В 1919 году в результате Третьей англо-афганской войны Афганистан перестал быть зависимым от иностранного влияния, и Великобритания была вынуждена признать сначала частичную, а в 1926 году и полную независимость Эмирата Афганистан. Под руководством реформистского лидера Амануллы-хана эмират был преобразован в королевство Афганистан, которое просуществовало почти 50 лет. В 1923 году Аманулла создал первую конституцию Афганистана, в которой были закреплены гарантии гражданских прав, изложенные ранее им в декрете. Аманулла за свое десятилетнее правление попытался полностью реформировать Афганистан. Но, возможно, его реформы шли слишком быстро и слишком смело, потому что уже в 1928 году неприятие реформ племенными и религиозными лидерами привело к гражданской войне и смене власти. После неудачного правления нескольких преемников Амануллы к власти пришел Мухаммед Надир-шах, который отменил большинство реформ Амануллы и пытался восстановить сильную армию и подчинить племена. Тем не менее и его постигла неудача. После насильственной смерти Мухаммеда Надир-шаха в ноябре 1933 года королём становится его сын Мухаммед Захир-шах. Захир-шах стал последним королём Афганистана, он свергнут в 1973 году собственным двоюродным братом Мухаммадом Даудом. На этом Королевство Афганистан прекратило своё существование.
Об этом периоде в истории Афганистана нам рассказывает казахстанский историк Султан Акимбеков.
Султан Магрупович Акимбеков – казахстанский историк и политолог, кандидат исторических наук, директор Института азиатских исследований с 2017 года. В своих исследованиях специализируется в том числе и на афганской проблематике. Автор монографии «Афганский узел и проблемы безопасности Центральной Азии» (1998) и «История Афганистана» (2015).
Для начала расскажите, пожалуйста, каким был Афганистан в начале 20 века. Доходили ли до него новые веяния и преобразования в других частях мира? Как известно, Афганистан вел долгие войны с Британией, чем они закончились к 1919 году?
Здесь надо сразу сказать, что Афганистан, как, впрочем, и две еще и другие страны – Турция, Иран, оказались единственными, которые не попали под влияние европейских колониальных держав в девятнадцатом веке. То есть они сохранили формально самостоятельность. Хотя и в случае Афганистана было потеряно право на проведение самостоятельной внешней политики, но взамен британцы дали афганцам дотацию из бюджета Британской Индии, что составляло внушительную часть доходов афганского королевского двора. Поэтому это была такая законсервированная модель. Потому что, находясь между двумя моделями колониального управления, с одной стороны, Британской, с другой стороны – Российской империи, Афганистан оказался также между моделями модернизации. Потому что, если, например, в Британской Индии в это время происходили очень серьезные изменения, связанные с внедрением британских институтов, и как результат появились собственно Индия и Пакистан в последующем, а в Российской империи на территории Центральной Азии также было модернизационное влияние несколько другого характера, тем не менее, оно осуществлялось, то на территории Афганистана было такое достаточно отсталое архаичное общество, законсервированное жесткой централизованной властью, где изменения происходили на минимальный основе.
Например, Мир Абдурахман-хан был очень сильный [правитель], который пришел к власти в девятнадцатом веке после одной из англо-афганских войн. Он был сторонником того, чтобы не строить железные дороги в Афганистане. Он говорил так: «по этим железным дорогам могут приехать иностранные солдаты». Поэтому в Афганистане не было ни железных дорог, не было практически производства, не было образования как такового, было несколько буквально школ, и, например, был один единственный военный завод, который производил артиллерийские орудия, потому что Абдурахман хан хотел сильную армию. Но себестоимость производства была в десятки раз выше, чем если бы купить на внешнем рынке. Потому что создание там соответствующей инфраструктуры, если особенно топлива, ведь топили дровами, требовало огромных усилий. Поэтому Абдурахман-хан довольствовался тем, что очень жестко контролировал внутреннюю афганскую ситуацию.
А здесь надо обязательно подчеркнуть, что в девятнадцатом веке одной из сложностей в Афганистане было наличие большого количества самостоятельных племен и общин, и постоянная борьба между ними приводила к постоянной напряженности внутри страны, что было причиной многих политических пертурбаций 19 века. Особенностью Абдурахман-хана было то, что он установил жесткую центральную власть, контроль над всеми ними, и поэтому его период правления был такой относительно спокойный. Поэтому, когда к власти пришел его сын Хабибулла-хан, это была попытка модернизации. Например, Хабибулла-хан разрешил приехать из британской Индии пуштунам, которые прошли через модернизацию Британской Индии. Они, например, пытались элементы модернизации внедрить в Афганистане. Создавалось общество по поддержке пуштунского языка, первая газета была открыта как раз выходцами из территории Британской Индии, было организовано движение сторонников конституции Машрута – это движение конституционалистов, одно из первых движений младоафганцев, которые потом обеспечили и последующий приход к власти и начало реформ Амануллы.
Собственно, движения при Хабибулле-хане начались очень активно. Но при этом он не хотел вступать в конфронтацию с Великобританией, сохраняя внешнеполитическую зависимость от этой страны во многом опять же потому, что Британия обеспечивала существенную часть его доходов. И поэтому у него была такая непоследовательная политика, он пытался с одной стороны поддерживать младоафганцев, но, с другой стороны, оказывал на них давление. И даже в период Первой мировой войны, когда многие говорили о том, что теоретически появилась возможность разорвать отношения с Великобритании, получить полную самостоятельность – Хабибулла-хан на это не шел. И это был очень серьезный фактор, потому что на самом деле Афганистан проводил такую сложную политику в отношении революции в России. Он, с одной стороны, следовал в фарватере Великобритании, с другой стороны, пытался проводить собственную политическую линию, причем пытался поддерживать Бухарского эмира в году во время противостояния того советской власти. То есть Хабибулла-хан был, скажем так, уже на пороге определенных мер по тому, чтобы получить определенную самостоятельность. Тем более, что в девятнадцатом году были основания полагать, что гражданская война в России может иметь самые разные последствия. Поэтому часть политиков в Афганистане настаивали на более активной политике по отношению к Великобритании.
