В этом эпизоде Руслан Изимов и его гость – независимый аналитик Рустам Мухамедов говорят о том, стоит ли возлагать надежды на приход третьего, молодого поколения постсоветских политиков? В каком направлении будет развиваться внешняя и внутренняя политика Туркменистана после прихода к власти Сердара Бердымухамедова?
Подкаст можно слушать на:
https://chinaandeurasia.captivate.fm/
Полный транскрипт
Руслан Изимов:
Здравствуйте!
Добро пожаловать в подкаст “Китай, Евразия и все остальные”. Подкаст о “Поясе и Пути”, больших играх и другой геополитике. Я – ведущий Руслан Изимов.
Какие изменения ожидаются в Туркменистане?
В последние годы президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов начал готовить себе преемника – сына Сердара. В 2016 году тот впервые получил серьезную публичную должность, став членом парламента. С тех пор его карьера шла только вверх, и в 2021 году Сердар был назначен вице-премьером Туркменистана, то есть заместителем собственного отца. И вот теперь в стране объявлено о проведении досрочных выборов президента, за 2 года до запланированных, и ожидается, что Сердар официально заступит на пост третьего президента современного Туркменистана. Это станет первой династийной передачей власти в Центральной Азии и второй на пространстве СНГ после Азербайджана.
В каком положении находится сегодня Туркменистан? Если оппозиция в политической сфере в Туркменистане практически невозможна, то социально-экономическое положение страны, по многим оценкам, тяжелое. Из-за сокращения экспортных доходов и пандемии в республике продолжается продовольственный кризис, валютные колебания, нехватка рабочих мест и инвестиций. Несмотря на официально провозглашенную “эру могущества и счастья”, власти Туркменистана все чаще прибегают к сокращению щедрых социальных льгот, которые были установлены Ниязовым. Страна остается информационно изолированной, а граждане предпочитают голосовать ногами и выезжают в трудовую миграцию.
В каком направлении будет далее развиваться внешняя политика Туркменистана? Ведь в нынешние времена сохранять реальную нейтральность становится все сложнее. Каких других изменений можно ожидать после прихода к власти Сердара Бердымухамедова? Стоит ли надеяться на лучшее с приходом третьего, молодого поколения постсоветских политиков?
Эти вопросы сегодня мы будем обсуждать с Рустамом Мухамедовым.
Рустам Мухамедов
Меня зовут Рустам Мухамедов, я – независимый эксперт, занимаюсь исследованиями социально-политического развития Туркменистана.
Руслан Изимов
Мой первый вопрос связан с тем, что недавно было объявлено о проведении досрочных президентских выборов в Туркменистане. С чем, на ваш взгляд, связана такая срочность? Ведь по плану до выборов было еще 2 года. Согласны ли вы с тем, что события начала января в Казахстане оказали непосредственное влияние на решение Гурбангулы Бердымухамедова и он увидел реальный риск своему наследию и даже благополучию в Туркменистане в случае, если он потеряет эту власть?
