Афганский кризис уже на протяжении более тридцати лет является одним из самых проблемных вопросов международной повестки дня. Советская интервенция 1979-1989 гг., гражданская война, начавшаяся после вывода советских войск, и приход к власти движения Талибан в 1996 г. превратили страну в одну из наиболее горячих точек на карте мира. Военная интервенция международной коалиции во главе с США в 2001 г., с одной стороны, свергла правящий режим и оттеснила Талибан в южные регионы страны. С другой стороны, основные цели миссии Международных сил содействия безопасности (ISAF), во многом, не были достигнуты. Неудачные попытки создания дееспособного правительства Афганистана, отсутствие национального согласия, разрушенная экономика, рост наркоторговли – все это провоцирует обострение обстановки внутри страны. Укрепление позиций Талибан в южных регионах, рост насилия на фоне завершения миссии ISAF и неспособность афганских сил безопасности эффективно противостоять угрозам, фактически, ставят Афганистан на грань новой эскалации гражданского конфликта. При этом, появление на международной арене радикальной группировки Исламское государство (ИГ), и ее попытки расширить сферу своей деятельности за счет укрепления позиций в северных районах Афганистана обостряют проблемы стабилизации государства. Более того, враждебность между Талибаном и ИГ является серьезной угрозой и без того хрупкой афганской государственности, т.к. их прямое столкновение может спровоцировать войну всех против всех на территории Афганистана. Поэтому на сегодняшний день сценарии развития ситуации в стране выглядят крайне пессимистичными, особенно для центрального правительства, которое может оказаться перед необходимостью ведения боевых действия на два фронта.
Подобное развитие событий не может не беспокоить государства Центральной Азии (ЦА) и Узбекистан, в частности. Согласно Концепции внешнеполитической деятельности Узбекистана, принятой в 2012 г., обеспечение мирного урегулирования конфликта, стабилизация Афганистана и выстраивание прагматичных отношений с южным соседом являются одними из главных приоритетов узбекской внешнеполитической деятельности.
Узбекская стратегия по отношению к Афганистану начала формироваться уже в н. 90-х гг. Позиция Узбекистана по афганскому кризису, озвученная в ходе 48-ой и 50-ой сессий Генеральная Ассамблея ООН в 1993 и 1995 гг. не притерпела больших изменений в течение последних 20 лет. Ташкент считает, что урегулирование конфликта возможно исключительно дипломатическими средствами, без применения силы. Кроме того, особое внимание предполагается уделить выстраиванию прочной вертикали власти, восстановлению экономики, созданию условий для соблюдения прав всех этнических и национальных меньшинств Афганистана. Узбекская стратегия реализуется по двум направлениям. С одной стороны, Ташкент участвует в процессе урегулирования афганского кризиса на политико-дипломатическом уровне: инициатива о создании Контактной группы «6+2» (1997г.), предложения о введении эмбарго на поставки вооружения в Афганистан (1995г.) и демилитаризации страны (2001г.), призывы возобновить деятельность Контактной группы (2008г.), предоставление территории для транспортировки грузов международной коалиции. С другой стороны, Узбекистан старается проводить собственную экономическую политику в отношении с Афганистаном, и северными регионами страны, в частности. По мнению автора, учитывая сложные реалии современных международных отношений, связанные с конфликтами интересов между крупными державами, неэффективностью деятельности международных организаций, второе направление узбекской политики представляет собой наибольшую важность для Ташкента. Именно эффективная и прагматичная реализация экономической стратегии может способствовать укреплению позиций Узбекистана в северных регионах Афганистана, стабилизации ситуации на узбекско-афганской границе и созданию буферной зоны против угрозы с юга.
Следует отметить, что участие Узбекистана в афганских процессах остается малозаметным в международной информационной среде. Во многом это связано со слабой информационной политикой Ташкента и отсутствием PR-компонента внешней политики. При этом, Узбекистан остается одним из наиболее активных акторов в Афганистане, а текущие тенденции, связанные с появлением ИГ в северных регионах Афганистана и угрозой очередного погружения страны в хаос, могут способствовать началу нового этапа эволюции узбекской политики в данном направлении.
В данной статье мы постараемся понять, насколько эффективно политика Узбекистана влияет на ситуацию в Афганистане, каковы ее сильные и слабые стороны и на какие аспекты Ташкенту следует обратить внимание в краткосрочной и среднесрочной перспективах. Для этого мы проанализируем эволюцию развития и основные особенности реализации афганской политики Узбекистана как на политико-дипломатическом, так и на экономическом уровнях.
