Текстиль, ковры и геометрия

Центральная Азия известна своими давними традициями изысканного текстильного производства. По сей день шарфы или чапаны, сотканные в технике икат, остаются востребованными вещами для модниц всего мира. Ковры — роскошные, красивые и яркие — также являются продуктом сложной техники, передававшейся из поколения в поколение внутри так называемого «коврового пояса», простиравшегося по всей Центральной Азии, включая Афганистан, Иран, Турцию, часть Египта, Северную Африку и Испанию. Текстильное производство и ковроткачество развивались в тесном творческом взаимодействии кочевых и оседлых народов. В этом интервью Кэрол Бир обсуждает происхождение этого ремесла, его символику и сложные методы, используемые для производства этих тканей.

Кэрол Бир — историк исламского искусства. Она – автор многих работ о культурных аспектах геометрии в исламском искусстве, рассказывающих о красоте формы, узора и структуры. В настоящее время она является научным сотрудником Центра исламских исследований при Высшем теологическом союзе в Беркли, Калифорния. По совместительству она является научным сотрудником Музея текстиля в Вашингтоне, округ Колумбия, где долгое время работала куратором коллекций Восточного полушария (1984–2001). Она была президентом Текстильного общества Америки с 2006 по 2008 год.

Вы опубликовали много статей о культурных аспектах геометрии в исламском искусстве, и мы в Центральной Азии видим в нашей культуре множество повторяющихся форм. Как геометрия проявила себя в исламском искусстве?

Я много изучала геометрию в исламском искусстве и архитектуре, этот интерес возник у меня в результате более ранних исследований текстиля и текстильных узоров. Узор в текстиле очень тесно связан с технологией ткачества или вышивки, или окрашивания краской — икат, или абрбанд (от персидского «абр» — облако, «лента» — завязывать), как его называют в Центральной Азии, по крайней мере в Узбекистане. Так что мой интерес к геометрии, исламской архитектуре и искусству очень сильно связан с отношениями между ремеслом и технологиями — технологиями строительства в случае архитектуры. Мои исследования выявили появление в исламском мире алгоритмической эстетики, так что повторение само по себе имеет значение, и это значение, в моем понимании, очень тесно связано с геометрией, с проявлением геометрии.

Что мы знаем из истории геометрии, так это то, что в раннем арабском мире — а затем этот мир распространился на персидский мир и за его пределы (Центральная Азия, Испания, Северная Африка) — появились переводы и комментарии к древнегреческим текстам о математике и философии. Отсюда мое понимание и интерпретация приняли несколько разных направлений. Одним из них является изучение коранических надписей на памятниках, имеющих геометрические узоры, и я бы сказала, что коранические надписи, отрывки, отобранные для этих памятников, могут помочь нам понять смысл и значение узоров, а также сами здания. В частности, это слово “Амтал”, множественное число от “Митал”. Этот термин имеет много разных значений по отношению к аллегории, по отношению к притче, но для математиков он означает геометрическую задачу. И я думаю, что отрывки из Корана можно интерпретировать в свете геометрических узоров на зданиях, так что геометрия в точности проявляет геометрию. По сути, это та интерпретация, к которой я пришла, изучая геометрию, искусство и архитектуру в исламском мире.

В основном вы исследуете текстильную культуру Востока, в которую входит центральноазиатский регион. Почему текстиль занимал такое важное место в жизни этих людей? В конце концов, они могли вести простую жизнь, но у них также были великолепные ковры и шелковые одежды. Есть ли какой-то духовный смысл в этих украшениях и тканях?

Я не занималась углубленно изучением духовных смыслов. Их можно было бы исследовать в основном через изучение письменной традиции или, как сегодня, проведение интервью с практиками, тогда как я по большей части работала с первоисточниками (самими материалами), то есть с материальной культурой.

Но что я могу сказать, так это то, что все текстильные традиции — от изготовления войлока (шырдак) в Кыргызстане и вышивки (сюзане) в Узбекистане до изготовления ковров (кали), ковровых изделий и т. д. — опираются на возобновляемые ресурсы, которые легко доступны в Центральной Азии. Таким образом, производство войлока и текстиля имеет очень долгую историю, восходящую к доисторическим временам.

Технологии текстильного производства в Центральной Азии совершенно необычны, и многие из них практикуются до сих пор. Очень разнообразны производства иката, например, в Ферганской долине. Здесь распространено выращивание хлопка. Были развиты сети по закупке и подготовке красящих материалов. Была развита технология подготовки пряжи самой ткани, а также технология окрашивания и технология ткачества. Таким образом, такой простой продукт, как шарф, например, со спускающимися концами, уже является продуктом множества технологий. В шырдаке разрезание войлока на два слоя, а затем наложение одного слоя поверх другого дает два одинаковых узора, но с контрастными цветами. И это блестящее использование очень простой технологии, тепла и сжатия, чтобы произвести войлок из шерстяной пряжи с игрой со цветом и орнаментом.