Рустам Мухамедов
Вначале я бы хотел отметить, в первую очередь то, что в целом сама эта операция «преемник» в Туркменистане началась приблизительно 5–6 лет назад. Соответственно можно говорить о том, что она готовилась планомерно. В любом случае всё должно было прийти к этому логическому завершению. И это всего лишь был вопрос времени. То есть до 2016 года Сердар Бердымухамедов хоть и занимал ответственные посты в тех или иных государственных органах, он не был особо заметен в туркменском медийном пространстве. К примеру, еще во время учёбы в Дипломатической академии МИД РФ в 2008–2011 гг. он работал советником посла. Уже в 2016 году он впервые получил серьезную публичную должность непосредственно в самом Туркменистане, став членом парламента. В 2017 году он уже стал председателем Комитета по законодательству в парламенте. Впоследствии его карьера в госструктурах стремительно пошла вверх. В 2019 году он сначала стал заместителем хокима Ахалского велаята. Уже буквально через полгода, в середине 2019 года, он стал хокимом или руководителем этого региона. В 2020 году под него уже создали целое Министерство промышленности и производства строительных материалов. А в 2021 году он снова получает повышение, уже на пост вице-премьера. То есть в туркменской политической системе нужно понимать то, что председателем кабинета министров является непосредственно сам президент. То есть Сердар после этого назначения стал одним из тех лиц, которые непосредственно подчиняются самому президенту. Вначале он курировал вопросы цифровизации и стал главой Высшей контрольной палаты, что в том числе дало ему право, например, быть членом в Совете безопасности. На мой взгляд, это очень важный институт по принятию решений в Туркменистане, потому что он, как говорится, собирает все силовые ведомства. В июле 2021 года он был смещен с должности руководителя Высшей контрольной палаты и остался в должности вице-премьера и стал курировать экономические и финансовые вопросы. Здесь также стоит отметить, что в 2021 году у него стали появляться многочисленные поездки за рубеж. Он проводил регулярные встречи на высшем и высоком уровнях с ключевыми внешнеэкономическими партнерами Туркменистана, в частности в России и Китае. По мнению обозревателей и моему в том числе, это можно трактовать как попытку заручиться международной поддержкой именно от ключевых партнёров. То есть получить внешнюю легитимность его как кандидатуры преемника. В случае гипотетического возникновения какого-то политического кризиса, либо какой-то подковерной борьбы за власть, чтобы его фигура получила не только внутреннюю, но и внешнюю легитимность.
И, конечно, возвращаясь к вашему основному вопросу, я согласен, что нынешняя срочность непосредственно связана с событиями в Казахстане в начале 2022 года, которые стали своего рода катализатором. Потому что решение о проведении внеочередного заседания Халк маслахаты, на котором этот вопрос обсуждался, было принято 7 января, а точная дата определена только через 2 недели после того, как первоначальное решение было озвучено. Причем дата была выбрана также символичная – 11 февраля. В этот день прошло заседание и в этот день исполнилось ровно 15 лет с того момента, как Бердымухамедов сам стал президентом. А также прошел ровно год, как Сердар получил свою самую высокую должность за всю свою политическую карьеру, то есть стал вице-премьером. Мне кажется, что нынешняя срочность обусловлена тем, что нынешнее руководство в лице президента и его приближенных, которым выгодно сохранение нынешней политической системы, то есть статуса-кво, они хотели бы избежать той ситуации, которая возникла в Казахстане. И для этого прилагают соответствующие усилия для того, чтобы обеспечить максимально плавный и безопасный переход власти от отца к сыну, при котором сам Гурбангулы Бердымухамедов сохраняет за собой серьезные рычаги влияния на внутреннюю и внешнюю политику. То есть, по сути, сохраняет за собой полный контроль по подавлению любой, даже в зачаточной форме, несогласия в обществе или даже, скажем так, большей степени, наверное, от отступничества среди политической элиты.
С учетом нынешних реалий в стране и отсутствия достаточной и достоверной информации, которая исходит из самого Туркменистана, очень сложно оценивать сплоченность политической элиты и то, как различные её группы воспринимают Сердара как преемника и будущего руководителя. На данный момент предполагать или спекулировать на тему о том, что отойди Гурбангулы Бердымухамедов полностью от своих дел ввиду, скажем там, тяжёлой болезни, то возможно, у какой-то части элиты возникло бы какое-то искушение усилить свое влияние или изменить нынешний баланс сил.
В этой связи также хотел бы отметить, что, когда начались разговоры о проведении внеочередного заседания Халк маслахаты, президент также заговорил о необходимости внесения изменений в Конституцию. А практика показывала, что при его правлении в целом изменения вносились именно для рационализации отдельных институтов с целью консолидации его единоличной власти. Даже несмотря на то, что они прикрывались какими-то благими демократическими целями и даже вводились какие-то отдельные, скажем так, демократические институты. К примеру, мультипартийность или введение института уполномоченного по правам человека.
