В этом эпизоде Руслан Изимов и его гость – беларуский экономист Лев Львовский обсуждают, с какими проблемами сталкивается сегодня Беларусь в экономическом и геополитическом плане. Есть ли у Минска альтернативы тесным связям с Россией? Какова дальнейшая судьба ЕАЭС? Как могут страны Центральной Азии использовать опыт Беларуси?
Лев Львовский
старший научный сотрудник BEROC, ведущего независимого академического исследовательского центра в области экономических исследований в Беларуси. Научные интересы: макроэкономика, демографическая экономика, экономическое неравенство и неопределённость доходов. Полное био – https://beroc.org/info/researchers/lev-lvovskiy/
Spotify
Amazon Music
Google
Apple
Яндекс Музыка
Полный транскрипт
После 2014 года белорусская экономика испытала большой шок в виде падения спроса в России, которая, в свою очередь, подверглась санкциям Запада за аннексию Крыма. Хотя Минску удалось немного сгладить негативный эффект благодаря тому, что именно Беларусь стала ключевым партнером Москвы, через которого она получала санкционные товары – с независимой экономической политикой страны было покончено. В 2020 году Беларусь подверглась уже прямым секторальным санкциям Запада, которые еще более усугубили проблемы в экономике.
Сегодня Беларусь стала второй после России страной, которая подвергается массированным западным санкциям, потому что в глазах запада Минск и персонально президент Лукашенко видятся как соучастник российской агрессии в Украине. Но у нынешней Беларуси, особенно пока у власти Лукашенко, выбор небольшой. После событий 2020 года политическая и особенно экономическая зависимость Минска от Москвы стала критической. Это значит, что Минск, хотя и не выступает открыто против российской политики в Украине, но и не может скрыть своей поддержки военной кампании Москвы.
Между тем прошлый опыт Беларуси выживания и использования санкций сегодня может стать актуальным уроком для стран Центральной Азии. Как справедливо указывают многие обозреватели, возможности вряд ли смогут перевесить негативные эффекты.
С какими проблемами сталкивается сегодня Беларусь в экономическом и геополитическом плане? Есть ли у Минска альтернативы тесным связям с Россией? Какова дальнейшая судьба ЕАЭС? Как могут страны Центральной Азии использовать опыт Беларуси?
На эти вопросы сегодня отвечает Лев Львовский.
Лев Львовский
Лев Львовский – доктор экономических наук, старший научный сотрудник Белорусского экономического исследовательского центра BEROC.
Руслан Изимов
Отлично. Спасибо большое за то, что приняли наше приглашение. Как я уже сказал, хотели бы обсудить сегодня такой вопрос, как санкции в отношении России и Беларуси, как они повлияли на экономику Беларуси и какие-то прогнозы о том, что нас ждёт в будущем. В связи с этим, как я уже предложил, давайте пойдём хронологически. В 2014 году экономика Беларуси подверглась сильному шоку. В результате санкций Запада, наложенных на Россию из-за захвата Крыма и резкого сокращения спроса России, нарушилась торговля Беларуси, пошло снижение промышленного производства, обесценивание валюты. С другой стороны, начался такой массовый реэкспорт уже перемаркированных товаров Запада в Россию, запрещенных там в связи с санкциями. Расскажите, пожалуйста, для наших слушателей о том периоде санкций. Как отреагировала экономика Беларуси? Что предприняли власти, и каким стал итог? То есть смогла ли адаптироваться экономика, или ей был нанесен какой-то непоправимый урон?