В итоге всех сложных процессов Хабибулла-хан был убит, и убийство Хабибуллы-хана стало одной из причин прихода к власти Амануллы, потому что тот пришел к власти при поддержке армии, и он при этом обвинил своего дядю Насруллу в убийстве Хабибуллы-хана. Почему это важно, потому что Насрулла был такой строго консервативный политик, и в принципе, он был сторонником такого достаточно жесткого поведения, а Аманулла был близок к младоафганцам, был сторонником модернистской позиции, поэтому, собственно, в 1919 году после убийства Хабибуллы через некоторое время начинается война, очень краткосрочная война с Великобританией, по итогам которой Афганистан получил частичную внешнюю политическую независимость.
Кем был Аманулла-хан? По его реформам он схож с центральноазиатскими джадидами? Каких взглядов придерживался и под чьим влиянием находился?
Вообще в принципе движения младоафганцев, джадидов или младотюрков, которые в то время очень активно развивалась по всему мусульманскому миру, в общем, схожи по своей основе идеологической. Они появились как реакция на европейскую колониальную политику, тотальное преобладание европейских держав, на то, что мусульманские страны стали колониями европейскими, оказались зависимыми от них, поэтому в части мусульманских элит появилась идея, что надо догнать и преодолеть это отстаивание и обеспечить усиление могущества исламского мира с тем, чтобы получить независимость, иметь возможность в современном мире быть более конкурентоспособными. Во многом это основывалась на идее того, что нужно получить современное образование, и почти все подобные движения – младоафганцы, младотюрки, младобухарцы, младохивинцы – это джадиды в нашем известном понимании, они выступали за то, чтобы через систему образования в Российской империи «новометодных школ, так называемого нового метода» воспитать новую элиту, которая в последующем обеспечивала бы усиление мусульманских государств, получение независимости, преодоление зависимости от европейских держав. То есть это был такой некий модернистский проект.
Но здесь надо иметь в виду, что главными противниками были условные традиционалисты на тот момент. В основном это представители классических улема того времени, суфийский ислам был тогда был самый консервативный в нашем регионе, потому что представители старой улемы не хотели ничего менять, они выступали за радикальную старую модель организации государства и общества. Этот конфликт между старыми традиционными улемами и джадидами составлял основу всей политической жизни мусульманских обществ от Турции до, условно говоря, Центральной Азии, и в Афганистане тоже аналогичным образом. Поэтому, когда Аманулла-хан выдвинул собственные идеи реформирования Афганистана под европейскую модель, то это, собственно, было следствием реализации младоафганской программы так называемой, и это было очень близко джадидам, потому что джадиды Центральной Азии выступали примерно с подобной же программой, просто у них не было для этого возможностей, в отличие от того же Амануллы-хана и, в отличие, например, от Турции. То есть, когда младотурки пришли к власти после революции в начале века, то они как раз тоже пытались реализовать подобную политику. То есть это было, собственно стремление снять кальку с западноевропейской модели организации государства и общества.
Поэтому, если мы посмотрим на реформы двадцать третьего года, которые провел Аманулла-хан, это была ликвидация всех средневековых ограничений, включая принудительный труд, принудительную закупку продовольствия, разделение властей и новые учебные заведения. Потому что мы же помним, что при Хабибулле уже создавались такие учреждения, но при Аманулле-хане их стало больше. Это был такой модернизационный проект, и Аманулла-хан был очень сильно впечатлен уровнем модернизации, который был достигнут не только в западноевропейских странах, он был также впечатлен изменениями и на территории британской Индии благодаря английским реформам, а также в Советской России. Потому что 1920-е годы – время очень широкой популярности советского проекта. Он был считался одним из таких наиболее прогрессивных на тот момент. Поэтому Аманулла-хан был всем этим очень впечатлен. Он, собственно, пытался реализовать в Афганистане именно вот этот проект модернизации этой страны.
В чем заключался смысл преобразования Эмирата Афганистана в 1926 году в Королевство Афганистан? Почему эмир Аманулла решился на конституционную монархию?
Эмират это такое, знаете, средневековое с точки зрения модернистов понимание, ассоциация с теми временами, когда было достаточно архаичное средневековое общество, а король это, условно говоря, уже близко к европейской традиции. То есть таким образом он приближался к каким-то другим моделям, только более современного понимания. Конституционная монархия такая была, достаточно условная, Аманулла оставался достаточно таким жестким центральным политиком. Но он просто пытался, скажем, использовать модернистские практики для того, чтобы реализовать силой такую модернизацию, провести ее сверху. Именно это, собственно, и стало ключевым фактором его ослабления в последующем. Потому что у него не хватило нескольких моментов, он совершенно не учитывал, в каком обществе это делать. Например, пытался построить город европейский около Кабула, для этого нужны были деньги, для этого он усилил налогообложение. Он пытался заставить всех жителей Кабула, включая элиту, носить европейское платье, что тоже было по тем временам, даже сейчас это выглядит немножко архаичным. Тогда это выглядело настоящей революцией. Он лишил племена субсидий государственных. Он лишил священнослужителей части их вакуфных земель – это традиционные земли, из которых обеспечивались доходами медресе и мечети в исламском мире. То есть он был чрезмерно радикальным, пытался сделать такую, ну, скажем, проевропейскую модернизацию Афганистана, причем модернизацию сверху, и ключевым условием здесь было то, что именно сверху, то есть он силой пытался Афганистан ввести в такой европейский формат организации государства и общества. Нечто вроде нашего понимания Петра Первого в России, но несколько в худших условиях, потому что главным был момент, что по итогам войны 1919 года Афганистан получил независимость, но лишился субсидии от Британской империи. Главная проблема Амануллы во многом заключалась в том, что у него не было средств для реализации всех его многочисленных проектов.
Расскажите подробнее о реформах Амануллы-хана в военной, социальной и экономической сферах? Что представляло к тому времени афганское общество? Почему так тяжело откликалось к реформам?
