В этом эпизоде Руслан Изимов с российским экспертом Данилом Бочковым обсуждают, станут ли Москва и Пекин полноценными союзниками и будут выступать единым фронтом против коллективного Запада или сближение двух держав – тактическое, и рано или поздно достигнет своего предела?
Подкаст можно слушать на:
https://chinaandeurasia.captivate.fm/
Полный транскрипт
Эпизод 11
Руслан Изимов:
Здравствуйте!
Добро пожаловать в подкаст – “Китай, Евразия и все остальные” – Подкаст о “Поясе и Пути”, больших играх и другой геополитике. Я ведущий – Руслан Изимов.
Китай, Россия и все остальные? Именно такое впечатление сложилось у многих обозревателей после недавнего саммита с участием Владимира Путина и Си Цзиньпина. Станут ли Москва и Пекин полноценными союзниками и будут выступать единым фронтом против коллективного Запада или сближение двух держав – тактическое и рано или поздно достигнет своего предела? Попробуем разобраться в этом с нашим сегодняшним гостем.
Данил Бочков
Меня зовут Данил Бочков, я эксперт Российского совета по международным делам. Специализируясь на отношениях России и Китая и также в более глобальном представлении наблюдаю за китайской внешней политикой и внешнеэкономической деятельностью и его связями с другими странами региона и мира. Также веду свою колонку для SCMP, периодически публикуюсь на Nikkei Asia и в журнале The Diplomat.
Руслан Изимов
В первую очередь, давайте поговорим о самом Китае. В каком состоянии сегодня Китай встречает мир на Олимпийских играх? Какое состояние страны в целом после пандемии, какой урон нанесла пандемия китайскому имиджу и особенно экономике? Какой месседж хотят китайские власти донести этой олимпиадой для внутренней и внешней аудитории?
Данил Бочков
Я думаю, что к данному вопросу лучше всего подойти с двух перспектив. Первое, это экономический разрез, а второе, это как раз, как вы сказали, – внешнеполитическая составляющая.
Если начинать с экономического разреза и посмотреть на цифры, какие Китай показал, например, по результатам прошлого года, то они на самом деле вполне впечатляющие. Мы знаем, что Китай стал одной из немногих стран в мире, которые, собственно, смогли выйти из пандемии и сделали это достаточно уверенно и эффективно. Рост ВВП в прошлом году составил больше 8%. Если мы учитываем, что, например, 2020 году было крупнейшее падение, вообще за последние 40 лет по росту китайского ВВП, то если это связать с теми мерами, какие были приняты китайским руководством, то можно сделать вывод, что в экономическом плане они были достаточно результативными. При этом, конечно, нужно учитывать, что Китай воплощает так называемую концепцию нулевой терпимости к Ковиду. Собственно, именно за это он и критикуется, и СМИ, и политиками. В общем-то китайская Олимпиада в Пекине также попала под шквал критики в связи с тем, что используются жесткие карантинные меры. Мы знаем, что олимпийцы живут изолированно в отдельных кластерах, им запрещают посещать какие-то достопримечательности и так далее. Все наблюдатели указывают на то, что те меры, какие принимают Китай сейчас в плане контроля распространения заболеваемости, они сильнее, чем те, что были на предыдущих Олимпийских играх, которые в прошлом году проводились с опозданием. Если говорить в плане экономическом, то она, видимо, все-таки возымела какое-то влияние. Если мы посмотрим на статистику по смертности, я наталкивался на данные, что порядка 5000 смертей за весь период было в Китае, что, конечно, очень грустно, потому что мы теряем людей, но при этом все равно для размера китайского населения это несопоставимые цифры. Они действительно говорят о том, что те меры, которые принимаются правительством, имели свой эффект. Но при этом мы также наблюдаем и за большим количеством так называемых перегибов в плане имплементации этих мер. Например, если мы вспомним недавний всплеск заболеваемости в Сиане, то люди сообщали о том, что там многоквартирные дома сажали на карантин. Им даже запрещали выходить для каких-то самых первых нужд, в том числе покупки продуктов и так далее. Говорили о том, что они там еды не хватало, в отдельных случаях и были жалобы в соцсетях. Но в то же время о результатах мы можем говорить позднее, когда мы увидим, как другие страны будут справляться с пандемией. Потому что пока сложно сделать однозначный вывод, чья политика была эффективнее – китайская политика нулевой терпимости или политика некоторых европейских стран, которые сегодня открывают место общественного доступа и так далее.
Если возвращаться к тому, какой месседж Китай посылает миру нынешней Олимпиадой, то мне кажется, что очень хорошо это иллюстрирует заголовок недавней публикации в NYT. Там две интересные публикации по тому, как Китай подготовился к Олимпиаде. В частности, там была очень хорошая подводка о том, что какие бы ни были результаты по итогам командного зачёта, Китай уже победил в плане его заявки на Олимпийские игры в плане политической и экономической подготовки. Здесь идёт разговор не о спортивной составляющей, а вот об этих двух аспектах. Экономику мы уже обсудили. Китай показал хорошие результаты роста. Если говорить о политической подготовке, то вот та же статья делает интересное сравнение. Например, в 2008 году, когда Китай проводил Олимпиаду, в Китае транслировали мысль о том, что они открыты миру, что они готовы к всеобъемлющему сотрудничеству, рады встречать олимпийцев, гостей и болельщиков и всех. А вот в этом году у Китая изменилось внешнеполитическая риторика. В этом году Китай направлен больше на внутреннюю аудиторию, чем внешнюю. То есть он уже не стремится доказывать мировому сообществу о том, что он поднимается к каким-то новым вершинам, о том, что он хочет претендовать на мировое лидерство или господство. Ничего такого сегодня нет. Он, наоборот, ведёт достаточно мягкую такую политику объяснения всех событий, связанных с Олимпиадой. При этом нацеленность на внутреннюю территорию говорит о том, что китайские власти смогли консолидировать политическую систему, так что в общем-то вопросов ни у кого не возникает о том, кто будет стоять во главе Китая ближайшие годы или десятилетия? В этом вопросе Олимпиада на это, в том числе, и нацелена. И здесь можно привести яркий пример, связанный с тем, что если в 2008 году Олимпиада проходила на фоне одних из крупнейших за последние на тот период 20 лет событий в Тибете, когда были восстания, были действительно серьёзные столкновения с правоохранительными органами, связано это было со сторонниками Далай ламы, то в этом году мы видим совершенно другую ситуацию. Китай подготовился к Олимпиаде, так что события в Синьцзян-Уйгурском автономном районе никак не дают о себе знать. Настолько спокойная и стабильная ситуация там, что единственное, что мы слышим о всех происходящих там нюансах, это заголовки мировых СМИ, говорящих о нарушениях прав человека. Из недавних свежих новостей это то, что всё-таки Верховный комиссар ООН по правам человека собирается поехать в Синьцзян. Китайские власти сказали, что допустят их туда. Уже выступил Генсек ООН и заявил, что это будет очень хороший сигнал миру, что Китай готов открыто обсуждать данный вопрос. Но в общем это никак не омрачает Олимпиаду. И, кстати говоря, даже если мы вернёмся к вопросу о бойкоте, которые объявили США, Канада, Австралия, Великобритании, то в общем-то этот бойкот никак не отразился на китайском внешнеполитическом имидже. Эта тема хотя какое-то время и муссировалась мировыми СМИ, но как раз, цитируя статью из Нью-Йорк Таймс, могу сказать, что бойкот не возымел никакого эффекта, потому что он имел кратковременный характер. И сейчас мало кто об этом вспоминает, а через какое-то время я думаю, что это вообще сойдет на нет. Иными словами, Китай, учитывая опыт прежних лет, провел тщательную подготовку в нынешней Олимпиаде, в первую очередь для внутренней аудитории, и это очень сильный месседж.
