В апреле российские СМИ обсуждали интересы Ирана и Турции в Центральной Азии, проблему преподавания русского языка детям мигрантам, “провокации и информационные вбросы” в Узбекистане, а также разгоревшийся в конце месяца конфликт на кыргызско-таджикской границе.

Регион

Про вооруженный конфликт на кыргызско-таджикской границе 29 апреля написали многие российские СМИ. Вот краткая история от «Коммерсант» (Киргизия и Таджикистан сообщили о погибших и раненных в перестрелке на границе, 29.04.2021). Каждая из сторон обвиняет другую в инициировании конфликта. ГКНБ Таджикистана сообщает, что кыргызские войска открыли огонь на водораспределительном пункте Головной над рекой Исфара и в селе Ходжа Ало джамоата Чоркух города Исфара: «Инцидент произошел после того, как киргизская сторона в последние дни произвольно нарушала условия ранее согласованного двустороннего соглашения с Таджикистаном и планировала захватить водораспределительный пункт Головной». Госкомитет нацбезопасности Кыргызстана обвиняет таджикские погранвойска: «Пограничные войска и спецназ МВД Республики Таджикистан в 14:00 часов 29 апреля начали массированный обстрел, в том числе из минометов, пулеметов и автоматов, водозабора Головной, расположенный в селе Кок-Таш Баткенского района Баткенской области». Кыргызский президент Садыр Жапаров на своей странице в Facebook призвал кыргызстанцев «сохранять спокойствие, не поддаваться на провокации, не разжигать вражду и рознь».

«Новая газета» взяла мнение политолога Аркадия Дубнова о кыргызско-таджикском вооруженном столкновении (Осколки империи бьются между собой, 30.04.2021). Дубнов полагает, что суть конфликта – в нерешенном пограничном вопросе и вопросах собственности народно-хозяйственных энергетических объектов: «Стороны не могут решить, кому что принадлежит. Проблемы, которые в советское время не представляли никакого внимания с точки зрения столиц союзных республик, потому что все решала Москва, теперь очень чувствительны для национальных суверенитетов, для рейтингов лидеров, для устойчивости местных властей, которые зарабатывают себе популярность, требуя справедливости и прав собственности в пограничных районах для своих соотечественников». Дубнов считает, что сейчас на обострение повлияли попытки Бишкека урегулировать пограничный вопрос прежде всего с Ташкентом, про Душанбе пока речи не шло. «Но позиция таджикского руководства изначально была крайне резкой: ни пяди земли таджикской Киргизии отдано не будет, никакого обмена земли территориями не будет». Дубнов ссылается на информантов «на местах», которые предполагают, что «это была заранее подготовленная операция с таджикской стороны. Провокация была намеренно разыграна с целью «пробить» дорогу от Таджикистана до анклава Ворух. Если это удастся, то тогда дорога, соединяющая территорию страны со своим анклавом, фактически превратит уже в киргизский анклав территорию Лейлекского района (это самый западный район Киргизии)». Эта версия будет проверена в ближайшее время и эксперт считает ее «целесообразной», объясняющей, почему так быстро оказалось на границе таджикское тяжелое вооружение. А «маленькая победоносная война» необходима «для поднятия престижа стареющего Рахмона». Дубнов заключает: «Никакой войны, которая была в Карабахе, здесь не будет: стороны будут решать свои тактические задачи. Никто не собирается заниматься отъемом территорий либо установлением статуса собственности над этим каналом, из-за которого сейчас формально весь сыр-бор. Это политическое соревнование, а те, кто говорит, что возможна война, просто не знают, что такое война в Центральной Азии».

