“Между РФ и КНР нет ограничений, нет запретных сфер для сотрудничества, нет верхнего предела”. Обзор китайских СМИ

Союз или партнерство России и Китая кажется прочным, тем более, перед лицом общих угроз со стороны Запада. Но материалы китайских политологов показывают, что осторожное отношение к России сохраняется. В этом обзоре также приводятся оценки китайских экспертов “безуспешной центральноазиатской интеграции” и сотрудничества Китая и стран Центральной Азии в области противодействия эпидемии.

Встреча Секретаря Совета Безопасности России Н.Патрушева и главы Канцелярии Комиссии ЦК КПК по иностранным делам Ян Цзечи в конце мая 2021 года завершилась взаимными заверениями сторон расширять взаимодействие и кооперацию по таким направлениям, как обеспечение региональной безопасности, двустороннее сотрудничество в военной и военно-технической сфере.

В Китае эти консультации по стратегической безопасности были высоко оценены. Характеризуя отношения с Россией, теперь часто пишут (статья中俄关系越来越好趋势十分笃定), что между РФ и КНР «нет ограничений, нет запретных сфер для сотрудничества, нет верхнего предела» (没有止境、没有禁区、没有上限 ); стороны достигли самого высокого уровня равноправного стратегического сотрудничества между двумя мировыми державами; никакие планы по ослаблению сегодняшних китайско-российских отношений не могут быть реализованы.

Серьезные намерения в углублении двусторонних связей между Китаем и Россией, по мнению китайских экспертов, можно наблюдать не только в дипломатической и военной сфере, но и на примере масштабных проектов в энергетической отрасли. Так, недавно в китайской прессе живо обсуждалась новость о планах России и Китая углублять сотрудничество в области ядерной энергетики. 19 мая Си Цзиньпин и В.Путин посредством видеосвязи дали старт началу строительства седьмого и восьмого блоков Тяньваньской АЭС и третьего и четвертого блоков АЭС «Сюйдапу» в Китае.

На этом фоне все более популярным в китайских кругах становится лозунг о взаимной поддержке России и Китая друг друга, а также нарратив о том, что стратегическая координация между двумя странами будет распространяться на все аспекты международной политики.

В то же время в китайской политической и экспертной среде сохраняется определенное скептическое отношение к сближению с Москвой. В частности, в Китае с тревогой наблюдают за процессом подготовки встречи Путина и Байдена в Женеве.

В китайской прессе подробно освещались итоги встречи главы МИД РФ Лаврова с Э.Блинкеном в Исландии. Явно выделяется обеспокоенность китайской стороны достаточно гладкими переговорами глав МИД США и России, что контрастирует с жестким обменом мнениями на Аляске между дипломатами Китая и США. В китайской прессе прогнозируют, что Москва и Вашингтон адекватно оценивают свою ответственность за международное положение и могут прийти к новым стратегическим договоренностям по ряду международных и двусторонних вопросов. Больше всего китайскую сторону беспокоит вероятность достижения некой договоренности по совместному сдерживанию Китая.

В то же время большинство китайских экспертов сходится во мнении, что не стоит ожидать прорывных договоренностей по итогам встречи Путина и Байдена. Комплекс глубоких и принципиальных противоречий между РФ и США не дадут сторонам прийти к каким-либо конкретным договоренностям.

Об этом, например, пишет видный специалист по России, профессор Фуданьского университете Чжао Хуашэн в статье «Возможна ли перезагрузка отношений США и России» (赵华胜：美俄关系还会重启吗). По мнению специалиста, намерение Байдена встретиться с Путиным до встречи с китайским коллегой имеет несколько причин:

Во-первых, проблемные вопросы, связанные с США и Россией, более актуальны и в настоящее время опасны. Помимо почти вышедших из-под контроля двусторонних отношений, есть также вопрос о договорах о ядерном контроле, кризис на Украине, иранский и сирийские вопросы и т.д.;

Во-вторых, Вашингтон намерен внести некоторые коррективы в политику «двойного сдерживания», для чего ему необходимо было сначала стабилизировать Россию, чтобы оказаться в более выгодном положении перед Китаем. Во время своей предвыборной кампании Байден не раз повторял о том, что Россия является самой большой угрозой. Однако на первой пресс-конференции после вступления в должность президента он упомянул Россию лишь один раз, а Китай в контексте вызова был упомянут 14 раз;

В-третьих, это может быть связано с тем, что Байден действует по формуле «сначала союзники, затем друзья, затем удар в голову и, наконец, самый важный противник».