Руслан Изимов
Рост Китая недавно было модно обсуждать с точки зрения дилеммы Фукидида «Китай – это растущая держава, а США – это держава уступающая, и война между ними неизбежна». Насколько Китай стремится и может стать номером один в мире, учитывая, что страна не является частью могущественного союза, как США и коллективный Запад, и находится, скажем так, в определенной изоляции?
Данил Бочков
Действительно, очень интересный вопрос. Он обсуждается очень широко всеми экспертами, которые занимаются внешней политикой, особенно школой реализма, которая всячески продвигает тему ловушки Фукидида в международных отношениях. Этот вопрос очень интересный в контексте прогнозирования, и я бы здесь поразмышлял.
Во-первых, если говорить вообще о ловушке Фукидида, то мне кажется, что она показала не совсем свою полную состоятельность как концепция теории международных отношений в период «холодной войны», когда было жесткое противостояние США и Советского Союза и был «Карибский кризис». По всем лекалам школы реализма и теории международных отношений в ловушке Фукидида должна была быть горячая война и в общем-то кто-то должен был победить. Потому что к этому периоду концентрация вооружения всевозможными средствами уничтожения была фактически на пике. Но этого не произошло. В общем, тогда мне кажется, был первый промах данной концепции. После этого школа реализма стала как-то меняться и переходить в неореализм и так далее. То есть они стали учитывать, какие-то другие факторы. Но в тот момент показалось, что ловушка Фукидида ловит не всех и иногда промахивается.
Если это все применять к нынешнему состоянию, мне кажется, что ситуация ещё сложнее. Если после «карибского кризиса» и политики разрядки, а затем развала Советского Союза, которые вообще не могли предсказать не одни представители школы реализма, что это полностью противоречило всем законам и принятым нормам, то сейчас всё ещё намного более сложно. До сих пор теоретики спорят, какой у нас сейчас мир. Является ли он однополярным, многополярный, многополюсный и так далее. И какие это полюсы? Это только Китай, США или там еще есть державы среднего порядка, как Россия, Индия или, если брать ЕС, как некую единую структуру и так далее.
Говоря о том, будет ли Китай державой номер один, и стремится ли он к этому, то, по теории реализма, любая держава к этому, в общем, то должна стремиться. Потому что основные постулаты – это власть, борьба за превосходство, национальные интересы, мощь, сила и так далее. То есть любая нормальная страна, любая держава к этому стремится. И это глупо отрицать, потому что как можно быть успешным лидером в мире при этом, не представляя из себя ничего в экономическом, политическом, военном, геостратегическим планах. Это все нормальное стремление, но Китай его отрицает. Если мы посмотрим на внешнеполитическую риторику официальных властей Китая, то они говорили и говорят о том, что они не стремятся к гегемонии. Говоря про лидерство, здесь происходят интересные эволюция. То есть Китай говорил, что он не стремится к лидерству в мире. И даже некоторые экономисты справедливо достаточно подкрепляют этот тезис тем, что лидерство предполагает и хорошие траты, то есть кошелек свой нужно открывать очень часто, потому что нужно поддерживать одни режимы, помогать своим союзникам, партнерам, потенциальным союзникам и так далее. Но эволюция лидерства в китайской внешнеполитической риторике, мне кажется, сейчас претерпевает определенные изменения и, может быть не в одностороннем порядке, а в многостороннем. Это видно в Совместном заявлении по итогам саммита Путина и Си Цзиньпина. Там лидерство уже заявлено, но там говорится не о китайском лидерстве, а о коллективном, включающем Россию и Китай, или совместно с другими странами, которые видят мир через такие же очки, как России и Китай. То есть здесь Китай уже вроде заявляет, о каких-то лидерских амбициях, но делает это аккуратно, в своём стиле не в одностороннем порядке, что он будет лидером, а будем лидерами «мы». А кто «мы»? Это, я так понимаю, все сообщество единой судьбы человечества подразумевается. Поэтому здесь происходит эволюция идеи.
Говоря о Китае как о державе номер один, то это уже фактически происходит. По экономическим показателям Китай вот-вот превзойдет США. По данным Международного валютного фонда и Всемирного банка и так далее, это должно случиться, насколько я помню, раньше 2036 года. То есть Китай уже сейчас занимает номер один по паритету ВВП, а по номиналу он должен стать лидером ближе к середине столетия, может быть чуть раньше. Все зависит от того, как повлияет на экономику Китая ситуация с пандемией, потому что, несмотря на рост прошлого года, как писали ведущие специалисты на страницах Financial Times, WSJ, последний квартал оказался очень слабым. Последний квартал всегда имеет большое значение, что он должен аккумулировать значительную часть роста. А тут произошло наоборот. К концу года Китай, наоборот, резко схлопнулся, хотя, казалось бы, что уже выход из ковидного кризиса. Поэтому в экономическом плане уже мало кто спорит о том, что Китай будет державой номер один.
В военном плане Китай все делает для этого. Увеличивает свой флот, свои военно-воздушные силы, постоянно стремится к поиску новых каких-то опорных позиций за границей. Муссировали тему о том, что Китай на Ближнем Востоке пытался создать свой военно-морской опорный пункт, но в итоге в США надавили. Есть опорный пункт в Джибути, который также называют базой. И он фактически был таким первым сигналом о том, что китайское внешняя военная доктрина переходит от концепции обороны ближних морей к концепции обороны более дальних морей и океанов. Поэтому в общем-то Китай всячески к этому идет. Хотя может быть это и не признаёт, потому что если это признать, то будут сильные внешнеполитические последствия.
