В марте российские СМИ обсуждали международные интересы в Центральной Азии, которые делают из нее «стратегический малинник», политику России в Афганистане, «исламские проекты США» в регионе, а также планируемый прорывной визит Мирзиёева в Москву.

Регион

Денис Борисов, политолог, заведующий кафедрой мировой экономики, международных отношений и права НГУЭУ на сайте IA-Centr.ru рассматривает региональные проекты в Центральной Азии (Центральная Азия перестала быть «шахматной доской», 08.03.2021). По мнению эксперта, регион больше не является «шахматной доской», и внешние игроки приносят сюда разноцелевые проекты: «Если ещё в начале XXI века эксперты обсуждали планы стратегической тройки КНР – США – РФ, то за последние десятилетия не меньшую активность демонстрируют региональные державы: Турция, Южная Корея, Индия, Иран, страны Персидского залива и Япония.» Эксперт считает, что «пространство Центральной Азии можно охарактеризовать как «стратегический малинник», где формируется наиболее конкурентный рынок региональных проектов». Он также полагает, что в регионе наблюдается «полицентричность или распыление власти», когда «всё больше акторов получают возможность влиять на динамику экономических, политических, идеологических и силовых процессов, но во всё меньшей степени». Таким образом, региональная многополярность и полицентричность определяют многовекторную внешнюю политику республик Центральной Азии. Свои выводы эксперт резюмирует так: «если Большую игру XIX века – соперничество на уровне парного взаимодействия двух империй – можно сравнить с шахматами, то экспозиция геополитической конкуренции XXI века в Центральной Азии наводит на аналогию с самой популярной карточной игрой в мире – Magic: The Gathering. В ЦАР формируется сложная система инклюзивных и эксклюзивных региональных порядков, которая имеет запутанную структуру кооперационных и конкурентных взаимоотношений». 

«Россия старается найти баланс между всеми силами, действующими в Афганистане, чтобы сохранить влияние на ситуацию в стране в случае краха любой из них», считает материал Carnegie (Удельная дипломатия. Как Россия готовится к уходу США из Афганистана,12.03.2021). Автор считает, что американские войска не покинут Афганистан до мая, и опасается, что в случае срыва договоренностей о выводе войск не избежать «новой вспышки насилия… Россия не в силах оказать реальное давление на США по столь принципиальному вопросу, как вывод войск. Но к ее участию в афганском урегулировании Вашингтон относится очень ревностно, и это может принести какие-то тактические успехи». Рассказывая об истории российского вмешательства в урегулировании вопроса, материал акцентирует, что «для США современный Афганистан остается партнером и важным имиджевым проектом. А значит, там заинтересованы в его успешности. Чего нельзя сказать о России, для которой ухудшение ситуации в Афганистане будет означать неудачу крупнейшего геополитического противника – лишний повод упрекнуть Америку в том, что она не справляется с ролью мирового лидера». Автор обращает внимание, что и Вашингтон, и Москва лавируют между официальным правительством и «Талибаном», где Россия – «игрок с неясными до конца целями, которые к тому же меняются в зависимости от ситуации. Москва готова расшатывать авторитет центрального правительства, общаясь с местными «удельными князьями» как с полноценными политическими субъектами. Союз с северными неформальными лидерами – таджиками и узбеками – важен чуть больше, с южными – талибами – поменьше(…)Такой подход должен позволить России сохранить рычаги влияния в Афганистане, если в стране начнется хаос и центральное правительство перестанет играть какую-либо роль».

Кыргызстан

Виктория Панфилова из «Независимой газеты» (НГ) пишет – Новая Конституция ведет Киргизию к новой революции, 04.03.2021. Парламент республики поддержал законопроект о проведении референдума по принятию новой Конституции, которая наделяет президента неограниченной властью и минимизирует роль Жогорку Кенеша (парламента). Конституционные изменения проводятся на фоне возмущения части гражданского общества и возможна «очередная революция». Политик, экс-кандидат в президенты Киргизии Равшан Джеенбеков комментирует: «власть закладывает мину под Конституцию страны». Международная неправительственная организация Freedom House в своем докладе оценила уровень свободы в Киргизии в 28 баллов из 100: «Статус Кыргызстана снизился с «частично свободного» до «несвободного», так как последствия несовершенных парламентских выборов характеризовались серьезным политическим насилием и запугиванием, что привело к захвату власти лидером националистов и осужденным преступником, освобожденным из тюрьмы его сторонниками. Самовольное взятие на себя роли и.о. президента Садыром Жапаровым и последующее исполнение им обязанностей премьер-министра, перенос даты новых парламентских выборов после отмены результатов предыдущих в октябре 2020 года, запугивание оппонентов со стороны сторонников Жапарова, «экономическая амнистия» чиновников, инициированная конституционная реформа стали одними из многих причин для значительного снижения рейтинга республики». 

Кыргызский политолог-исламовед Кадыр Маликов выступил на международном круглом столе, по вопросам профилактики экстремизма и гармонизации этноконфессиональных отношений в Екатеринбурге (История ислама – лучший инструмент профилактики экстремизма, 25.03.2021). Эксперт рассказал об использовании ислама в политических целях, утверждая, что «ИГИЛ» – это проект американских спецслужб, инструмент их внешней политики в регионе, и это нужно четко отделять от ислама как от религии».  По мнению эксперта, «Кыргызстан сегодня – самое слабое звено в Центральной Азии. После недавних событий в нашей стране, в ходе которых в очередной раз сменилась власть, внутриполитическая ситуация в стране продолжает сохраняться нестабильной. Это состояние продлится у нас до осени, и этот временной люфт может быть использован внешними силами для дестабилизации всего региона. Китай с его концепцией «Один пояс – один путь» заинтересован в устойчивой Центральной Азии (…)Соединенные Штаты Америки имеют собственные интересы в регионе, и не исключен сценарий, при котором для сдерживания Китая американцы будут готовы пойти на нулевой вариант – дестабилизации региона. С учетом того, что в Казахстане тоже сложная общественно-политическая обстановка, подрыв Кыргызстана может вызвать цепную реакцию».