Но есть и символизм в таких рисунках, как рога овцы, борода козла или элементах, которые имеют фундаментальное значение для местного общества. В Центральной Азии существует резкий контраст между скотоводческими и земледельческими культурами. Этот контраст отражает разнообразную географию региона с пустынными районами, речными долинами и городами-оазисами.

Технологии производства шелка и шерсти в Центральной Азии, Туркестанский альбом, Библиотека Конгресса.

У вас есть статья “Традиционное ткачество из досоветской Центральной Азии” (1992-93), в которой вы обсуждаете текстильные искусства Бухары, такие как вышивка (сюзане), ворсовое ковроткачество, икаткание и т.д. на. Можете рассказать об этом нашим читателям? Используются ли эти древние методы до сих пор?

Икат, как я уже упоминала, называется абрбанди (связывание облаков) и связан с окрашиванием основных нитей перед плетением. И это очень широко практикуется в современной Ферганской долине, где многочисленные студии, ателье, мастерские и фабрики производят то, что по-английски мы стали называть икат. В окрестностях Бухары, Самарканда и Шахрисабза также существует сильная традиция изготовления шелковой вышивки (сюзане). Насколько я знаю, мы можем проследить икат и сюзане только до девятнадцатого века, может быть, до конца восемнадцатого века, но у нас есть более ранние примеры из других частей исламского мира. Я не уверена, что знаю, как эти технологии попали в Узбекистан, но они определенно существовали к девятнадцатому веку и очень сильны сегодня.

Мадина Касымбаева в Ташкенте – современная вышивальщица сюзане. Ее современная вышивка на исторической идиоме получила признание во всем мире. В Узбекистане она получила одну из президентских премий для художников; ее работы также выставлены в Британском музее в Лондоне.

Ваше исследование затрагивает такие интересные темы, как кыргызский курак корпе. Известно, что «курак корпе» происходит от тюркского «кура». Но есть и у казахов такие одеяла, чаще всего называемые «курак корпе» или «ою корпе». Есть и традиционные подушки: по-казахски они называются «жастык», по-туркменски «яссык». Каково происхождение такого терминологического сходства? Есть ли другие сходства между текстильными искусствами, их названиями и технологиями в странах Центральной Азии?

«Ястык» — это слово, используемое для обозначения подушки в Турции, насколько я знаю, и все эти слова тесно связаны между собой. В результате совместное использование лексики в других контекстах — от персидского до турецкого, от турецкого до персидского или от таджикского до тюркского языков – приводит к тому, что многие слова совпадают. Таким образом, «жастык», «яссык», «заздык» и «ястык» родственны (с некоторыми диалектическими различиями), и между искусствами, которые они используют, также есть сходство. Такое культурное сходство можно увидеть не только в технике производства текстиля и в архитектуре, но и в еде.

При этом орнаменты зависят от того, к какому типу культуры принадлежат эти страны. Например, некоторые центральноазиатские украшения в большей степени являются городским продуктом; другие – кочевым. Среди оседлого городского населения выбираются и повторяются более разнообразные рисунки, чем среди кочевого населения.

Главным продуктом кочевой культуры, конечно же, являются ковры. Их используют не только на полу, как у нас на Западе, но и в качестве дверей и покрывал, например, для покрытия сундуков или в качестве предметов обстановки, а также для покрытия пола шатровой (юртовой) конструкции. Ворсовые ковры могут иметь шерстяную основу, шерстяной уток и шерстяной ворс – это ворс ковра с узорами и рисунками.

Поговорим о традициях лоскутного шитья и восточных коврах. В чем смысл лоскутного шитья? Каковы его культурные корни?

Пэчворк – очень важная домашняя техника – это то, что делается дома, а не на фабриках. Обрезки старого текстиля собираются вместе, чтобы сделать одеяла, покрывала или попоны для лошадей или украшения для головы лошади.

Я гораздо больше изучала ковры, чем лоскутное шитье. Начиная с терминологии «восточные ковры», это уже показатель взгляда со стороны. Назвать что-то восточным — значит предположить, что оно пришло с Востока, который в девятнадцатом веке — к которому относится история европейского коллекционирования ковров — находился где-то к востоку от Стамбула. Это был не Дальний Восток, как мы думаем о нем сегодня.

Сам факт появления «восточных ковров» свидетельствует о том, что эти ткани вышли за пределы своего культурного происхождения в «ковровом поясе», который простирается через Центральную Азию, включая Афганистан, Иран, Турцию, часть Египта, Северной Африки и Испании. Этот регион засушливый (с малым количеством осадков), что затрудняет занятие сельским хозяйством, поэтому овцеводство и скотоводство обеспечивают людям основные средства к существованию. Шерсть, конечно же, является возобновляемым ресурсом: вы стрижете овец один или два раза в год, и шерсть вновь отрастает. Это не то же самое, что шашлык, который не возобновляется.