Руслан Изимов
Согласны ли вы с тем, что роль различных многосторонних организаций сегодня очень важна? Некоторые аналитики считают, что Китай и частично Россия намеренно создают эти организации, укрепляют их как часть некоего регионального авторитаризма, это и ОДКБ, и ШОС. В этой связи какая роль России и в этой конструкции Фукидида. Может ли Россия оказать поддержку Китаю в его росте и в интересах ли России это, чтобы Китай стал номером один? Или Россия нуждается в Китае для поддержки собственного международного упрочения своего статуса?
Данил Бочков
Я думаю, что для анализа роли международных организаций в структуре российско-китайских отношений нельзя ответить односложно. Тут можно посмотреть с двух разных школ теории международных отношений.
Если говорить со стороны школы реализма, то в общем-то международные организации как таковую главенствующую роль в международных отношениях и не занимают. Ключевую роль играют национальные интересы, стремление любого государства в первую очередь обезопасить, защитить себя, нарастить свою мощь. И исходя из этого, государства действуют абсолютно рационально и используют любые другие страны в своих собственных интересах. Отсюда идея так называемого real politik, когда государства опираются сугубо на здравый расчет, трезвый ум и нынешнюю ситуацию. Вот если смотреть с этой точки зрения, то Россия действует абсолютно объективно для того, чтобы обезопасить себя, свои ближние и дальние рубежи. Особенно с учётом большого количества кризисов по линии нашей границы, будь то Центральная Азия и недавние события в Казахстане, будь это Запад и украинский кризис и так далее. То есть Россия, конечно же, будет грубо если сказать, что использует Китай, но с точки зрения школы реализма, то это будет именно так. Россия действует сугубо в своих личных интересах и в общем-то это нормальная ситуация для любой страны.
Китай, кстати, действует точно так же. Китай также заинтересован в стабильных отношениях с Россией, выступать с ней единым фронтом на всевозможных площадках по любым вопросам тоже для того, чтобы обезопасить себя и представить свою позицию, как не он один так думает, а то, что так думает еще несколько стран, а лучше все мировое сообщество. Это такой расплывчатый термин, и он дает возможность манипулировать.
Если мы посмотрим на ваши вопросы с точки зрения теории международных отношений, школы либерализма или неолиберализма, которые у нас тоже достаточно активно используется, то это будет совсем другой взгляд. Здесь, конечно, международные организации будут играть очень весомую или фактически первостепенную роль, потому что они позволяют странам согласовывать позиции в стабильной и комфортной для себя обстановке. Не в ситуации, когда на границе ещё хуже, уже практически у столицы стоят чьи-то войска и необходимо подписание какого-нибудь мирного соглашения, а когда это можно сделать заранее, можно задействовать все возможные методы дипломатии, переговорные процессы. В общем, с этой точки зрения Китая и Россия, конечно, заинтересованы в том, чтобы было как можно больше международных площадок и структур организации.
Возвращаясь к этому пресловутому Совместному заявлению России и Китая, в нем стороны как можно наиболее честно открыто и прямо говорят о том, что они в первую очередь продвигают свое двустороннее сотрудничество через эти двусторонние и многосторонние форматы. Конечно, в первую очередь они выступают за Совбез ООН и за ООН как номер один по решению любых вопросов, связанных с глобальной безопасностью. Затем они переходят уже на региональные форумы, площадки. Конечно же, они говорят про ШОС, про взаимодействие по Китаю – ОДКБ, выступают за сотрудничество в формате БРИКС, а также в формате РИК. Кстати говоря, о формате Россия-Индия-Китай также упомянуто в совместном заявлении. Мне кажется, это очень важный момент, учитывая напряженные отношения Китая и Индии. Этот формат чаще упоминала Россия, практически во всех своих заявлениях. Китай тоже упоминал этот формат ранее, но не так часто. А здесь это подсвечено отдельно, что говорит тоже о том, что Индия рассматривается обеими сторонами как важный игрок на геостратегической карте мира по конкуренции, в том числе Западом. Потому что Индия, как мы знаем, входит в большое количество форматов, в которых лидирующая роль США, будь то QUAD и так далее. В общем-то, они достаточно сильные союзники США в Азии.
Мне показалось очень важным, что России и Китае продвигают форумы в АТР, взаимодействие с АСЕАН, а также в Совместном заявлении отдельно упоминается и Восточноазиатский саммит, и АТЭС. То есть те площадки, про которые мы слышим не так часто. И это все очень важно, потому что борьба за АТР только намечается, и все уже практически страны туда стягивают свои военные, экономические и политические ресурсы. Поэтому Россия и Китай видят эту перспективу и тенденции и не зря это указывают это в своем совместном заявлении.
Руслан Изимов
Мы сегодня уже несколько раз упоминали Совместное заявление. Для наших слушателей еще раз напомним, что на прошлой неделе состоялся саммит Россия-Китай и состоялась встреча лидеров России и Китая в Пекине на полях открытия Олимпийских игр. Эта встреча привлекла внимание, по мнению большинства аналитиков, в первую очередь, из-за того, что мы видим вокруг Украины, то есть в контексте «украинского кризиса». На встрече было принято Совместное заявление России и Китая и как опять же упоминают China watchers, люди, которые изучают Китай, такое совместное заявление мы видим за последние 70 лет. Что это совместное заявление вообще значит, в чем его особенности, что стороны этим хотели сказать мировому сообществу? В то же время мы же понимаем, что и Россия, и Китай сегодня больше союзники, чем конкуренты. Но, тем не менее, какие подводные камни существуют в этом союзе? Например, американские аналитики считают, что война России с Украиной больше уже невыгодна Китаю, потому что после этого вопрос с Тайванем станет ещё более жестче.
