“Россия всегда хотела отгородиться от Центральной Азии настолько же сильно, как стремилась стать частью Европы, и обе задачи остаются одинаково нерешаемыми”. Российские СМИ пишут о выводе войск США из Афганистана и о том, что это может означать для безопасности региона.
Регион
На онлайн-площадке РСМД и клуба «Валдай» Тимофей Бордачев, научный руководитель ЦКЕМИ НИУ ВШЭ, программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай», член РСМД, пишет: «Россия всегда хотела отгородиться от Центральной Азии настолько же сильно, как стремилась стать частью Европы, и обе задачи остаются одинаково нерешаемыми. Поэтому основное внимание России в отношениях с региональными государствами в предстоящие годы может быть сосредоточено на содействии их внутренней устойчивости и предотвращении дестабилизации их обществ и на предотвращении масштабной архаизации и, как следствие, дестабилизации их обществ с последующим появлением множества локальных очагов религиозного экстремизма». (Россия и Центральная Азия: между прагматизмом и геополитикой, 18.05.2021). Эксперт полагает, что в регионе нет угроз для нацбезопасности России, нет здесь и институтов, которые бы противоречили российским интересам, с соседним Китаем отношения дружественные и «сама по себе Центральная Азия не представляет собой для России целостную проблему, как Европа или Южный Кавказ, связанные с ней озабоченности имеют частный характер, хотя иногда могут быть и достаточно актуальными». Однако отстраненность между Россией и Центральной Азией (ЦА) может возникнуть из-за «процесса формирования национальных государств в России и странах Центральной Азии». Один из основных факторов взаимодействия – взаимное геополитическое положение – граница без естественных препятствий от Южной Сибири до предгорий Памира и Тянь-Шаня: «По сути, Россия и Центральная Азия являются общим пространством, что определяет и будет определять природу и содержание отношений между государствами». У государств региона нет «перспектив механистического включения в альтернативную юрисдикцию, как это произошло со странами Прибалтики и может произойти с другими республиками западной части так называемого постсоветского пространства» или появления альтернативных российским интересам институционализированного объединения. С другой стороны, соседство с Ираном, Афганистаном, Пакистаном и Индией делает невозможным интеграцию с Россией и Центральной Азией.
Бордачев разбирает соседство с каждой из 4-х вышеуказанных стран указывая на то, что между ними и государствами ЦА существуют прочные и фундаментальные связи. Эксперт отметает влияние европейских стран: « Европа перестала существовать как фактор развития региона после исчезновения британской колониальной империи в середине XX века и уже не сможет обозначить здесь своё присутствие в качестве силы, влияющей на безопасность и развитие государств», что не исключает позитивную роль европейских, а также американских или восточноазиатских инвестиций в ЦА. Итак, российская политика в регионе практически не подвержена негативным факторам, но в случае если после 2021 года государства ЦА столкнутся с угрозой с юга, то Москве придется нарастить военное сотрудничество.« Однако Россия уже вряд ли будет стремиться в одиночку брать на себя всю ответственность – условием для этого было бы возвращение Центральной Азии в подконтрольный Москве имперский порядок, а для этого нет никаких предпосылок. Поэтому в будущем Россия будет здесь рассчитывать на самостоятельные способности региональных государств и взаимодействие с Китаем, который не меньше Москвы заинтересован в их внутренней стабильности».
Россия будет здесь рассчитывать на самостоятельные способности региональных государств и взаимодействие с Китаем, который не меньше Москвы заинтересован в их внутренней стабильности
«Росбалт.ру» – про вопросы безопасности и американских баз в ЦА (Кого «купит» Вашингтон в Центральной Азии? 13.5.2021). Российский президент Владимир Путин и его таджикский коллега Эмомали Рахмон обсудили, по версии автора материала, вооруженное столкновение на кыргызско-таджикской границе; по официальной – безопасность в Афганистане, с которым Таджикистан граничит и откуда начали вывод войск США. Как заявил Путин: «Россия делает все возможное для поддержки Таджикистана и «работает над укреплением» своей 201-й военной базы, расположенной на территории РТ, а также и вооруженных сил». Предположительно, замечание Путина было сделано в ответ на «утечку информации» из Пентагона о том, что «предпочтительными местами для размещения баз при выводе войск из Афганистана названы сопредельные с ним Узбекистан и Таджикистан». Ранее республики посетил специальный представитель США по Афганистану Залман Халилзад, а также совсем недавно в Ташкент прибыла делегация Пентагона во главе с заместителем начальника Управления стратегического планирования и политики Центрального командования Вооруженных сил США бригадным генералом Дюком Пираком. Однако, если Ташкент не связан никакими обязательствами с Москвой – в Узбекистане нет российских военных баз, и страна не является членом ОДКБ, то ситуация с Таджикистаном прямо противоположна. Ведут ли переговоры Вашингтон с Душанбе – пока непонятно, как и то обратятся ли американцы за помощью к Казахстану или Кыргызстану. Автор заключает: «обстановка на границе КР и РТ стала своего рода тестом на зрелость, дееспособность и надежность ОДКБ. Как бы то ни было, а пока официальной информации о том, что США удалось «прилепиться» к одной из стран Центральной Азии, нет. Но исключить такую возможность нельзя — торг, что называется, всегда возможен, особенно на Востоке, и особенно, если в ход пойдут очень большие деньги. С другой стороны, о каких бы американских «преференциях» ни шла речь, государства ЦА, помимо российского и китайского факторов (не разругаться же с Москвой и Пекином навеки), должны учесть очень важное обстоятельство: появление американских военных баз в их регионе автоматически привлечет к нему еще большее внимание террористических группировок, то есть риски возрастут. И не факт, что США гарантированно их нейтрализуют».