Не стану комментировать некоторые предположения по поводу тяжелой болезни Гурбангулы Бердымухамедова и влияние этого на спешность всей этой «операции», как утверждают отдельные независимые туркменские СМИ в изгнании. У меня лично нет инсайдеров и действительной доказательной базы, которые могли бы утверждать, что на самом деле он тяжело болен, скажем, диабетом. И это тоже играет очень сильную роль. Я больше опираюсь на ту информацию, которая имеется в публичном доступе, и в этой связи, конечно, более прагматичным является, что все-таки именно те события, которые произошли в Казахстане, вызвали это решение. То есть Гурбангулы Бердымухамедов хочет, чтобы Сердар окреп как руководитель и чтобы в целом весь этот процесс передачи власти проходил на тех условиях и по той траектории, которую обозначит сам нынешний президент. А для этого может потребоваться несколько лет.
Руслан Изимов
Спасибо, очень интересно.
Вы затронули тему элит и как будут воспринимать внутри и внешнеполитические партнеры Сердара Бердымухамедова как президента. В связи с этим я хочу поинтересоваться: из-за специфики государственного устройства мы крайне мало знаем о внутренней кухне Туркменистана. Как специалист по стране вы не могли бы для наших слушателей рассказать о внутриполитической ситуации? Как устроена политическая элита Туркменистана? Есть ли внутри элиты какое-то клановое разделение или конкурирующие группы влияния? Можете ли выделить отдельные какие-то персоналии, которые могли бы в перспективе если не занять место лидера Туркменистана, то хотя бы стать более заметным политиком для внешнего наблюдателя? Например, лично я наблюдаю, что одним из активных политиков остаётся глава МИД Туркменистана Р.Мередов. А все остальные политические чиновники остаются как бы тенью, их не видно. Не могли бы вы про это больше рассказать?
Рустам Мухамедов
Да, конечно. Начну, конечно, с того, что действительно Туркменистан является одним из самых закрытых и авторитарных государств в мире, что в целом осложняет проведение исследований по внутриполитическим процессам, а также по степени консолидированности политической элиты или каких-то процессов, которые происходят внутри элиты. Небольшой экскурс в историю: после обретения независимости от Советского Союза в стране было всего 2 президента: Сапармурат Ниязов, более известный как Туркменбаши или глава всех туркмен и нынешний президент Гурбангулы Бердымухамедов. Оба эти лидера известны тем, что они выстроили гиперцентрализованную вертикаль власти и находятся на вершине этой вертикали власти. Они установили беспрекословное персоналистское управление, всеобъемлющий культ личности, а также использовали доходы от продажи углеводородов -основной источник доходов страны – для кооптации элит и финансирования аппарата безопасности для подавления, как говорится, критиков режима, возможных потенциальных перебежчиков, гражданского общества и СМИ.
А если говорить в целом о политической системе, то президент страны обладает всей полнотой власти, и причём как формальной, так и неформальной. Если мы даже посмотрим на Конституцию, то она, к примеру, наделяет президента очень широкими полномочиями, закрепляя при этом, что положения о государственном управлении в форме президентской республики не могут быть изменены. То есть в Туркменистане даже невозможны какие-то гипотетические дискуссии внутри страны о переходе, скажем так, на смешанную или парламентскую систему. Президент в такой системе определяет как бы не только основные направления внутренней и внешней политики, основные программы развития, но и занимается микроменеджментом, микроуправлением во всех сферах политической, экономической, социальной, культурной сферах. Он одновременно занимает целый ряд очень важных постов. К примеру, он является председателем Кабинета министров страны, председателем Совета безопасности, Верховным главнокомандующим. С 2021 года в нарушение положений Конституцией он также является главой Верхней палаты новообразованного двухпалатного парламента, то есть главой Халк маслахаты. И таким образом, имеет фактически прямой контроль и над законодательной ветвью власти, что в свою очередь, создает интересный казус. Потому что, к примеру, по Конституции президент должен назначать и освобождать от должности председателя Верховного суда, генпрокурора, либо главу МВД, Минюста только с согласия Халк маслахаты, которым он также руководит. Ну конечно, этот казус, когда Сердар будет выбран президентом, он сам собой отпадет. Но пока получается такая очень интересная и странная система.
