Чтобы воссоединиться с евразийским рынком, Индии необходимо рассмотреть жесткий, но естественный вариант поиска прямого наземного выхода через Китай. Вопрос здесь состоит не только в обеспечении выхода, но и в объединении процессов экономической интеграции северных штатов Индии с евразийской динамикой роста. Сдвиг в мышлении в этом направлении нельзя более откладывать. Если Индия будет отключена от Евразии, в ней только будут расти неуверенность и страхи быть окруженной со стороны Китая. Чтобы преодолеть географическую изоляцию Индии от Центральной Азии и увеличить долю Индии в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), Моди должен четко сформулировать этот пункт в Уфе.
Визит Моди в Центральную Азию
Пхунчок Стобдан, июль 2015
Комментарий для Institute for Defence Studies and Analyses (IDSA)
Предстоящий визит премьер-министра Моди в Центральную Азию может стать мудрым стратегическим и дипломатическим шагом и открыть путь для решения некоторых проблем, которые до сих пор ограничивали роль Индии в регионе. Хотя было уже потеряно много времени, восстановление связей с землей саков (кушанов) станет важным для национальной стратегии страны. Приэтом интересы Индии выходят далеко за рамки энергетических вопросов и безопасности.
В то время как Центральная Азия постепенно выходит из европейской орбиты, здесь идет соперничество среди других сил. Регион уже находится под влиянием Китая, а также экстремистских сил. Китай настаивал на объединении экономической повестки и интересов безопасности в Центральной Азии. Он, наконец, смог преодолеть российскую монополию в регионе, длившуюся полтора века. Китай в настоящее время контролирует основной поток товаров и услуг из региона и в регион.
Присутствие Китая и его влияние не привело к обострению страхов «большой игры». Его присутствие в регионе не вызвало какой-либо ощутимой оппозиции со стороны России. США и Индия также не сильно возражали. Напротив, Китай улучшил свою респектабельность в регионе. Центральноазиатские республики с воодушевлением отнеслись к инициативе Китая “Один путь – один пояс”; они надеются, что этот проект возродит легендарный Шелковый путь. Запад ставит под сомнение экономическую повестку России в Центральной Азии, но немногословен в отношении попыток Китая. На самом деле, он видит проект Шелкового пути как “не взаимоисключающий” планы США в Центральной Азии и Афганистане.
Индия видит слабость Центральной Азии в сфере безопасности. Регион может увидеть взрывы, подобные арабской весне, так как имеет схожие политико-экономические параметры с Западной Азией. Региональные лидеры твердо сопротивляются политическим изменениям, и их режимы защищены Китаем и Россией.
Центральная Азия является северной границей исламского мира. За текущим светским фасадом происходит крупный сдвиг в сторону политического ислама. В то время, как это явление особенно очевидно в Таджикистане и на юге Кыргызстана, неравенство в распределении богатства стимулирует общественное недовольство даже в Казахстане и Туркменистане. Ислам всегда был доминирующим фактором для политики в Узбекистане. Исламское движение Узбекистана (ИДУ), имеющее связи с Аль-Каидой, остается хорошо укрепленной организацией. Что хуже, даже Исламское государство стало вести активный рекрутинг в Центральной Азии.
Центральная Азия находится рядом с наиболее нестабильным регионом мира – Афганистаном-Пакистаном. Границы региона с Афганистаном крайне проницаемы для боевиков, а также для тех, кто занимается торговлей наркотиками и распространением оружия. Это только вопрос времени, прежде чем нестабильность в регионе может обернуться кризисом хуже, чем в Сирии и Ираке.
Очевидно, что экстремизм и глубокое проникновение и растущее влияние Китая в регионе не предвещает ничего хорошего. Вместе эти оба фактора означают похоронный звон для северной стратегии Индии. Конечно, Шелковый путь Китая может столкнуться с рытвинами на дороге, но Запад до сих пор не проявляет никакой тревоги в отношении китайского движения по евразийской шахматной доске.
До сих пор у Индии не было убедительной политики в Центральной Азии. Надеемся, Моди сможет восполнить этот пробел. Ведь он может стать одним из наиболее сознательных лидеров в истории Индии после Джавахарлала Неру.
Присутствие России было предпочтительным вариантом для Индии все это время. Но российское влияние в регионе идет на убыль. Россия вместо этого ищет сближения с Китаем, сталкиваясь с обострением своего противостояния с Западом.