Данил Бочков
Я вами абсолютно соглашусь, так же как соглашусь с зарубежными коллегами. Я тоже очень пристально следил за реакцией и западных ведущих аналитиков, которые занимаются Китаем и за реакцией наших российских экспертов. Уже были подведены некоторые итоги отдельными think tankaми. Я согласен с большинством из заключений, в том, что Заявление — это очень важный документ, такого мне кажется, не было действительно никогда. Но я бы наверное обезопасил себя от того, чтобы называть и встречу, и заявление сенсационными, как это делали, например, западные СМИ. Я прочитал все основные европейские, американские и другие СМИ. В них все сводилось к нескольким тезисам: то, что Китай поддерживает российские позиции по требованиям безопасности, нерасширения НАТО и, пожалуй, ещё подчеркивалась ситуация, когда упоминание прав человека в данном совместном заявлении интерпретировалось как невербальная поддержка Россией Китая в вопросе о СУАР, что мне кажется, что это очень сильная теория заговора. Мне кажется, она на самом деле очень далека от истины, что Россия так завуалированно хотела поддержать Китай по Синьцзяну.
Поговорим об основных трех пунктах в заявлении – о расширении НАТО и, собственно, поддержки России в вопросе требований по безопасности, а также, конечно же, Тайвань. Все западные эксперты и всевозможные публикации были посвящены тому, что Россия поддержала Китай в вопросе Тайваня, а Китай поддержал Россию в вопросе НАТО и безопасности в Европе. Мне кажется, что здесь не совсем грамотно, и это больше поверхностный анализ, потому что Россия всегда поддерживала Китай в вопросе Тайваня, признавая остров в качестве неотъемлемой части Китая. Россия это повторяла всегда, практически по итогам всех заявлений, это также произносилось устно. То есть, здесь нет вообще ничего сенсационного. То, что Китай поддержал Россию в вопросах безопасности, в этом тоже нет большой сенсации. Китай еще до саммита делал несколько заявлений по данному вопросу, в том числе официальный представитель МИД Китая говорил об этом. А также помощник президента России по внешнеполитическим вопросам Ушаков тоже говорил о том, что Китай поддержал Россию. И это было ещё до саммита и все про это знали. Единственное, был вопрос был в каком качестве и конфигурации это будет включено в текст самого соглашения. Оказалось, что это просто было вынесено в отдельный параграф. Большинство российских официальных лиц, конечно же, восприняло это как значимую поддержку. Это действительно так, и в этом вопросе я могу согласиться, что все-таки Китай не часто выступал настолько прямолинейно, открыто и недвусмысленно по конкретным вопросам внешнеполитической ситуации. Китай все-таки всегда старался очень мягко и обтекаемо говорить по этим вопросам для того, чтобы не провоцировать излишнюю критику со стороны западных стран тем, что Китай тяготеет к России, формируется так называемая «ось», альянс и чуть ли не военный союз и так далее. Китай все-таки всегда пытался уходить от этого. Но здесь, видимо, уже нарастание международной напряженности, нарастание давления на Китай по всевозможным вопросам, привело к тому, что стала выравниваться степень накала и давления на Китай и с тем, что было у России в 2014 году, а у китайцев началось чуть позднее. Но в общем-то сейчас мы фактически выровнялись. Против Китая сегодня введены всевозможные санкции, связанные с правами человека и так далее. То есть Китай фактически сейчас находятся в одинаковой ситуации с Россией и поэтому он, видимо, испытывает такое колоссальное давление. В этой ситуации Китай посчитал нерациональным продолжать какие-то игры в poker face и пытаться как-то избегать острых фраз и решил напрямую упомянуть, что Китай видит, что Россия в этих вопросах выступает действительно с правильными требованиями.
Но если говорить о заявлении, помимо вот этих трех пунктов (нерасширение НАТО, требования России по вопросам европейской безопасности и тайваньский вопрос), то мне кажется, что мало кто из аналитиков обратил внимание на некоторые другие пункты, которые, на мой взгляд, очень недвусмысленные сигналы посылают. Я хотел бы, используя возможность вашей программы, обратить внимание на ряд заявлений, которые мне кажется, очень интересно говорят о структуре российско-китайских отношений.
Во-первых, это заявление действительно очень сильное внимание уделяет вопросам демократии и правам человека. Здесь Китай и Россия объясняют свое видение демократии и прав человека. И что ключевое, на мой взгляд, они посылают такой тезис, что это все должно интерпретироваться исходя из специфики отдельных стран. У нас уже и демократия со своей спецификой, то есть у Китая демократия со своей спецификой, у России своя специфика и так далее. Нет единого определения демократии, демократических ценностей и в том числе, соответственно, отсюда по логике вытекают и права человека. Но, конечно, например, на Ближнем Востоке за кражу отрубают руку. Это их культурно-историческая составляющая. Но вряд ли кто-то будет спорить, что все-таки это будет нарушать права человека в каком-то общегуманитарном, общемировом может масштабе, хотя, конечно, никто не претендует на историческое культурное развитие. То есть говорить о том, что здесь все настолько все индивидуально, то, по сути, это то же самое что говорить о том, что зачем нам тогда нужен институт Верховного представителя по правам человека в ООН. Ведь там действует целая структура, которая этим занимается. Тогда, видимо, вообще теряется ее смысл, если каждая страна интерпретирует и права человека, и демократические принципы по-своему. То есть здесь очевидно мы видим тренд того, что Россия и Китай впервые гармонизировали и унифицировали свои идеологические позиции и донесли это до мирового сообщества. По крайней мере, попытались это сделать. Поэтому для таких абсолютно разных по своей структуре стран договориться о таких важных моментах, как развитие демократии и прав человека – это действительно интересные моменты. Мне кажется, что в этом плане формируется некий идеологический лагерь. Конечно, я стараюсь всегда избегать формулировок: «биполярности и холодной войны, мир расколется на два лагеря». Мне кажется, я повторю, сейчас все намного сложнее, но что идеологический фронт вырисовывался и достаточно четко кристаллизовался, это уже вполне заметно.
Если чуть дальше и поглубже в текст заявления посмотреть, то есть еще несколько моментов, на которые, к сожалению, большинство экспертов не обратили внимания. Например, позиция России по Японии. В тексте Заявления недвусмысленно говорится о том, что Россия и Китай выступают против выброса радиоактивно зараженной воды с Фукусимы в акваторию моря. Эта тема сильно муссировалась в Китае, в китайских СМИ с 2019 года. Но в российских СМИ не припомню большой полемики по этой теме. Тем не менее, это было включено в текст заявления. То есть, казалось бы, конечно, важная тема – вопросы экологии и затрагивает наш Дальний Восток, но при этом она все-таки локальная и насколько она важна для включения в такой важный документ, как совместное заявление? Это вот, мне кажется, интересные моменты, то, что упомянули ее, это может быть как поддержка Китая и его действий, и может быть даже внешнеполитической риторики в отношении Японии, которая все сильнее тяготеет к США. Кстати, Япония впервые очень четко выразила свою позицию по Тайваню, заявив о том, что в случае, если Китай нападёт на Тайвань, то Япония исполнит свои обязанности по соглашению с США и будут защищать Тайвань. И в целом Япония сейчас занимает все более антикитайские позиции. Практически во всех заявлениях Токио критикуется Китай, права человека в КНР и ситуация с Тайванем. И вот Токио заявляет о своей поддержке независимости Тайваня в том плане, что, если Китай нападет, он будет интерпретировать это как акт агрессия. В этом плане включения Японии в совместное заявление тоже очень интересно.
