Казахстан постепенно оправляется после самого серьезного кризиса за всю свою независимость. Январские события стали шоком не только для страны, но и определенным «стресс-тестом» для ближайших партнеров Казахстана – России и Китая. Особый интерес вызвала позиция Пекина, который в некоторой степени остался «в тени» Москвы во время кризиса. О чем говорит реакция Пекина на январские события в Казахстане? Какие уроки извлек для себя Пекин? Как будут выстраиваться отношения между Китаем и Казахстаном в будущем?
Попробуем ответить на эти непростые вопросы, проанализировав официальную риторику Пекина и китайских экспертов, доступную в публичных материалах.
Начало кризиса и первая реакция Пекина
С самого начала кризиса в Казахстане Пекин занял привычную для себя выжидательную позицию и не спешил предпринимать конкретные действия. 6 января, отвечая на вопросы журналистов официальный представитель МИД КНР Ван Вэньбинь (汪文斌) заявил, что «текущая ситуация является внутренним делом Казахстана и мы надеемся, что власти страны смогут надлежащим образом решить проблемы».
Однако реакция Пекина была обусловлена не только приверженностью принципу невмешательства во внутренние дела других стран (不干涉原则). Внутренний кризис в Казахстане, развивавшийся с непредсказуемой динамикой, застал врасплох китайских руководителей, которые пытались понять кому принадлежит инициатива и с кем вести диалог.
Ранее, 3 января текущего года, Си Цзиньпин направил телеграммы поздравления Нурсултану Назарбаеву и Касым-Жомарту Токаеву по случаю 30-летия установления дипломатических отношений между КНР и РК. В информационном сообщении, опубликованном агентством Синьхуа, сперва шел Н. Назарбаев (которого Си назвал «старым другом», 老朋友, lao pengyou), и лишь потом действующий президент Казахстана.
Судя по всему, события в Казахстане нарушили эту конструкцию и Китай предпочел продолжать следить за ситуацией.
Только после того, как К. Токаев взял на себя полномочия Председателя Совета Безопасности (5 января) и заручился поддержкой ОДКБ (6 января), последовал первый официальный контакт Пекина с казахстанскими властями.
Устное послание
7 января Си Цзинпинь направил на имя К. Токаева устное послание (口信, kouxin) – довольно редкий вид коммуникаций, что лишь особо подчеркнуло всю неординарность ситуации. Согласно открытым источникам, за прошедший год Си направлял устное сообщение лишь однажды: лидеру КНДР Ким Чен Ыну 22 марта 2021 года.
В своем обращении лидер КНР отметил «действенные меры» (有力举措, youli jucuo), предпринятые К. Токаевым, которые отражали его «большую ответственность перед государством и народом». Китайский лидер выступил против умыслов внешних сил на организацию беспорядков в Казахстане (制造动荡, zhizao dongdang) и инспирирования «цветных революций» (策动“颜色革命”, cedong yanse geming).
Данный фрейм также активно транслировался во внутреннем информационном поле Китая. В подавляющем большинстве случаев китайские СМИ использовали формулировку «骚乱» (saoluan, беспорядки, смута), термин, который в отличие от формулировки «民众抗议» (minzhong kangyi, мирный или гражданский протест) носит ярко выраженную негативную коннотацию. При этом тезис о том, что беспорядки в Казахстане были инспирированы внешними силами, также доминировал в информационном пространстве Китая.
В качестве примера можно привести комментарий Ху Сицзиня (胡锡进), известного политического обозревателя и бывшего редактора издания Global Times, который 6 января писал, что нельзя исключать участие США и западных стран в организации цветной революции в Казахстане, так как события в стране развивались «слишком быстро».
10 января состоялся первый официальный прямой контакт Пекина с казахстанскими властями, когда министра иностранных дел КНР Ван И поговорил по телефону с главой МИД РК М. Тлеуберди. Ван И заверил своего коллегу, что «в ключевой момент для будущего и судьбы Казахстана, китайская сторона готова оказать решительную поддержку усилиям казахстанской стороны по стабилизации ситуации и прекращению насилия».