Ковры, произведенные в этих областях, стали излюбленным продуктом, который продавали или дарили (будь то в качестве посольских подарков или иным образом) колониальным державам Европы. Таким образом, ковры вышли за пределы восточного мира и стали привычным элементом западного мира, что привело к тому, что их как категорию назвали «восточными коврами». По большей части эта категория все еще сохраняется, хотя сегодня считается политически некорректным называть их таковыми. Но никто никогда не ткал «восточный» ковер. Женщина просто ткала ковер. Так это называлось в ее собственной культуре.

Что касается лоскутного шитья, то предположительно расположение этих маленьких квадратов ткани может отогнать зло. Таким образом, оно обладает защитным качеством для тех, кто его использует или носит.

Исторически сложилось так, что этим видом деятельности занимались преимущественно женщины. Я думаю, что мужчины, как правило, несли ответственность за выпас животных, содержание стада и животноводство. Между тем, женщины, как правило, отвечали за доение животных и производство молочных продуктов, а также за ремесленные традиции подготовки пряжи и ткачества. Я видела мужчин, занимающихся изготовлением войлока — это традиционно мужская область, потому что для превращения шерсти в войлок требуется много штамповки и давления. Войлок обычно использовался для изготовления пастушьих плащей, войлочных напольных покрытий или шапок дервишей. Что касается вышивки, то это тоже — в бытовом контексте — женское царство. В коммерческом контексте я видела мужчин, занимающихся вышивкой в северной Индии, Западном Китае и Центральной Азии. Но в рамках этих различных текстильных технологий, безусловно, существуют гендерные роли и гендерная дифференциация.

Ковроткачество — трудная работа, но люди в Центральной Азии, похоже, видят в них полотно для своего творчества. Как бы вы объяснили эту сильную ковровую традицию?

Ковроткачество имеет гораздо более длительную историю, чем исламский мир, который в Центральной Азии восходит к восьмому веку нашей эры.

Самый старый известный нам ковер происходит из курганной могилы в Сибири в России. Его называют пазырыкским ковром из кургана Пазырык. Он был обнаружен в 1949 году в вечной мерзлоте Сибири. Судя по стилю, мы можем предположить, что он датируется пятым или четвертым веком до нашей эры, то есть до Александра Македонского. Что интересно в нем с моей точки зрения, так это то, что он обладает исключительными техническими свойствами. Это пример передовой технологии ткачества, и все же мы ничего не знаем о том, как она возникла. У этого ковра очень туго скрученная пряжа, пряжа с красивыми узлами. Узор уже выложен, как гораздо более поздние ковры, с квадратным или прямоугольным полем, повторением рисунка и множеством бордюров, окружающих центральное поле.

Поэтому ковроткачество восходит как минимум к пятому или четвертому веку до нашей эры. У нас есть фрагменты ковров тысячелетней давности, эпохи сельджуков, а также целые ковры пятнадцатого века и более поздние.

В советское время, в период коллективизации, были созданы фабрики по ткачеству ковров, так что традиция продолжалась, но больше в коммерческой среде, чем в домашней или кочевой.

Как торговля и коммерческая ценность повлияли на развитие этих тканей?

Существует как домашняя традиция, когда текстиль производился для домашнего использования и для использования местным населением, так и коммерческое производство. Племенные предметы также продавались, когда нужны были деньги; они стали товаром для денежного обмена. Наибольшие усилия по собирательству пришлись на период Российской империи. Таким образом, величайшие музейные коллекции мира образовались в Петербурге, а затем, в советский период, в Москве. В этнографических музеях этих городов собраны одни из лучших коллекций узбекских ковров. Их яркие цвета по-прежнему свежи и сегодня, если они не подвергались воздействию слишком большого количества света или слишком частому мытью. Они действительно красивы.

Что вас больше всего интересует в этой теме: символы, дух, методы, цвета?

Один аспект, который я лично люблю изучать, — это красота: рисунок, форма, рисунок, цвет… и затем, как я упоминала ранее, я очарована взаимосвязью ремесла и технологии, ремесленного производства и производства продуктов, будь то для домашнего использования или для коммерческого использования. Я могу продолжить это и сказать, что я очарована взаимосвязью дизайна, структуры, технологии и функции. На протяжении всего этого интервью я упоминала некоторые из этих связей, будь то резервная окраска основы, затем ткачество, а затем изготовление шарфов; или животноводство, и подготовка пряжи, и окраска, и ткачество ковров, и различные методы изготовления узоров. Резервная окраска придает узору икат все эти вариации вверх и вниз в мотивах дизайна. А вот в коврах узоры образуются путем последовательного завязывания отдельных отрезков пряжи один за другим. Так что это увлекательный предмет для изучения.