Позиция Казахстана по Афганистану кажется своего рода вторичной, следуя позиции России и Китая и даже Узбекистана. Казахстан ограничился только некоторыми заявлениями и, не будучи прямым соседом Афганистана, возможно, не воспринимает интересы в Афганистане как приоритетные. С другой стороны, Казахстан всегда выдвигал передовые инициативы в сфере региональной безопасности, имеет экономические интересы в Афганистане и шире – в Южной Азии, и в целом выступает за тесное региональное сотрудничество.
Насколько ситуация в Афганистане затрагивает интересы Казахстана или Нур-Султан предпочитает отдать этот вопрос в ведение более крупных игроков, как Россия и Китай? И Казахстан больше интересуется более крупными и европо-ориентированными проектами как «Пояс и Путь» и ЕАЭС? Планируются ли гуманитарные акции, учитывая, что Казахстан когда-то выделял значительные ресурсы для Афганистана? На эти вопросы CAAN отвечают казахстанские эксперты Санат Кушкумбаев и Султан Акимбеков.
Как можно объяснить позицию Казахстана по отношению Афганистана? Насколько ситуация там затрагивает интересы Казахстана или Нур-Султан предпочитает отдать этот вопрос в ведение более крупных игроков, как Россия и Китай?
Санат Кушкумбаев – Сдержанная позиция Казахстана по Афганистану обусловлена той ситуацией, которая сложилась внутри этой страны, то есть неопределенностью и сложностью процессов, которые сейчас там протекают. Безусловно, Казахстан не в восторге от развития событий в этой многострадальной стране. В этом контексте любые громкие заявления были бы контрпродуктивными с точки зрения отстаивания и продвижения национальных интересов. Поэтому логично, что Казахстан, так же как и соседи Афганистана, заявил, что поддерживает идею создания инклюзивного правительства, которое бы отражало интересы и желания большинства афганцев.
События в этой стране, так или иначе, затрагивают интересы Казахстана. Хотя мы не являемся непосредственными соседями, но наши соседи и партнеры – Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан испытывают уже последствия развития событий в Афганистане. Собственно и обозримая перспектива еще неоднозначна. В истории Афганистана не раз бывало, что сравнительно легко можно с оружием в руках захватить власть, но удерживать ее только с помощью силы не удавалось никому. Поэтому объяснимо, что соседи Афганистана опасаются очередного витка вооруженного противостояния внутри страны. Это не исключено, так как ответа на вопрос будут ли учтены интересы разных групп афганского общества, в том числе заинтересованных внешних игроков, пока нет.
Поэтому большинство стран Центральной Азии очень осторожны в своих оценках. Позицию Таджикистана также все понимают, потому, как в своей основе она отражает интересы и других центральноазиатских соседей. Однозначно, что светское правительство в Афганистане, каким бы слабым не было, все же было удобным с политической точки зрения.
Казахстан готов через экономические инструменты укреплять региональную безопасность.
Китай и Россия будут важными игроками, но с учетом печального опыта иностранных интервенций в Афганистане, скорее всего, сфокусируются на экономических, инфраструктурных проектах. У Пекина, конечно, появляется больше опций, с учетом его партнерства с Исламабадом. КНР уже имеет богатый опыт через реализацию инициативы «Пояса и пути», т.е. попытается найти экономические стимулы и мотивы. Казахстан понимает подобный подход и, как и другие страны Центральной Азии, готов через экономические инструменты укреплять региональную безопасность.
Султан Акимбеков – В целом позиция Казахстана по вопросу ситуации в Афганистане весьма сдержанная. С учетом того, что мы не относимся к приграничным с этой страной государствам страны Центральной Азии, то Казахстан в основном предпочитал дистанцироваться от ситуации в Афганистане. Понятно, что у Узбекистана, Туркменистана и Таджикистана есть свои интересы в этой стране, которые в том числе зависят от наличия здесь внушительных этнических общин таджиков, туркмен и узбеков. От этого во многом зависит их политика в отношении Афганистана.