Афганское общество было организовано по традиционным форматам, которые были типичны. То есть, например, в той же Британской Индии к этому моменту произошли серьезные изменения институционального характера благодаря британским реформам, опять же революция сверху, британцы провели ее таким силовым способом. То в Афганистане общество оставалось архаичным, оно было законсервировано в прежнем формате, то есть по принципу организации до Амануллы оно ничем не отличалось от афганского общества, условно говоря, девятнадцатого или восемнадцатого даже века. То есть до сих пор в Афганистане использовался принудительные земельные работы – то, что в российском формате называлось “барщина” в свое время – до сих пор использовались принудительная эксплуатация, например, на государственных работах, чрезвычайные сборы, закупки продовольствия по сниженным ценам. Существовала зависимость крестьян от землевладельцев крупных. Субъектами политической жизни во многом были племена, потому что значительная часть афганского общества, особенно пуштуны, были организованы по племенному принципу. Именно из племен формировалась в основном армия, формировались многие силовые структуры, которые в тот момент существовали. То есть это было достаточно архаичное, достаточно средневековое общество без каких-либо, скажем, особых изменений, которые могли бы служить базой. Он, условно говоря, попытался модернизировать достаточно средневековую структуру организации государства и общества.
И при этом в классическом восточном обществе есть сословность. И есть некая определенная часть элиты, которая представлена чаще землевладельцами, и в том числе духовным сословием, улемами. То есть это, грубо говоря, как раз и есть элитарная часть общества, которая, собственно, и формирует некую основу организации, а остальная часть общества находится в зависимом состоянии. Здесь надо подчеркнуть особенность Афганистана, которая отличала его от, например, условно говоря, Ирана или, например, Турции или мусульманских территорий, которые оказались в Британской Индии. В классическом исламском обществе общество состоит из военного сословия – тех, кто формирует некую военную элитарную структуру, и тех, кто работает на земле, ремесленники, кто платит налоги. То есть это ключевой фактор – кто платит налоги и кто не платит. Так вот, значит, в обычном классическом формате тех, кто служит в армии на условиях условного землевладения, те не платят налоги – это обычные кочевые племена. Для Ирана, для Центральной Азии, для Афганистана, для северной Индии всегда очень характерно. То есть племя получало некую плату в виде земельного пожалования, а за это оно не платило налоги, служило в армии, а, например, те, кто платил налоги, это как раз была основная масса крестьянства, ремесленников в городах. И вот эта структура социальной организации общества присутствовала. Но особенностью Афганистана было то, что племен, которые, собственно, не платили налоги, было очень много. В той структуре общества их было, наверное, большинство, если не большинство, то существенная часть. Почему? Потому что Афганистан географически состоит из гор, пустынь и на самом деле земледельческие района такие, какие есть, например, в Индии, в долине реки Инд или Ганг или в Месопотамии и т.д., их просто нет. То есть организовать эксплуатацию таким образом, как это происходит в классическом восточном обществе, в Афганистане нельзя. И поэтому слишком много горных общин и племен, которые теоретически при любом ослаблении центральной власти поднимали восстание. Поэтому отношения государства с такими структурами на местах составляли основу социально-политической системы отношений государства и власти.
Вот Аманулла-хан пришел к власти как раз на основе тех усилий по централизации, которые провел Абдурахман-хан, и Аманулла, собственно, опирался на эту сильную центральную власть для того, чтобы провести свои реформы сверху. Но он подверг ее эрозии с помощью целого ряда мер, которые я уже перечислял, и недовольство Амануллой очень сильно распространялось среди традиционной части элит, среди племен, которые тоже были не очень довольны. И все это выразилось в недовольстве против самой концепции реформирования.
Какова была внешняя политика Амануллы? Почему он так сильно опирался на поддержку Советской России? Как относилась к нему Британия? Другие региональные игроки?
Афганистан, собственно, состоялся как буферная территория между Российской империей и Британской империей. Собственно, его границы провели между собой британцы и россияне в процессе определения буферной территории между ними, и, конечно, это был ключевой момент – балансирование между двумя этими силами. Когда у Афганистана начинались сложные отношения с Британией, когда он хотел избавиться от взаимодействия с британцами, то афганские элиты всегда старались опереться на Россию. Так было в девятнадцатом веке, Шерали-хан так проводил политику, после чего к власти пришел Абдурахман-хан. А после того, как афганские эмиры заключили, собственно, сделку с британцами, и потеряли частично внешнеполитическую самостоятельность, но получили дотации от Британской империи, то после этого, собственно, долгий период времени именно Британия доминировала в афганской политике. Но когда вы пытаетесь вырваться из Британии, особенно в 1919 году, когда шла война, то, собственно попытка была опереться именно на Советскую Россию в тот момент, как некую альтернативную силу, которую можно противопоставить Британия. Напомним, что в это время Британия осуществляла интервенцию на территории Советской России и шла война между Британией и Советской Россией, то, соответственно, можно было попытаться противопоставить, опереться на поддержку Советской России. И собственно, это произошло – Советская Россия оказала помощь Афганистану, поставляла самолеты, оружие, немножко денег. Но, с другой стороны, Советский Союз воспринимался точно так же в качестве некой альтернативы новых идей, новых технологий и ресурсов. Потому что для Афганистана было критически важно получить, скажем так, внешнее финансирование для осуществления модернизационных реформ и хотя бы для того, чтобы компенсировать те ресурсы, которые он потерял после 1919 года, когда Британия прекратила выплачивать регулярную дотацию, которую Кабул получал с момента правления Абдурахман-хана.
Но у советской власти не было таких возможностей и не было такого особенного желания. Но советская власть поддерживала Амануллу, потому что Аманулла-хан олицетворялся с таким прогрессивным направлением. Потому что Советский Союз выступил с такой прогрессисткой идеей о том, что нужно реформировать отсталые, с его точки зрения, традиционные общества Востока, и это воспринималось как ресурс для мировой революции. Потому что таким образом можно было попытаться советскую модель распространить, в том числе по странам колониального Востока. То есть это была такая идеологическая модель на самом деле.
Тем более еще надо подчеркнуть, что у Советского Союза в это время как раз были такие ситуативные союзники в Средней Азии – это местные джадиды, и местные джадиды в своей борьбе против традиционных улемов считали, что советская власть может быть их союзником, потому что может помочь им добиться в вопросах с точки зрения образования, с точки зрения повышения в определенной степени конкурентоспособности их общества и так далее, и так далее. Поэтому, так как советские власти поддерживали отношения с джадидами Средней Азии, они вошли в правительство Бухарской Народной Республики, Хорезмской Народной Республики и Туркестанской республики, то, естественно, опираясь на джадидов, им было проще понять политику Амануллы-хана и реформирование Афганистана.