Лев Львовский
Санкции 2014 года, как вы сказали, в первую очередь были направлены именно на Россию. То есть для Беларуси это был, скажем, вторичный эффект. На российскую экономику эти санкции действительно повлияли достаточно значимо. Но здесь на самом деле сложно в чисто в академическом плане различить два важных эффекта. В тот же момент упали цены на нефть, и это совпало с введением санкций. Поэтому Россия получила двойной удар. Беларусь же получила, с одной стороны, удар из-за того, что Россия стала менее платежеспособной. А надо помнить, что Россия для Беларуси — это самый главный внешнеторговый партнер. Около 50% нашей внешней торговли завязано именно на Россию. Так вот, сначала россияне стали беднеть, и из-за этого они могли покупать меньше беларуских товаров. Россия стала меньше поддерживать Беларусь различными кредитами. С другой стороны, в тот момент Беларусь как раз вела довольно независимую внешнюю политику, и поэтому смогла извлечь и некоторую выгоду из российских санкций. А конкретно из российских антисанкций. Когда Владимир Путин в ответ на санкции Запада запретил импорт различных продовольственных товаров, то появился такой феномен, который в народе стали называть «беларускими креветками». То есть Беларусь, несмотря на российские антисанкции, ввозила запрещённые в России товары, маркировала их, и они становились как будто бы белорусского происхождения, и дальше везла эту «запрещёнку» в Россию. Понятно, что от этого выиграли, прежде всего, некоторые отдельные предприниматели. Но, тем не менее, Беларусь как-то расширила свое присутствие на российских продовольственных рынках. В целом 2014 год – это был кризис в белорусской экономике, то есть вот эта выгода от реэкспорта товаров в Россию, безусловно, не перекрыла негативный эффект от общего падения российской экономики. Но тогда кризис как-то удалось относительно сгладить. Надо понимать, что история Беларуси – она вообще пестра и богата на различные кризисы, так что люди в Беларуси уже привыкли и к изменениям обменного курса, и к тому, что начинает сжиматься ВВП.
Руслан Изимов
Давайте тогда вернёмся к сегодняшним,- да, уже беспрецедентным санкциям. Некоторые санкции уже напрямую адресованы Беларуси, как вы уже заметили. А как вы их оцениваете? К каким последствиям они могут привести в России, в первую очередь, ну и в Беларуси?
Лев Львовский
Тут я позволю себе немного отступить назад в историю. Новый период санкций начался в Беларуси с выборов 2020 года. Сначала, когда Александр Лукашенко сфальсифицировал выборы и они не были признаны опять же большинством стран Запада. Сначала последовали довольно слабые санкции, которые были очень растянуты во времени. Начиналось все вообще с точечных санкций. Затем, когда начались уже кризисы с участием других стран, в частности, это принудительная посадка Боинга в Беларуси с беларуским оппозиционером Романом Протасевичем и когда Александр Лукашенко начал привозить мигрантов на границу с Литвой и Польшей, то последовали уже более серьёзные санкции. Так называемые «секторальные санкции», которые били уже не точечно по людям и даже не точечно по бизнесу, а по целым секторам экономики. До начала войны в Украине мы оценивали потенциальный эффект этих санкций в -0,5% ВВП до -1% ВВП в 2022 году. Сейчас 3 недели после начала войны в Украине мы уже практически можем забыть про те предыдущие санкции.
Санкции, которые введены сейчас и в отношениии России и в отношении Беларуси, – это, безусловно, самые серьезные санкции за всю историю этих двух стран. Сейчас сложно даже предположить, какой будет итоговый эффект на благосостояние и Беларуси, и России. Но, по нашим оценкам, в Беларуси снизится от -7 до -20% даже, возможно. И в России, тоже есть различные международные оценки, которые говорят о том, что российский ВВП снизится на 6–7 или, возможно, даже 12%.
Руслан Изимов
Как вы уже упомянули, для белорусской экономики поддержка России — это было таким главным фактором её развития – правильно. Особенно после 20 года, который вы упомянули. То есть здесь мы, очевидно, в Беларуси уже понимают, что такой поддержки от России уже не будет. Правильно?
Лев Львовский
Я бы не назвал поддержку со стороны России и главным фактором, или единственным фактором развития экономики Беларуси. Это, безусловно, важный момент. Без кредитов со стороны России и особенно после начала политического кризиса в Беларуси нам было бы гораздо сложнее. Нам было бы гораздо сложнее обслуживать наш госдолг. Тем не менее у Беларуси, безусловно, есть и другие важные факторы экономики. На самом деле в 2021 году белорусская экономика чувствовала себя довольно хорошо, и это было вовсе не из-за поддержки России. И в 2021 году мы в Беларуси столкнулись с тем, что начали называть «белорусское внешнеторговое чудо». Мировые рынки штормило, и цены на некоторые наши экспортные товары, экспортные ресурсы повышались кратно: цены на калий, на древесину. И так как предыдущие санкции еще де факто не вступали в свою силу, то Беларусь смогла извлечь всю эту прибыль из мировой конъюнктуры.
Что будет происходить сейчас? Сейчас санкции бьют именно по всем тем экспортным индустриям Беларуси. Санкции введены в отношении деревообработки, экспорта товаров из металлов, в отношении калия санкции усилены. Соответственно так же, как и в России, введён запрет на импорт некоторых видов электроники, химии. Соответственно, что нас ожидает падение экономики, скажем, по всем фронтам. То есть здесь уже эффект будет не только от России, а эффект от всех индустрий белорусской экономики, или практически всех.