В то же время, китайские эксперты обращают внимание на сам факт встречи лидеров двух держав, которая может стать началом для более глубокого и стратегического диалога, что будет подразумевать постепенное восстановление традиционных каналов двусторонней связи и сотрудничества. При этом в качестве вызова выделяется вероятность достижения соглашения между РФ и США по вопросу о привлечении Китая к договоренностям по СНВ и другим стратегическим вооружениям.

ВЛИЯНИЕ РОССИИ НА НАЦИОНАЛЬНУЮ БЕЗОПАСНОСТЬ КИТАЯ

Заслуживает внимания мнение одного из авторитетных аналитиков Китая, ведущего эксперта Фуданьского университета Фэн Юйцзюня, который продолжает писать в своих работах про вызовы углубления сотрудничества с Россией. В своей статье «Значение России для Китая и методы изучения российско-советского вопроса» (冯玉军：俄国之于中国的意义与俄苏问题研究方法) эксперт отмечает, что Россия в последние 400 оказывала всестороннее и глубокое влияние на национальную безопасность Китая, экономическое развитие, территориальную целостность, внутреннюю политику, институциональные изменения, межэтнические отношения, идеологию, культуру и мышление в Китае. Для внутренней и внешней аудитории Фэн периодически напоминает о том, что Россия всегда была важнейшим внешним фактором, оказывающим ключевое влияние на национальную безопасность Китая. В данном случае заслуживает внимание тот факт, что Фэн Юйцзюнь пишет про захваченные Россией у Китая земли и участки, выделяя при этом территории нынешнего Казахстана и других стран Центральной Азии:

• С начала установления контактов между Китаем и Россией в XVII веке Россия, которая непрерывно осуществляла экспансию на восток, долгое время представляла серьезную угрозу национальной безопасности Китая и нанесла Китаю значительный урон. Линь Цзэсюй, сравнивая особенности российского и британского вторжения в Китай, однажды отметил: «Совершенно не стоит беспокоиться о британцах, их желание – это опиум, шелк и китайские деньги! Лучше обратить внимание на сильную и могущественную Россию, планы и амбиции которой поистине немалы. Британским варварам сложно будет напасть на море, однако мы все же должны защищать морские порта. Русские захватчики окружают наши границы, на юг можно попасть из провинции Юньнань, от них невозможно защититься и в будущем это может обернуться большим бедствием». Он трезво осознавал опасность русской агрессии и подчеркивал, что «в конце концов, тем, кто захватит Китай, станет Россия». К сожалению, история оправдала суждение Линь Цзэсюя, доказав, что Россия является крупнейшим территориальным захватчиком в современной истории Китая.
• В 1860 году под предлогом «посредничества» в конфликте между Китаем, Великобританией и Францией, Россия побудила Цинское правительство подписать китайско-русский Пекинский договор, полностью отменив Нерчинский договор 1689 года в отношении восточной части. Согласно договору, около 1 миллиона квадратных километров земли к северу от Хэйлунцзяна и к востоку от реки Уссури и одна треть береговой линии Китая были захвачены у Китая. Предусматривалось, что для разграничения восточных и западных участков русско-китайской границы будут назначены доверенные лица (комиссары), а озера Зайсан и Темурту являлись пограничными линиями.
• В Северо-западном регионе Китая Россия, приняв правила демаркации, предусмотренные в Пекинском договоре, нарушавшие интересы Китая, и воспользовавшись внутренними беспорядками Китая, вынудила суд Цинской империи подписать Тарбатагайский договор, который установил границы между двумя государствами. Согласно договору, Россия получила 440 000 квадратных километров территории от Абаканских хребтов на севере, до Памира на юге, от реки Аягоз, озера Балхаш и реки Талас на западе до Чугучака и Или на востоке.
• В 1871 году Россия, воспользовавшись вторжением военного и государственного деятеля Кокандского ханства Якуба в Синьцзян, захватила Или. После того, как Цзо Цзунтан победил Якуба, Цзэн Цзизе и Россия путем трудных и сложных переговоров подписали Илийский договор. Хотя Китай вернул себе район Или, согласно статьям 7, 8 и 9 Илийского договора, Россия вынудила правительство Цин подписать Илийскую пограничную конвенцию, Кашгарскую пограничную конвенцию, Кобдо-Тарбагатайскую пограничную конвенцию и «Продолжение соглашения о границе Кашгара» между 1882 и 1884 годами, тем самым захватив более 70 000 квадратных километров территории Китая.
• В 1892 году Россия оккупировала Памир в Китае к западу от Сарыкольского хребта. В 1895 году Россия и Великобритания в частном порядке достигли соглашения о разделе Памира. После этого Россия соединила свою военную оккупационную линию на востоке Памира с линией раздела на юге и включила более 10 000 квадратных километров территории Китая к западу от Сарыкольского хребта в состав российской территории. Россия также захватила западные территории от реки Или, включая северо-восток озера Зайсан и восточные берега реки Иртыш; реку Или, Хоргос и запад от реки Сумбе; реку Аксу и исток реки Аксай на севере Кашгара, более 70 000 квадратных километров территории Китая в западной части Карадобе, Теректабанского залива и Мурэна.
• После середины девятнадцатого века, когда развернулась «Большая игра» между Великобританией и Россией, Россия стремилась контролировать Тибет и неоднократно отправляла в Тибет «исследовательские группы». В то же время Россия послала шпиона, русского бурятского ламу Авгана Доржиева, к Далай-ламе XIII в качестве политического советника. Россия и Тибет также разработали Договор между Россией и Тибетом, пообещав «преданность делу помощи Тибету».
• Попытки России аннексировать Китай и Монголию существовали издавна, но Кяхтинский договор, подписанный между Китаем и Россией в 1728 году, установил границу между двумя странами, которая ограничила действия России. После подписания Тяньцзиньского договора и Пекинского договора Россия получила ряд привилегий в Монголии. После русско-японской войны Россия подписала секретное соглашение с Японией о разделе сфер влияния двух стран в Китае и включении внешней Монголии в свои сферы влияния. В то же время путем экономического проникновения и подкупа местного этнического и религиозного высшего класса, разожгла этнические разногласия. К началу XX века внешняя Монголия фактически полностью контролировалась Россией. До и после революции 1911 года Россия использовала внутренний хаос в Китае, чтобы спровоцировать независимость Внешней Монголии, и, наконец, вынудила правительство Китайской Республики признать свершившийся факт с Ялтинским соглашением в конце Второй мировой войны, в результате чего Китай потерял 1,56 миллиона квадратных километров земли.
• В 1921 году Советская Россия сначала провозгласила независимость Урянхайского края, а затем официально аннексировала ее в 1944 году. Китай потерял еще 170 000 квадратных километров земли. В 1929 году Советская армия использовала «Дальневосточный конфликт», чтобы отправить войска в Северо-Восточный Китай для насильственной оккупации острова Большой Уссурийский.
• С 1944 по 1945 год Советский Союз управлял и манипулировал Восточно-Туркестанской Республикой в Синьцзяне, что серьезно угрожало территориальной целостности Китая и данный факт по сей день наносить ущерб Китаю.
• В 1945 году, когда Япония собиралась полностью капитулировать, Советский Союз направил войска для восстановления прав и интересов Китая и Северной Кореи, захваченных Японией в русско-японской войне. После оккупации Северо-Востока СССР разграбил китайские активы и воспользовался возможностью, чтобы восстановить интересы царской России на Ближневосточной железной дороге, Люйшунь, Даляне и т.д. Можно сказать, что Китай принес большие национальные жертвы во Второй мировой войне и внес большой вклад в мировую антифашистскую войну. Однако после войны она стала единственной страной-победителем, суверенитет, территориальные и экономические интересы которой серьезно пострадали.
• За 85 лет, с 1860 по 1945 год, из-за России, Китай потерял 3,32 миллиона квадратных километров территории, а среднегодовые потери составили 39 тысяч квадратных километров.