Узбекистан является нервным центром Центральной Азии. Захир-ад-Дин Бабур – выходец из Ферганской долины. Индия имеет глубокие культурные контакты с Узбекистаном, и от них нельзя отмахнуться. Богатый нефтью Казахстан заслуживает немедленного внимания Индии. Туркменистан имеет отношение к газопроводу ТАПИ, если тот вообще заработает. Кыргызстан имеет огромный гидроэнергетический потенциал, и, как Монголия, является демократией. Индия исторически близка с Таджикистаном. Страна имеет стратегически важное значение для Индии в контексте региона Афганистан-Пакистан.
Чтобы Индия смогла разработать устойчивую политику в Центральной Азии, она должна способствовать региональной экономической интеграции, даже если это означает сотрудничество с Китаем. Но главная проблема состоит в том, что когда дело касается Центральной Азии, возникает вопрос отсутствия прямого географического выхода. Данную проблему усугубляет стремление Нью-Дели в течение последних двух десятилетий вести ошибочную политику получения доступа к Центральной Азии через Персидский залив. Это ошибочное мышление сохраняется до сих пор. Маршрутизация через Иран и Афганистан либо через международный транспортный коридор Север-Юг (INSTC) являются важными звеньями, но до сих пор самые лучшие проекты по этим маршрутам, такие как IPI и TAPI, не смогли быть реализованы. Конечно, эти варианты не должны быть исключены, но задержки в их реализации идут вразрез экономическим интересам Индии.
Чтобы воссоединиться с евразийским рынком, Индии необходимо рассмотреть жесткий, но естественный вариант поиска прямого наземного выхода через Китай. Это потребует шагов для открытия северных границ Индии, т.е. возрождения традиционной оси Ладакх-Синьцзян в качестве естественных ворот в Евразию.
Вопрос здесь состоит не только в обеспечении выхода, но и в объединении процессов экономической интеграции северных штатов Индии с евразийской динамикой роста. Сдвиг в мышлении в этом направлении нельзя более откладывать. Если Индия будет отключена от Евразии, в ней только будут расти неуверенность и страхи быть окруженной со стороны Китая. Чтобы преодолеть географическую изоляцию Индии от Центральной Азии и увеличить долю Индии в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), Моди должен четко сформулировать этот пункт в Уфе.
Индия разделяет общую историю и культуру с Евразией, будучи когда-то объединенной с ней торговлей специями и шелком. Очевидно, что восстановление связей будет способствовать улучшению экономических и политических отношений. Вопросы безопасности также становятся все более переплетенными. Только Ладакх может стать стартовой площадкой для евразийской стратегии Индии. И только крепкие связи могут сделать участие Индии в БРИКС и ШОС более значимым. Такое предложение может также представлять собой ответ китайскому призыву к Индии присоединиться к Шелковому пути.
Настало время начать рейсы из Нью-Дели в Урумчи или Кашгар. Индия и провинция Китая Синьцзян уже подписали соглашение о сотрудничестве в гражданской авиации. Рейсы между Нью-Дели и Урумчи или Кашгаром также могут быть использованы для улучшения воздушного сообщения Индии с Центральной Азией, то есть, перевалку через Алматы, Ташкент или Бишкек. Моди должен также добиваться повторного открытия индийского консульства в Кашгаре, которое было закрыто в середине 1950-х годов.
Понимание такой цели может сломать лед в отношениях между Моди и Си Цзиньпином. Индия должна рассматривать ШОС и БРИКС с положительной точки зрения как восстановление утраченных связей с Евразией. Конечно, Россия также должна быть включена для помощи в реализации этой цели.
Автор работал послом Индии в странах Центральной Азии
Modi’s Visit to Central Asia
Prime Minister Modi’s forthcoming visit to the Central Asian States could prove a smart strategic and diplomatic feat by paving the way to overcome several predicaments that have so far stymied India’s role in the region. Though much time has been lost, reconnecting with the land of Sakas (Kushans) would be a useful national strategic endeavour. India’s stakes go beyond the energy and security aspects.
As Central Asia gets de-Europeanized, there is a major power rivalry afoot. The region is already getting swamped by the Chinese as well as by extremist forces. China has pushed for the interlocking of economic and security interests in Central Asia. It has finally broken a century and half of Russian monopoly in the region. It is China that now controls the flow of goods and services to and from the region.
China’s presence and influence have not invoked any “Great Game” fear. Its presence in the region has not elicited any tangible Russian opposition. Nor has it stirred any containment by the United States and India. Instead, China has come to enjoy an air of respectability in the region. Central Asian Republics are excited about China’s “One Road One Belt” (OBOR) initiative; they hope that it would revive the legendary Silk Route marvel. The West has questioned Russia’s economic agenda in Central Asia, but remains silent on China’s drive. In fact, it sees OBOR as not being “mutually exclusive” to US plans for Central Asia and Afghanistan.