Кроме того, была также критика по поводу региональной ситуации в АТР, в частности в отношении различных блоковых структур, в том числе недавнее соглашение между Австралией и Великобританией США по созданию единого проекта ядерных подводных лодок для Австралии. То есть AUKUS в заявлении также фигурирует. То есть здесь мы опять же выступаем единым фронтом по системе безопасности в АТР. Мы также совместно раскритиковали концепцию Тихоокеанского региона США. Хотя Россия поддерживает именно Индо-Тихоокеанского видение АСЕАН.
Кроме этого, мне показалось интересным, что в заявлении был упомянут момент того, что Россия и Китай выступают против политизации двух организаций. И здесь я вижу взаимную поддержку. С одной стороны, стороны выступают против политизации ВТО. В этом случае прослеживается недвусмысленная поддержка Москвой Пекина. Ведь после событий в Литве с переименованием представительства Тайваня, Китай препятствовал торговым отношениям с Литвой без ввода санкций. Хотя торговля совершенно незначительная. На этом фоне ЕС запускает процедуру в третейском арбитраже ВТО рассматривать вопрос того, что Китай неконкурентными мерами воздействовал на торговые отношения с Литвой, и в общем–то все чаще Китай критикуют в этой структуре. Здесь выступление с единых позиций против политизации ВТО, мне кажется очень интересный момент.
Другой не менее интересный момент, о котором я вообще нигде не видел и не слышал, это то, что мы выступаем против политизации ОЗХО. А ведь если мы вспомним, что ОЗХО для Китая в общем-то большого интереса не представляет. Китай там никогда не критиковали. А вот с Россией у ОЗХО были проблемы, это и дело Скрипалей 2019 году, это и обвинения в адрес России о применении химического оружия в Алеппо в Сирии и так далее. Сейчас это чуть ушло на второй план. Но кто знает, когда эта тема может всплыть вновь, когда уже устанут обсуждать украинский кризис и права человека, могут опять вернуться к вопросу химического оружия. Здесь России и Китай занимают единую позицию против политизации указанных двух организаций. Кстати, в конце одного из параграфов призывают США полностью избавиться от своего химического оружия, выполняя свои требования, взятые США по конвенции о запрещении химического оружия. То есть свои требования выдвигаются.
Кроме того, мне кажется, ещё один интересный момент, который также не был достаточно выделен в комментариях по этому совместному заявлению это то, что там выражается важность заявления пяти ядерных держав, которые входят в Совет Безопасности ООН. Они выступили недавно с совместным заявлением по наращиванию мер противодействия распространению оружия массового уничтожения. И это, кстати говоря, была инициатива России. Включение этого пункта в Заявление опять же говорит о консолидации позиций России и Китая. И читая заявление, можно видеть, кто какую часть включал в текст.
Еще один момент, касательно Совместного заявления, мне кажется, ошибочно подсвечивалась ситуация, когда было заявлено о недопустимости расширения НАТО в Европе. Как-то больше акцент делали на этот аспект, то есть все в основном мировые СМИ говорили, о том, что Китай поддержал Россию в том, что не надо расширять НАТО. Но ведь там же не говорилось про Европу, там говорится вообще про расширение НАТО. И если мы посмотрим на то, что там большой пласт заявлений посвящен, в том числе ситуации в АТР, в том числе против создания блоков, то нерасширение НАТО интерпретируется в более широком смысле. То есть, что не только европейские страны и вообще в перспективе никто не должен рассматриваться как потенциальный член альянса, соответственно, в том числе и в Азии. А это, мне кажется, тоже достаточно важный посыл, потому что здесь я бы интерпретировал не только поддержку со стороны Китая России, но в том числе и какую-то единую позицию по выстраиванию представлений о стратегической безопасности.
Если подводить итог в целом по Совместному заявлению, здесь очень важно отметить, что этот документ не сенсационный, как я уже сказал вначале. Но он очень векторный, он чётко показывает направление того, как Россия и Китай видят себя в меняющейся структуре международных отношений и меняющейся конфигурации глобальных процессов. То есть, по сути, я бы это рассматривал как программное заявление России и Китая на такое специфическое лидерство.
Это тоже важный момент. Я про него забыл сказать, что помимо прав человека и демократии Китай и Россия говорят о том, что лидерство США уже никому не нужно. То есть они прямым текстом говорят, что мировое сообщество выступает против гегемонии США и их интерпретации терминов демократии, прав человека и так далее. А вот новое лидерство, которое формируется (ведь заявление называется «В новую эпоху», а это ведь китайский термин, что тоже говорит о соединении на идеологической основе наших внешнеполитических устремлений), должно поменять то, которое сейчас существует. То есть этот сугубо китайский термин о новой эпохе пришел и в отношении России и Китая. А теперь у нас и видение в новую эпоху. И Россия с Китаем соглашается с этим новым видением. В итоге получается, что в заявлении подчеркивается, что лидерство теперь будет с российско-китайской спецификой.
Руслан Изимов
Очень интересно. Так глубоко и обстоятельно расшифровали Совместное заявление. Слушая вас, я вспомнил ещё один прецедент такого вот совместного заявления России и Китая, а также стран Центральной Азии в рамках ШОС. Если вы помните в одном из своих совместных заявлений, в ШОС они называются Декларацией, Россия и Китай и другие страны обратились к США с требованием покинуть военную базу в Кыргызстане. То есть один из таких прецедентов на региональном уровне уже был. Но здесь мы уже видим, как вы совершенно чётко обозначили, такое более широкое поле для координации не только России и Китая, но в целом как они видят новое мироустройство.
Данил Бочков
Как раз вы правильно подчеркнули, что там региональный характер был и именно на региональном уровне, а здесь абсолютно глобальный. И это, на мой взгляд, действительно полностью меняет представление и какие-то концептуальные отношения, структура международных отношений, потому что здесь Россия и Китай впервые выступают некими визионерами того, как они предполагают строить мир в новую эпоху и как они видят свою роль и роль всех остальных. То есть вот здесь мне кажется, вы действительно правы, что разный уровень оценки географической и вообще геополитической.