Конечно, когда в начале 1990-ых годов главной темой были проблемы безопасности, Казахстан участвовал в обеспечении безопасности границы Таджикистана с Афганистаном, отправляя туда своих военных. Однако, по мере того, как в регионе была выстроена система безопасности, в этом не стало необходимости. Главную роль в обеспечении безопасности играет ОДКБ, Казахстан является активным членом этой организации. В том числе казахстанские военные входят в состав так называемых коллективных сил ОДКБ, которые могут быть применены в случае появления угроз. И, наконец, Казахстан входит в ШОС, эта организация имеет в регионе Региональный антитеррористический центр (РАТЦ). Так что с точки зрения вопросов безопасности ситуация понятная и хорошо известен алгоритм действий.
Кроме того, Казахстан делал акцент на гуманитарных вопросах. Среди государств Центральной Азии Казахстан был единственным, кто долгое время финансировал программы содействия Афганистану. В том числе, можно вспомнить программу финансирования обучения афганских студентов и аспирантов в Казахстане.
Казахстан ожидает, пока ситуация прояснится.
У нынешнего кризиса в Афганистане явно много скрытых моментов, мотивация основных игроков далеко не очевидна. В любом случае, очевидно, что мало у кого есть четкое понимание логики произошедших событий, за исключением, конечно, непосредственных участников. Поэтому вполне естественно, что Казахстан ждет развития событий и общего прояснения ситуации. При этом, в отличие от упомянутых выше стран первой линии, у него нет необходимости делать заявления по текущему моменту.
Например, Таджикистан делает такие заявления, исходя из опасений относительно возможности потери афганскими таджиками своего статуса. Или в Узбекистане говорят, что они якобы два года назад уже общались с талибами. Характерно, что они собираются продолжать строить железную дорогу от Термеза до пакистанского Пешавара.
Так что да, Казахстан ожидает, пока ситуация прояснится.
Насколько новая власть в Афганистане договороспособна с точки зрения Казахстана? Можно ли продолжать планировать региональные инициативы при талибах, принимать участие в транспортных проектах в Южной Азии – или Казахстан в этом мало участвует и мало интересуется?
Санат Кушкумбаев – Конечно, договороспособность афганских политических деятелей не самая сильная их сторона, и талибы не исключение. Пока мы видим неоднозначные заявления и массированную медийную кампанию талибского руководства. Нужно теперь увидеть практические дела. Поэтому все ждут реальных действий. У новых афганских властей тоже уже обозначились разные центры, точки зрения. Внутри движения “Талибан” должен быть консенсус по международному позиционированию Афганистана. Очевидно, что поспешность в принятии решений по формату взаимодействия с новыми афганским властями будет излишней.
Казахстан заинтересован в реализации транспортных проектов в Южную Азию. Из наших центральноазиатских партнеров Узбекистан проводит проактивную политику в этом вопросе. Недавняя международная конференция на высоком уровне в середине июля в Ташкенте показатель огромной заинтересованности Узбекистана в реализации южных транспортных коридоров. В Казахстане также заинтересованно поддерживают эту активность, так как видят многостороннюю выгоду. Учитывая географию, логично, что Узбекистан, Туркменистан, как приграничные с Афганистаном страны, на переднем крае активности. Думается, что после того как наступит ясность с новым афганским руководством, переговорный процесс скорее всего будет продолжен.
Торговля Казахстана с Афганистаном хоть и небольшая, она в год составляет около 620 млн долларов, но она значима для Афганистана. При этом 99 процентов – это экспорт Казахстана. В основном это продовольственная пшеница, мука, нефтепродукты, газовый конденсат. Спрос устойчиво растет, но сейчас возникает вопрос платежеспособности. Известно, что бюджет доталибского Афганистана, в значительной степени формировался из внешних вливаний. Поэтому, образно говоря, по счетам Афганистана зачастую платили внешние доноры.
Султан Акимбеков – Здесь опять же надо понимать, что из себя представляют современные талибы. Можно ли утверждать, что они изменились и в связи с этим стали более приемлемыми для международного сообщества? Пока представители “Талибана” делают примирительные заявления и говорит о своей готовности измениться. Но в данном случае стоит обратить внимание на другое важное обстоятельство, которое связано с предположением, что за талибами якобы стоит Пакистан. В принципе это было бы логично. Пакистан сыграл свою роль в создании этой организации в 1994 году и последние успехи талибов навряд ли были бы возможны без поддержки со стороны. Пакистан – фактически единственный кандидат на эту роль.