Сотрудничество Узбекистана с международным сообществом по афганскому урегулированию: основные инициативы и проблемы их реализации
После провозглашения независимости в 1991 г. Узбекистан оказался в довольно непростой ситуации. Внутренние проблемы, связанные с необходимостью реформирования системы государственного управления, переходом к рыночной экономике, проведением социальных реформ, предотвращением межнациональных конфликтов оказывали серьезное давление на стабильность государства. Вместе с тем, опасения вызывали и внешние факторы, связанные с дестабилизацией соседних Афганистана и Таджикистана. В данной связи, афганский вопрос прочно занял место одного из наиболее приоритетных на внешнеполитической повестке дня Узбекистана. Ташкент постарался максимально использовать трибуны международных организаций для привлечения внимания международного сообщества к обострению обстановки в соседней стране. В 90-е гг. проходил процесс формирования позиции Узбекистана по событиям в Афганистане. Ташкент определил дестабилизацию Афганистана в качестве основной угрозы безопасности всей Центральной Азии. При этом, Узбекистан выступал за мирное урегулирование конфликта посредством переговоров. Кроме того, большое значение, по мнению узбекской стороны, следовало придать обеспечению условий для разоружения сторон и предотвращения применения силы. В частности, в ходе 50-ой сессии Генаральной Ассамблеи ООН в 1995 г. Ташкент выдвинул инициативу о введении эмбарго на поставку вооружения в Афганистан.[1]
Необходимо отметить, что активность Узбекистана в данном направлении обусловлена рядом факторов. Затяжной конфликт в Афганистане вкупе с продолжавшейся гражданской войной в Таджикистане вызывали опасения ослабления южных границ страны и распространения дестабилизации на территорию Узбекистана. Не стоит забывать, что в н. 90-х гг. Ташкент также напрямую столкнулся с проблемой радикального ислама, связанной с деятельностью партии «Адолат» в Ферганской долине. Неудачные попытки захвата власти и запрет деятельности партии вынудили ее лидеров (Тохир Юлдаш и Жума Намангани) и активистов бежать в соседние Таджикистан и Афганистан. Там они принимали активное участие в гражданских конфликтах на стороне Объединенной таджикской оппозиции и движения Талибан соответственно[2]. Кроме того, в 1996 г. ими было создано Исламское движение Узбекистана (ИДУ), целью которого было создание исламских режимов на территории Узбекистана и государств Центральной Азии. Террористические акты в феврале 1999 г., а также Баткентские события августа-октября 1999 г. продемонстрировали уязвимость региональной безопасности и необходимость реализации мер по противостоянию угрозам. Так, Ташкент предпринимал попытки обезопасить узбекско-афганскую границу посредством установления контактов с влиятельными представителями Северного Альянса, в частности генералом Рашидом Дустумом и Атта Мухаммадом.[3] Кроме того, в ответ на довольно неэффективное противодействие атакам радикалов со стороны кыргызских и таджикских вооруженных Ташкент в одностороннем порядке заминировал узбекско-кыргызскую и узбекско-таджикскую границы.
Одной из наиболее значимых внешнеполотических инициатив Узбекистана того периода является идея создания Контактной группы «6+2». Данная инициатива была озвучена в 1997 г. в ходе заседания глав государств Организации экономического сотрудничества (ОЭС). Ее основная идея заключалась в создании платформы для переговоров по афганской проблеме, объединяющей соседние с Афганистаном страны (Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан, Пакистан, Китай и Иран), США и Россию. Первые годы деятельности Группы были довольно успешными. Представители стран-участниц проводили регулярные встречи, в ходе которых обсуждались вопросы региональной безопасности, средства по урегулированию афганского конфликта и других проблемы, касающиеся развития Афганистана. А переговоры 1999 г. в Ташкенте примечательны тем, что в них приняли участие представители противоборствующих сторон – Талибан и Северный альянс. Кроме того, впервые, начиная с 1979 г. США и Иран оказались за общим столом переговоров.