Руслан Изимов
Ещё один момент, который в этом заявлении был упомянут, относительно новый термин как «общий сопредельный регион». То есть опять же Россия и Китай как бы де-факто принимают общий сопредельный регион. Тут мы все понимаем, о каком регионе идет речь. И мой следующий вопрос как раз про взаимодействие России и Китая в Центральной Азии. Для стран Центральной Азии, с точки зрения, которых я говорю, открытая вражда или, скажем так, противостояние России и Китая, естественно, нежелательно, но и также нежелательно слишком тесное союзничество, потому что и другое сокращает наше поле для маневра. Вы согласны с этим? Думаете ли вы, что страны Центральной Азии, президенты которых также встретились отдельно с Си Цзиньпином на прошлой неделе в Пекине, все-таки хотят сохранить это пространство, пространство для маневра. Могут ли Россия и Китай организовать более тесный союз в Центральной Азии, опять же, чтобы создать какую-то дополнительную организацию?
Данил Бочков
Очень интересный вопрос. Мне кажется, здесь вы бы могли мне рассказать гораздо больше, чем я вам по этой теме, потому что у вас как у специалиста непосредственно из данного региона, конечно же, инструментарий и знания гораздо больше по этой теме. Но у меня тоже есть ряд мыслей, которые, на мой взгляд, может быть, будут интересны вашим слушателям.
Действительно, мне кажется, что тот аспект, который вы подняли в контексте разделения ответственности, который любят использовать западные аналитики по поводу России Китая в Центральной Азии – что Россия выступает гарантом безопасности, а Китай выступает экономическим кошельком для региона, и в общем-то все себя чувствуют на данном этапе достаточно комфортно и никто не претендует на большее. Вот здесь мне кажется, может быть, отчасти это верно и отчасти не очень верно. Мне кажется, это опять же поверхностный взгляд на ситуацию, потому что все намного более сложно. Здесь, наверное, такой подводкой я бы как раз сделал кризис в Казахстане. Он, как мне кажется, подчеркнул намного более заметно и ярко ситуацию не вполне однозначную. События в Казахстане и быстрая, эффективная и неожиданная реакция ОДКБ и России как лидера данного объединения, конечно, многих наблюдателей ввергла в такой шок, что можно было действовать так быстро, и на опережение. Здесь, мне кажется, кстати, был выучен урок украинского кризиса, когда не думали, что произойдет все так быстро, и здесь решили действовать на опережение. И на самом деле Китай оказался немного не у дел в этой ситуации в Казахстане. Он очень много молчал. Потом он начал выступать с заявлениями о том, что поддерживает Казахстан и казахстанские власти. То есть невербальный посыл был о поддержке ОДКБ. Китай поддержал решение властей Казахстана урегулировать ситуацию именно таким образом. И в общем была поддержка России, и действий ОДКБ со стороны Китая. А потом это все заявили официально, что Китай поддержал ОДКБ и российские действия как абсолютно правильное в данной ситуации. Также Китай заявил о том, что готов был помочь, как выяснилось позднее. Казахстан рассматривал бы такой вариант, но не было юридических правовых оснований для ввода китайских войск на территорию страны. У Китая и Казахстана нет такого соглашения. А ШОС не обладает такими полномочиями. В рамках ШОС действует РАТС ШОС, которая тоже не обладает полномочиями. И здесь Россия выступила как гарант безопасности. И при этом я думаю, что это будет рассматриваться в течение еще долгого времени как важный такой посыл всем странам Центральной Азии, у которых проблемы политические случаются с определенной регулярностью на фоне различных скандалов, от коррупционных до территориальных проблем, и борьба за власть и всё такого рода. И в общем-то Россия показала себя с той стороны, что она готова поддерживать лояльные к себе режимы и готова выступать как гарант безопасности. Китай, мне кажется, с этим согласился. Здесь мне кажется, вырисовывается статус-кво, что все, что касается Центральной Азии, Россия и Китай готовы идти на такие уступки в плане того, что если у России есть юридические механизмы решить этот вопрос, то хорошо пусть решает Россия. Здесь Китай не сильно потерял, не вмешавшись лично и вводя войска. Здесь важно, что Китай для инструментария в вопросах безопасности, хотя и соглашается на данный момент с российским активным присутствием в регионе Россией как гарантом, мне кажется, что он все равно пытается как-то эту ситуацию немного уравновесить. Он все время предлагает сотрудничество в рамках ШОС именно по этому вопросу, в том числе в рамках РАТС ШОС. Китай в этом плане всячески, конечно, стремится тоже участвовать в этой ситуации. Но мне кажется, здесь он тоже преследует сугубо такие практические и очень рациональные цели. Это не допустить никакого всплеска недовольства, каких-то революций или восстаний, что будет для Китая чревато большими экономическими потерями. Ведь через эти страны завязаны китайские нефтегазовые поставки, в том числе из России. Это большая головная боль, и поэтому он стремится, мне кажется, здесь не столько конкурировать с Россией, а насколько обезопасить свои экономические и финансовые интересы. И я думаю, кстати, в следующем году или в ближайшей перспективе мы однозначно увидим увеличение количества совместных военных учений в рамках ШОС, направленных против терроризма. Потому что, насколько я помню, последние учения проводились на территории России и Китая.
Руслан Изимов
Про «Пояс и путь» слышно сегодня мало. Вряд ли Китай откажется от этой инициативы, учитывая, сколько усилий и денег в неё было вложено. Как вы думаете, как Китай будет проводить внешнеэкономическую политику в постпандемийный период, в том числе в Центральной Азии и в мире?
Данил Бочков
Я думаю, это правда, очень интересный вопрос. В Китае вы правы, абсолютно не откажутся от этой инициативы. Потому что в нее, помимо, как вы справедливо заметили, финансового большого вложения со стороны Китая на протяжении стольких лет есть еще и очень другой важный аспект – это личный вклад имиджевый Си Цзиньпина. С учетом роста влияния Си Цзиньпина невозможно представить сворачивание этой инициативы. По итогам недавних событий, когда его имя было внесено в историческую резолюцию в Коммунистической партии. До этого там только было Мао Цзэдун и Дэн Сяопин. Поэтому важнее даже экономического аспекта, учитывая политические особенности Китая, это личное участие Си Цзиньпина в этой инициативе.