Кстати, Амануллу-хана Советский Союз поддерживал вплоть до самого его отказа от борьбы. То есть, когда уже в 1929 году Аманулла-хан был свергнут с поста эмира, то была тогда известная интервенция отряда под командованием Примакова, который вошел на север Афганистана, занял Мазар-и-Шариф под флагами аманулийского движения модернистского, и это было для Советского Союза очень важным фактором, потому что они выступали против сторонников архаизации афганского общества. Ну и еще важный фактор, что, например, Аманулла не поддерживал басмаческие движения, это повстанческие движения, направленные против советской власти. Хотя бы на территории Афганистана всегда было много выходцев из Средней Азии, которые вели борьбу против советской власти.
А другие региональные игроки как относились ко всему этому?
Мы должны понимать, что особых игроков в то время не было, главные игроки это были Британия и Россия. Иран был в сложном положении, после иранской революции там были очень тяжелые внутриполитические столкновения. Там была гражданская война, по сути дела, и напомню, что Советский Союз доходил до того, что создавал Персидскую Советскую Социалистическую республику на севере Ирана, и это был такой достаточно сложный период. Поэтому у Ирана было проблема с субъектностью политической, то есть Иран не мог быть, он скорее был зависим, опять же от Советской России, от Британии тоже. Поэтому главные игроки главным субъектом в тот момент это были Британия и России в разных формах и других субъектов по сути дела не было, и именно они были главными игроками, от них все зависело.
Кто и почему организовал восстание против Амануллы? Чем оно закончилось?
Восстание против Амануллы-хана опиралось на недовольство значительной части традиционной элиты, которые были недовольны, во-первых, теми попытками радикальной модернизации по европейскому образцу, и второе, что может быть еще немаловажно, то, что они были недовольны потерей доходов, потому что Аманулла-хан, так как очень сильно испытывал большие сложности с деньгами, лишил вакуфов традиционных улемов духовенства. А это был очень тяжелый удар, и плюс он прекратил дотации членам королевской семьи, племенам, многим представителям элиты, которые традиционно обычно осуществлялись.
Первыми, кто выступил против Амануллы в 1928 году – это представители очень влиятельной семьи Маджидиди (это до сих пор известная семья на территории Афганистана, они участвуют в политических процессах до нынешнего дня). Но в то время Маджидиди были представителями такого традиционного тариката накшбандия, это суфийский тарикат, который очень популярен в Центральной Азии, в Афганистане, Северной Индии, Северном Кавказе, и накшбандийцы были очень влиятельной силой в Афганистане и Маджидиди пытались поднять восстание против Амануллы, обвиняя его в том, что он отходит от истоков, что он против традиционных ценностей, но в 1928 году у Амануллы были возможности оказать давление вплоть до того, чтобы казнить некоторых представителей этой семьи. Он провел типичную восточную политику, но уже в 1928 году главный был момент – я уже указывал, что племена были слишком серьезными субъектами политической жизни Афганистана, поэтому с 1927-28 года начинаются восстания, серия восстаний племен на юге Афганистана. Пуштунские племена начинают восставать, что на самом деле создавало очень серьезный вызов, потому что армия в основном из пуштунов состоит, и восстание племен создавало каждый раз очень большой стресс, и каждый раз с племенами приходилось договариваться, победить полностью было сложно в связи с тем, что в горной местности это был такой трудный момент.
Поэтому, собственно, значительная часть афганской армии отправилась на юг воевать с племенами и в этот момент центральная власть ослабевает, а когда на востоке ослабевает центральная власть, начинают выделяться интересы тех групп, которые ранее находились под таким серьезным прессом государства. В случае с Афганистаном это были дариязычные горцы. А тут надо подчеркнуть, что в Афганистане два языка были, есть и были. Два основных языка – дари и пушту. Дари это фарси фактически в таком формате и дари был доминирующим в Афганистане языком, языком Кабула, собственно, на нем говорили в Кабуле, в северном Афганистане, Герате, Мазар-и-Шарифе, но с социальной точки зрения дариязычные люди делились на две группы – те, кто служил в низинах города, ремесленники, крестьяне, и, те, кто жил в горах. Горцы были весьма воинственные. Из них часто формировались военные формирования на службе традиционной.
И вот как раз именно горцы начинают выделяться очень активно в период ослабления центральной власти в Афганистане. Есть такая провинция к северу – Кухистан. И вот из этой провинции появился очень парадоксальный человек, такой авантюрист, полевой командир Бача-и Сакао, это была его кличка, «сын водоноса» с дари. Это был полукриминальный авторитет, который в 1928 году совершил первое нападение на Кабул, но его отбили. А в 1929 году он фактически пришел к власти. И это, конечно, было связано с общим недовольством политикой Амануллы в традиционном обществе, с тем, что Бача-и Сакао поддержали влиятельные представители семьи Маджидиди, потому что он представлялся таким тараном, который может оказать давление на Амануллу. Ну и плюс дариязычные жители северного Афганистана, особенно горцы, поддержали это движение, потому что у них появился впервые в истории шанс подвинуть пуштунов с политической власти. То есть как раз ослабление центральной власти ведет к усилению внутриконфессиональных, внтурирегиональных противоречий. Поэтому резкое ослабление центральной власти привело к резкому усилению национальных меньшинств.
И вот, собственно, один из представителей национальных меньшинств, Бача-и Сакао под именем Хабибуллы-хана и стал новым правителем Афганистана. Конечно, его власть не признали на пуштунском юге. Поэтому иногда его называют правителем Кабульского Эмирата, условно говоря, и поэтому, конечно, на самом деле у Хабибуллы-хана было короткое правление, но это был первый приход к власти непуштунов в Афганистане за время его существования. Аманулла-хан в январе 1929 года отрекся от престола в пользу своего брата, но брат тоже отрекся. В итоге Хабибулла стал ханом, но это, естественно, не могло понравиться пуштунскому обществу, но также определенная часть пуштунов поддерживала Хабибуллу-хана из-за позиции своих духовных лидеров, тех же Маджидиди, потому что Хабибулла-хан считался как удобная марионеточная фигура, которой можно управлять из-за кулис. В Афганистане было потеряно прежнее централизованное государство, оно разделилось на множество таких мелких формирований, где каждое племя было предоставлено самому себе. А Хабибулла-хан правил Северным Афганистаном. Вот, собственно, и сам был итог, к сожалению, неудачных реформ Амануллы-хана, слишком радикальных, не слишком последовательных, которые не опирались на финансовые ресурсы, на военную силу, военную поддержку централизованного государства.