Результатом встречи в Ташкенте стало подписание Ташкентской декларации «О фундаментальных принципах урегулирования конфликта в Афганистане», которая должна была превратиться в нормативную базу для урегулирования афганского конфликта. Стороны отметили, что «суверенитет, независимость, территориальная целостность и единство Афганистана» являются основными критериями в процессе стабилизации обстановки в стране»[4]. Декларация также содержит принципы урегулирования кризиса в Афганистане. Было отмечано, что «конфликт должен быть решен путем мирных переговоров по созданию многоконфессионального правительства, основанного на широкой общественной поддержке»[5]. Проведение переговорного процесса предполагалось провести в два этапа. На первом планировалась реализация мер по обеспечению взаимного доверия: подписание соглашения о немедленном и безусловном прекращении огня; прямые переговоры между Северным альянсом и Талибаном, подписание соглашения об обмене военнопленными, прекращение внутренней блокады, открытие дорог для внутренней торговли и доставки гуманитарной помощи на территорию, контролируемую различными афганскими группировками. На втором – создание условий для волеизъявления афганского народа о принципах и структуре будущего правительства. Кроме того, члены Группы взяли на себя обязательства не предоставлять военную помощь ни одной из сторон конфликта и предотвратить использование их территории для подобных целей.[6]
Таким образом, Ташкентская декларация содержала принципы стабилизации ситуации в Афганистане, в целом, соответствовавшие позиции Узбекистана. Кроме того, данный документ стал основой резолюции Совета Безопасности ООН SC/6743, обвинившей Талибан в дестабилизации ситуации в Афганистане и возложившей на него ответственность за провал усилий по поддержанию мира[7]. Резолюция также одобрила принципы стабилизации ситуации в Афганистане, провозглашенные в Ташкентской декларации. Однако тот факт, что талибы продолжали дестабилизировать ситуацию в Афганистане, показал недостаточную эффективность функционирование «6+2» и отсутствие прогресса по реализации выработанных в ходе переговоров принципов урегулирования. Кроме того, начало военной операции США против Кабула в 2001 г. оказало крайне негативное влияние на Группу, подорвав саму суть ее существования – мирное урегулирование кризиса.
Тем не менее, Ташкент поддержал военную операцию коалиции международных сил, предоставив военную базу Карши-Ханабад (К-2) для американских вооруженных сил, а также стратегическую транзитную авиабазу в Термезе немецким ВС. Однако исчезновение «6+2» повлекло за собой снижение активности участия Узбекистана в афганских процессах на политико-дипломатическом уровне. Кроме того, андижанские события 2005 г., обострение отношений с западными странами на их фоне и введение санкций спровоцировали ограничение пространства для внешнеполитической деятельности. Также ввиду охлаждения отношений с Вашингтоном Ташкент потребовал вывести свой военный контингент с территории Узбекистана.
Новая фаза активности Узбекистана на политико-дипломатическом уровне началась в 2008 г. и связана с потеплением отношений с западными партнерами и снятием анти-узбекских санкций. В ходе саммита НАТО/СЕАП в Бухаресте в 2008 г. Узбекистаном было предложено пересмотреть подход к афганскому урегулированию. В частности, была отмечена неэффективность военной операции и необходимость организации мирного диалога. Узбекская сторона отметила ряд факторов, которые являются определяющими в вопросах афганского урегулирования: решение социальных и экономических проблем, обеспечение защиты прав национальных меньшинств, соблюдения обычаев и традиций Афганистана, проведение реформ в сферах государственного и общественного строительства, формирования гражданских институтов. Особое внимание было уделено стабилизации ситуации на афгано-пакистанской границе. Наконец, Ташкент предпринял попытку реанимировать деятельность группы «6+2», предложив преобразовать ее в «6+3» за счет добавления НАТО.[8]
Необходимо отметить, что предложение Узбекистана, на первый взгляд, выглядит рациональным. Отсутствие прогресса в процессе стабилизации Афганистана посредством сил международной коалиции, неэффективность военных действий против Талибана и ухудшение внутриполитического климата в стране продемонстрировали необходимость поиска новых инструментов урегулирования ситауции. В данной связи, относительно позитивный опыт функционирования «6+2» и наличие базы для возобновления сотрудничества в рамках Контактной группы могли бы придать импульс для нахождения выхода из тупикового положения. По словам эксперта Института Центральной Азии и Кавказа Университета Дж. Хопкинса Джона Дейли, неэффективность проводящихся многочисленных конференций и встреч по урегулированию афганского кризиса и отсутствие четкого подхода к решению проблемы свидетельствуют о необходимости создания устойчивой платформы для международных консультаций и выработки рабочей модели национального примирения.[9]
Однако, данная инициатива не нашла широкой поддержки у партнеров Узбекистана. Возможно, выдвижение подобной инициативы в 2008 г. было несколько преждевременным в свете проблем в отношениях с западными партнерами. Кроме того, завершение президентских полномочий Джорджа Буша в США вынуждало его администрацию сосредоточиться на достижении определенных локальных успехов (например, активное лоббирование вступления Грузии и Украины в НАТО) и снижало интерес тупиковым вопросам повестки дня. В то же время, приход к власти в США Барака Обамы и интенсификации контактов с Узбекистаном не привели к позитивным сдвигам в процессе реализации узбекской инициативы. А позже предпочтение было отдано инициированному Турцией Стамбульскому процессу по афганскому урегулированию.