Виктория Панфилова из «Независимой газеты» (НГ) пишет про центральноазиатское турне министра иностранных дел Ирана Мохаммада Джавада Зарифа (Тегеран не намерен терять Центральную Азию, 05.04.2021). Турне началось 5 апреля с Узбекистана и продолжено в Туркменистане, Кыргызстане, Казахстане и Таджикистане. Министр иностранных дел Ирана посещает Центральную Азию после подписания китайско-иранского соглашения сроком на 25 лет. Пекин инвестирует 400 млрд долл. в добычу нефти, полезных ископаемых, развитие иранской промышленности, сельского хозяйства и строительство транспортной инфраструктуры и получит взамен иранскую нефть и газ. Директор Центра исследовательских инициатив «Ma’no» Бахтиер Эргашев комментирует: «Договор Китая с Ираном был готов к подписанию еще в 2019 году. Но тогда Пекин дал задний ход. И только после провала китайско-американского саммита в Анкоридже, когда китайцы поняли, что наладить нормальные отношения с США уже не получится, был подписан договор с Тегераном». Эксперт добавляет: «Если этот договор заработает, то стена американских санкций, которую США выстраивали против Ирана, получит большую брешь. Более того, эта стена и вовсе рухнет, если Иран вступит в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) в качестве постоянного члена. Заявление об этом прозвучало в феврале по итогам визита в Москву спикера Меджлиса (парламента) Ирана Махаммада Багер Галибафа». Тем самым, «Иран может стать первой страной, которая покажет, что санкции США и их союзников более не имеют тотальный характер». Эргашев видит геоэкономические и геополитические перспективы для Ирана прежде всего в транспортно-логистических проектах в Центральной Азии и считает что Тегеран особенно обеспокоен активностью Турции в регионе: «Тегеран настораживают итоги тюркского саммита, который состоялся 31 марта в формате видеоконференции. Несомненно, позиции Турции в Центральной Азии сильны, но и Иран будет активизироваться на центральноазиатском направлении, особенно в связи с планами вступления в ЕАЭС. Даже если они не станут постоянными участниками организации, то идея создания зоны свободной торговли между Ираном и ЕАЭС будет реализована». Заместитель генерального директора Центра стратегических оценок и прогнозов Игорь Панкратенко полагает, что администрация президента Хасана Рухани провалила центральноазиатский вектор и его преемникам придется «восстанавливать центральноазиатский кейс»: «И хотя Джавад Зариф уже «хромая утка», тем не менее какой-то задел нужно создавать и предъявить военно-политическому руководству Ирана. Это не просто прощальная поездка Зарифа, но еще и проведение ревизии в двусторонних отношениях. Поскольку внезапно выяснилось, что иранского влияния на Центральную Азию просто не существует». По мнению Панкратенко, Тегеран наконец осознал утрату политического и экономического влияния в регионе и потому «главная задача для Тегерана – встроиться в китайские проекты. Но места для Ирана немного. Центральной Азии Иран неинтересен как таковой. И это большая проблема, которую визитом Зарифа не решить». 

Росбалт.ру рассказывает про школьную образовательную в отношении детей мигрантов (Дети мигрантов: квотировать или адаптировать, 06.04.2021). Президент РФ Владимир Путин недавно заявил, что «таких школ, в которых большинство учеников — мигранты, быть не должно». В ответ на заявление президента министерство просвещения начало разрабатывать « систему оценки образовательных потребностей детей мигрантов», которая будет работать в пилотном режиме в начале следующего учебного года. Как указал министр Сергей Кравцов, «система будет выявлять, насколько эти дети владеют русским языком, могут ли потянуть общеобразовательную программу, чтобы впоследствии выстроить для них подходящую образовательную траекторию и программы психолого-педагогического сопровождения». Министерство также разрабатывает методологию по работе с детьми мигрантов для учителей и классных руководителей. Первый зампредседателя комитета Госдумы по образованию и науке Олег Смолин считает, что в России нет школ, где превалируют дети мигрантов: «Другое дело, что у нас довольно много школ, заполненных преимущественно детьми, для которых русский язык не является родным. Но большинство из них — граждане России». Оргсекретарь профсоюза «Учитель» Ольга Мирясова считает, что проблема с детьми мигрантами присуща для крупных городов, и что основной вопрос – плохое знание русского языка: «Если в классе нерусскоязычных детей двое или трое, чаще всего это не проблема. Особенно когда мы говорим о начальной школе. Малыши быстро все усваивают. Проблемы возникают с детьми постарше, которые приезжают в Россию и языка не знают. Такие дети сразу в программу средней школы втянуться не могут. Низкий культурный уровень родителей, бедность не позволяют им помочь ребенку с домашними заданиями или нанять репетитора. Если бы у нас выделяли дополнительное финансирование на специальные адаптирующие занятия для детей, которые не владеют русским языком как родным, учителя бы это приветствовали. Однако сейчас такого практически нигде нет». Председатель комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина говорит о необходимости преподавать русский язык как иностранный детям мигрантам.

