Одним из самых злободневных событий в международной жизни является сегодня начало процесса постепенного вывода вооруженных сил США из Исламской Республики Афганистан (ИРА). Это событие – кульминационная точка в кризисном развитии региона, мотивированное стремлением положить конец более чем 30-летнему афганскому конфликту, в то же время ужесточает геополитическую борьбу вокруг региона Центральной и Южной Азии (ЦЮА). Отражением этих тенденций являются итоги встреч «расширенной тройки» по Афганистану, прошедшие 18 марта в Москве и 30 апреля в Катаре, совпавшие по времени с подготовкой под эгидой США международной конференции по той же теме в Стамбуле. Предположительно, совокупность этих событий приведет к всплеску новой волны насилия и гражданской войны у непосредственных границ государств Центральной Азии (ЦА), в лучшем случае – затронет систему управления в Афганистане со многими неизвестными переменными, что вызывает особую озабоченность в странах ЦА.
США
Очевидно, что в Соединенных Штатах к данному времени сложилось вполне реалистическое понимание роли и значения в ЦЮА России и Китая. Прошедшие годы в достаточной степени продемонстрировали Вашингтону неэффективность политических игр на вытеснение данных акторов из региона ЦЮА. Маловероятно в этой связи, что в условиях внутреннего кризиса в самих Соединенных Штатах и отсутствия надежных партнеров, что Вашингтон начнет новый этап вытеснения из региона геополитических противников. Более правдоподобным видится выбор прагматизма и рационализма в региональной политике США, учитывающий до известной степени интересы других региональных акторов.
Так, по всей видимости, США преследуют в Афганистане двойственную политику, направленную, с одной стороны, на продвижение своих собственных целей, полагаясь при этом, как отмечает Блинкен, на особую роль Индии и Ирана в урегулировании афганской проблемы[1]. С другой стороны, Вашингтон стремится чрезмерно не антагонизировать своих конкурентов – Россию и Китай, способных противостоять стратегии США в регионе.
Очевидно, что в основе этого лежат интересы безопасности и экономики во все возрастающей степени взаимозависимом мире; учет достаточно сильного влияния России и Китая в Центральной Азии; стремление сохранить позитивный международный имидж и геополитическое присутствие в регионе. Такой подход позволяет, особо не сближаясь с Москвой и Пекином, сотрудничать с ними по отдельным, общезначимым, ключевым вопросам развития региона. В частности, в вопросах недопущения любой формы Исламского Халифата в регионе.
Не случайно в этой связи сегодня происходит частичное сближение Москвы и Вашингтона, что подразумевает лишь поиск баланса интересов и точек соприкосновения дабы сохранить стабильность и международную безопасность. Подобная тактика не снимает полностью попыток США сдерживать потенциальное российское или китайское доминирование в Афганистане и регионе ЦА.
Параллельно в Вашингтоне, похоже, возрождается идея использования Турции в качестве проводника западной политики. Запланированная США международная конференция под эгидой ООН в Стамбуле (ранее сообщалось, что конференция должна была состояться с 24 апреля по 4 мая, но затем ее перенесли на поздний период) направлена, по всей видимости, на достижение окончательного мирного соглашения с политическими силами Афганистана, а также общерегионального консенсуса со всеми вовлеченными акторами, обеспечение достойного ухода Америки из региона, и создание благоприятных условий для будущей региональной стратегии США.
Одним из немаловажных условий планируемого соглашения является соблюдение исламских принципов в политической жизни Афганистана, ислама, народных традиций как основы национального единства в Афганистане[2]. Тем не менее, стамбульская конференция отложена по ряду причин, главной из которых был отказ талибов принять в ней участие, пока иностранные силы остаются на территории Афганистана. Действительно, согласно соглашению в Дохе, подписанному в феврале 2020 года, западные войска должны были покинуть ИРА 1 мая 2021 года, позже дата окончательного вывода войск была перенесена на 11 сентября — 20-ю годовщину терактов в Нью-Йорке.