В данной связи, определенные проблемы следует искать и в самой инициативе. Конечно, более глубокий анализ особенностей предложенной Узбекистаном структуры может стать темой отдельного исследования. Мы же обозначим наиболее серьезные проблемы «6+3» с учетом современных реалий, представляющие, на наш взгляд, основное препятствие ее функционированию. С одной стороны, все предполагаемые участники «6+3» в той или иной степени затронуты происходящим в Афганистане хаосом и заинтересованы в урегулировании конфликта. С другой стороны, крайне обострившиеся в последние годы российско-американские отношения, большой уровень недоверия между США и Ираном, США и Китаем, неоднозначное поведение Пакистана по отношению к своим союзникам, противоречия между Узбекистаном и Таджикистаном могут стать непреодолимыми препятствиями на пути эффективной деятельности контактной группы. Также следует учесть тот факт, что участие в переговорном процессе НАТО вызовет далеко неоднозначную реакцию со стороны ряда стран, в особенности России. Не стоит забывать, что камнем преткновения может стать и различное видение урегулирования конфликта со стороны лидеров международных отношений. Еще одним важным фактором является отсутствие ряда акторов, которые играют важную роль во внутриафганских процессах или чьи позиции укрепились за последние годы. К ним мы можем отнести Саудовскую Аравию, традиционно имеющую большое влияние в регионе; Индию, в 2011 г. подписавшую договор о стратегическом партнерстве с Афганистаном и стремящуюся противопоставить себя Пакистану на территории страны; и Катар, в котором открылось официальное представительство Талибан в 2011 г.
Сложность самой сути афганского конфликта создает множество препятствий для нахождения адекватного подбора акторов. Наличие большого количества противоречий между ними по многим вопросам международной повестки дня потребует от них выработки максимально прагматичного подхода в ходе работы в рамках Контактной группы. При этом, события, происходящие на международной арене в последние годы, не дают поводов для оптимизма в данном отношении. Тем не менее, вопрос афганского урегулирования остается открытым, также как и необходимость создания международной структуры, способной стать платформой для переговоров. Ввиду того, что проведение альтернативных встреч и конференций не приводит к прогрессу и увеличению эффективности предпринимаемых мер, Узбекистану не стоит прекращать работу с выдвинутой инициативой, предпринимая попытки адаптировать ее к сложившимся реалиям.
Таким образом, за последние два десятилетия Узбекистан являлся активным участником в афганском урегулировании на политико-дипломатическом уровне. Была выработана официальная позиция по вопросам стабилизации Афганистана, основные пункты которой ложатся в основу любой инициативы. Важным аспектом являются также и попытки организовать деятельность международной переговорной платформы. В тоже время сложность афганского конфликта, вовлечение в него все большего числа игроков, а также ряд внутренних проблем стали препятствием для эффективной реализации узбекских инициатив на данном уровне и снизили активность Узбекистана.
На сегодняшний день завершение деятельности ISAF, вывод основного военного контингента, переход ИДУ под командование ИГ дают Ташкенту поводы для беспойства. В данной связи, следует ожидать нового витка активности Узбекистана в афганском направлении. Показательным являются интенсификация взаимодействий с Вашингтоном и обсуждение вопросов об оказании военной помощи Узбекистану. В частности, согласно заявлению помощника госсекретаря США по делам Центральной Азии Дэниэла Розенблюма, Вашингтон в течение 2015 г. осуществит поставку в Узбекистан 308 единиц бронеавтомобилей и 20 единиц бронированных ремонтно-эвакуационных машин для технической поддержки бронеавтомобилей[10]. Кроме того, в апреле 2015 г. была достигнута договоренность о поставке оборудования, патрульных катеров береговой охраны, а также автомобилей на общую сумму $6,2 млн[11]. Немаловажным фактором является и продление пребывания немецкой транзитной авиабазы в Термезе[12]. Не стоит забывать, что территория Узбекистана важна для стран коалиции ввиду функционирования Северного логистического маршрута, через который в Афганистан доставлялось 40 % предназначенных для сил коалиции грузов. При этом, 70% поставок были осуществлены через переход Термез-Хайратон. Необходимость вывода военной техники сил коалиции, а также нестабильность маршрута через Пакистан увеличивают роль Узбекистана и других государств Центральной Азии. В данной связи, Ташкент, скорее всего, будет стараться добиться максимально выгодных для себя условий по предоставлению территории для обратного транзита.