Но если говорить об инициативе Пояс и путь в контексте динамики её развития, то действительно вы правы, что про неё последнее время как-то не слышно. И для этого есть определённые предпосылки. Мы помним, что несмотря на свои очень сильные обещания помочь развитию всех стран, в первую очередь африканских, азиатских, латиноамериканских, тех, которые развиваются, было много проблем, связанных с плохим долгом и задолженностью этих стран от Китая. Некоторые страны даже отказывались. Было два ярких примера, когда Пакистан обратился в МВФ с просьбой реструктуризации, потому что он настолько погряз во всевозможных китайских долгах, что они не мог их выплатить фактически. Но там тоже сложная ситуация, потому что Китай некоторые проекты сам закрыл в Пакистане из-за коррупции, абсолютной непрозрачности и непонимания, куда вообще эти деньги уходят. То есть тут палка о двух концах. Не один Китай виноват в том, что он столько всего давал, а потом все требовал назад. Хотя и условия были тоже спорные, и поэтому здесь виноваты все. Но сам факт, что и Пакистан тоже не справлялся, хотя КПЭК – один из флагманов вообще был и как бы пока остается, ведь на полях Олимпиады помимо Путина и Токаева ещё была встреча Си Цзиньпина с Имран Ханом, премьером Пакистана. Собственно, это тоже очень важно, и там они подтвердили приверженность обеих стран реализации КПЭК, что говорит о том, что политические узы порой бывают сильнее экономических, каких-то неурядиц.
Говоря о перспективе «Пояс и путь», очевидно, что она в финансовом плане действительно немного схлопывается. Это связано, во-первых, с ударом по имиджу, что больше нельзя его преподносить как такие мегапроекты, потому что все эти мега проекты с одновременным перерезанием ленточки сразу выходит куча публикаций о том, что страна будет долгах, и потом не знает, чем отдавать. В общем, вот здесь Китай решил уйти от мегапроектов к более точным проектам.
«Пояс и путь» в этом контексте, конечно, теряет свою динамику, но при этом вы правы, что от него сложно отказаться. То есть это возможно со временем станет как чемодан без ручки, потому что фактически уже как бы и вкладывать невыгодно, потому что китайская экономика тоже не резиновая, а долги возвращают все меньше. И здесь, кстати, Китай тоже не совсем справедливо, часто критикуют из-за дипломатии долгов. Китай, по-моему, более чем 70% идёт на уступки и на реструктуризацию долга. Китай соглашается на это, то есть в общем, тоже нужно понимать, что здесь не все черное.
Руслан Изимов
Как специалиста по Китаю не могу не спросить про 20-й съезд Коммунистической партии Китая, который состоится уже в этом году осенью. На котором, как предполагается, Си Цзиньпин все-таки окончательно и де факто разрушит все традиции, которые были до него, и останется у власти. Тем самым Китай продолжит идти по взятому ранее курсу на превращение в глобальную державу во главе с сильным и амбициозным лидером. Можно ли ожидать более жесткой внешней дипломатии после этого? Ведутся ли в Китае споры по поводу того, нужно как-то этот жесткий имидж, жесткую внешнеполитическую риторику менять? То есть, есть ли споры между так называемыми «ястребами» и приверженцами голубиной позиции?
Данил Бочков
Мне кажется абсолютно правы, что нет никакой интриги в общем-то на то, что будет на 20-м съезде . К нему все уже полностью подготовлены. И Си Цзиньпин вышел таким самым ярким лидером чуть ли не за всю историю Китая, по крайней мере современную.
Если смотреть чуть глубже, то можно увидеть некоторые проблемы, которые появляются в китайской экономике. Все специалисты больше, чем сходятся в том мнении, что Китай будет понемногу терять свой экономический рост, что в общем, то тоже нормально для страны, которая переходит от развивающейся, как развитой. Если мы посмотрим на темпы роста развитых стран, то, конечно, китайские 8% прошлого году будут казаться просто заоблачными для любой европейской страны, поэтому это тоже нормально. Но вопрос в том, каков будет этот переход? И вот это, на мой взгляд, самый ключевой вопрос для китайской политической элиты на ближайшие 10 лет. Потому что, если этот переход будет постепенным, чем он будет сопровождаться, будет ли он сопровождаться сломом социального состояния, которое есть сегодня в Китае? Ведь мы же понимаем, что когда страна растёт быстро, то и население имеет больше возможности богатеть. Друг друга никто не критикует, потому что у всех равные условия и, образно говоря, на фоне развития всех отраслей экономики каждый может найти себе применение. А вот в условиях уже стабильной, скажем так, развитой экономики уже появляются, другие несколько требования от людей требуется более серьёзный уровень образования, более серьезная конкурентная подготовка, а с учётом высокого населения Китая там конкуренция всегда высокая. Мы помним количество конкурсных мест в региональный ВУЗ, что у нас МГУ просто позавидуют количество на одно место в Китае? Мы понимаем, что Китай делает большой акцент на социальном аспекте. И здесь мы, собственно, видим последние его действия, связанные с заявлениями, по так называемой «политики средней доходности», когда все граждане должны быть равны в своем доходе, должны иметь возможность реализовываться одинаково, то есть не должно быть бедных и богатых. Потому что то, что имеют богатые, они, собственно, получают за счет такой структуры общества, когда им дают такую возможность. Отсюда мы видим удары по китайским IT-компаниям. Пример того же Джека Ма. То, что власти пытались решить вопрос с его очень специфическим управлением компанией. Очевидно, что чересчур влиятельные люди, у которых богатые инструменты контроля за большими данными и финансовые ресурсы, политической элите Китая сейчас как бы не очень нужны. То есть им надо показывать, что они должны быть в одном русле с коммунистической партией. После этого мы видим, кстати говоря, и удар по образовательному сектору, когда запретили репетиторов, запретили все возможные курсы, потому что опять же богатые могут себе это позволить, а люди с низким доходом не могут. Это противоречит политике common prosperity, то, что Си Цзиньпин проводит и он ее всячески сейчас подсвечивает, хотя она появилась вот таком широком употреблении достаточно недавно. И в том числе удар по рынку недвижимости. Мы знаем, что в основном большинство китайских семей, которые получают доход выше среднего, вкладывают деньги в недвижимость. Они просто, грубо говоря, покупают квартиры в строящихся комплексах и собственно складывают; делать так долгосрочные вложения это тоже не нужно, потому что таким образом появляются у нас и обеспеченные граждане, которые покупают большое количество недвижимости, а при этом люди с меньшим доходом и могут себе и одну квартиру позволить. И получается, опять расслоение. То есть вот эти все примеры говорят о том, что китайская структура власти и люди, которые принимают главные решения, не стремятся создать ситуацию, при которой common prosperity будет процветать. И уже Си Цзиньпин сообщил об искоренении бедности в Китае. Абсолютной бедности уже нет. Теперь следующая цель тысячелетия – это создание развитой, социалистической великой страны, то есть достижения китайской мечты. Эта цель уже частично начинает реализовываться. Я думаю, что 20-й съезд будет закладывать кирпичи реализации этой цели, потому что первая цель достигнута и нужно идти ко второй.