Также хотел бы отметить, что президент единолично формирует Центральную избирательную комиссию, назначает всех прокуроров и судей на всех уровнях, а также назначает хокимов, то есть глав областей, районов, муниципальных центров. В связи с этим можно сказать, что в Туркменистане отсутствуют даже минимальные демократические институты, которые больше выполняют декоративную роль и лишены какой-либо реальной власти влиять на процесс принятия решений или обеспечивать сдержки и противовесы власти. Напрочь отсутствует политический плюрализм несмотря на то, что в стране действует несколько партий. К примеру, есть аграрная партия или Партия промышленников и предпринимателей, которые во всём поддерживают президента страны. Даже нынешняя президентская кампания показывает, насколько эти политические партии не имеют серьезного веса. Они выбрали своими кандидатами не особо известных политиков и других служащих, которые не могут составить абсолютно никакой конкуренции Сердару Бердымухамедову даже с тем учетом, что сам Сердар не является таким сильным политиком и не имеет серьезного богатого опыта. То есть здесь это больше, конечно, элемент для того, чтобы заработать рейтинговые очки или политический капитал. За счет таких процессов для нынешней власти устранить неугодных и потенциально неугодных политиков, чтобы они не могли создавать свою базу или политическую поддержку и таким образом бросать вызов существующему режиму. Ну и конечно, в какой-то степени и пополнить бюджет либо личный карман, перераспределяя уже изъятые активы. В этой связи был очень интересный случай в 2019 году, когда Искандер Муликов, который был Министром внутренних дел на протяжении 10 лет, также попал в опалу и отправлен в тюрьму на 25 лет. Вместе с ним также были отправлены в тюрьму отдельные личности. Один из них предприниматель. И существует такая версия о том, что основной причиной, по которой его отправили в тюрьму, именно то, что среди них как бы циркулировала идея о возможном свержении или устранении нынешнего президента от власти, и потом уже перераспределять как бы ресурсы между собой.
Отличием нынешней системы от прежней, когда мы говорим о кадровой политике, является то, что при Ниязове он руководил своей элитой исключительно по принципу всеобъемлющей лояльности непосредственно к себе. Как известно, он был сирота и поэтому он не выстраивал систему неформальных патрон-клиентских отношений. Гурбангулы Бердымухамедов в этом плане от него отличается тем, что консолидируют свою власть ещё и тем, что продвигает доминирующее положение своей семьи, родственников, а также представителей своего клана в неформальных структурах, в формальных государственных институтах, назначая их на влиятельные посты в правительстве или предоставляя им возможность накапливать прибыльные экономические активы. Есть целый список его родственников, помимо Сердара, которые получают существенные политические и экономические дивиденды именно потому, что являются особо приближенными к президенту. Если говорить в целом об элите страны, то это главное отличие политической системы, которая выстроилась при Ниязове и при Бердымухамедове.
А что касается вашего вопроса по поводу Рашида Мередова, то тоже есть интересный случай. В апреле 2021 г. Сердар Бердымухамедов получил очень серьезные посты именно во внешнеполитическом направлении. Он стал руководителем Межгосударственной Комиссии по студенчеству с Китаем, с Россией и Японией. Это посты, которые до этого занимал сам Рашид Мередов. Конечно же, появились спекуляции на эту тему о том, что таким образом Гурбангулы Бердымухаммедов хочет ограничить влияние Рашида Мередова.
Руслан Изимов
Очень интересно. На самом деле про кланы и внутриэлитное устройство в Туркменистане действительно практически ничего не известно. Я думаю, что для внешнего наблюдателя очень интересно то, что вы рассказали.