Если допустить, что это так, тогда талибы будут более удобным партнером для переговоров разного толка. Мы же видим, что с ними общаются на самом разном уровне – от американских политиков до представителей Ирана, Китая, России. Так что все может быть и все зависит от тех шагов, которые предпримут талибы и Пакистан.
С точки зрения транспортных коридоров в Южную Азию, то позиция Казахстана здесь вполне прагматична. Если эти коридоры будут созданы, тогда Казахстан, естественно, примет участие в их практическом использовании, если это будет выгодно экономически. Для экономики любой страны новые возможности на новых рынках определенно имеют большое значение. Особенно для Казахстана с его стремлением находиться на перекрестке транспортных путей.
В то же время для того, чтобы непосредственно участвовать в строительстве таких коридоров, к примеру, через Афганистан, нужен другой уровень информации о происходящих там процессах. Можно предположить, что, как минимум, Пакистан, Туркменистан, Узбекистан владеют большей информацией, раз они планируют строительство таких транспортных коридоров между Центральной и Южной Азиями. Понятно, что здесь необходимо государственное участие. Для использования классических инструментов инвестирования ситуация слишком неясная.
Какие усилия Казахстан прикладывает по обеспечению регионального порядка – кажется, что частично эта инициатива перехвачена Ташкентом? Продолжаются ли старые инициативы типа СВМДА или Казахстан больше интересуется более крупными и европо-ориентированными проектами как «Пояс и Путь» и ЕАЭС?
Санат Кушкумбаев – В плане вклада Казахстана в региональный порядок и безопасность наши приоритеты и усилия сохраняются на прежнем уровне. Сама постановка вопроса, считаю, не совсем корректно намекает на конкуренцию. В этих сферах нет конкуренции, наоборот, сейчас Ташкент и Нур-Султан синхронизировали свои усилия в региональной политике. Цели Казахстана и Узбекистана по большому счету совпадают. Обе страны хотят большего порядка и стабильности, предсказуемости и взаимовыгодной региональной кооперации. То есть здесь усилия Ташкента и Нур-Султан ни в коем случае не выглядят как перетягивание каната, а наоборот направлены на усиление региональных и вместе с ними национальных позиций. Появляется синергия в действиях двух крупных государств Центральной Азии. То, что сейчас Ташкент стал проактивен в Центральной Азии, наоборот – воодушевляющий пример и опыт. Поэтому Казахстан всячески поддерживает региональные инициативы Узбекистана.
Казахстан всячески поддерживает региональные инициативы Узбекистана.
Касательно площадки СВМДА, то сам процесс постоянно находится на радаре внешней политики Нур-Султана. Как известно, это казахстанская инициатива. В 2020 году Казахстан приступил к председательству в СВМДА и прилагает усилия для институционализации процесса и создания устойчивого формата взаимодействия. Напомню, что в Совещании участвует 27 азиатских государств, в том числе Афганистан и большинство его соседей (Туркменистан является наблюдателем с текущего года). Поэтому это тоже удобная площадка, чтобы обсуждать вопросы азиатской безопасности. Казахстан хотел бы предложить менее противоречивую повестку для кооперации стран-участниц, как, например, реализацию торгово-экономических и инфраструктурных проектов, и в этом видит немаловажный вклад в решение проблем безопасности. Безопасность через сотрудничество – в этом суть подхода СВМДА и Казахстан готов использовать площадку Совещания в афганском кейсе.
Как известно, Казахстан позиционирует свою внешнюю политику как многовекторную. Когда страна это подчеркивает, она хочет быть услышанной, это сигналы соседям, дальнему окружению. Поэтому любые другие международные площадки, в которых участвует Казахстан – ЕАЭС, инициатива «Пояса и пути» и другие – в целом способствуют продвижению многовекторной внешней политики.
Казахстан пока мало что говорил о поддержке афганских беженцев. Планируются ли гуманитарные акции в этом отношении, учитывая, что Казахстан когда-то выделял значительные ресурсы для Афганистана?
Санат Кушкумбаев – Казахстан готов внести свой вклад в гуманитарную поддержку афганского народа и последовательно придерживается своих международных обязательств, прежде всего, на основании резолюций ООН. Именно в Алматы сейчас эвакуировано из Кабула большинство сотрудников этой организации. Казахстан также предоставил воздушное пространство и логистическую поддержку для авиамаршрутов операции по эвакуации людей.