Кыргызстан

В Кыргызстане прошел референдум по поправкам к Конституции (Дестабилизацию в Киргизии перенесли на осень, 11.04.2021). Явка избирателей составила 30%, но плебисцит признали состоявшимся. Также прошли выборы депутатов в городские и сельские кенеши. В результате референдума Кыргызстан возвращается к президентской форме правления, а президент Садыр Жапаров обретает неограниченные полномочия. Председатель Центризбиркома Нуржан Шайладбекова сообщила, что наименьшую активность в выборах и на референдуме проявили бишкекчане. Проект Конституции, устанавливающий жесткую власть президента, критикуют внутри и за пределами страны. По мнению генерального директора аналитического центра «Восток–Запад» (Бишкек) Дмитрия Орлова: «В стране уже имеются признаки внешнего управления. Властям Киргизии указывают на то, что они должны согласовывать свои действия с послами США и Великобритании». Комментируя 10-ую по счету редакцию Конституции, Орлов полагает, что кыргызские депутаты дискредитировали парламентаризм и стране нужна жесткая рука: «если Садыр Жапаров объявит себя диктатором, то мало кто будет против, но при условии, что он наведет в стране порядок и обеспечит жителям полный социальный пакет. Это главное требование народа к власти. Если Жапарову это удастся, то народ простит власть имущим любые привилегии. В противном случае Жапарова снесут, как и его предшественников». Директор Агентства этнонациональных стратегий Александр Кобринский думает, что действия нового президента обречены на провал: «У Жапарова не получится поднять страну за короткое время по комплексу причин. И главная из них – полная деиндустриализация Киргизии. Рабочих мест в стране нет. И вот тут замкнутый круг: чтобы построить завод, нужны инвестиции. Но кто из инвесторов поверит в складывающуюся автократию, и кто будет вкладывать в страну свои деньги, когда каждые пять лет как по расписанию происходят госперевороты? Более того, многие соседи с большой настороженностью относятся к вновь избранному президенту, зная его прошлое. И это тоже не будет стимулировать Киргизию. Поэтому чем сильнее Жапаров будет пытаться выстроить авторитаризм, тем быстрее это все закончится».

Казахстан

О продолжении транзита в Казахстане рассказывает Андрей Грозин, заведующим отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ (Казахстанский транзит власти не будет таким легким, как в Узбекистане, 29.04.2021). Поводом стала новость о том, что Нурсултан Назарбаев передал полномочия правления в Ассамблее народа Казахстана (АНК) президенту Касым-Жомарту Токаеву.