В последнее время много сообщений было о том, что в Туркменистане назревает социальный и экономический кризис. Особенно в условиях пандемии. Насколько я понимаю, в первое время туркменские власти всячески отрицали вспышки коронавируса в стране, и до сих пор нет какой-то достоверной статистики. Какова сейчас реальная ситуация в социально-экономической сфере?
Рустам Мухамедов
До того, как стать президентом Гурбангулы Бердымухамедов, он ведь был министром здравоохранения страны. И после того, как пришёл к власти на пост президента, одно из основных направлений он поставил именно реформировать систему здравоохранения, улучшить ее эффективность. Несмотря на это, серьезных подвижек в этой области не произошло и по-прежнему существуют очень большие серьезные структурные проблемы во всей системе здравоохранения. На это также указывают и различные международные индексы. Если не ошибаюсь, в 2011 году власти попросили уйти из страны и прекратить свою деятельность в стране организацию «Врачи без границ”. Они после этого опубликовали доклад, который раскрыл проблемы, рассказал о коррупции, о замалчивании. С того периода серьёзных реформ в этой области не проводилось. А с учётом того, что сейчас тяжёлое экономическое положение и очень много высококвалифицированных специалистов, в том числе этот медицинский персонал, иммигрируют, можно судить о том, в каком плачевном состоянии находится система здравоохранения. Если бы Туркменистан признал наличие коронавирусной инфекции в стране, то система не способна была бы справиться с большими наплывом заболевших.
Возвращаясь к вопросу о социально-экономическом положении в стране, то несмотря на официально провозглашенную “эру могущества и счастья”, несмотря на продвигаемые государством хвалебные нарративы об экономическом росте и процветании, которые мы слышим каждый год с 2015 года, Туркменистан на самом деле переживает один из самых тяжёлых экономических и финансовых кризисов в своей независимой истории. На это повлиял целый ряд факторов. В первую очередь, это, конечно, резкое падение экспортных цен на углеводороды – основной источник доходов для страны, сокращение объемов экспорта из-за потери ключевых клиентов, таких как Россия и Иран, и огромных государственных расходов на никому не нужные, но тщеславные проекты. Таким образом, эти процессы обнажили структурные недостатки и проблемы экономики Туркменистана, которые являются плохо диверсифицироваными и сильно зависят от экспорта углеводородов. Экономическая модель страны сильно централизована, подвержена существенному государственному дирижизму и больше напоминает как бы советскую плановую экономику. То есть государство контролирует все основные отрасли, при этом устанавливает квоты на производство. Частный сектор особой заметной роли в экономической жизни страны не играет, и он свободен лишь номинально, потому что также находится под жестким контролем правительства страны и подвергается вмешательству, в том числе в корпоративные дела. В этой связи даже через Союз промышленников и предпринимателей, который по идее должен был стать такой структурой, которая должна заботиться об интересах непосредственно самих предпринимателей, но государство его, конечно, использует для того, чтобы контролировать формирующийся класс частных предпринимателей и держать их в узде. Приведу небольшой пример. В 2021 году в январе была такая информация о том, что в Туркменистане возводилось более 2000 различных объектов социального и несоциального назначения, общей стоимостью примерно 25,7 миллиардов долларов. То есть это очень серьезные суммы. Также есть информация от независимых СМИ, которые находятся в изгнании, о том, что строительство в целом является одной из наиболее коррумпированных областей, используемых для выкачивания средств для элиты, для распределения финансовых ресурсов между элитами. К примеру, они утверждают, что президент страны за всё время своего правления в целом заработал около 20–25 миллиардов долларов на различных строительных проектах. Потому что в целом около 20–30% от стоимости каждого этого проекта – это «откаты». Если мы говорим только о верхушке айсберга и о том, сколько, какое количество бюрократов или людей во власти от этого там.