А что касается поддержки со стороны России, то здесь как раз мы не знаем. В целом, безусловно, российскую экономику ждут тяжелые времена. Российская экономика будет сжиматься, но это не значит, что Россия не будет в данных условиях поддерживать Беларусь. Надо понимать, что последний единственный союзник Владимира Путина на этой земле, который остался, – это, наверное, Александр Лукашенко. Россия ведет атаки на Украину, в том числе с территории Беларуси. Возможно, что делает она это не просто так, а, например, Владимир Путин обещал Александр Лукашенко некую поддержку, можно сказать, «плату» за использование белорусской территории. Недавно беларуские власти общались с российскими, ездили в Москву и пытались согласовать новые пакеты помощи и преференции со стороны России для белорусской экономики. Желание белорусской стороны — это перевести наш госдолг перед Россией в российские рубли, покупать газ по цене, номинированной в российских рублях, покупать его тоже по внутрироссийским ценам, и конечно, запрос на новые кредиты. Белорусская сторона сказала, что Россия на всё это готова. Правда, конкретные цифры не были озвучены. И ещё тут есть один момент, что российская сторона пока что не подтвердила ни одного из этих заявлений.
Руслан Изимов
Но на самом деле, может быть, в тех условиях, в которых находится Россия в целом: в геополитическом плане и в экономическом – наверное, очень сложно будет оказывать какую-то финансовую и экономическую помощь.
Лев Львовский
Я бы так не сказал. В теории, да. Российскую экономику ждут непростые времена. Но российская экономика гораздо больше, чем белорусская. Россия только что потеряла активов на 300 миллиардов долларов, когда резервы Центрального Банка России и за рубежом были заморожены. Помощь, которая требуется Беларуси, — это там речь идет о порядка 3-5 миллиардов долларов. Соответственно относительно других потерь России – она, конечно, может при желании позволить себе помогать Беларуси. Вопрос только в том, захочет она это делать или нет?
Руслан Изимов
Случаи, может быть, также, что поддержка оказывается там, например, -более низкие цены, насколько мы знаем, на российскую нефть, которая экспортируется в Беларусь. Это всё, наверное, будет сохраняться.
Лев Львовский
Да, но с нефтью – тут есть небольшая проблема. Раньше Беларусь получала нефть без пошлин, и за счёт этого она получала её по гораздо более низкой цене, чем рыночная. Делала из неё нефтепродукты и продавала в Европу и в Украину. Несколько лет назад Россия начала, так называемый, налоговый маневр, в ходе которого отменялась пошлина на нефть. Соответственно Беларусь начала терять из-за этого. Белорусская цена начала приближаться уже к рыночной. Но опять же всё сейчас будет зависеть от каких-то внутренних договоренностей между властями России и Александром Лукашенко. Я бы здесь сказал, что есть ещё одна проблема. Кроме того, чтобы достать нефть подешевле, её переработать, нужно ещё понимать, куда её можно продать. Если Европа и Украина, а Украина, я напомню, это второй по важности торговый партнёр для Беларуси, отказываются от беларуских нефтепродуктов, то неважно, по какой цене Беларусь будет покупать нефть, её просто будет некому продавать.
Руслан Изимов
Очень интересный момент. А давайте попробуем вместе с вами проанализировать кейс стран Центральной Азии. Здесь у нас отличий от Беларуси много. Мы находимся не так близко к Европе, но мы также не сильно зависим, допустим, от энергоресурсов Москвы, да и Москва не оказывает нам прямой финансовой помощи. Но большой фактор уязвимости — это центральноазиатские мигранты и их денежные переводы. Кроме того, внешняя торговля с Россией – там импорт большого ряда товаров. Соответственно давление на курс на наши национальные валюты. Каким может быть непосредственно влияние здесь? Как вы думаете?
Лев Львовский
Я думаю, тут будут разнонаправленные эффекты. Я не очень плотно слежу за Центральной Азией. Тем не менее, насколько я понимаю, такие страны, как Казахстан, Узбекистан стараются занимать такую нейтральную позицию. Возможно, со слегка большими симпатиями в сторону Украины. Когда Владимир Путин запрашивал у Казахстана помощь или присоединение даже к военной операции России, то Казахстан как-то очень умело ушёл от этой темы. Власти Узбекистана официально держат нейтралитет. При этом мы видим, что Узбекистан начинает собирать тоже гуманитарную помощь для Украины и поддерживать её. Как, впрочем, кажется, и Казахстан тоже. В этом плане я думаю, что это такая очень мудрая позиция для этих стран.