Что случилось дальше? Как можно охарактеризовать правление Мухаммед Надир-шаха?
Хабибулла-хан был такой не слишком образованный лидер, такой полевой командир, условно говоря, но у Хабибуллы-хана был один момент – он очень активно стал поддерживать повстанцев в Средней Азии тех, кого называли в советской историографии басмачами, и это вызвало серьезное недовольство советской власти по понятным причинам. Потому что на территории Афганистана к этому моменту находилось очень много эмигрантов из Центральной Азии, они с территории Афганистана осуществляли рейды на территорию Средней Азии, что, соответственно, не могло не беспокоить Москву. И, например, был такой очень известный лидер повстанцев Бухары Ибрагимбек, он был представителем племени узбекских локаев, очень большого, очень влиятельного племени. И Хабибулла-хан вступил с ним в такие очень тесные отношения. Но это не могло нравиться Советской России. Поэтому она попыталась организовать вот этот знаменитый поход Примакова, который под афганскими знаменами, скажем так, утверждая, что это якобы афганские вооруженные силы, под флагом одного из сподвижников Амануллы совершил вторжение в северный Афганистан и занял Мазар-и-Шариф.
А в то же время приход к власти Хабибуллы-хана не нравился Британской империи. Ну, потому что был слишком такая одиозная фигура и слишком архаичное общество он пытался построить, поэтому британцев тоже не устраивал. А тем более, что у британцев были определенные инструменты, на их территории находились представители пуштунских мигрантов, которые бежали еще во времена Амануллы, многие уехали из Афганистана после его свержения, после того, как он ушел в отставку. И поэтому, собственно, именно Британия, как считается, стоит за попыткой реставрации, которую организовали под руководством Надир-хана. То есть почему это считается, что это Британия стоит? Потому что ударную силу тех сил, которые собственно, пошли под знаменами Надир-хана на Кабул, составляли пуштунские племена с территории британской Северо-Западной Британской пограничной провинции – масуды и вазиры. И Хабибулла-хан не смог организовать сопротивление, был свергнут и казнен. И к власти приходит Надир-хан. Но при этом, что интересно, что как только Аманулла-хан в 1929 году отказался от продолжения борьбы, то после этого Советский Союз тоже вывел войска из Мазар-и-Шарифа, и на самом деле приход к власти Надир-хана был согласованной акцией, был согласован обеими сторонами известного исторического противостояния – между Афганистаном и между Россией и Британской империей. И Британия, и Россия поддержали приход к власти Надир-хана, потому что они хотели стабильности, они хотели прекращение хаоса на территории Афганистана. Они считали, что сильная центральная власть сможет как раз обеспечить такую стабильность.
Но сам Надир-хан был такой фигурой достаточно энергичной, но при этом он проводил очень жесткую политику. Очень много было людей казнено, репрессии проводились активно, масуды и вазиры – племена, которые пришли с ним, устроили достаточно серьезные такую чистку в Кабуле. Между прочим, они, кстати, разгромили и среднеазиатских повстанцев, и племя локаев понесло очень тяжелые потери. И, собственно, это тоже отвечало интересам Советского Союза и было основой для взаимодействия с Советским Союзом. Но после прихода к власти Надир-хана реальная власть на территории Афганистана перешла к его брату Хашим-хану. Собственно, он был главным серым кардиналом Афганистана. А после того, как в 1933 году Надир-хана убили, его убил на параде, на выпуске одной из военных школ, один из выпускников, который мстил таким образом за убийство своего какого-то родственника, то после смерти Надир-хана стал шахом Захир-шах, его сын.
Но он был не самостоятельным, а реальную власть осуществлял Хашим-хан. А тот был крайне традиционен и он установил такую крайне консервативную политику. То есть Афганистан в это время был страной, где было всё заморожено, где не было никакой активности, все реформы Амануллы были отменены. И характерно, кстати, между прочим, что в 1937 году было запрещено преподавать на языке дари в школах. Это была попытка изменить ситуацию, когда Кабул был преимущественно дариязычным городом, и многие пуштуны тоже предпочитали говорить на дари, и, пытаясь запретить это, пытаясь добиться того, чтобы пушту стал реально таким государственным языком, Хашим-хан запретил преподавать на дари, а с учетом того, что все школы в то время находились именно в Кабуле, и это был такой практически запрет на образование на дари.
Но, собственно, вот этот период крайне консервативный продолжался всю Вторую мировую войну. И хотя он сыграл свою роль в том плане, что британцы поддерживали Хашим-хана и Захир-шаха, потому что они не хотели, чтобы Германия использовала территорию Афганистана для антибританской и антисоветской деятельности. В этот период советские и британские войска вошли в Иран, разделили его на зоны ответственности, чтобы как раз иранское правительство не использовало поддержку Германии в своих интересах, но Афганистан избежал этого. Не было необходимости, но это тоже говорит о том, что Хашим-хан маневрировал между интересами двух держав, и, скажем так, не представлял для них особой сложности и интересов.
Сын Надир-шаха Захир-шах правил дольше всех – почти 40 лет? Какие преобразования были сделаны или не были сделаны при нем?
Ну, здесь надо иметь в виду, что в сорок шестом году, после войны стало ясно, что такая очень консервативная политика Хашим-хана – не очень эффективная. То есть Афганистан слишком отстал на общем фоне, на внешнем фоне, особенно на фоне британской Индии того времени, на фоне Советского Союза. Потому что мы помним, что при всех вопросах к советской власти, но, тем не менее, мы видим, что были очень много проведено изменений, было построено много железных дорог, открыто много школ, ликвидирована в целом неграмотность, построены университеты. А в то же время, например, в Афганистане того времени, был один университет с 200 студентами, 8 процентов грамотного населения, была одна электростанция и одна угольная шахта. Это было предельно консервативное государство с очень, скажем так, неэффективной системой управления.