Также, довольно примечательным событием в свете складывающейся обстановки стал визит в июле 2015 г. советника президента Афганистана по вопросам национальной безопасности Ханифа Атмара. По сообщениям официальных структур, в ходе переговоров была достигнута договоренность о совместной охране границ, предусматривающая обмен оперативной и аналитической информацией и разработку схемы оперативного взаимодействия пограничников двух стран.[13]
Данные шаги свидетельствуют об опасениях Узбекистана, связанных с выходом войск коалиции из Афганистана и стремлением максимально укрепить оборону на границах страны. При этом, интенсификация двусторонних отношений с западными партнерами на этот раз проходит параллельно с попытками наладить сотрудничество в сфере безопасности непосредственно с Кабулом.
Участие Узбекистана в восстановлении экономики Афганистана: приоритеты и перспективы сотрудничества
Говоря об экономической стратегии Узбекистана, необходимо отметить, что она является крайне важной в свете меняющихся реалий в Афганистане. Данное сотрудничество ориентировано преимущественно на северные регионы Афганистана ввиду проживания там этнических узбеков, а также стремления стабилизировать ситуацию на приграничных территориях. Кроме того, запуск двустороннего экономического сотрудничества с Кабулом можно объяснить, как реакцию на неудавшиеся попытки при помощи международного сообщества остановить военное противостояние. Для того чтобы оценить экономическую стратегию Ташкента по отношению к Афганистану и ее значимость для обеих стран, необходимо проанализировать, какие проекты удалось реализовать в данном направлении и какую роль данные шаги сыграли в развитии ситуации в стране.
Узбекистан начал экономическое сотрудничество с Афганистаном в 2002 г. Данное взаимодействие затрагивает несколько аспектов: строительство инфраструктуры, энергетика и торговля. Первым шагом к реализации стратегии стало открытие моста Хайратон на узбекско-афганской границе в 2002 г. Уже в следующем году в Термезе начал функционировать таможенный пост Айритом. Данные шаги были направлены на обеспечение доставки гуманитарной помощи в Афганистан.[14] Кроме того, по просьбе правительства Афганистана Узбекистан восстановил 11 мостов между Мазари-Шарифом и Кабулом, разрушенных в ходе гражданской войны. Это имело стратегическое значение, т.к. данные мосты связывают северные и восточные регионы Афганистана и являются важным компонентом для восстановления экономики в регионе.[15]
Большое внимание уделяется развитию транспортных коммуникаций. В 2008 г. Азиатский банк развития (АБР), Узбекистан и Афганистан подписали протокол о взаимопонимании по расширению сотрудничества в области строительства железных дорог. В период 2008-2010 гг. компанией «Узбекистон темир йуллари» («Узбекские железные дороги») был реализован проект строительства железной дороги Хайратон-Мазари-Шариф, финансируемый АБР, общей стоимостью $ 170 млн. Ее протяженность составляет 75 км, объем грузоперевозок составляет 7 млн. тонн с возможным увеличением до 20 млн тонн.[16] Согласно официальным данным, в 2013 г. Ташкент приступил к строительству 230-километрового участка железной дороги между Мазари-Шариф и Андхоем, который является частью проекта железной дороги Шерхан-Бандар – Кундуз – Хульм – Найбабад – Андхой – Герат, реализуемого в рамках программы Центрально-Азиатского регионального экономического сотрудничества (ЦАРЭС).[17] Также прорабатываются вопросы строительства ж/д путей Мазари-Шариф – Герат а рамках реализации достигнутого в 2003 г. соглашения между Ираном, Афганистаном и Узбекистанном о создании Международного трансафганского транспортного коридора.[18] Необходимо отметить, что подобные проекты являются важными для укрепления афганской экономики путем объединения афганских провинций через транспортную сеть. В то же время, эффективное функционирование транспортных коридоров является для Узбекистана возможностью снизить негативное влияние изолированности страныи получить доступ к южноазиатским рынкам и Персидскому заливу.