«Газета.Ру» также пишет про расстановку сил в регионе (Среднеазиатский рубеж, 12.05.2021): «Соединенные Штаты медленно, но верно движутся к выводу своих войск из Афганистана. Да, сроки задерживаются (…) Однако сам по себе он [вывод] видится неизбежным. Кабул банально не стоит мессы – выгоды от военно-политического присутствия США в Афганистане гораздо меньше издержек (политических, экономических и репутационных) от этого присутствия». По мнению автора, Вашингтон не готов покидать регион, в силу его расположения между Россией, Китаем и Ираном – «тремя ключевыми американскими соперниками». Разбирая, насколько интересно было бы региональным элитам американское размещение, эксперт считает: «Таджикистан действительно был бы неплохой площадкой для американцев. У страны крайне выгодное стратегическое расположение. Кроме того, Душанбе остро нуждается в защите (…) Таджикистан удобен американцам и тем, что в стране множество кланов, что позволит Вашингтону лавировать между их интересами и даже получить в Таджикистане каких-нибудь башибузуков». Однако Москва и Пекин не позволят создать американские базы на таджикской территории, и «для этого у обеих стран есть как формальные, так и неформальные рычаги воздействия». У Ташкента нет обязательств перед Пекином и Москвой и «в обмен на размещение этой базы Узбекистан, претендующий на региональное лидерство, приобрел бы не столько защиту от угроз, исходящих из Афганистана, сколько внешнеполитический статус и влияние». Эксперт предупреждает о грозящих Ташкенту проблемах в случае размещения баз, поскольку «Соединенные Штаты не могут нормально и взвешенно сотрудничать с неподконтрольными им авторитарными режимами… Вашингтон постоянно пытается вмешиваться во внутренние дела этих стран, поддерживать «демократическую оппозицию» и всячески подрывать внутреннюю стабильность государств». Рассматривая перспективы размещения американских баз в Кыргызстане и Туркменистане, эксперт отрицает такую возможность из-за «неумения американцев себя прилично вести» и заключает: «перспективы размещения американской базы в Средней Азии выглядят, мягко говоря, весьма туманно. И винить в этом Штаты должны не длинные руки Москвы и Пекина, а свой собственный длинный язык и отсутствие уважения к чужому суверенитету».