«Признак ли это еще одного этапа транзита, или АНК настолько «забронзовела», что прошлогодние кордайские события показали ее неактуальность для Елбасы в существующем виде». Грозин высказал мнение, что процесс транзита «уже осложнен заигрыванием отдельных фигур у власти с национал-патриотическими движениями». По мнению эксперта, Москва заинтересована в том, чтобы казахстанский транзит «прошел максимально близко к узбекскому образцу (…) именно активное российское участие в продвижении Мирзиёева за неделю до смерти Каримова было определяющим в том, что процесс прошел мирно и солидно». В Казахстане подобный формат невозможен: «В Казахстане гораздо больше людей, которых просто сложно встроить в одно русло – чисто технически. Кроме того, к этому периоду, когда вместо двух президентов будет один, все внешние игроки активно готовятся. И как они себя поведут применительно к курируемым лицам и группам – никто сказать не сможет. Можно только предполагать». Грозин полагает, что «Москва и Пекин не доведут ситуацию до неприемлемого образца (…) Хотя в последние два года неприятные тенденции имеют место в Казахстане». Эксперт отмечает «некомплиментарные» тенденции по отношению к России: «Я наблюдаю, как меняются оценки от того, что в Казахстане происходит и что ожидается – от бесконечно комплиментарных, которые были еще 7-8 лет назад. Этой комплиментарности становится все меньше».

Александр Воробьев, научный сотрудник Института востоковедения РАН, директор Центра инвестиционного и интеграционного сотрудничества и эксперт РСМД на портале РСМД пишет про взаимодействие Казахстана с Турцией (Казахстан и Турция: опциональная дружба, 22.04.2021). «Казахстан представляет значительный интерес для Турции. Внимание последней к Казахстану и другим государствам Центральной Азии главным образом объясняется языковым и культурно-историческим родством с тюркскими народами, а также политическим и экономическим прагматизмом». Воробьев считает, что отношения Турции с Казахстаном развиваются лучше, чем с Узбекистаном. Поскольку в свое время Анкара дала прибежище узбекским оппозиционным, например, лидеру оппозиционной партии «Эрк» Мухаммаду Салиху. У Казахстана есть «прагматизм и политическая многовекторность, а также богатый сырьевой потенциал и относительно развитая инфраструктура для осуществления экономической деятельности, хорошо подходящая для турецкого бизнеса». Интерес у Анкары вызывает «выгодное геостратегическое положение Казахстана в центре Евразии и активное участие Нур-Султана в развитии транс-евразийских транспортных коридоров в рамках реализации китайской инициативы «Пояса и пути». Анкаре выгодно увеличение турецкого импорта в Казахстан и следовательно развитие транспортно-логистических коммуникаций через Азербайджан и Каспийское море. Такие возможности открылись после Карабахской войны 2020 года. Согласно договоренностям, «Азербайджан получил право построить железную дорогу от граничащего с Турцией Нахичеванского эксклава Азербайджана до основной территории Азербайджана через территорию Армении (…) После завершения всех этапов строительства данный маршрут позволит соединить транспортным сообщением территорию Турции и Каспийского побережья Азербайджана с дальнейшим выходом на страны Центральной Азии».

Воробьев отмечает: «Сегодня в Казахстане наблюдается ощутимый рост протурецких настроений, которые, впрочем, всегда здесь присутствовали в силу культурно-языковой близости народов. Последний всплеск подобных настроений главным образом связан с ролью Турции в ходе конфликта в Нагорном Карабахе и ростом престижа Анкары в связи с успехом данной военной операции. Сам же президент Турции Р. Эрдоган воспринимается частью казахского населения как сильный и справедливый лидер (…) Демонстрация Турцией готовности подставить «братское плечо» вызывает энтузиазм и одобрение не только в Азербайджане, но и в ряде других стран, одновременно посылая обществам Казахстана и других государств Центральной Азии сигнал о наличии у Анкары соответствующего экономического потенциала». Также отмечается роль Тюркского совета в диалоге Анкары и Нур-Султана. Эксперт заключает: «Козырь Казахстана во взаимодействии с Турцией, пожалуй, заключается в том, что для Нур-Султана сотрудничество с Анкарой носило и продолжает носить опциональный, а не безальтернативный характер. Экономическое и политическое влияние Анкары в Центральной Азии, даже при всем уважении к потенциалу Турции, не столь велико (…) Вместе с тем, вполне возможно, что именно этот опциональный характер взаимодействия с Турцией, в отличие от меньшей альтернативности в отношениях с Россией, Китаем и Соединенными Штатами, и делает сотрудничество Нур-Султана с Анкарой более гибким, продуктивным, вызывающим симпатии к государству-партнеру и оставляющим после себя большее желание сотрудничать и укреплять контакты».