Однако несмотря на эти заявления, было очевидным, что с самого начала инициатива не принадлежала Пекину, а Москве, которая посредством ОДКБ сыграла ключевую роль в стабилизации ситуации в Казахстане. Но означает ли это, что Пекин формально признал за Россией ведущую роль в обеспечении безопасности в регионе, ограничив свой фокус лишь на экономической сфере? Ситуация не столь однозначна, и у Пекина есть собственные геополитические амбиции в регионе, которые проявились в его последующих действиях.
Геополитические расчеты Китая
В этом контексте необходимо вспомнить интервью министра иностранных дел РК агентству Euroactiv от 19 января, в котором он сообщил, что Китай был готов предоставить «любую необходимую помощь Казахстану». Об этом в частности косвенно свидетельствует информация о телефонном разговоре министров иностранных двух стран от 10 января, опубликованная на сайте МИД КНР.
В сообщении отмечалось, что китайская сторона выразила готовность наращивать сотрудничество между правоохранительными и силовыми структурами (加大执法、安全部门合作, jiada zhifa, anquan bumen hezuo), совместно противостоять попыткам вмешательства во внутренние дела внешних сил (共同反对任何外部势力的干涉, gongtong fandui renhe waibu sheli de ganshe), а также гарантировать безопасность и бесперебойную работу важнейших казахстанско-китайских проектов (确保中哈合作重大项目安全和顺利运营, quebao zhongha hezu zhongda xiangmu anquan he shuli yunying).
Другая интересная деталь: Пекин публично не поддерживал операцию ОДКБ в Казахстане.
К примеру, 6-7 января иностранные журналисты (агентство Франс пресс, Блумберг) трижды задавали вопрос официальному представителю МИД КНР о том, поддерживает ли Китай отправку миротворческого контингента ОДКБ в Казахстан. Каждый раз официальный представитель МИД КНР уходил от конкретного ответа, ограничиваясь формулировкой, что китайская сторона надеется на скорейшую стабилизацию ситуации. При этом, что интересно, отвечая на вопросы китайский представитель уходил от непосредственного упоминания организации.
Это резко контрастирует с ответом китайского представителя на вопрос о потенциальной роли ШОС. По мнению китайской стороны, поддержания региональной стабильности является одной из главных обязанностей ШОС (任务, renwu), и Китай надеется, что «ШОС будет играть активную роль в этом направлении» (发挥积极作用, fahui jiji zuoyong).
Исключением стал телефонный разговор Ван И с министром иностранных дел РФ С. Лавровым от 11 января, где было отмечено, что Китай поддерживает помощь ОДКБ Казахстану в борьбе с терроризмом, но с важной оговоркой: «при условии уважения суверенитета Казахстана» (尊重哈萨克斯坦主权前提下, zunzhong hasakesitan zhuquan qianti xia).
Другая интересная деталь заключалась в словах Ван И о том, что «обе стороны должны продолжить координацию, противостоять вмешательству внешних сил во внутренние дела стран Центральной Азии», при этом каждый должен «использовать собственные преимущества» (发挥各自优势, fahui gezi youshi). Очевидно, что речь идет не только про финансово-экономические ресурсы Китая, где он обладает бесспорным преимуществом, но и о других инструментах, которые имеют непосредственное отношение к реагированию на кризисные ситуации в странах региона, как к примеру, «цифровые возможности» Поднебесной.
В этом контексте заслуживает внимание аналитический разбор профессора Фуданского Университета, Шэнь И (沈逸), который отметил, что по неподтвержденной информации, Китай оказал помощь казахстанской стороне в установлении контроля над интернетом и ограничении информационных потоков.
Кроме этого, в период кризиса Китай находился в контакте не только с Россией, но и активно взаимодействовал с другими игроками. К примеру, 10 января состоялся телефонный разговор Си Цзиньпиня и А. Лукашенко, в рамках которой, по сообщениям белорусской стороны, оба лидера обменялись мнением по ситуации в Казахстане.