В то же время, пытаясь удержаться на плаву, испытывающий нехватку этих денег режим начал проводить «экономические реформы», которые радикально сократили государственные расходы на предоставление общественных товаров и услуг, что, конечно, привело к снижению уровня жизни населения. К примеру, самое существенное из них – это: в 2018 году правительство отказалось от бесплатного снабжения жителей газом, электричеством, водой. То есть отказалось от той политики, которая служила основой общественного договора (social contract) с начала 1990-х годов. При этом обосновывая свой шаг необходимостью продолжения развития свободного рынка, спроса на эффективное использование природных ресурсов, а также увеличение доходов населения. При этом на самом деле все эти меры в совокупности, конечно же, только увеличили разрыв в доходах между различными группами населения и усугубили неравенство в стране. В 2020 году граждане страны столкнулись с целым рядом социально-экономических трудностей, которые усугубились именно под влиянием коронавируса. Можно отметить, в первую очередь, нехватку продовольствия, нормирование товаров по субсидированным ценам, длинные очереди в государственных магазинах, где такие товары продавались, низкую заработную плату, ухудшение покупательской способности, скачки цен, растущая безработица, нехватка наличности, а также нехватка иностранной валюты и отсутствие ее в свободной продаже, отсутствие свободной конвертации и так далее.
Руслан Изимов
Давайте перейдём к внешней политике. Мне кажется, будет интереснее про отношения с Россией поговорить. Как вы их оцениваете? Для нынешнего Туркменистана Россия все-таки это главный внешнеполитический партнер, несмотря на нейтральную внешнюю политику? В чем она проявляется в экономике, вопросах безопасности, энергетике? Как развиваются эти отношения?
Рустам Мухамедов
В первую очередь, хотелось бы отметить, что, безусловно, политика постоянного позитивного нейтралитета имеет очень важное значение. При этом нужно отметить то, что во время Ниязова статус позитивного нейтралитета больше использовался именно для того, чтобы он мог проводить курс на изоляцию. То есть политическая позиция, основанная на нейтралитете, позволяла Ниязову оградить свой собственный персональный автократический режим от международного контроля, иностранного влияния, что, конечно же, повлияло и на отношения с Россией, Китаем и с другими странами. Когда Бердымухамедов пришел к власти, то политика Туркменистана немного изменилась. В том плане, что Туркменистан стал открыт к международному сотрудничеству, увеличилось количество зарубежных поездок президента, увеличилось количество различных делегаций, которые стали приезжать в Туркменистан, а также в целом в различных Межгосударственных комиссиях по сотрудничеству. Тем не менее по-прежнему эта концепция используется страной для того, чтобы ограничить влияние международных институтов и иностранных государств на внутреннюю политику страны. Туркменистан придерживается политики неблокового статуса государства. Одним из основных элементов этой политики является неразмещение иностранных военных баз на своей территории, а также неучастие в различных международных структурах по вопросам безопасности. В связи с этим именно во времена Ниязова Туркменистан даже понизил свой статус в СНГ до ассоциированного члена и не проявлял интереса, чтобы стать частью ШОС или ОДКБ. В последние годы мы видим, особенно в 2021 году, то, что Туркменистан несмотря на то, что по-прежнему не выражает интерес ко вступлению в эти организации, по крайней мере он присутствовал на отдельных ее саммитах в качестве наблюдателя. То есть это всё, конечно же, связывалось с теми процессами, которые происходят сейчас в регионе, в первую очередь, с той ситуацией, которая складывается в Афганистане.
Этот статус нейтралитета он, конечно же, повлиял на отношения с Россией. Отношения с этой страной складывались неровно на протяжении всей истории Туркменистана. Во время правления Сапармурата Ниязова они больше ограничивались только экономической сферой. То есть Россия была основным маршрутом экспорта туркменского газа в Европу, в том числе в Украину, используя при этом инфраструктуру России. Когда Бердымухамедов пришел к власти, то на первых порах, как бы казалось, что происходит стратегическая переориентация, в том числе на Россию, потому что активизировались диалоги на самом высоком уровне. Однако в 2009 году произошла авария на газопроводе САЦ, по которому туркменский газ поставлялся в Россию. Это привело как бы к взаимным обвинениям и последующему постепенному ухудшению отношений. В 2016 году российский Газпром полностью прекратил импорт туркменского газа. И только с 2017 года Туркменистан начал предпринимать шаги для восстановления этих отношений с Россией.