С учетом возможных в Афганистане беспорядков вплоть до гражданской войны, Соединенные Штаты не собираются полностью покидать страну. Вашингтон планирует поддерживать афганское правительство, помогать афганским силам безопасности и инвестировать в социальную и гуманитарную сферы страны[3]. В докладе Пентагона, подготовленном для Конгресса США, подчеркивается , что «Аль-Каида» продолжает взаимодействовать с талибами и представлять угрозу для американских сил в ИРА[4]. В этой связи Вашингтон сомневается в способности афганских сил безопасности самостоятельно защищать страну[5]. Пентагон и американские дипломаты работают со странами региона над планами размещения баз беспилотников для контртеррористических операций в Афганистане после вывода войск. Ответственность возлагается прежде всего на региональных соседей. Речь идет в первую очередь о Таджикистане, Узбекистане и Казахстане[6].
Неслучайно спецпредставитель США по афганскому урегулированию Залмай Халилзад посетил в последнее время ряд стран региона, в том числе Ташкент. Учитывая сложившуюся кризисную ситуацию в регионе, США и представители «Талибан» обсуждают возможность полного вывода войск к июлю[7]. Предположительно, талибы могут вернуться к переговорам и принять участие в Стамбульской конференции, если по данному вопросы будет достигнуто соглашение.
На фоне пессимистических прогнозов о переговорах с талибами выделяется достаточно оптимистичная, реалистическая оценка спецпредставителя США по афганскому урегулированию. Он считает вполне возможным установление мира в Афганистане после вывода войск, ссылаясь на то, что, если талибы решат захватить власть военным путем, то столкнутся с изоляцией и международным противодействием[8].
Афганское правительство
Афганское правительство выступает, как известно, против идеи США о 50% доле талибов в правительстве и смещении с должности президента Ашрафа Гани. Афганские лидеры требуют невмешательства внешних держав во внутренние дела ИРА и ссылаются на положения Конституции, как основного механизма в развитии страны. Кабул явно находится между Сциллой и Харибдой: США и движением «Талибан».
Афганское правительство указывает на то, что в тюрьмах Афганистана содержатся 408 боевиков «Исламского государства», большинство из них – граждане Пакистана (299 человек). К тому же в афганских тюрьмах находятся еще 309 иностранных боевиков, связанных с другими террористическими группировками[9]. После подписания Дохинского соглашения количество талибских атак в Афганистане увеличилось на 24%. В этой связи советник по национальной безопасности ИРА Хамдулла Мохиб предупредил об угрозе гражданской войны в стране в случае преждевременного вывода иностранных сил[10].
С учетом этого, включая несговорчивость талибов в вопросах раздела власти, политические противники в Афганистане начинают объединяться, забыв о своих разногласиях. Популярность талибов падает не только среди афганцев, в них разочаровываются и внешние спонсоры, о чем косвенно свидетельствует и снижение пожертвований «Талибану» в странах Персидского залива[11].
ТАЛИБАН
Вполне ясно, что движение «Талибан» намерено в этих условиях эффективнее использовать ситуацию в ходе политического торга с США, чтобы прийти к власти на приемлемых для себя условиях. Их молчание носило временный характер и свидетельствовало лишь о том, что они пытались лучше подготовиться к предстоящим переговорам. Абсолютно очевидно, что неучастие их в переговорном процессе, включая в стамбульской конференции, чревато для них потерей источников денег и инвестиций (США); лишением опоры и поддержки среди афганского народа, включая поддержку среди политической оппозиции правительству; международной изоляцией. Думается также, что их отказ от сотрудничества может привести е к усилению афганского правительства, способного получать военно-техническую и материальную поддержку США, региональных стран и организаций, в том числе от центральноазиатских стран, ШОС и др. Более того, талибы не смогут освободить своих пленников из тюрем, и, следовательно, окрепнуть в военно-политическом плане.
Ситуация осложняется отсутствием единства среди самих талибов[12]. В этом контексте давление, которое начали оказывать на талибов международные партнеры и страны региона, привело к тому, что «Талибан» вступил в контакт с частью афганских политиков[13], направив им письма с призывом начать прямые переговоры. Фактически это означает подготовку к предстоящей стамбульской конференции.