И это, собственно, и стало очевидно элитам. И они попытались найти способ, тем более что в этот же самый момент, как раз в 1947 году мы же помним, что независимость получила британская Индия, образовался Пакистан. А в Пакистане к этому моменту было пять университетов и тридцать тысяч студентов, что на самом деле очень сильно отличалось от ситуации в Афганистане. Поэтому пример Пакистана был одним из таких стимулов, которые говорят о том, что нужны перемены на территории Афганистана. В последующем Хашим-хана сменил его брат Шах Махмуд, он был более представитель такой модернистской модели, ориентировался на модернизацию такую, но при этом, что характерно, Шах Махмуд и молодой Захир-шах пытались провести такую классическую либерализацию, то есть сначала считая, что через выборы можно добиться, скажем, изменения политической ситуации. Они смотрели, конечно, на пример Пакистана, где выборы в этот момент были, но они не учитывали, что там были институты, а афганцы шли на выборы без институтов.
То есть в 1947 году был такой закон, который обеспечил выборы мэров городов, то есть прошли свободные абсолютно выборы мэров городов, и естественно, что в Кабуле победил такой представитель, таджик, что неудивительно, так как в Кабуле преобладало дариязычное население. И в Кандагаре выиграл сторонник Амануллы, младоафганцев, кто выступал за модернизацию реформ, то есть два крупнейших города Афганистана и там победили либералы. И это, конечно, было фактор, который, мог бы обеспечить создание новой какой-то более демократической модели. И в 1949 году, усиливая этот процесс, были проведены выборы в парламент, и в парламент тоже проводили выборы достаточно свободно, практически без каких-либо ограничений. Из ста восьмидесяти депутатов пятьдесят было оппозиционеров выбрана, и, например, от Кабула заняли оба места таджики, и это был такой достаточно серьезный по тем временам фактор. Естественно, когда собрали парламент, то оппозиционные либеральные депутаты предложили максимальные изменения. Там было разделение ветвей власти, ответственность правительства перед парламентом, отмена всех феодальных ограничений. То есть классический такой либеральный формат, это был такой очень мощный шаг того времени для Афганистана.
Но, скажем, отсутствие институтов и сыграло свою роль, потому что после парламентских выборов 1949 года начинается сразу процесс партийного строительства, представив свободную абсолютно ситуацию, и начинают создаваться первые политические партии на территории Афганистана. Мы видим, что пуштунское движение «Виш Замильян» было очень влиятельное, партия “Хальк” создается и создается Национальная демократия – это партия власти. Мы можем какие-то параллели увидеть в этом то, что парадоксально, что характерно, что “Виш Замильян” было преимущественно пуштунская организация, а “Хальк” преимущественно таджикская. То есть опять же многонациональное, многоконфессиональное афганское общество при условиях либеральных реформ начинает ориентироваться на своих. То есть пуштуны поддерживают пуштунское движение, а таджики поддерживают таджикское движение.
И при этом партия, которую власти пытаются продвинуть – Национальная демократия, там, кстати, впервые появляется Мухаммад Дауд, в последующим он станет одним из видных фигур в Афганистане. И эта партия чиновников, партия элиты. Но, естественно, что на фоне либеральный волны она не имела особых шансов. И речь уже по сути дела, шла о том, что будут какие-то очень серьезные изменения. Власти сочли, что это слишком рискованно для них, и потом в последующем организовали в 1952 году репрессии, то есть очень серьезные репрессии. Как раз вот эти репрессии остановили первую попытку такой либерализации, уже, по-моему, в 1952 году были проведены вторые выборы. И на этих выборах не было ни одного оппозиционера. Это свернуло процесс этого всего и началась очередная попытка модернизации сверху.
Ее на этот раз проводил Мухаммад Дауд. Он был двоюродный брат Захир-шаха, член королевской семьи, но при этом он сторонник был такой авторитарной модернизации сверху и, собственно, он и организовал такой мощнейший рывок модернизационный в Афганистане. Он десять лет был премьером с 1953 по 1963 гг. Это был очень активный период в Афганистане, строились дороги, создавались производства, очень много образования, усиливалась армия, усиление института центральной власти. Но для этого всего нужны ресурсы. Опять же в Афганистане, как мы помним, нет ресурсов, не было ресурсов, и где взять ресурсы – только внешние ресурсы. И как раз вот эта попытка получения внешних ресурсов она как раз обеспечивалась опять же прежней моделью баланса между внешними силами, в этот раз это был Советский Союз, с одной стороны, а с другой стороны место Британской империи, которая, как известно, с 1947 года уже не присутствовала в регионе, ее начинают постепенно заменять Соединенные Штаты Америки. Потому что мы помним, в это время холодная война уже началась. И поэтому, конечно, это противостояние начинает охватывать этот процесс.
И, собственно, сам Афганистан в этот период делает очень большие изменения. Это приводит к усилению с одной стороны, либеральных слоев населения, растет количество образованных людей, и вообще в принципе, образование растет, усиливает количество людей, которые получают образование военное, это выходцы из сельской местности с весьма архаичными представлениями о реальности, и это закладывает основу для последующих таких изменений. То есть вот эта авторитарная модернизации, которую Мухаммад Дауд проводил при Захир-шахе с 1953 по 1963 год – это был такой период, который, собственно, создал вот эту модель. Создал такие условия, которые в последующем привели ко многим изменениям.
Кстати, один из таких важных факторов, напомню, что в этот момент очень сильно образование развивалось, в основном все почти образовательные структуры, которые создавались в Афганистане, создавались с внешней помощью. И эта база – это были преимущественно западные институты, так как США, Великобритания, Франция, Германия оказывали поддержку в создании таких институтов. И люди, кто их заканчивали, были носителями таких либеральных ценностей, ориентируясь на либеральные ценности. Но в то же время было большое количество тех, кто учился в Советском Союзе – военные, кто получал образование в военных учреждениях, и, собственно, они в последующем составляли костяк движения социалистической направленности, левые радикалы, которые потом привели к появлению партии Народно-Демократической партии Афганистана (НДПА), состоящей из двух фракций “Парчам” и “Хальк”, именно в это время примерно они образуется. И как раз опять же интересно, что они состоят опять же по национальному признаку. “Парчам” это преимущественно дариязычные, а “Хальк” это пуштуноязычные. Поэтому этот период с 1953 по 1963 год был очень важный период для Афганистана, но Мухаммад Дауд хотел больше власти. Он был премьер-министром, но хотел больше власти, он предлагал тоже реформы, изменения выборной системы, но это должно было привести к усилению роли премьер-министра и ослаблению роли эмира, короля Захир-шаха. Захир-шах не хотел, наверное, соглашаться с той ролью, что он был такой, ну, скажем, несамостоятельной фигурой. И поэтому получается, что Захир-шах, будучи недовольным, решил изменить ситуацию.
