал в формировании национальных идентичностей государств Центральной Азии, но в официальной историографии принимаются варианты наиболее удобные для правящей элиты, хотя эти «варианты» могут в какой-то момент (на примере последних событий в Казахстане) сработать против политики центральной власти.
- Gürbüz, Yunus Emre, “One Migration Two Different Historiographies: The Migration of the Uzbeks and Kazakhs in the 15th Century” [Bir Göç iki Farklı Tarihyazımı: 15. Yüzyılda Özbek ve Kazakların Göçü], Turkish Studies, Cilt 8/5, Bahar 2013: 321-329.