Руслан Изимов
Как раз сейчас тема Китая нас вернёт к экспортным маршрутам туркменского газа. После ввода в эксплуатацию газопровода Туркменистан-Китай зависимость Ашхабада от Китая резко возросла. Какова ситуация сегодня? На каком этапе находится проект 4-й нитки газопровода? Как в Туркменистане ощущают свою зависимость от Китая, то есть она возрастает или остается на том же уровне? Например, для всех остальных стран Центральной Азии, особенно тех, которые граничат с Китаем, то есть Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан, зависимость от Пекина возрастает стремительно и по многим параметрам Китай превращается в безальтернативного партнёра. Как обстоят дела в Туркменистане в отношениях с Китаем?
Рустам Мухамедов
Для Туркменистана Китай на данном этапе очень важный, если не самый важный экономический партнер. Безусловно, когда мы говорим об экспортных поставках туркменского газа. К примеру, в конце прошлого года посол России в Туркменистане отметил, что вдвое увеличились поставки туркменского газа в Россию за 2021 года, и они достигли примерно 10 миллиардов кубометров, если не ошибаюсь. Хотя по ранее достигнутым договоренностям они должны были быть в пределах 5,5 миллиардов. Ну это, конечно, несопоставимые цифры с объемом экспорта туркменского газа в Китай. 7 февраля в Пекине Туркменистан и Китай договорились о строительстве 4 нитки магистрального газопровода. И до этого Китай высказывал желание и намерение увеличить поставки газа из Туркменистана, что также было обусловлено ухудшающимися дипломатическими отношениями между Китаем и Австралией. В этом плане Туркменистан старается не портить свои дипломатические отношения с Китаем. К примеру, Туркменистан поддержал политику Китая в отношении Синьцзяна и Гонконга, что уже говорит о том, что для Туркменистана и этот экспортный маршрут очень важен. Но торговля ограничивается в основном именно поставками углеводородов, в первую очередь, природного газа.
Руслан Изимов
А скажите, пожалуйста, другие направления экспорта туркменского газа – на каком этапе они находятся? Насколько мы понимаем, были ещё как минимум 3 направления. Это европейское направление через Азербайджан или через Каспийское море; второе – это ТАПИ; третье – это иранское направление. Есть ли по ним какие-то подвижки? Например, есть ли какие-то переговоры с Афганистаном после прихода к власти талибов по трубопроводу ТАПИ?
Рустам Мухамедов
На данном этапе, я бы хотел сказать, что особо серьёзных подвижек в строительстве газопровода ТАПИ не наблюдается. И это также связано с возникающими сложностями в обеспечении безопасности. На днях появилась новость о том, что террористическая группировка Талибан представила свои предложения по обеспечению безопасности этого газопровода, потому что для них он имеет очень важное значение. Однако, безусловно, потребуется время, а также серьёзные финансовые вливания для того, чтобы этот газопровод начал функционировать.
Что касается других маршрутов, то вопрос как бы о транспортировке туркменского газа в Европу – всегда были различные проекты. После того, как Бердымухамедов пришел к власти, были различные предложения, в том числе Набукко, Транскаспийский газопровод и так далее. Даже в прошлом году появлялась новость о том, что в США была создана небольшая компания, которая должна была лоббировать интересы, хотя у неё была маленькая финансовая капитализация. Непонятно было, как именно они пытаются продвигать идею строительства Транскаспийского газопровода. Здесь тоже есть свои сложности, которые вытекают именно из-за статуса Каспийского моря.