Москва и Пекин не позволят создать американские базы на таджикской территории
Аналитик Замир Каражанов рассматривает, как распределяется вода в регионе (Вода – всему голова. Тем более – в Центральной Азии, 30.05.2021). Механизм распределения воды восходит к 1990-м годам и, хотя и продолжает функционировать, к его работе появились вопросы. В мае в Центральной Азии состоялось 80-е заседание Межгосударственной координационной водохозяйственной комиссии (МКВК). Организация занимается охраной, управлением и рациональным использованием водных ресурсов региона. В заседании приняли участие представители всех пяти государств и были рассмотрены «итоги межвегетационного периода 2020-2021 года и режимы работы Нарын-Сырдарьинского каскада водохранилищ на вегетационный период 2021 года», утверждены лимиты водозаборов стран. Сейчас цифры водозабора примерно следующие: больше всего воды из Сырдарьи – до 92% – отводится на Узбекистан и Казахстан, примерно 84% воды из Амударьи делят Узбекистан и Туркменистан. Остальное достаётся Кыргызстану и Таджикистану. Эксперты предсказывают: к середине этого века площадь снежных вершин Памира сократится и это повлечёт маловодье, но потребность в воде будет расти. В советское время водораспределение решалось просто: «Расположенные в низовьях рек республики директивными распоряжениями получали воду для орошения полей, взамен они поставляли ГСМ и электроэнергию Кыргызстану и Таджикистану». После распада СССР независимые государства региона решили этот вопрос по привычному принципу: вода в обмен на ГСМ и электричество. В 1998 года это было закреплено межправительственным соглашением об использовании водно-энергетических ресурсов бассейна реки Нарын-Сырдарья. Деятельность другой организации в этой сфере – Международного фонда спасения Арала (МФСА) в свое время столкнулась с недовольством Кыргызстана, который приостановил свое участие. Это было связано с тем, что МФСА не был ориентирован на проблемы гидроэнергетики. Однако, как сообщил в 2018 замдиректора исполнительной дирекции Международного фонда спасения Арала Марат Нарбаев: «на деле у фонда спасения Арала нет средств, есть только название». На сегодняшний день «механизмы решения водно-энергетической проблемы, которые появились в 90-х годах несовершенны и не могут гарантировать устойчивое развитие странам Центральной Азии. Но увы, пока никто не готов их обсуждать или пересматривать (…) Но рано или поздно от инертной позиции им придётся отказаться, т. к. воды в двух крупных реках региона становится все меньше, а потребность в ней будет только расти».
Кыргызстан
Депутаты парламента Кыргызстана предлагают пересмотреть участие страны в Организации Договора коллективной безопасности (ОДКБ). (Киргизия не прочь опять разместить у себя базу США, 11.05.2021). Это связано с бездействием ОДКБ на фоне трехдневного вооруженного столкновения в Баткенской области на границе с Таджикистаном. ОДКБ ограничилось приветственным словом лишь после того как стороны договорились о прекращении огня. Политолог Марс Сариев комментирует: «Реакция депутатов понятна. После инцидента в Баткенской области часть киргизского общества поставила вопрос: почему, если Киргизия является членом ОДКБ, Таджикистан совершает против нее прямую агрессию. В республике привыкли воспринимать Россию (ОДКБ – это тоже в большей степени Россия) как арбитра. Люди не вникают в тонкости и не понимают, что организация – это сложный механизм со своей структурой и правилами. В уставе ОДКБ нет предписаний, как быть, если два члена организации начинают враждовать». Сариев отметил, что, по мнению Бишкека, Москва встала на сторону Душанбе: «Таджикистан в данной ситуации оказался важнее, чем Киргизия. Россия оказалась в патовой ситуации. Москве нужно было поддержать Таджикистан, поскольку республика с военной точки зрения является передовой линией обороны на южных рубежах. РФ заинтересована в том, чтобы Душанбе не поддался на уговоры США о размещении американских военных после их вывода из Афганистана. Киргизия – это уже вторая линия обороны». Тем временем в Кыргызстане вспомнили пословицу: «Если хочешь дружить с русскими, то держи за пазухой топор», муссируются слухи о приостановлении поставок российского бензина, которые воспринимают как форму давления. Сариев заключает: «Россия, равно как на Южном Кавказе, в Грузии, Украине, демонстрирует отсутствие системного мышления, неумение работать в зародыше с возникающими конфликтами. В Киргизии укрепилось мнение, что Россия специально выжидала, чтобы конфликт разгорелся, чтобы потом выступить в качестве арбитра. Ситуацией воспользовались США. После отказа Узбекистана в размещении войск США на своей территории идет прощупывание почвы в Таджикистане. Но после визита Рахмона в Москву, где он получил хорошие преференции в поддержку власти и ее наследственной передачи, а также финансирование, он вряд ли решится на размещение американских баз, и велика вероятность, что США могут вернуться в Киргизию». Тем более, что у Кыргызстана был опыт размещения американской авиационной базы в аэропорту «Манас». Поэтому приглашение кыргызского президента Садыра Жапарова посетить Москву – это попытка «восстановления баланса отношений Москвы между Киргизией и Таджикистаном», – заключает материал.