Поэтому Мухаммад Дауда отправили в отставку в 1963 году, вместо него пришел более либеральный политик Мухаммад Юсуф, который получил образование на Западе. Идея была такая, что опять настало время для большей степени либерализации в Афганистане, новая попытка либеральных реформ – то есть опять же проводились выборы, и в эти выборы была попытка сделать так, чтобы они проводились контролируемо, скажем так, это было не совсем так, как проводились выборы после Второй мировой войны. Это были такие контролируемые выборы. Например, очень интересно, как власти манипулировали избирательными округами, потому что с учетом того, что пуштуны всё-таки не были большинством населения, а власти хотели, чтобы пуштунов было больше в парламенте, они нарезали округа таким образом, что, например, округ, где было восемь тысяч человек пуштунов, давал одно место в парламент, столько же, сколько округ, в котором было сто тысяч избирателей, но из национальных меньшинств. Таким образом, они обеспечили преимущество в парламенте представителей сельского, такого патриархального пуштунского населения из сельской местности и очень много представителей традиционных семей, духовенства появились. Но были и либералы. Например, как раз в это время на выборах победил Бабрак Кармаль, будущий глава Афганистана, президент при советской власти, или Анахита Ратебзад, очень известный деятель женского движения, будущий член партии НДПА в Афганистане.
И логика Захир-шаха исходила из того, что пройдет какое-то количество либералов в парламент, но это не страшно, потому что большинство же как раз выходцы архаичного пуштунского юга и всегда на голосовании могут победить. Но он не учел того факта, что даже небольшое количество либералов, когда попадает в такой парламент, уже имеет интеллектуальное преимущество перед многочисленной сельской элитой, буржуазией того времени. И поэтому эти люди соответственно формируют идеи, смыслы критического характера, которые очень критически по отношению к той власти, и получается эффект очень неожиданный. Он заключается в том, что да, они все в принципе поддерживают власть, все эти люди с юга страны, но при этом они все – представители общин, племен разных, и естественно, когда власть говорит, вот нам нужно только одно решение или закон, они говорят: «Да, конечно, мы поддержим это. Но нам нужно такие льготы для нашего племени, для нашей общины». И это привело просто на самом деле к резкому ослаблению авторитета центральной власти и возможности влияния, в том числе и на традиционное общество.
То есть вот эта парадоксальная вещь либеральных выборов, которую, собственно, никто из центральных властей не учитывал. Между прочим, параллель, конечно, может быть такая условная, но, когда Горбачёв проводил реформы, первый съезд народных депутатов, он совершил ту же самую ошибку. Он думал, ну что там сотни этих либералов, что они не могут сделать, но они смогли сделать именно потому, что они интеллектуально превосходили всю огромную массу подконтрольных центральным властям депутатов. То же самое произошло в Афганистане. Поэтому, собственно, еще парадоксально, что когда в первый раз парламент выборный собрался в 1965 году на заседание, то в тот же день в Кабуле начались очень мощные беспорядки. Говорят, за ними стояла как раз партия НДПА (одна из версий), и эти беспорядки студенческие привели к тому, что Мухаммад Юсуф подал в отставку, а на его место пришел Мохаммад Хашим Майвандваль, новый премьер-министр. Почему? Мухаммад Юсуф как либерал счел невозможным для либералов управлять именно в такой ситуации, когда студентов подавляли.
Я бы здесь еще один момент отметил, почему студенчество было именно таким активным в афганской политической жизни в то время. Кстати, между прочим, из числа студентов кабульских вузов вышли почти все лидеры афганской политической жизни последующих десятилетий, как коммунисты, так и лидеры моджахедов, исламистов и так далее. Все оттуда вышли. Раббани, Хекматияр, Сайяф, Кармаль и Ахмат Шах Масуд. Почему это было? Потому что, напомню, что все университеты создавались по западному сценарию. Создавались студенческие советы в университетах и они стали прообразом такой политической борьбы, центром политической борьбы, и вся молодежь, которую я упомянул, она в этих советах проводила жесточайшую конкурентную борьбу с убийствами, конфликтами, драками. Собственно, в этих студенческих советах закалилась политическая элита, которая потом начала активно участвовать в политической жизни Афганистана. И, собственно, не случайно, что в октябре 1965 года именно эти люди сыграли большую роль в тех политических процессах, которые привели к уходу такого, условно его можно назвать таким очень чувствительным либералом. Почему Мухаммад Юсуф ушел из власти? Он не смог перенести подавление студентов. А, скажем, Майвандваль, который пришел на его место, пытался найти общий язык со всеми, в том числе со студентами.
Опять же в Афганистане не было ресурсов, и почти все расходы государственные, которые шли на модернизацию, при Майвандвале шли за счет внешней помощи, а внешнюю помощь начали оказывать все более активно США и Советский Союз одновременно. Почему? Потому что холодная война разгоралась, и в этой ситуации у них интересы начинали потихоньку сближаться в Афганистане, это были важные интересы, и поэтому они очень большие средства вкладывали в эту страну, что обеспечивало создание армии, усиление модернизационных факторов. И это на каком-то этапе обеспечивало такое определенное развитие. То есть Афганистан маневрировал между интересами двух держав и, условно говоря, получал ресурсы для того, чтобы что-то там проводить, какие-то определенные изменения.
В 1973 Королевство прекратило существование. Почему, как вы думаете, оно стало таким недолговечным. Есть ли какие-то причины в его истории, которые объясняют трагедию этой страны в наше время?
Всё взаимосвязано в истории, одно тянется за другим. В 1929 году Надир-шах привел свою династию к власти после беспорядков и до 1973 года не так много времени прошло. В соседнем Иране в 1920х гг пришла к власти династия Пехлеви и в 1979 году прошла исламская революция тоже. Тут вопрос такой. Конечно, колониальный период истории привел к очень серьезным изменениям в традиционном исламском мире. И общество должно было отвечать на эти вызовы, и афганские власти пытались ответить, они пытались преодолеть отсталость, пытались проводить модернизацию, пытались делать разные попытки консервативного толка и либерального толка. И это, к сожалению, все время не приводило ни к каким результатам. Потому что Афганистан – изначально очень сложно организованное общество, состоящее из множества общин, множества племен. И при любом ослаблении центральной власти, сразу те противоречия, которые скрывались с этой центральной власти, они сразу выходили наружу.