Но, как известно, свыше ста тысяч человек, покинувших Афганистан через аэропорт Кабула, устремились в западные страны. Центральноазиатский вектор для афганских беженцев никогда не был приоритетным. Большинство беженцев находится в Пакистане, затем в Иране, и эти направления уже устоялись десятилетиями. В ходе летних столкновений с талибами в страны Центральной Азии попали в основном афганские силовики – военные, полицейские и пограничники из приграничных провинций севера Афганистана. Хотя активная фаза военных действий на большей части территории страны завершилась, тем не менее, Казахстан внимательно наблюдает за ситуацией к югу от наших границ и готов оказать всю возможную поддержку, в том числе гуманитарную.
Султан Акимбеков – Тема возможного приема беженцев государствами Центральной Азии появилась с легкой руки агентства Блумберг еще до падения правительства Ашрафа Гани. Речь шла о тех афганцах, которые сотрудничали с американской администрацией, но не имели возможности отправиться сразу в США из-за визовых ограничений. Но эта информация так и не была подтверждена официально. В Казахстане в СМИ появлялись утечки информации, что якобы идет подготовка к размещению беженцев, но это было объяснено учениями, подготовкой к чрезвычайному развитию ситуацию. В любом случае после 15 августа в Афганистане сложно говорить о какой-то планомерной деятельности по отправке такой категории беженцев. Даже если такие планы существовали, то после этого числа они потеряли смысл. Сегодня американцы вывозят людей в пожарном порядке.
Если же говорить о гуманитарных моментах, то Казахстан, несомненно, окажет поддержку Афганистану. Традиционно это связано с поставками продовольствия. Для Афганистана в ближайшем будущем это будет иметь большое значение.
Будут ли усилены в Казахстане действия по предотвращению проникновения радикальных лиц и идей в страну?
Санат Кушкумбаев – Безусловно, все, что связано с предотвращением радикализации и терроризма будет важным для Казахстана. Очевидно, что идеология и подходы талибов не просто не разделяются в центральноазиатских странах, существует правовая и конкретно уголовная ответственность за продвижение подобных идей и тем более практических деяний. Сейчас все соседние с Афганистаном страны хотят понять, какова будет позиция и реальные действия талибов.
Их лидеры, как известно, заявляют о том, что не будут заниматься экспортом своих идей, но сам приход их к власти и факт существования такого режима на границах стран Центральной Азии будет подпитывать опасения последних. Так как новый религиозный режим в Афганистане и их пример не перестанет быть привлекательным для радикальных групп со всего мира, в том числе из региона Центральной Азии. Талибы настаивают, что Афганистан не станет прибежищем для террористов и не будет местом для групп и лиц, угрожающих соседним странам. Заявить подобное не сложно. Как это будет осуществляться на практике еще предстоит оценить. Все помнят, как при первом талибском правлении в Афганистане нашли приют и поддержку «Аль-Каида» и бен Ладен, чеченские джихадисты из «Эмирата Кавказ» и их лидер Доку Умаров, ИДУ (Тахир Юлдаш и Джума Намангани) и ряд других террористических групп.
Все это также предмет озабоченности и других крупных игроков – Китая, Ирана, России. Не исключена ситуация, когда радикальные группы из других стран не будут официально поддерживаться новыми афганскими властями, но и не будут особо ограничиваться и/или преследоваться у себя в стране. Все вышеназванные деятели, в свое время, имели «гостевой» статус. Таким образом, в обозримой перспективе, работы для структур, работающих в сфере противодействия радикализации и религиозному экстремизму в странах Центральной Азии, меньше не станет.
Султан Акимбеков – Несомненно, что такие меры будут приниматься и уже принимаются. В Казахстане проводятся соответствующие учения специальных и пограничных сил, появляются сообщения о проведенных операциях против радикальных исламистов. Мне кажется, что все страны региона сегодня усиливают меры, связанные с собственной безопасностью. Все-таки произошла на самом деле экстраординарная ситуация, и это автоматически вызывает необходимость реагирования на возможные угрозы.