Безусловно, кризис в России и в меньшей степени кризис Беларуси коснётся экономик и этого региона. Если Россия будет меньше покупать, будет меньше себе позволять, то Казахстану придется искать другие страны для своего экспорта. Но мы уже видим вдобавок к этому, что некоторые казахские предприниматели уже начинают страдать из-за токсичности России. Дело в том, что раньше Казахстан часто использовал российское транспортное плечо для экспорта своих грузов. И вот я уже читал заметки о том, как казахские предприниматели жалуются, что их грузы не хотят принимать из российских портов. То есть дело не в их юрисдикции, не в их национальности, а именно в том, что баржи не хотят просто иметь отношения с Россией. При этом здесь, я думаю, в частности у Казахстана, будет большой шанс, большая возможность сделать то же самое, что Беларусь сделала в 2014 году – получать какие то деньги за участие в некотором обходе санкций или же в обходе транспортных путей. Насколько я понимаю, так как в Казахстан сохраняет свой нейтралитет, то токсичность России и Беларуси не распространяется на Казахстан. И теперь, возможно, именно Казахстан будет выступать таким транспортным коридором для некоторых беларуских и российских предпринимателей.
Руслан Изимов
Это тот вопрос, который я следующим хотел задать. Действительно, хотелось немного поговорить и про возможности, которые открываются. Хотя мы понимаем, что пока идет война, наверное, не слишком корректно говорить о каких-то, возможностях. Но тем не менее мы должны учитывать и этот аспект.
А теперь давайте насчёт возможностей чуть пошире поговорим. Поскольку я понимаю, что у Беларуси такой богатый опыт именно в плане использования таких возможностей. Здесь у нас в Центральной Азии многие рассчитывают на какие-то шансы. С одной стороны, мы видим, что весь европейский театр постсоветского пространства – это Украина и Беларусь, и Россия – он закрыт для внешних инвестиций. Здесь думают, что мы можем увеличить, например, сельскохозяйственное производство. Здесь будет размещаться, и уже размещаются офисы иностранных компаний, которые могут опосредованно выйти на рынок России через страны Центральной Азии. Сюда, в конце концов, приехали многие российские граждане, например специалисты в сфере IT и так далее. Как вы думаете, оправданны или не оправданны эти надежды, и что вы можете посоветовать странам Центральной Азии с учетом опыта Беларуси?
Лев Львовский
Я думаю, что будет и негативный эффект, и позитивный. Но я, к сожалению, думаю, что негативный эффект от войны всё равно перевесит позитивный потенциальный эффект для Казахстана. Привлечение человеческого капитала — это всегда важно и хорошо для любой страны. Наверное, IT- шники это те люди, о которых мечтает любая страна, разве что кроме современной Беларуси. Думаю, что казахская финансовая система может в какой-то мере выиграть, сыграть значимую роль в обслуживании юрисдикций России и Беларуси. Как вы знаете, сейчас Беларусь и Россия попали в том числе и под финансовые санкции. Некоторые банки отключены от Swift, некоторые банки не отключены от Swift. Тем не менее из-за общего эффекта, я бы назвал его «супертоксичности», международные платежи приходят, доходят или не доходят с вероятностью примерно одна вторая. Я думаю, что сейчас будет движение со стороны предпринимателей пытаться открыть счета в казахских банках, оперировать через казахскую финансовую систему. Тут надо, конечно, еще вспомнить, что Казахстан имеет тесные связи и с Китаем. То есть через Казахстан будет лежать путь и для китайских товаров, возможно, и для финансовых взаимоотношений с Китаем. Так что в этом плане, безусловно, Казахстан может выиграть. Но боюсь, что общее экономическое падение в России, Беларуси и Украине из-за войны всё равно перевесит все эти потенциальные бонусы для Средней Азии.
Руслан Изимов
А какое будущее, по вашему мнению, ждет Евразийский экономический союз? Одной из первых мер, принятых российскими властями после ввода санкций, было принятие запрета на экспорт целого ряда товаров в страны Евразийского союза. В Казахстане многие бизнесмены уже призывают к выходу из ЕАЭС, так как импортные тарифы делают наш импорт еще дороже, не говоря уже о том, что доллар вырос. А Россия отказывается или не может поставлять многие товары. Есть ли такие мнения в Минске?