И это резко ослабляло любые попытки государства проводить модернизацию. Собственно, вот это вот такая противоречивость между попытками модернизации сверху и стихией, которая появлялась после этого снизу. Это, собственно, создавало постоянно вот этот разрыв, каждая такая попытка ослабляла ткань государственности. И в итоге, в конечном итоге, эта ткань разорвалась. И теперь мы видим, может быть, образовалось множество общин, которые вступились в непримиримую борьбу. А когда к этому подключились внешние страны, внешние силы, то это вообще создало ту самую ситуацию, которую мы сегодня наблюдаем.
Но в 1973 году, я просто хотел бы подчеркнуть, очень любопытно – Мухаммад Дауд Хан совершил переворот, он ликвидировал монархию. Но он был членом семьи королевской, и он стал уже править Афганистаном как президент. И это была такая тоже очередная попытка модернизации сверху, он пытался организовать, проводить ту политику, которую проводил с 1953 по 63 год, но уже в других условиях. Потому что резко усилилось влияние большого количества людей, кто получил образование за это время в разных странах, в том числе в Советском Союзе, эти люди стали настаивать на еще более радикальных вариантах модернизации. А Мухаммад Дауд находился, с одной стороны, между либералами европейской ориентации и, с другой стороны, левыми радикалами советской социалистической ориентации.
И, конечно, вот эта вот стремление левых радикалов попытаться реализовать советскую модель, их стремление организовать изменения так, чтобы привести к такому уровню, который был в Советском Союзе, стало главным инициатором изменений. А Мухаммад Дауд хотел балансировать. Поэтому он выстраивал отношения со всеми внешними силами, сегодня это бы назвали многовекторной политикой. И он поддерживал отношения и не только с США и СССР, но и с Индией, странами Персидского Залива. То есть он такой достаточно активную политику проводил, но так как холодная война, так как противоречия между США и Советским Союзом имели самый серьезный фактор, то, собственно, это и привело к трагическим событиям. Левые радикалы делали попытки прийти к власти, в 1973 году они убили Мухаммад Дауда, и после этого начинается эпоха социалистической реконструкции Афганистана. Но я просто хотел сказать, за двадцатый век получается, что почти все правители Афганистана из королевской семьи, кроме Захир-шаха, погибли насильственным образом. То есть были либо убиты, либо погибли в результате переворота. Только Захир-шах уехал в эмиграцию, собственно, там сохранил свою жизнь. Вот, собственно, такая была история.
Афганистан близок к Центральной Азии, и древняя история была общая — кушаны, эфталиты, саманиды, саффариды, газневиды, моголы и другие. Почему пошло разъединение истории Афганистана от региона в дальнейшем? Следует ли нам больше изучать эту страну?
Ну, понятно, во-первых, потому что Афганистан оказался вне колониальных систем Российской и Британской империй, и вот эта зона, которая была единой – северная Индия, Афганистан, Центральная Азия, Иран – это одна большая историческая зона оказалась разделена колониальными владениями. Афганистан и Иран были независимые формально, но зависимыми в то же время от внешних сил. И, конечно, колониальная зависимость, она имеет очень много негативных факторов. Но в то же время результатом колониальной зависимости индийского общества от британцев стали изменения, которые мы наблюдаем. Российская империя меньше вовлечена была в модернизационный процесс, но изменения определенные тоже были. Но больше изменений произошло во время Советского Союза, потому что Советский Союз проводил насильственную модернизацию. Но это была модернизация очень жесткая и в рамках этой модернизации была обеспечена изоляция территории СССР от внешнего мира. Но это потому, что было одно из условий проведения такой модернизации. И получалось, что вот все семьдесят лет или меньше Центральная Азии была просто отделена железным занавесом от остальной части исламского мира, включая Афганистан.
Вот в этот момент наши пути, по сути, разошлись. То есть, по сути дела, при всех вопросах, которые есть – модернизация, которая была проведена в СССР, она не только оставила железные дороги, структуры, инфраструктуру и так далее, но она привела к изменению и социальной структуры организации общества. Но при этом сразу стоит отметить, что организационно в главном формате мы все равно очень похожи, и многие процессы, которые сегодня происходят в Центральной Азии – и в Узбекистане, Туркменистане, Таджикистане, Кыргызстане, Казахстане – они очень сильно напоминают те процессы, которые происходили в Афганистане, может, не в последние годы, а в двадцатые-тридцатые-сороковые годы. То есть эти попытки проведения либеральных реформ, эти попытки модернизации сверху, эти попытки консервации ситуации, и почти все это в той или иной форме имело место в Афганистане за его такую трудную историю. Но при этом в основе все равно лежит общинный характер организации общества – племена, общины, трайбализм.
И я напомню, что еще девяносто лет назад в Центральной Азии тоже было очень много племен, и это был такой серьезный фактор жизни общества. То есть сейчас мы говорим о том, что этого нет или это существует в виде культурной традиции. Но это было, и в то же время это, может быть, в каких-то формах восстанавливается, и поэтому мы, конечно, должны изучать, безусловно, опыт наших соседей, потому что они прожили ту, скажем так, ветку развития, которая для нас неизвестна. Мы, во-первых, разделились, и после этого потеряли контроль, внимание к тому, что происходит, мы не знаем, что там происходит. И там же произошли не только глобальные потрясения, о которых мы все знаем. Там шли очень серьезные изменения в религиозном формате, религия тоже не стоит на месте. Ислам очень гибкая религиозная система, очень гибко реагирует, там постоянно происходят изменения. Мы не знаем, что там произошло. Там очень серьезные изменения в социальной структуре были.
То есть нельзя думать, что то, что происходило в Афганистане или в Иране, это далеко от нас. Это в определенной степени часть нашей тоже [истории], мы когда-то были единым и общим целым, и границы постепенно стираются. Мы должны, безусловно, учитывать опыт. Изучать это надо, конечно, причем даже делать корреляцию, искать аналогии, которые могут и для нас быть полезными в процессе любых попыток изменений, которые мы пытаемся организовать в нашем обществе.