India views the fragility of Central Asia as a source of insecurity. The region is prone to Arab-Spring-type explosions as its politico-economic parameters resemble those in West Asia. Regional leaders have firmly resisted political change, and their regimes are insulated from falling by China and Russia.
Central Asia is the northern frontier of the Islamic world. Behind the current secular settings, a major shift is underway towards Political Islam. While the phenomenon is pronounced in Tajikistan and southern Kyrgyzstan, disparity in wealth distribution is instilling public discontent even in Kazakhstan and Turkmenistan. Islam has always remained the dominant factor for the polity in Uzbekistan. The Islamic Movement of Uzbekistan (IMU), which has links to al Qaeda, is well entrenched. Worst, even the Islamic State is heavily recruiting in Central Asia.
Central Asia is located next to the world’s most unstable region – Af-Pak. The region’s borders with Afghanistan are extremely porous for militants as well as for those engaged in drug trafficking and weapons proliferation. It is only a matter of time before instability in the region becomes worse than the crisis in Syria and Iraq.
Clearly, both extremism and China’s deep penetration of and growing influence in the region do not augur well. Together they could spell the death knell for India’s northern outreach. Of course China’s OBOR journey could face a bumpy drive, but the West has not so far reacted with any alarm to this Chinese move on the Eurasian chessboard.
India has so far lacked a cogent Central Asia policy. Hopefully, Modi would be able to evolve one. After all, he is proving to be historically the most conscious Indian leader after Jawaharlal Nehru.
Russia’s presence was a preferred option for India all along. But its influence in the region is waning. Russia is instead seeking convergence with China in the face of its own worsening standoff with the West.
Uzbekistan is the nerve centre of Central Asia. Zahir-ud-Din Babur came from the Ferghana Valley. Cultural contacts between India and Uzbekistan are deep and they cannot be wished away. Oil-rich Kazakhstan deserves India’s immediate attention. Turkmenistan is relevant for the TAPI pipeline, if at all it works out. Kyrgyzstan has huge hydropower potential and, like Mongolia, it is a democracy. India enjoys historical affinity with Tajikistan. The country is strategically critical for India in the context of the Af-Pak region.
For India to evolve an enduring Central Asia policy, it should foster a regional economic integration approach even if that means cooperating with China. But the main problem it faces when it comes to Central Asia is the lack of direct geographical connectivity. What has compounded this problem is New Delhi’s pursuit during the last two decades of the flawed policy of gaining access to Central Asia through the Persian Gulf. This folly in thinking persists even now. Routing through Iran and Afghanistan or via the International North-South Transport Corridor (INSTC) are important pursuits, but even the best pursued connectivity and pipelines projects like the IPI and TAPI have not seen the light of day. Of course, these options should not be foreclosed, but the delays involved in actualising them go against India’s economic interests.
To reconnect with the Eurasian market, India needs to explore the hard but natural option of seeking a direct land-link through China. This would demand steps for opening up India’s northern borders i.e., reviving the traditional Ladakh-Xinjiang axis as the natural gateway to Eurasia.
The issue here is not about connectivity alone, but about interlocking the economic integration of India’s northern states with that of the Eurasian growth story. The shift in thinking along this direction can no longer be put off. If India remains disconnected from Eurasia, it would only instil greater insecurity and fears of encirclement vis-à-vis China. To overcome India’s geographical isolation from Central Asia and to increase India’s stakes in the Shanghai Cooperation Organisation (SCO), Modi should articulate this point in Ufa.
India shared a common history and culture with Eurasia – once bound by the Silk and Spice Trade Routes. Clearly, reconnecting these points would foster better economic relations and improved political ties. Security issues are also getting more and more intertwined. Only Ladakh can become the launching pad for India’s Eurasian outreach. And only sound connectivity can make India’s participation in BRICS and SCO more robust. Such a proposal could also constitute a counterpoise to China’s call upon India to join the Silk Route.
It is time that flights from New Delhi to Urumchi or Kashgar started. India and China’s Xinjiang province have already signed an agreement on civil aviation cooperation. Flights between New Delhi and Urumchi or Kashgar could also be utilised to improve India’s air connectivity with Central Asia, i.e., hops via Almaty, Tashkent or Bishkek. Modi should also press for the re-opening of the Indian Consulate in Kashgar, which was closed in the mid-1950s.
Realizing such a goal would be an ice-breaking moment for Modi and Xi. India should view the SCO and BRICS from a positive perspective of restoring its lost linkages with Eurasia. Of course, for this to gain greater credence, Russia must also be taken on board.
Author served as Ambassador in Central Asia (pstobdan@gmail.com)
Views expressed are of the author and do not necessarily reflect the views of the IDSA or of the Government of India