Лев Львовский
Мнения в Минске сейчас сложно собрать из-за большого политического давления. Но я думаю, что Евразийский союз теперь уже точно обречен. Тут вопрос только на медленную смерть или на быструю. Вообще этот союз задумывался на примере там, например, европейского торгового союза, но здесь есть большое «но». Если в европейском союзе там страны относительно равны, их много, влияния стран более равномерно распределены, то в ЕАЭС лидирующую скрипку всегда играла именно Россия. Страны подключались к нему ради доступа на большой российский рынок. Собственно, в этом была главная выгода. Сейчас как-то ввязываться в одну упряжку с Россией выглядит экономически не очень целесообразным. Надо понимать, что война закончится. Наверное, закончится довольно скоро. Надеюсь, речь идет о неделях. Ну, может быть, к сожалению, продлится месяцы, но санкции никуда не уйдут. Россия вряд ли пойдет навстречу мировому сообществу, вряд ли найдет общий язык с Западом. Это значит, что санкции останутся. И после падения в 2022 году российскую экономику не ждет какой-то рост или откат. Речь идёт о медленном падении и последующей стагнации. Таким образом, даже благоприятный и льготный доступ к российскому рынку больше не становится той самой морковкой, которую можно держать впереди осла. Я думаю, что Казахстан и другие страны уже понимают, что им не следует разрывать экономические отношения с Россией. Пока они есть, любой резкий разрыв — это всегда плохо. Но насколько я понимаю, эти страны уже начинают ориентироваться на более глобальные рынки, в том числе на Китай, гораздо большую экономику, с которой соседствует тот же Казахстан. То есть не привязывать себя к России, а диверсифицировать себя относительно мира.
Руслан Изимов
А как насчёт Беларуси? То есть если смотреть в долгосрочном плане, если Беларусь, как вы сказали, считает, что нецелесообразно ввязывать себя в одну упряжку с Россией, то в каком направлении она может двигаться?
Лев Львовский
Беларусь здесь в другой ситуации. К сожалению, в чуть, в гораздо худшей. Дело в том, что чисто экономически Беларуси точно так же было бы выгоднее вести многовекторную внешнюю политику, торговать со всеми, не ввязываться в войны, которые не поддерживает мировое сообщество. И таким образом не обрекать себя на санкции. Но это, если мы говорим, чисто экономически. Политически власть Александра Лукашенко гораздо в большей степени зависит именно от Владимира Путина. Поэтому, по всей видимости, он не может себе позволить выходить из какого-то союза. Собственно, на западе его всё равно никто не ждет, так как никто не признавал его президентом Республики Беларусь. Это видно даже по такому военному союзу с Россией. Если в 2014 году, как я сказал, Беларусь не признавала Крым, Беларусь занимала такое нейтральное положение, как, наверное, сейчас Казахстан, то в 2022 году, атака на Украину уже происходит с территории Беларуси. То есть это не просто признание легитимности этой войны — это прямое соучастие в ней. И соответственно, из такого более плотного союза Беларуси, во всяком случае с Александром Лукашенко, будет очень сложно выйти. Кроме того, надо добавить, что опять же, в отличие от Казахстана, связь между Россией и Беларусью более тесная. У нас есть, так называемое, Союзное государство. Переговоры по союзному государству сильно активизировались после политического кризиса 2020 года. И Россия в ходе этих переговоров тоже старается всё больше и больше привязывать Беларусь к себе разными и институциональными связями, и финансовыми, и юридическими. Так что, к сожалению, пока что путь Беларуси полностью завязан на России. Что будет дальше, посмотрим. Думаю, что до смены какого-то режима в Беларуси, отказаться от слияния с Россией будет сложно.
Руслан Изимов
Да, спасибо. Мы говорим в основном о потере России и как экономического партнера, но мы ведь также теряем и Украину. Насколько важным экономическим партнером была Украина для постсоветского пространства? Сможет ли она перестроить свою экономику, естественно, после войны? Думаете ли вы, что для нее будет выработан своего рода массивный план Маршалла странами Запада?