Страны Центральной Азии
В силу пограничного расположения и наибольшей степени уязвимости к вызовам и рискам со стороны соседнего Афганистана центральноазиатские страны больше всех заинтересованы здесь в стабильности и мире. Не менее важным сегодня является для них роль Афганистана в качестве экономического партнера и альтернативной транзитной территории на пути к мировым рынкам, как в рамках иранских (Чабахор), так и китайских маршрутов (Гвадар) Шелкового Пути. С осуществлением этих задач связано, как известно, превращение региона Центральной Азии в крупнейший торгово-транзитный хаб и поставщика энергии в ЦЮА, а, следовательно, достижение в регионе социально-экономической стабильности и процветания. Энергетическая составляющая процесса имеет немаловажное значение в свете потенциальных возможностей соединить государства ЦА с рынками Азии и Европы через Азербайджан и Турцию, что не противоречит современному статусу американо-турецких отношений. Этим в совокупности и объясняется активность ЦА стран в Афганистане.
Так, в этом году Афганистан и Туркменистан объявили[14] об открытии трех совместных инфраструктурных объектов. В число введенных в эксплуатацию объектов вошли 30-километровая железнодорожная ветка Акина – Андхой, линия электропередач от туркменского города Керки до афганского Шибаргана, а также оптико-волоконная система связи по направлениям Имамназар (Туркменистан) – Акина (Афганистан) и Серхетабат (Туркменистан) – Тургунди (Афганистан). В январе 2021 г. Азербайджан и Туркменистан подписали меморандум о совместной разведке и разработке углеводородных ресурсов на месторождении «Достлуг». Особую важность обе стороны придают при этом транспортной артерии «Лазуритовый коридор», которая свяжет Восточное Средиземноморье с Афганистаном и упростит доставку грузов в сердце Евразии[15].
Важной тенденцией в этом ряду является укрепление пакистано-узбекского партнерства, способного подобрать нужный «ключ» к талибам и ускорить процесс интеграции Центральной и Южной Азии через реализацию проектов в портах Карачи и Гвадар. Соответственно, играть позитивную роль в деле урегулирования афганской ситуации. Неслучайно 2 февраля с.г. состоялись переговоры представителей Узбекистана, Афганистана и Пакистана, вслед за которыми в середине марта делегация Узбекистана из 16 человек во главе с председателем железных дорог РУз Акмал Камаловым посетила Пакистан для изучения потенциала Karachi Port Trust (KPT)[16].
Примечательны в этом плане и попытки Ташкента найти общий язык с главой катарского офиса талибов муллой Абдул Гани Барадаром, который выразил благодарность президенту Узбекистана Шавкату Мирзиееву за внимание к проблемам Афганистана и приветствовал инициативы узбекской стороны, направленные на реализацию экономических проектов в ИРА. Предполагается, что Афганистан в будущем может стать “мостом доверия и сотрудничества” между Центральной и Южной Азией[17].
Стоит обратить внимание, что строительство железной дороги «Мазари-Шариф – Кабул», строительство которой намечено начать в сентябре 2021 года, планируется за счет средств Финансовой корпорации международного развития США[18]. В ходе встречи визита в начале мая спецпредставителя США по афганскому урегулированию Залмай Халилзадом в Ташкент стороны обсудили продвижение мирного процесса в Афганистане. Параллельно Узбекистан продолжает диалог в рамках китайской инициативы «Пояс и путь», и отдает должное контактной группе ШОС в урегулировании ситуации в Афганистане[19]. Тем временем 30 марта с.г. в Душанбе прошла конференция «Сердце Азии», как часть стамбульского процесса.
