Акылай Муктарбек кызы, преподаватель программы «Экономика» Американского университета в Центральной Азии, делится своим мнением о текущей экономической ситуации в Кыргызстане.
Вкратце, опишите, пожалуйста, основные проблемы в экономике Кыргызстана и как собирается с ними бороться правительство. Какие главные моменты содержатся в правительственном антикризисном плане, если таковой существует? Ведь в последнее время был достаточно сильный рост в экономике? Смог ли он создать какие-то резервы?
В настоящее время экономика Кыргызстана сталкивается с рядом трудностей: хронический торговый дефицит (более миллиарда долларов), снижение объемов получаемых денежных переводов трудовых мигрантов (почти на треть в долларовом эквиваленте), волатильность валюты и снижение спроса со стороны основных торговых партнеров: России и Казахстана. Мы наблюдаем сокращение достаточно важных секторов нашей экономики – швейной отрасли (так, производство одежды сократилось по сравнению с прошлым годом на 24,8 процента), строительства индивидуального жилья, реэкспортной торговли. Во многом это связано с тем, что снижение реальных доходов и покупательной способности населения актуально сейчас не только для Кыргызстана, но и для наших партнеров, России и Казахстана. А с учетом того, что 2015 год был назван как год по укреплению национальной экономики, но фактически он оказался годом проверки на прочность и слаженность действий правительства и Национального банка. В феврале этого года ими были разработаны антикризисные меры по смягчению внешнего воздействия, включающие определенные мероприятия по балансированию государственного бюджета, смягчению процесса вступления в ЕАЭС, привлечению инвесторов, помощи сельскому хозяйству, поддержке государственных служащих и социально уязвимых слоев населения и т.д. В основном это выражалось в создании новых программ, снижении количества налоговых проверок, изменении законодательства, и являлось частью плана мероприятий к году укрепления национальной экономики, то есть отдельный антикризисный план не разрабатывался. К сожалению, данные антикризисные мероприятия не предусматривают активную помощь отдельным отраслям, кроме сельского хозяйства, а также не предусматривает меры по смягчению последствий обесценивания сома.
Можно ли определить, какой эффект сыграло присоединение к ЕАЭС? Почему, например, происходит спад в швейной отрасли, несмотря на открытые рынки?
Как и ожидалось, после вступления в ЕАЭС заниматься реэкспортной торговлей стало гораздо менее прибыльно. Это отразилось на падении и экспорта, и импорта: экспорт без учета золота сократился на 25 процентов, а импорт – на 21 процент. К сожалению, мы не увидели ожидаемого увеличения экспорта в другие страны ЕАЭС. Более того, экспорт, например, в Россию не только не вырос, но даже сократился на 27,5 процента. В первую очередь, это случилось из-за спада экономики России и снижения темпов роста экономики Казахстана. К тому же, сом, несмотря на существенное обесценение по отношению к доллару, по отношению к тому же рублю или тенге фактически укрепился, что сделало наши товары дороже для покупателей в странах наших торговых партнеров.
Что происходит с сомом? Как повлияло обесценение сома на цены и на бедность?
С начала года курс вырос с 58,9 до 75,9 сомов за доллар США, то есть сом обесценился почти на треть. Этому способствовало в первую очередь то, что мы, как любят говорить мои коллеги из Национального банка, являемся малой открытой экономикой и сильно зависим от внешних факторов и шоков. Уязвимость нашей валюты обусловлена хроническим дефицитом счета текущих операций и былой переоцененностью реального обменного курса. То есть нынешняя проблема во многом исходит из проблем, связанных с реальным сектором. Мы слишком много импортируем и слишком мало экспортируем. Вспомним еще и про денежные переводы трудовых мигрантов, объем которых доходит до 30 процентов по отношению к ВВП, и которые являются одним из основных источников дохода для большой части населения Кыргызстана. 97 процентов всех этих переводов приходят к нам из России, и в 2015 году они сократились на треть.
Девальвация в России и Казахстане не могла не привести к падению сома, слишком уж мы тесно связаны, просто в Кыргызстане это случилось не в форме резкого «обвала», а плавного обесценивания, во многом, благодаря действиям Национального банка и регулярным валютным интервенциям. Обесценивание сома повлияло и на цены: благодаря хорошему урожаю, цены на продовольственные товары остаются достаточно низкими, но в то же время из-за падения курса сильно подорожал импорт. В то же время, по информации Национального статистического комитета реальные денежные доходы по сравнению с прошлым годом снизились на 1,1 процента.
Какую помощь будут играть международные доноры? Может ли страна упасть до уровня беднейших стран, где будет получать беспроцентную помощь?
Деньги, которые мы получаем от международных доноров, идут в основном на инфраструктурные и энергетические проекты, образование, улучшение пастбищ, демократизацию, усиление контроля над исполнением бюджета и повышение качества и эффективности госуправления. Более того, объемы международных грантов в разы уступают объемам инвестиций и тех же денежных переводов. Поэтому я не думаю, что нам грозит скатиться до уровня совсем бедных стран, получающих беспроцентную помощь. В целом, кредитный портфель Кыргызстана составляет 3,6 млрд долларов, с процентной ставкой от 0,1 до 4%. Нынешнее направление политики на интеграцию в рамках ЕАЭС и экономического пояса Шелкового пути также предполагает не одностороннюю помощь нашей стране, а стратегическое партнерство и взаимовыгодное сотрудничество.
Ваше видение выхода из экономического кризиса?
Многие эксперты сходятся во мнении, что нынешний кризис грозит стать затяжным и довольно болезненным. Этот год мы еще как-то сумели пережить с позитивным ростом (январь-ноябрь 2015 года по отношению к аналогичному периоду прошлого года – рост в 3,6 процента), однако с учетом нынешних цен на нефть, поднятия ставок ФРС, ожидаемого снижения производства золота и продолжающегося давления на сом, следующий год, скорее всего, будет ничуть не легче. В целом, эксперты прогнозируют положительный рост: министерство экономики на уровне 4,1 процента, МВФ – 3,6 процента. Хотя те же эксперты предрекают повышение уровня инфляции и увеличение государственного долга. Но нам, в общем-то, не привыкать.
Мы должны более эффективно использовать возможности членства в ЕАЭС, особенно сейчас, когда у России ухудшаются отношения с некоторыми торговыми партнерами: у нас есть возможность занять освободившуюся нишу. Также я думаю, что для выхода из кризиса с наименьшими потерями правительству и Национальному банку необходимо работать теснее и друг с другом, и с населением. Пока население крайне недоверчиво и настороженно относится и к словам, и к действиям госорганов по борьбе с кризисом, что выливается в панику и откровенную истерию в момент шоков, и еще больше усугубляет ситуацию. В тяжелые времена люди должны сплачиваться, а не упорно искать виноватых. Ну и, естественно, Кыргызстану необходимо также привлекать инвестиции, улучшать инфраструктуру, добиваться энергетической независимости, диверсификации экономики и повышения ее конкурентоспособности – но об этом всем говорится уже далеко не первый год.