Узбекистан

«Провокации и информационные вбросы, которые можно напрямую проследить, являются «ответом» на четкий сигнал Узбекистана, что в стратегической перспективе страна намерена вступить в ЕАЭС. Эти «звоночки» означают, что для США (и коллективного Запада в целом) движение Узбекистана в сторону ЕАЭС является не самым приемлемым сценарием», – в интервью IA-Centr.ru Бахтияра Эргашева, директора Центра исследовательских инициатив «Ma’no» про изменения в отношениях Узбекистана с внешними партнерами в преддверии президентских выборов 2021 года (Эргашев: западные организации усиливают прессинг в отношении Узбекистана 14.04.2020).

Основные тезисы эксперта можно свести к следующим: Европейский Союз заинтересован в активном участии в жизни региона, что следует из новой стратегии «Европейский Союз-Центральная Азия» от 2019 года с девизом «транспортной, энергетической, информационной связанности»; новая стратегия США акцентирует экономические аспекты и Вашингтон стремится снизить влияние Китая; «роль и значение региона Центральной Азии как арены столкновения интересов глобальных центров силы в условиях возрастающей конкуренции между КНР и США – усиливается». Президентские выборы в Узбекистане пройдут в октябре 2021 года на фоне противостояния глобальных держав в Центральной Азии, и эксперт называет пятилетнее правление Шавката Мирзиеева периодом реформ, хотя часть экономических реформ не дала серьезных результатов. Движение Ташкента в сторону ЕАЭС расценивается США как «движение со знаком «минус»». Эргашев полагает, что «целый ряд провокаций и информационных вбросов» являются противодействием на намерение Узбекистана вступить в ЕАЭС. Среди провокаций: новость о «президентском дворце» на востоке Узбекистана от «Радио «Озодлик». Активизируются «политические мумии» – люди или группы, которые в начале 90-х годов убежали за границу: как, например, Демократическая партия «Эрк», партия «Бирлик» и другие. Идет «западный прессинг» в таких вопросах, как защита прав ЛГБТ-сообщества, продвижение ювенальной юстиции, политизация феминизма, защита прав женщин, деятельность нетрадиционных для Узбекистана религиозных организаций. Эргашев называет это «манипулированием» для достижения политической напряженности в Узбекистане. Эксперт уверен, что если действующий президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев примет участие в выборах, то он победит и продолжит внешнюю политику «сбалансированной равноудалености от глобальных центров силы».

Туркменистан

«Коммерсант» рассказывает о желании туркменских властей провести Каспийский саммит (Будь здоров и не Каспий, 02.04.2021). Министр иностранных дел Туркменистана Рашид Мередов прибыл в Москву на встречу коллег-глав МИД государств СНГ вместе с вице-премьером Сердаром Бердымухамедовым, сыном президента Гурбангулы Бердымухамедова. Делегация из Ашхабада провела ряд переговоров, завершившихся подписанием нескольких документов, в том числе меморандума о взаимопонимании по вопросам обеспечения биологической безопасности. Этот документ следует понимать в контексте российской стратегии – «вытеснить с территории постсоветских стран спонсируемые Пентагоном медико-биологические лаборатории». В Туркменистане при содействии Агентства США по международному сотрудничеству (USAID) открылась первая частная микробиологическая лаборатория по пищевой безопасности. «В Москве традиционно не верят в официально декларируемые цели подобных структур, подозревая американцев в проведении у границ России тайных исследований военной направленности».