Также 12 января министр иностранных дел КНР встретился со своим турецким коллегой (г. Уси, провинция Цязнсу, КНР). Согласно информации МИД КНР, стороны обменялись мнением по ситуации в Казахстане и важным региональным и глобальным проблемам. В ходе встречи Ван И отметил, что Китай придает особое значение «уникальной роли Турции в региональных и международных делах» (重视土方在地区和国际事务中的独特作用, zhongshi tufang zai diqu he guoji shiwu zhongde dute zuoyong).
Очевидно, что Пекин не сидел сложа руки и активно вел собственную игру. Казахстан имеет слишком важное стратегическое значение для Китая, и Пекин вряд ли мог согласиться на периферийную роль в региональных делах.
Оценки китайских аналитиков
В целом, китайские аналитики, прежде всего, те, кто непосредственно занимается регионом Центральной Азии, весьма скептически отнеслись к версии о внешнем вмешательстве. Некоторые китайские аналитики подвергли сомнению обоснованность отправку войск ОДКБ в Казахстан.
К примеру, в своей статье известный китайский специалист по Центральной Азии Ян Чэн (杨成) пишет, что риторика казахских властей показывает, что текущий кризис в Казахстане не имеет ничего общего с предыдущими попытками цветных революций, тогда как в официальном заилении ОДКБ также отсутствуют какие-либо упоминания о террористах.
Глава центра по изучении ШОС Шанхайской академии социальных наук, Пань Гуан (潘光) также отмечает, что версия о вмешательстве США во внутренние дела Казахстана не соответствует реальности, однако Вашингтон непременно постарается воспользоваться ситуацией.
Схожей точки зрения придерживается другой известный специалист по региону, профессор Ланьчжоуского университета Ян Шу (杨恕), что кризис в Казахстане вызван внутренними противоречиями, а внешний фактор не имеет важного значения.
Анализируя последствия кризиса в Казахстане для будущего расклада сил в регионе, китайские аналитики часто приходили к выводу, что Россия существенно укрепит свои позиции в регионе. Некоторые китайские комментаторы даже выразили опасения, что данные процессы могут привести к маргинализации (边缘化的危险, bianyuanhua weixian) роли ШОС в регионе, а также могут угрожать экономическим интересам КНР в Казахстане.
Вместе с тем, большая часть китайских специалистов не драматизировала ситуацию.
Как отмечает Сун Чжуанчжи (孙壮志) после того, как ситуация будет стабилизирована главным приоритетом для руководства страны станет экономическое развитие, и кооперация с Китаем позволит решить данную задачу.
Более четкую оценку дает профессор Народного университета Цзинь Цанжун (金灿荣), который считает, что президенту Токаеву придется продолжать опираться на Китай для развития собственной экономики, поэтому потенциальные возможности Москвы манипулировать (操控, caokong) ситуацией в Казахстане также не стоит переоценивать.
Важные уроки
В целом, произошедший кризис, по мнению китайских аналитиков еще больше отдалит Казахстан от США и стран Запада, что безусловно, отвечает интересам Китая.
Как отмечают китайские специалисты, январский кризис в полной мере показал всю опасность стремлений Казахстана заигрывать с западными НПО для создания себе «демократического образа» и поддержания оптимального баланса между внешними силами. С точки зрения более отдаленной перспективы, китайские специалисты считают, что Пекин должен извлечь важные уроки из казахстанского кейса. Так, Цзинь Цанжун полагает, что в условиях динамично меняющейся геополитической ситуации в мире, в том числе и в регионе Центральной Азии, Китай должен уделять больше внимание соседним государствам, как Казахстан, и играть более активную роль в региональных делах.
Таким образом, осторожная и относительно пассивная реакция Пекина на кризис в Казахстане не должна вводить заблуждение внешних наблюдателей относительно долгосрочных стратегических намерений Китая в регионе. Как демонстрирует анализ официальной и экспертной риторики Китая, у Пекина свое видение ситуации в регионе, которое не всегда совпадает с приоритетами России и которое вряд ли может быть ими ограничено.