Описанная ситуация исключает возможность размещения иностранных военных баз и объектов на территории Узбекистана и участие его Вооруженных Сил в миротворческих операциях и военных конфликтах за рубежом, что чревато дестабилизацией региона и усилением нынешнего геополитического противостояния со всеми вытекающими отсюда последствиями
Особое значение при складывающейся ситуации имеет политика густонаселенного, с преобладанием мусульман среди населения, соседнего с Афганистаном Узбекистана. Понятно, что описанная ситуация исключает возможность размещения иностранных военных баз и объектов на территории Узбекистана и участие его Вооруженных Сил в миротворческих операциях и военных конфликтах за рубежом, что чревато дестабилизацией региона и усилением нынешнего геополитического противостояния со всеми вытекающими отсюда последствиями. В свою очередь, еще летом 2020 года президент Касым-Жомарт Токаев заявлял, что «строительство военной базы США в Казахстане не обсуждается и не стоит в повестке дня»[20]. Именно эти две крупные центральноазиатские страны объективно определяют предпочтения и ориентацию всего региона Центральной Азии.
Таким образом, в интересах продвижения целей и задач своей безопасности и развития центральноазиатские страны продолжают вести многовекторную политику и равноудаленное дистанцирование от ведущих держав мира.
Выводы
С теоретической точки зрения рассмотренные тенденции полностью вписываются в положения политического реализма. Ведущую роль при всем драматизме афганских событий играет в конечном счете государство: именно от его действий, ресурсов и контактов зависит во многом решение конфликта. Не менее важную роль в процессе по-прежнему продолжает играть достижение баланса региональных интересов и сил. В то же время заметна роль конструктивистского подхода[21] к урегулированию ситуации: признание роли идентичности и интересов государства, господствующих ценностей, культуры, норм и идей (ислам), текущий дискурс в обществе по этим вопросам. Сочетание этих парадигм в мышлении политикоформирующих кругов в Афганистане носит, как показывает практика, наиболее плодотворный характер.
В практическом плане можно наблюдать, с одной стороны, напряжение между Соединенными Штатами и Афганистаном, новый политический кризис в Кабуле. Афганский кризис грозит перерасти в гражданскую войну после вывода зарубежных войск. С другой стороны, сохраняется геополитическое напряжение и недоверие между ведущими державами – США, Россией и Китаем, осложненное сохранением других региональных противоречий, в частности между США и Ираном, Индией и Пакистаном. Тем не менее, многое зависит от достижения консенсуса в первую очередь между США и Россией в силу их существенного влияния почти на всех региональных акторов, занимающих де-факто промежуточную позицию между ними.
С этой целью и во избежание очередного витка региональной нестабильности следовало бы добиваться компромисса и конструктивного, направленного на решение отдельных двухсторонних и многосторонних проблем, партнерства в отношениях между всеми акторами, в первую очередь между Россией и США. Необходимо также внести четкость и ясность не только в вопросы, касающиеся Афганистана, но и роли и места в политике Москвы и Вашингтона центральноазиатских государств и Ирана, граничащих с ИРА.
Тем временем усиление пропакистанских тенденций в политике Узбекистана вызывает большие сомнения с учетом практически неустранимых в обозримом будущем разногласий между Вашингтоном и Пекином, американских противоречий с афганским правительством и талибами, без чего невозможно эффективное функционирование любых проектов через территорию Пакистана. В данном случае наиболее реальным и плодотворным для стран ЦА и Афганистана был бы скорейший ввод в эксплуатацию порта Чабахор, что в свою очередь зависит от итогов ядерных переговоров с Ираном и гармонизации отношений США и Индии.
Как показывает анализ, многое в данной ситуации зависит прежде всего от эффективности партнерства Афганистана с региональными странами, членами Организации экономического сообщества (ЭКО): центральноазиатскими республиками, Пакистаном и Ираном, Азербайджаном и Турцией. Государства-члены ЭКО[22] глубоко разбираются в особенностях региона; большинство их непосредственно граничит с Афганистаном, практически все сотрудничают в той или иной мере с Индией, Россией, Китаем и США, активно вовлечены в процесс формирования региональной, транспортно-коммуникационной и энергетической системы. В этой связи вполне правомерным и заслуживающим внимания является положение конструктивизма о том, что общая идентичность, долгая история союза и сотрудничества между государствами может стать прочной основой коллективной системы безопасности[23]. Таким образом, сегодня, как никогда, возрастает значимость и необходимость партнерства в рамках ЭКО, его активного взаимодействия с родственным по целям и задачам ШОС, конструктивного партнерства с другими глобальными и региональными державами.