Сфера электроэнергии также играет важную роль в экономическом сотрудничестве. Узбекистан является основным поставщиком электроэнергии в Афганистан. В 2009 г. была построения линия передачи Гузар-Шуртан (197 км), позволившая увеличить экспортный потенциал в шесть раз. Кроме того, в соответствии с договором между Узбекэнерго и Министерством энергетики Афганистана, планируется построить линии электропередачи из Кабула к узбекской границе. Данный проект стоимостью около $ 200 млн., позволит покрыть территорию пяти афганских провинций, связать их с электроэнергетической системой Узбекистана и увеличить объем экспорта до 300 МВт.[19]
Вместе с тем, экономические отношения между Ташкентом и Кабулом далеки от совершенства и стабильности. В настоящее время существуют различные факторы, мешающие эффективному экономическому сотрудничеству между странами. Во-первых, нестабильная обстановка в Афганистане и неопределенность развития ситуации в ближайшей перспективе. Следует принять во внимание, что ни один проект транспортных коммуникаций не будет эффективным и не даст широкомасшабных результатов без достижения политической стабильности в стране. Во-вторых, производство наркотиков, процветающее в Афганистане, не только превращает его в один из источников наркотрафика и является препятствием для либерализации торговых отношений, но также оказывает негативное влияние на развитие афганской экономики.[20] В-третьих, уровень взаимодействия между Узбекистаном и Афганистаном крайне подвержен внешним факторам и действиям внешних акторов в регионе. Кроме того, несовершенная система сотрудничества, высокий уровень коррупции в приграничной зоне и жесткая таможенная политика узбекской стороны также не способствуют укреплению отношений.
Данные проблемные аспкеты особенно видны на примере торгового сотрудничества. По данным статистики, с 2002 г. наблюдается интенсификация торговых отношений между Узбекистаном и Афганистаном. А в 2012 г. объем торговли с Афганистаном даже составил $ 1,074 млрд. ($ 1,074 экспорта и $ 0,8 млрд. импорта).[21] Однако, на фоне обостряющейся обстановки внутри Афганистана и вывода войск международной коалиции объем товарооборота снизился до $ 600,9 млн. в 2014 г.[22] Подобная тенденция свидетельствует об отсутствии четкой и устойчивой базы двусторонних торговых отношений. В данной связи, не случайным выглядят участившиеся визиты официальных афганских лиц в Узбекистан и проведение между сторонами консультаций по укреплению торгово-экономических отношений. Так, в апреле 2015 г. состоялось первое заседание Совместной узбекско-афганской комиссии по торговле, транспорту и энергетике.[23] По сообщениям СМИ, в ходе визита в Ташкент Специального представителя Президента Афганистана по вопросам СНГ Мухаммада Шокира Коргара в мае 2015 г. стороны договорились о проведении промышленной ярмарки, открытии в Кабуле торгового дома Узбекистана, а также налаживании прямого воздушного сообщения между столицами двух стран.[24]
Таким образом, экономическая стратегия Узбекистана по отношению к Афганистану отмечается, в первую очередь, стремлением Ташкента принимать участие в восстановлении северных районов страны и укрепить позиции в системе строящихся транспортных путей. Нормализация железнодорожной связи позволит узбекской стороне не только экпортировать свою продукцию в Афганистан, но также получить выход к южноазиатскому рынку и Персидскому заливу. Вместе с тем, существующие препятствия эффективному сотрудничеству требуют от Узбекистана выработки четкой стратегии для прогресса взаимодействия в экономической сфере, в первую очередь в торовле и бизнес контактах.
Узбекская стратегия в Афганистане: что дальше?
Эксперт программы Южной Азии Центра Карнеги Сара Чайес в одной из своих статей назвала Узбекистан «забытым игроком в Афганистане», призывая западных фукнционеров уделять большее внимание роли и возможностям Ташкента после завершения миссии ISAF.[25] В действительности, участие Узбекистана в афганских процессах зачастую остается на периферии международного информационного поля. Причины данного обстоятельства следует искать не только в недооценке действий Ташкена со стороны более сильных акторов, но также в практически отсутствии узбекской информационной политики по освещению своей деятельности. С одной стороны, «скромность» Узбекистана можно объяснить стремлением работать над эффективностью деятельности, а не рекламой и созданием медийного шума вокруг нее. С другой стороны, в современном мире информационных технологий для любого государства важно работать над собственным имиджем и активно демонстрировать достижения как внутренней, так и внешней политик.