Казахстан
Большой материал «Новой газеты» рассказывает про первые крупные теракты в Казахстане («Кровные братья», 18.05.2021). Авторы считают, что к терактам привели «ошибочные действия властей и спецслужб», которые повторяются и в Казахстане, и в России, и в других соседних странах. Приводятся примеры терактов и анализируются спровоцировавшие их факторы: «как силовики долгое время не хотели признавать, что взрывы в Казахстане являются терактами; как режим сначала запустил на территорию страны представителей радикальных группировок, а потом, зажав оппозицию, выдавил под их влияние колеблющихся граждан; как боевики из Северного Кавказа распространили свое влияние на приграничные с Россией регионы Казахстана; как самоуверенность спецслужб в собственной непогрешимости привела к их неспособности противостоять одному подготовленному боевику; как провалилась идея перевести радикалов в «официальный ислам»; как превращение спецслужб в политический сыск и деградация политической системы сделали силовиков беззащитными даже перед обычными бандитами». Одна из причин терактов восходит к 1990-м годам, когда часть молодежи отправилась за знаниями на Восток. Досым Сатпаев, директор Группы оценки рисков: «Наше государство никак не контролировало, кто, куда и зачем едет. А многие уехали учиться в религиозных заведениях в такие страны, как Саудовская Аравия, Пакистан и Египет. Некоторые из них уже тогда были центрами дислокации крупных экстремистских и террористических организаций. Мы с коллегами задумались о том, что будет, когда все эти «ученики» вернутся домой». Одновременно в республику приезжали представители «Хизб ут-Тахрир» и «Таблиги Джамаат». Они регистрировались как просветительские центры и «спецслужбы Казахстана смотрели на происходящее сквозь пальцы, а предупреждающие о потенциальной опасности этих организаций работы экспертов вызывали у них «раздражение»». Новый этап, названный Сатпаевым «казахстанским содержанием», начался на стыке веков. Как поясняет директор Казахстанского международного бюро по правам человека Евгений Жовтис, «когда в Казахстан начали возвращаться ученики, ситуация стала постепенно накаляться. В это время происходил социально-экономический транзит (…) И тут заявили о себе религиозные структуры, которые постулировали два принципа: ислам, который есть в Казахстане, — неправильный, должен быть чистый и по законам шариата, то есть более честная и справедливая жизнь, чем то, что предлагает действующая власть; а все, кто не согласен с этим, действуют вопреки Аллаху. Это проповедование легло на очень удобную социальную почву». Репрессивное законодательство сократило число происшествий: «Однако «спящие ячейки» экстремистов, формирующиеся вокруг уже сидящих в тюрьмах по «религиозным статьям» и вокруг возвращенных из Сирии никуда не делись. И точное число их неизвестно. Известно только, что охоту построить общество чистого ислама никакое давление со стороны власти и спецслужб у них не отбило».
Узбекистан
Узбекистан – единственная из республик Центральной Азии, где на государственном уровне принята стратегия по продвижению национальных интересов республики в Афганистане
Юрий Сигов, журналист-международник, пишет в «НГ» про активизацию вокруг Афганистана и роль Узбекистана (Афганская карта Ташкента, 11.05.2021). Летом в Ташкенте пройдет международная конференция «Центральная и Южная Азия: региональная взаимосвязанность. Вызовы и возможности» с участием представителей государств региона. Как следует из названия, речь пойдет об афганском урегулировании. Цель Ташкента на конференции – использовать транзитный, транспортный и экономический потенциал «постамериканского» Афганистана. Президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев намерен вовлечь Кабул в региональные объединения. «Узбекистан – единственная из республик Центральной Азии, где на государственном уровне принята стратегия по продвижению национальных интересов республики в Афганистане. В ней недвусмысленно заявлено: безопасность Афганистана – это безопасность и Узбекистана». Более того, «участники внутриафганского конфликта признают особые интересы Узбекистана и наличие у него программы развития отношений с Кабулом как на двусторонней, так и на многосторонней основе». Ташкент установил отношения с руководством движения «Талибан» и считает, «что талибы – это часть афганского общества, а не террористическая организация (как это, к примеру, следует из официальных документов ООН)». Для укрепления безопасности границ Афганистан и Узбекистан намерены развивать совместные экономические проекты: транспорт, энергетику, строительство железной дороги Хайратон–Мазари-Шариф, создание линии электропередач Сурхан–Пули-Хумри, строительства железнодорожных путей Мазари-Шариф–Кабул–Пешавар и Мазари-Шариф–Герат. Эксперт отметил, что в прошлом году двусторонний товарооборот между Афганистаном и Узбекистаном составил 777 млн долл. Учитывая, что афганская сторона – как нынешнее правительство, так и «Талибан», признают роль Ташкента в урегулировании, Сигов резюмирует: «это может обеспечить узбекской стороне выигрышные позиции в Афганистане (особенно на севере страны) после вывода американских войск и последующей возможной смены власти в Кабуле».