Лев Львовский
Уверен в том, что украинскую экономику и Украину в целом ожидает хорошее будущее после окончания этой войны. Мы видим, что сантимент по отношению к Украине растет. Он находится на небывалых высотах. Президент Зеленский выступает в британском парламенте, выступает в сенате США, мы видим эти овации стоя, после которых президенту США уже не остаётся вариантов. Вопрос стоит, не поддерживать или поддерживать Украину, а только в том, насколько сильно поддерживать. Если, с точки зрения каких-то военных технологий, военных операций и закрытого неба над Украиной, пока что НАТО и Запад не спешат помогать Украине, то в экономическом и финансовом планах, я уверен, что здесь вопросов не станет. Украине уже выделяются значимые средства, большие сборы, даже и не институциональные, а населения стран мира. И я уверен, что теперь с такой публичностью, с таким положительным сантиментом по отношению к Украине, они могут рассчитывать на всевозможную экономическую поддержку, на планы Маршалла, планы восстановления, планы реструктуризации долга и так далее.
Что касается экономики Украины и ее участия в экономиках стран СНГ, то здесь всё, конечно, гораздо хуже. Украина была, как сказал, вторым важнейшим торговым партнером для Беларуси. Мы экспортировали в Украину товаров примерно на 5% нашего ВВП. Я очень сомневаюсь, не могу себе представить, как и когда теперь мы сможем восстановить хотя бы часть этого экспорта в Украину. Мы экспортировали им дешевые нефтепродукты. Но, думаю, после того как Беларусь была признана соагрессором России, покупать, что-либо из Беларуси будет супер не популярно. Это не сможет позволить себе ни один из будущих президентов Украины.
А что касается взаимоотношений с другими республиками, те, которые занимают сейчас какое-то более нейтральное положение, как опять же Казахстан, то здесь, я думаю, всё зависит от того, как власть этих республик, как народы этих республик будут вести себя именно сейчас в эти ключевые дни. Как это будет всё подаваться, с точки зрения, в том числе там, и пиара. То есть я думаю, что Украина сейчас запоминает всех, кто был против нее в эти дни, тех, кто был нейтрален и тех, кто был хотя бы немного за. И эти страны будут в том числе вознаграждены в последующем участием в экономическом росте Украины.
Руслан Изимов
Давайте попробуем сделать некоторые прогнозы. В целом, мы сегодня поговорили о прогнозах экономического развития Беларуси. А как вы думаете, в долгосрочной перспективе, где себя видит общество Беларуси именно политически?
Лев Львовский
Общество Беларуси, как показали выборы 2020 года, видит себя скорее где-то в районе, наверное, современного Казахстана, можно так сказать. В Беларуси на выборах победила оппозиция. Но надо понимать, что эта оппозиция не была пророссийской или проевропейской. Эта оппозиция была такой центристской. Самый популярный политик в Беларуси до сих пор это Виктор Бабарика, который всё ещё находится в тюрьме. Так вот, Бабарика никогда не выбирал между Западом и Востоком. Он хотел идти каким-то серединным путем. Я думаю, что большая часть белорусов всё ещё поддерживает этот путь. Хотя, безусловно, симпатии белорусов за последние 2 года начали смещаться от России в сторону Европы. Насколько сильно они сместились, мы, естественно, пока не знаем. Я не думаю, что, условно, если бы поставить на каком-то честном референдуме Беларуси вопрос, стоит ли Беларуси прицениться к Евросоюзу, то большинство проголосовало бы – да. Но если посмотреть на желающих быть скорее с Европой, чем скорее с Россией, так сформулируем этот вопрос, то с Европой хочет быть больше людей, чем с Россией. Но больше всего людей хочет занимать какую-то нейтральную позицию и дружить со всеми. Опять же эти опросы были до войны. Я не думаю, что белорусское общество сильно поддерживает эту войну. Понятно, что у всех есть родственники в Украине, все смотрят новости. В отличие от России, большинство белорусов не смотрит новости на государственных каналах. И соответственно поддержка этой войны крайне низка. Ну а соответственно люди будут дальше дрейфовать в более западную, более демократичную сторону.
Руслан Изимов
Спасибо большое. Было очень интересно сегодня поговорить с вами. Если вам хотелось бы что-то ещё добавить, то пожалуйста.
Лев Львовский
Спасибо вам. Будем наблюдать, будем надеяться, что ситуация закончится миром, что Украина победит и что в конечном итоге победим мы все, начав выстраивать нормальные соседские взаимоотношения между всеми нашими странами, где самыми главными будут не геополитические интересы, а благосостояние каждого гражданина.
Руслан Изимов
Полностью вас поддерживаю. Давайте на этой позитивной ноте заканчивать. Спасибо большое еще раз!