Кроме этого, Фэн Юйцзюнь также дает оценку модели госуправления в России. По его мнению, при Путине модель политического и экономического управления, основанная на «суверенной демократии» и «государственном капитализме», не позволила России осуществить свое национальное обновление, а вместо этого сделала ее маргинализованной в мировой экономике и системе глобального управления. В то же время расхождение между упадком общенациональной мощи и амбициями великой державы искажала ее национальную идентичность и делала ее внешнее поведение часто непоследовательным и противоречивым.

На основе анализа китайские эксперты сходятся во мнении, что отношения Китая России должны строго следовать принципу «неприсоединения, не конфронтации и не нацеливания против третьей страны». Этот принцип является «золотым законом» для развития российско-китайских отношений.

Эту же мысль высказывает и экс-президент Шанхайской академии международных исследований (ШАМИ) Ян Цземянь, который отмечает, что Китай и Россия не планируют создавать антиамериканский альянс, но хотят совместными усилиями не допустить новой холодной войны с Соединёнными Штатами и их союзниками.

В целом, в китайских экспертно-аналитических кругах оживленно обсуждается будущая конфигурация отношений в треугольнике «США-Китай-Россия». Эксперты все более остро высказываются в отношении США. Что касается России, то отношение к ней в китайском экспертном сообществе остается неоднозначным. Очевидно, что в Китае четко понимают, что, несмотря на официальные лозунги, «красные линии» в сотрудничестве Пекина и Москвы все же существуют.

ПОЧЕМУ ПОСТРОЕНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ ДО СИХ ПОР БЫЛО НЕЭФФЕКТИВНЫМ?

О препятствиях, стоящих на пути центральноазиатской интеграции, пишет ведущий эксперт Института России, Восточной Европы и Центральной Азии Академии общественных наук Китая Чжао Чанцин (赵常庆：中亚一体化建设缘何至今无果).  

По оценке китайского эксперта, несмотря на то, что ситуация в Центральной Азии не похожа на хаос, который творится на Ближнем Востоке, международное сообщество имеет опасения по поводу устойчивости данного региона из-за периодических пограничных споров, вопросов использования водных ресурсов, различных концепций управления государством, проблем связанных с наркоторговлей, терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом. Конфликт, произошедший 28 апреля 2021 года в приграничной зоне между Таджикистаном и Кыргызстаном, в результате которого с обеих сторон погибло более 100 военных и мирных жителей, можно назвать маленькой войной. Чжао Чанцин полагает, что при посредничестве России, сторонами на высшем уровне было достигнуто соглашение о прекращении огня, и конфликт был временно остановлен, однако проблема не была решена полностью.

Из-за последствий коронавирусной инфекции в настоящее время страны Центральной Азии, в том числе Таджикистан и Кыргызстан, по-прежнему сталкиваются с множеством экономических трудностей и социальных проблем. Кроме того, «три силы зла» (терроризм, экстремизм, сепаратизм) постоянно создают беспорядки в Центральной Азии. Уход США из Афганистана привел к усилению активности исламистского движения «Талибан», тем самым усилив обеспокоенность по поводу стабильности в Центральной Азии. Как же стабилизировать ситуацию в Центральной Азии? Автор напоминает о предложении, которое выдвинул Первый Президент Республики Казахстан Нурсултан Назарбаев в Послании народу Казахстана в 2012 году. Он считал, что лучшим способом стабилизировать ситуацию в Центральной Азии является региональная интеграция. Только с помощью интеграции можно уменьшить потенциальные конфликты в регионе, решить социальные и экономические проблемы, а также решить проблемы, касающиеся водных и энергетических ресурсов.