Мне кажется, в этой перспективе интересно будет посмотреть на 21 съезд. Кстати говоря, ведь если мы помним, то большинство экспертов и политиков и всевозможных комментаторов сходятся на мнении, что война с Тайванем неизбежна, а какие даты они называются? Американские называют дату 2026-2027 годы – это ЦРУ, Пентагон. Это не просто какие-то маргинальные эксперты. Это как бы люди, которые понимают, о чём говорят. А Министерство обороны Тайваня говорило про 2025 год. Здесь это очень интересно, потому что 2025 год – это окончание 14-й пятилетки, а 2027 год это 21-й съезд Компартии. Разумеется, это мои размышления на полях, но я думаю, что такое совпадение не случайно. Если Китай не сможет реализовать целей 14-й пятилетки и если common prosperity не будет достигнуто социальный всплеск неизбежен. Ведь единственное, что поддерживает авторитет Коммунистической партии – это социальная стабильность в обществе, то есть компартия она как регулятор всех социальных отношений. То есть у нас нет бедных и богатых. Все живут примерно одинаково, все имеют возможность получить образование, получить работу и так далее. Пока это существует, есть стабильность.
14-й пятилетний план очень амбициозный, там огромное количество вложено личного авторитета Си Цзиньпина в его разработку и цели, которые там поставлены, и реализация этого плана в 2025 году, а затем в 21-й съезд Компартии – это все должно быть сделано. Если этого не будет сделано, то очевидно, что, вероятно, один из возможных (я, конечно, отношусь достаточно скептически к острой фазе военного конфликта), но как один из вариантов, о котором нужно, по крайней мере задуматься, я думаю, поэтому это делают и на Тайване, и в Пентагоне, это то, что Китай может переключить внимание людей на ситуацию внешнеполитического контура. Ведь мы помним, что события в Крыму происходили примерно в таком же ключе тогда, когда было необходимо переключить внимание. Сделать так, что появилась какая-то единая цель, и в общем так и случилось.
Руслан Изимов
Данил, завершающий вопрос. Прогнозы я знаю, дело неблагодарное, но, тем не менее, что нас ждет по вашему мнению? Открытые конфликты, новая холодная война или всё же есть какие-то точки соприкосновения?
Данил Бочков
Действительно ситуация в мире будет набирать обороты в своей нестабильности. Это однозначно, потому что договориться о чём то, как показывает нынешняя ситуация, не можем вообще, фактически ни о чём. Единственное, о чём мне кажется, может идти разговор – это о контроле вооружений. И в совместном заявлении России и Китая также упомянут момент нераспространения ракет средней и меньшей дальности в Европе и в АТР. Ведь США вышли из ДРСМД и это сильно ударило по стабильности мировой гонки вооружений. И сейчас США сами заявляют о том, что они готовы обсуждать вопросы вооружения, обычных вооружений и ракетных вооружений с Россией. Мы пока говорим о том, что это не совсем то, что нам интересно. Для нас первый приоритет это нерасширение НАТО и наши гарантии в Европе. И уже потом вопросы контроля вооружений. Но в желании США вернуться к вопросам о контроле вооружений есть посыл. Ведь Россия испытала сверхзвуковое оружие и, по сообщениям СМИ, это сделал и Китай. Большое расследование проводил Файнэншл Таймс. В общем, они опубликовали сенсационные новости о том, что Китай испытывал сверхзвуковое оружие летом. США понимают, что игра разворачивается не в их пользу, и нужно этот вопрос как-то регулировать. И вот здесь они начали давать, на мой взгляд, задний ход. То есть они начали говорить, что да, нужно обсуждать вопрос по контролю за вооружениями, и мне кажется, это, наверное, на данный этап единственная сфера преломления всех интересов. При этом тоже США пытаются втянуть в вопрос об обсуждении нераспространении ядерного оружия Китай, говоря о том, что Китай наращивает свой ядерный арсенал. Поэтому я думаю, что нестабильность будет нарастать. Больших тем для совместных обсуждений я, честно говоря, не вижу, а тем более в том свете, что Россия, Китай, говорят теперь с единых позиций. Вряд ли можно ожидать в ближайшей перспективе, по крайней мере, каких-то хороших тенденций. Глобальная напряженность, недоверие, возможно, локальные конфликты – вот, что можно ожидать. Вряд ли мы увидим полномасштабную войну.
Мы забыли с вами сказать, что сейчас же у нас новый политический цикл. Новый политический цикл в Китае начинается. В этом году России и США готовятся к президентским выборам 2024 г. А 2022 год – фактически начало президентских кампаний. И то, как лидеры себя будут вести на внешнеполитической арене, это, собственно, отчасти идёт в копилку их внутриполитических бонусов, и поэтому ни США, ни Россия не могут уступать в каких-то вопросах. В целом, я думаю, что нестабильность нарастает, тем для разговоров не так много и нужно поэтому действовать очень аккуратно. То есть все идут по линии каната и главное с нее не свалиться.
Руслан Изимов
Спасибо большое за очень содержательную, интересную и открытую беседу.
С нами был Данил Бочков -эксперт Российского совета по международным делам.
Все эпизоды нашего подкаста вы сможете найти на подкастинговых платформах – Эпл, Гуглл Подкасты, Cпотифай, Амазон, Яндекс Музыка и другие. На сайте КААН caa-network.org, мы также размещаем текстовый транскрипт каждого эпизода и полезные ссылки на отчеты, доклады, книги и биографии наших спикеров.
На следующей неделе мы будем обсуждать внешнеполитические приоритеты Таджикистана и современную ситуацию вокруг Афганистана.
Спасибо за внимание!
Спикер
Данила Бочков — эксперт Российского совета по международным делам. Получил степень магистра экономики в МГИМО и степень бакалавра зарубежного регионоведения в Институтe бизнеса и делового администрирования (ИБДА РАНХиГС при Президенте РФ). Он также имеет степень магистра мировой экономики Университета международного бизнеса и экономики (UIBE, Пекин).
China and Russia cement their bond as Xi and Putin take a stance against US dominance
Подкаст можно слушать на:
https://chinaandeurasia.captivate.fm/