Учет этих моментов мог бы внести серьезный вклад в урегулирование регионального кризиса и обеспечить благоприятный климат для решения других проблем и устойчивого экономического развития всего региона Центральной и Южной Азии.
В среднесрочном плане, однако, решение этих вопросов маловероятно. Сам процесс, по всем ожиданиям, будет длительным, с частичным прогрессом и регрессом в некоторых вопросах.
[1] Политика недели: Водяное оружие Ашрафа Гани. 29 марта 2021, https://afghanistan.ru/doc/142495.html
[2] Политика недели: Слоны в афганской посудной лавке. 12 апреля 2021, https://afghanistan.ru/doc/142702.html
[3] Политика недели: Правозащитный шариат. 26 апреля 2021, https://afghanistan.ru/doc/142904.html
[4] Пентагон: «Аль-Каида» продолжает представлять угрозу для американского контингента в ИРА. 24 апреля 2021, https://afghanistan.ru/doc/142891.html
[5] США и НАТО приступили к выводу войск из Афганистана. 26 апреля 2021, https://afghanistan.ru/doc/142898.html
[6] Политика недели: Правозащитный шариат.
[7] Спецпредставитель США по афганскому урегулированию провел переговоры с руководством ИРА 03 мая 2021, https://afghanistan.ru/doc/142997.html
[8] Посол США Халилзад защищает шансы на мир в Афганистане на фоне роста насилия. 27 апреля 2021, https://www.aljazeera.com/news/2021/4/27/khalilzad-defends-afghan-peace-before-sceptical-us-lawmakers
[9] УНБ ИРА: В афганских тюрьмах находятся 408 иностранных боевиков ИГ. 27 апреля 2021, https://afghanistan.ru/doc/142918.html
[10] УНБ ИРА: После подписания Дохинского соглашения число талибских атак увеличилось на 24%. 12 апреля 2021, https://afghanistan.ru/doc/142691.html
[11] Политика недели: Правозащитный шариат.
[12] Политика недели: Слоны в афганской посудной лавке.
[13]СМИ: Талибы призвали ряд афганских политиков к прямым переговорам. 28 апреля 2021, https://afghanistan.ru/doc/142943.html
[14] Афганистан и Туркменистан открыли три совместных инфраструктурных проекта. 14 января 2021, https://afghanistan.ru/doc/141395.html
[15] Сидоров Иван. Южный Кавказ – Каспий: реальны ли «транзитные войны»? 15 марта 2021, https://vpoanalytics.com/2021/03/15/yuzhnyj-kavkaz-kaspij-realny-li-tranzitnye-vojny/
[16] Hashimova, Umida. Uzbekistan Prioritizes Pakistani Over Iranian Ports. February 16, 2021, https://thediplomat.com/2021/02/uzbekistan-prioritizes-pakistani-over-iranian-ports/; Uzbek Team Visits KPT. Dawn, March 16, 2021, https://www.dawn.com/news/1612808/
[17] Талибы приветствовали инициативы Узбекистана по реализации экономических проектов в ИРА 12 апреля 2021, https://afghanistan.ru/doc/142687.html
[18] Узбекистан привлечет средства США для строительства железной дороги в Афганистане. 17 ноября 2020, https://www.gazeta.uz/ru/2020/11/17/afghanistan-railway/
[19] Ташкент и Пекин отметили важность ШОС в урегулировании ситуации в Афганистане. 29 апреля 2021, https://uz.sputniknews.ru/20210429/tashkent-i-pekin-otmetili-vajnost-shos-v-uregulirovanii-situatsii-v-afganistane-18557022.html
[20] Политика недели: Правозащитный шариат.
[21] International Affairs Forum IAF Articles. April 14, 2021, https://www.ia-forum.org/Content/ViewInternal_Document.cfm?contenttype_id=5&ContentID=8773-
[22] Юлдашева Г. Взаимодействие регионализма и глобализма: пример Центральной Азии. СААN, Central Asian Analytical Network, 27 декабря, 2020, https://caa-network.org/archives/21231
[23] International Affairs Forum IAF articles