В 2017 году, после того как Шавкат Мирзиёев стал президентом Узбекистана, исходя из реальных потребностей стран Центральной Азии, он надеялся возобновить процесс центральноазиатской интеграции. По этой причине он часто консультировался с лидерами стран Центральной Азии, но экономическая интеграция региона все еще является целью. И на данном этапе сложно предсказать возможность интеграции стран Центральной Азии.

По мнению автора, ключевой проблемой являются различия в управлении, которые затрудняют достижение консенсуса по многим вопросам. С первых дней независимости, каждая страна региона стремилась справиться с экономическим кризисом, чтобы как можно скорее восстановить экономику и развивать ее. Но как этого добиться? Уже не существовало единого распределения, которое проводилось Москвой, а руководители разных стран исходили из защиты собственных интересов. Например, Казахстан и Кыргызстан выбрали «шоковую терапию», а Узбекистан и Туркменистан – «постепенные реформы». Различное мышление привело к большим различиям в законах и постановлениях. Каждая страна верила в правильность своих действий, иногда создавая препятствия друг для друга. До 2005 года страны подписали ряд документов, способствующих интеграции, однако реализована была лишь малая часть и страны не получили большой выгоды. Узбекистан, Туркменистан и Таджикистан не присоединились к процессу экономической интеграции, ведомой Россией.

Также, по мнению китайского эксперта, процессу интеграции мешают исторические сложившиеся проблемы. Такие оставшиеся от истории проблемы, как пограничные вопросы, вопросы использования водных ресурсов, экологические проблемы затрагивают интересы различных стран и в результате часто приводят к конфликтам. Лидеры разных стран придерживаются позиции, что их национальные интересы превыше всего. При возникновении проблем местные лидеры не могут и не хотят должным образом решать их. В результате мелкие конфликты становятся крупными, что в свою очередь влияет на отношения между странами.

Кроме этого, по мнению автора, емкость рынка стран Центральной Азии ограничена, а структура экономики однородна. В книгах и газетах мы часто видим фразу «экономики стран Центральной Азии дополняют друг друга». В этой формулировке нет ничего плохого, но она не совсем верна. Между странами Центральной Азии существует взаимодополняемость в плане предоставления продуктов питания, энергии, предметов первой необходимости. Например, Казахстан может поставлять продукты питания, нефть и некоторую продукцию машиностроения в другие страны, в то время как Узбекистан может поставлять природный газ, фрукты и овощи, а также некоторые товары повседневного спроса. Однако странам сложно поставлять высококачественную машиностроительную продукцию, транспортные средства, различные комплекты оборудования, электрооборудование, высокотехнологичную продукцию и продукцию военного назначения, которая им необходима для повышения уровня экономического развития. Эти товары импортируется из зарубежных стран. Страны Центральной Азии имеют ограниченную емкость рынка, и многие продукты являются однородными. Для того, чтобы импортировать либо экспортировать продукцию, необходимо сотрудничать со странами за пределами региона, особенно с Россией. Вот почему в 2005 году на смену организации Центрально-Азиатского сотрудничества пришло Евразийское экономическое сообщество, возглавляемое Россией.

Важным препятствием на пути интеграции в регионе, по оценке китайского эксперта, стоит различное понимание самого процесса интеграции. Позиции стран Центральной Азии в отношении интеграции непостоянны из-за внешних факторов. В последнее время в Узбекистане с большим энтузиазмом относятся к этому вопросу. Другая крупная держава в Центральной Азии – Казахстан, не продвигал идею интеграции так активно, как в первые дни независимости. Кажется, что Казахстан с большим энтузиазмом относится к сотрудничеству со странами за пределами региона.