Как бы то ни было, Ташкент на сегодняшний день стоит на пороге нового этапа своего вовлечения в афганское урегулирование. Анализ эволюции стратегии Узбекистана продемонстрировал желание принимать активное участие в урегулировании конфликта, а также последовательность в реализации большинства аспектов позиции страны по данному вопросу. Вместе с тем, узбекская стратегия на политико-дипломатическом уровне часто сталкивается с проблемой неэффективной реализации основных инициатив. Так, призывы к международному сообществу обратить внимание на афганский кризис в н. 90-х гг. не были услышаны. Попытки организовать процесс мирного урегулирования и реализовать выработанные в рамках «6+2» принципы национального примирения не дали ожидаемого результата и завершились началом военной опрерации международной коалиции во главе с США в 2001 г. Предложение же возобновить деятельность Контактной группы в 2008 г. было фактически проигнорировано. В то же время, анализ экономической стратегии показывает способность Ташкента осуществлять достаточно эффективное участие в процессах на региональном уровне в рамках двусторонних отношений с Афганистаном.
Каким бы ни был дальнейший сценарий развития ситуации в Афганистане, Узбекистан останется заинтересованным в минимизации негативного влияния событий в соседней стране и будет прдолжать играть важную роль в процессе урегулирования обстановки. В свете развивающихся событий Узбекистану следует продолжать афганскую стратегию, своевременно адаптируя ее к меняющимся региональным и международным реалиям. В первую очередь, Ташкенту необходимо определить приоритетом реализацию своей экономической политики. Укрепление позиций в северных регионах Афганистана позволит не только получить рынок сбыта для узбекской продукции, но также может стать основой для стабилизации обстановки на приграничных территориях и снижению напряженности на границах с регионом.
Особое внимание следует уделить обеспечению безопасности национальных границ. В частности, продолжать двустороннее сотрудничество с западными партнерами в сферах поставки необходимой для охраны границ техники и модернизации узбекской армии. Также, важно понимать, что на безопасность Узбекистана влияет не только обстановка на узбекско-афганской границе, но также ситуация на таджикско-афганской границе. В данной связи, не следует исключать вероятности повторения Баткетских событий 1999 г. Поэтому Узбекистану необходимо наладить взаимодействие по обеспечению безопасности с таджикскими и кыргызскими партнерами. При этом, стороны должны максимально прагматично отнестись к данной проблеме, выработать четкие механизмы взаимодействия и не увязнуть в обсуждении других проблемных аспектов двусторонних отношениях. Наконец, следует поддержать наметившееся двустороннее сотрудничество с Кабулом в сфере совместной охраны границы.
Необходимо отметить, что развитие ситуации в Афганистане может обрести самый непредсказумый характер. В данной связи Ташкенту следует исключить любую вероятность принятия «эмоциональных решений», сохранять взвешеный подход к выстраиванию отношений с различными центрами силы, максимально избегать открытой поддержки той или иной стороны, продолжая сотрудничество с официальными властями.
В свете тупиковой ситуации на международной арене, поддержка выдвинутой Узбекистаном инициативы по формированию переговорной платформы не выглядит реалистичной. В то же время, Ташкенту необходимо пересмотреть свою позицию по данному вопросу, отраженную в инициативе «6+3», и адаптировать ее к современным реалиям. При этом, крайне важно отслежить международную повестку дня и продолжать межведомственную работу с партнерами по нахождению оптимального варианта инициативы.
Отдельное внимание, по мнению автора, необходимо уделить компоненту «soft power» в выстраивании афганской стратегии. Конечно, говорить о механизмах «soft power» в отношении постсоветских стран крайне сложно. Экспертные и правящие круги на постсоветском пространстве до сих пор довольно прохладно относятся к данному компоненту дипломатии и зачастую недооценивают его. Однако выработка и реализация стратегии «soft power», особенно в северных районах Афганистана, крайне важна для Узбекистана. В данной связи, подарок в виде строительства школы в Мазари-Шариф, а также продвижение бренда «Artel» являются первыми шагами стратегии «мягкой силы», нуждающимися в постоянном подкреплении.