Туркменистан
Почему в «процветающей» Туркмении урезают пайки? (17.05.2021) Ссылаясь на Интернет-издание «Хроника Туркменистана», материал сообщает, что отныне продукты в Ашхабаде будут доставлять на дом. Для этого у покупателей собраны паспортные данные, номера мобильных и домашних телефонов. «Власти Туркмении не признают наличия продовольственного кризиса», хотя даже государственная стоимость муки увеличилась с 1 до 2 манатов за килограмм, а у частников стоимость за нее составляет не менее 9 манатов. Еще хуже обстоят дела в местах лишения свободы: «заключенные умирают от недостатка питания и от различных заболеваний». Нарушаются и права женщин: запрет на выдачу и продление им водительских прав, ограничения в выборе одежды, косметики и даже краски для волос и поэтому как насмешка звучит информация о том, что Экономический и социальный совет ООН (ЭКОСОС) избрал Туркменистан в члены исполкома международной организации по вопросам гендерного равенства и расширения прав и возможностей женщин («ООН-Женщины») на 2022–2024 годы.
«НГ» пишет про поставки туркменского газа в Европу (Туркменскому газу пробивают путь в Европу, 13.05.2021). Баку предоставил Ашхабаду готовую инфраструктуру «Южного газового коридора» (ЮГК), стороны приступают к разработке месторождения «Достлук» и вскоре туркменский газ будет поступать в европейские страны. Предложение воспользоваться инфраструктурой поступило от президента национальной азербайджанской компании SOCAR Ровнага Абдуллаева на Международном форуме по привлечению инвестиций в нефтегазовый сектор Туркменистана OGT-2021, 12–13 мая в Ашхабаде. Абдуллаев был даже принят президентом Гурбангулы Бердымухамедовым. Ранее месторождение «Достлук» было предметом спора между первым туркменским президентом Сапармуратом Ниязовым и его азербайджанским коллегой Гейдаром Алиевым. Нынешнее взаимодействие между Баку и Ашхабадом поддерживает Стамбул: «Ликование турецкой стороны объяснялось не только и не столько радостью за два братских тюркских народа, пришедших к мировому соглашению, сколько тем, что туркменские энергоресурсы должны пойти в сторону Европы через территорию Турции. И наивно предполагать, что без активного дипломатического сопровождения с турецкой стороны это соглашение было бы достигнуто. Основная идея была именно такой: открыть ворота туркменскому газу в Европу через территорию Турции». Туркменский эксперт Сердар Айтаков комментирует: «Несколько раз приходилось говорить о том, что настырность, с которой Турция склоняет Азербайджан и Туркменистан к скорейшей прокладке Транскаспийского трубопровода, является чистой воды провокацией и серьезной попыткой подрыва региональной стабильности и безопасности. Почти 30 лет понадобилось прикаспийским странам, чтобы согласовать все ее нормы и самые тонкие нюансы. Но и в завершенном виде Каспийская конвенция продолжает вызывать вопросы, примером тому может служить тот факт, что Меджлис Ирана до сих пор ее не ратифицировал». Материал отмечает, что никто не вспомнил о Каспийской конвенции, которая должна определять порядок транскаспийских проектов. Но пока конвенция не вступила в силу и поэтому Турция так спешит дабы «ее девальвировать, фактически – уничтожить». В этом контексте «властям Туркменистана и Азербайджана стоит самым серьезным образом оценить все риски и последствия их авантюризма: при подписанной конвенции по Каспию без согласования с другими прикаспийскими странами проводить подобную политику чревато самыми серьезными осложнениями». Руководитель клуба политологов «Южный Кавказ» Ильгар Велизаде видит ситуацию в ином ключе: «Важно, что Туркменистан и Азербайджан совместно начинают разработку месторождения «Достлук». Более того, с туркменской стороны подключается российская компания ЛУКОЙЛ. И у ЛУКОЙЛА, и у Азербайджана на Каспии имеется хорошая инфраструктура. Поэтому Ашхабаду необходимо достроить недостающие 10–15 км трубы, чтобы соединиться с ЮГК. Это относительно дешево – не нужно создавать с нуля инфраструктуру – и эффективно, потому что компания-разработчик получает возможность в сжатые сроки доставлять свою продукцию конечному потребителю». Велизаде отмечает, что реализация проекта позволит Туркменистану поставлять свои энергоносители в Европу, а Баку сможет осваивать свои 30% месторождения «Достлук» и заключает: «К плюсам можно отнести не только сотрудничество двух стран, но и взаимодействие с РФ, что снимает часть вопросов, точнее политических спекуляций».