С 2018 года лидеры стран Центральной Азии провели две встречи, и сообщается, что третья встреча состоится в Туркменистане. Сможет ли это подготовить страны Центральной Азии к интеграции или способствовать сотрудничеству, еще предстоит увидеть. Однако, тот факт, что пять стран региона могут совместно обсудить региональные вопросы, – уже хорошее событие.

Центральноазиатская интеграция – непростая задача, она сталкивается с множеством трудностей и ей предстоит пройти долгий путь. Но, как гласит пословица: «В единении – сила». На фоне взлетов и падений экономической глобализации и подъема региональной экономической интеграции, страны Центральной Азии, главным направлением которых является проведение многосторонней внешней политики, при желании и активных действиях могут восстановить центральноазиатскую интеграцию.

КИТАЙ И СТРАНЫ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ УГЛУБЛЯЮТ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ЭПИДЕМИИ КОРОНАВИРУСА

Про сотрудничество Китая со странами Центральной Азии в сфере здравоохранения и мерах противодействия эпидемии коронавируса пишет профессор Института по изучения Центральной Азии и директор туркменских исследований Ланьчжоуского университета Ван Сихай (中国与中亚深化抗疫合作守护人类生命健康).

Эксперт пишет о результатах сотрудничества стран Центральной Азии и Китая в сфере противодействия эпидемии в контексте итогов встречи министров иностранных дел формате «Китай + 5 стран Центральной Азии», которая прошла в мае в китайском городе Синаь.

В критический момент предоставленные Китаем лекарства, маски, аппараты искусственной вентиляции легких, защитные очки, защитная одежда, изоляционные халаты и другие материалы были отправлены партиями в пять стран Центральной Азии, а китайские специалисты по противоэпидемической медицине отправились в Центральную Азию. Только в Кыргызстан Китай предоставил 8 партий противоэпидемических материалов. 41,3% материалов зарубежной противоэпидемической помощи, поступившей в Таджикистан, было отправлено Китаем. Автор отмечает, что основная часть китайской помощи поступает не только от правительства Китая, но и от правительств провинций, городов-побратимов, государственных предприятий, частных предприятий, благотворительных фондов и общественных организаций.

Кроме этого, автор подробно пишет про опыт сотрудничества стран Центральной Азии и Кита в сфере применения традиционной медицины. В частности, в 2015 году началось строительство китайско-узбекского медицинского городка. К настоящему времени построены один индустриальный парк китайской медицины и три международные совместные лаборатории, а также завершены исследования и разработка лекарственных препаратов. В 2018 году Центральноазиатский центр исследований и разработок лекарственных средств Китайской академии наук в Ташкенте, столице Узбекистана, завершил фундаментальные исследования лекарственного материала более чем 10 видов центральноазиатских характерных лекарственных материалов за короткий период времени. В июне 2020 года в Ташкенте открылся Китайско-узбекский центр традиционной медицины. После вспышки новой коронной пневмонии специалисты из Китая и Узбекистана совместно разработали новый препарат, который может снизить вред коронавируса на 78,3% за короткое время.

Также Ван Сихай пишет про инициативу Китая о противодействии так называемому «вакцинному национализму» (疫苗民族主义) и строительству «Сообщества здоровья» (卫生健康共同体). «Совместное заявление об ответных мерах на эпидемию коронавируса» – это важный программный документ, который направляет Китай и пять стран Центральной Азии к объединению в борьбе с эпидемией и совместному созданию сообщества здравоохранения. В заявлении делается особый упор на углубление противоэпидемического сотрудничества, при этом подчеркивается, что отслеживание и изучение вирусов – это научная проблема и глобальная задача. Эту задачу должны выполнять глобальные ученые в сотрудничестве и во многих странах, чтобы совместно противодействовать «вакцинному национализму» и противодействовать любым препятствиям для вакцинации.