[1] http://www.press-service.uz/ru/document/4825/
[2] STEIN, Matthew, 2012, « Uzbekistan’s view of security in Afghanistan after 2014 », in Military Review, Vol. 92 Issue 3, p.77 http://fmso.leavenworth.army.mil/documents/Uzbekistans-view.pdf
[3] FAZENDEIRO, Bernardo, « Uzbekistan’s Afghan Interests and its Foreign Policy after 2014: A turning point for opening Central Asia? », 2012, Defence Academy of the United Kingdom, in Central Asia series, pp.11-12
[4] Tashkent Declaration, 1999, http://worldpress.org/specials/pp/tashkent.htm Consulté 10.06.2013
[5] Ibid
[6] Ibid
[7] UNO Security counsil SC/6743 resolution, http://www.un.org/News/Press/docs/1999/19991022.sc6743.doc.html Consulté 10.06.2013
[8] Address by President of the Republic of Uzbekistan H.E. Mr. Islam Karimov at the NATO/EAPC Summit in Bucharest, 2008, http://www.uzbekembassy.org/e/presidents_speeches/79/
[9] DALY, John, 2009, «Outside View: Uzbek Afghanistan proposal relevant and timely» http://www.upi.com/Top_News/Analysis/2009/11/05/Outside-View-Uzbek-Afghanistan-proposal-relevant-and-timely/UPI-71691257429600
[10] US-Central Asia/Uzbekistan: Exclusive interview with Daniel Rosenblum, Deputy Assistant Secretary of State for Central Asia, 2015 http://www.amerikaovozi.com/content/us-central-asia-dan-rosenblum-interview/2607884.html
[11] http://russian.uzbekistan.usembassy.gov/042915pr_ru.html
[12] «Germany And Uzbekistan Strike New Air Base Deal», 2014 http://www.eurasianet.org/node/70771
[13] «Узбекистан укрепляет границу с Афганистаном», 2015 http://regnum.ru/news/international/1948463.html
[14] AKMALOV, Shoislam, 2009 « Uzbekistan’s Role in Stability and Development of Afghanistan », in Policy Perspectives http://www.ips.org.pk/pakistan-and-its-neighbours/1048-uzbekistans-role-in-stability-and-development-of-afghanistan.html
[15] ЭРГАШЕВ, Бахтиер, 2012 «Узбекистан и Афганистан: на пути к региональной безопасности в Центральной Азии » http://www.12news.uz/news/2012/12/uzbekistan-i-afganistan-na-puti-k-regi/
[16] http://www.railway-technology.com/projects/hairatanuzbekistanra/
[17] «Узбекистан в 2013 году приступит к строительству ж/д Мазари-Шариф-Андхой», 2013 http://www.12news.uz/news/2013/02/uzbekistan-v-2013-godu-pristupit-k-stroit/
[18] «Узбекистан построит железную дорогу до Герата», 2012 http://www.regnum.ru/news/1604397.html
[19] ЭРГАШЕВ, Бахтиер, 2012 «Узбекистан и Афганистан: на пути к региональной безопасности в Центральной Азии » http://www.12news.uz/news/2012/12/uzbekistan-i-afganistan-na-puti-k-regi/
[20] ПАРАМОНОВ В., СТРОКОВ А., 2006, «Восстановление Афганистана и афгано-узбекские экономические отношения», Conflict studies research centre, in Russian series, 2006, стр.5-8
[21]« Товарооборот между Узбекистаном и Афганистаном впервые превысил отметку в $1 млрд», 2013, http://www.12news.uz/news/2013/02/tovarooborot-mezhdu-uzbekistanom-i-af/
[22] http://www.mfa.uz/ru/cooperation/countries/59/
[23] http://www.mfa.uz/ru/cooperation/countries/59/
[24]« Узбекистан и Афганистан подписали соглашения в сфере энергетики, транспорта, торговли и транзита», 2015 http://review.uz/index.php/novosti-main/item/2507-uzbekistan-i-afganistan-podpisali-soglasheniya-v-sfere-energetiki-transporta-torgovli-i-tranzita
[25] CHAYES, Sarah, 2012, « A Forgotten Player in a Post-2014 Afghanistan: Uzbekistan», in The Diplomat http://thediplomat.com/2012/08/a-forgotten-player-in-a-post-2014-afghanistan-uzbekistan/