Когда мы говорим о таких альтернативных экспортных маршрутах, нужно понимать, что это по-прежнему очень маленькие объемы, и их дальнейшее развитие будет зависеть от того, как развивается ситуация и в самом регионе Центральной Азии, как будет развиваться в целом геополитическая ситуация в мире, с учётом того, что сейчас налагаются санкции на Россию, и какое влияние будет иметь в том числе на нефтегазовые компании, которые работают в Туркменистане. К примеру, если мы говорим о совместной разработке нефтегазовых месторождений «Достлук», то там российская компания Лукойл проводила переговоры с туркменским руководством и выражала свою заинтересованность по участию в этом проекте. Также компания Татнефть из России проводила регулярные встречи с руководством Туркменистана на самом высоком уровне по дальнейшему углублению сотрудничества.
Руслан Изимов
Можно такой завершающий вопрос? Мне кажется, есть небольшая недосказанность по поводу выборов. В принципе, мы уже поняли, что выборы пройдут и результаты будут достаточно предсказуемыми. То есть сын Бердымухамедова Сердар Бердымухамедов придет к власти в качестве президента. А что с его приходом может измениться? Может ли измениться внешняя политика или, пока Аркадах жив, он будет стараться полностью контролировать всю власть, и всё останется по-прежнему?
Рустам Мухамедов
Конечно, возможно, какое-то развитие нынешней ситуации определенным образом повлияет. Но мне кажется, что серьёзных изменений в плане переориентации туркменского руководства ожидать не стоит. Всё останется так, как есть.
Возможно, дальнейшее углубление сотрудничества с Китаем, в первую очередь. Также поддержание отношений с Россией. В феврале между Туркменистаном и Россией были подписаны новые документы о сотрудничестве в области безопасности. И мне кажется, что это сотрудничество будет продолжаться. Другой вопрос, будет ли какое-то взаимодействие и сотрудничество с теми организациями или компаниями, которые сейчас попали под западные санкции, то есть российскими компаниями? Я бы сказал, что здесь не так уж и много российских компаний, которые работают на туркменском рынке. К примеру, если мы говорим о банковской сфере, – она полностью государственная. Но, к примеру, есть такие организации, как Камаз, который поставляет очень много техники для Туркменистана. Другие какие-то отдельные нефтяные компании или компании, которые работают с этими нефтяным компаниями, в этом плане будет интересно посмотреть, как будут развиваться события. Но в глобальном смысле существенных изменений ожидать не стоит. Единственное, что ожидаю, что в первое время политики Сердара Бердымухамедова возможно какое-то послабление и улучшение в социально-экономической политике внутри страны. Сейчас в преддверии выборов, мы наблюдаем, что курс маната на черном рынке снижается. Если раньше он держался в пределах 20–21 маната, то сейчас он начал постепенно снижаться, опускался до 19-18. Это, конечно, повлияло на продукты питания и на другую продукцию, которая в том числе импортируется из-за рубежа. Сейчас в целом для того, чтобы предотвратить какое-то негативное брожение в обществе, власти пытаются контролировать цены, по возможности их снижать, чтобы не вызывать негативных настроений в обществе. И мне кажется, что в последующие несколько месяцев, возможно и даже лет – как бы это максимум, возможно, будет немного улучшаться социально-экономическое положение граждан страны.
Руслан Изимов
Спасибо большое Рустам.
Я предлагаю на этой позитивной ноте ожиданий закончить нашу беседу.
С нами были независимый эксперт из Туркменистана Рустам Мухамедов.
Все эпизоды нашего подкаста вы сможете найти на подкастинговых платформах – Эпл, Гуглл Подкасты, Cпотифай, Амазон, Яндекс Музыка и другие. На сайте КААН caa-network.org мы также размещаем текстовый транскрипт каждого эпизода и полезные ссылки на отчеты, доклады, книги и биографии наших спикеров.
На следующей неделе мы будем обсуждать, как при Садыре Жапарове меняется внешняя политика Кыргызстана.
Спасибо за внимание!
Ссылки на статьи