Узбекистан

Виктория Панфилова в «НГ» о предполагаемой в этом году встрече президента Шавката Мирзиёева с Владимиром Путиным и российских планах на регион (Москва укрепляет позиции в Центральной Азии, 02.03.2021). Планируются к подписанию более 30 документов, включая декларацию о всеобъемлющем и стратегическом партнерстве между Россией и Узбекистаном. По итогам 2020 года Москва находится на втором месте среди основных торговых партнеров Ташкента: объем взаимной торговли – 5,9 млрд долл. (в 2016 – 2,7 млрд долл.), российский экспорт увеличился на 19,2% в сравнении с 2019. Как считает завсектора Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Елена Кузьмина, статус наблюдателя в ЕАЭС для Узбекистана «сейчас наиболее оптимальный, и вряд ли республика в ближайшее время станет постоянным членом ЕАЭС, если не произойдет что-то экстраординарное – со стороны Китая или США… Но в этом случае решение будет скорее политическим, нежели экономическим». Военный эксперт Виктор Литовкин полагает, что Узбекистан заинтересован в новом вооружении: «Сегодня Узбекистану нужна современная техника – ПВО, новые вертолеты, самолеты, бронетранспортеры, танки и другое вооружение. Весь вопрос в том, у кого будет закупать технику Ташкент. Безусловно, России выгоднее, чтобы покупали у нее. Тем более что Узбекистан когда-то входил в ОДКБ, его военнослужащие взаимодействовали с вооруженными силами ОДКБ. Возобновление такого плотного военно-технического сотрудничества выгодно и Узбекистану, и России».

Для подготовки визита президента Шавката Мирзиёева в марте Москву посетил министр иностранных дел страны Абдулазиз Камилов.  Как пишет «Коммерсант» (Узбекистан решил объединить всех, 02.03.2021), Ташкент планирует решить вопрос своих мигрантов при помощи российской вакцины «Спутник V», которую узбекские власти намерены применять и производить. Министры также обсуждали ситуацию в Афганистане. Лавров приглашен на июльскую конференцию в Ташкент, посвященную «взаимосвязанности между Центральной и Южной Азией», куда надеются вовлечь Афганистан. Абдулазиз Камилов отмечает: «Это, на наш взгляд, позволит решить две важные задачи: во-первых, укрепить экономическое сотрудничество, вовлечение Афганистана в мирохозяйственные экономические региональные связи. Во-вторых, способствовать миру и стабильности в этом регионе».» Ташкент пригласит Москву принять участие в строительстве железной дороги Мазари-Шариф—Кабул—Пешавар, которая соединит Узбекистан и Пакистан, позволяя доставлять товары к портам в Индийском океане. Консультант Московского центра Карнеги по Центральной Азии Темур Умаров комментирует: «Пандемия прервала активность, посредством которой Ташкент хочет позиционировать себя региональным лидером. Узбекистану, запертому в своих границах глубоко в континенте, сложно оставаться на слуху и хоть немного задавать повестку дня международным процессам. Из-за соседства с Афганистаном появляется некая возможность делать это на регулярной основе, и Ташкент эксплуатирует эту возможность по максимуму». По мнению эксперта по региону, Александра Князева, Ташкент «раскладывает яйца в разные корзины»: «оптимальным маршрутом к Индийскому океану и с точки зрения рельефа, и с точки зрения безопасности для Узбекистана будет дорога в сторону афганского Герата, а затем к иранскому порта Чабахар. Единственным препятствием могут стать отношения США и Ирана, за которыми в Ташкенте внимательно следят. Но недавно порт Чабахар был выведен из-под американских санкций и передан в управление индийской компании. Это отвечает интересам США». Другой маршрут Мазари-Шариф—Кабул—Пешавар ведет к пакистанскому порту Гвадар, который «под китайской протекцией». Князев полагает, что интерес Ташкента к маршруту обусловлен демонстрацией лояльности Китаю. Относительно конференции эксперт отмечает: «Со времен первого президента страны Ислама Каримова в Узбекистане сохранилась идея формирования большого пула внешнеэкономических партнеров, даже если объем торговли с каждым из них невелик».

Туркменистан

Туркменистан признан одной из самых несвободных экономик мира, согласно заключению американского исследовательского института Heritage Foundation, сообщает материал в «НГ» (Инвесторы обходят Туркменистан стороной, 09.03.2021). Эксперты Heritage Foundation оценивали экономическую ситуацию по 12 показателям из четырех групп: верховенство закона, эффективность госуправления, размер госаппарата и открытость рынка. Туркменистан занял 167-е место в списке из 184 стран в «Индексе экономической свободы – 2021», набрав 47,4 балла из 100. Сообщается об экономических трудностях: безработица, экономический, финансовый и продовольственный кризис. Несмотря на запасы нефти и газа, страна не может их «монетизировать»: право на разработку нефтегазовых месторождений на суше в государственной собственности, а для иностранных инвесторов открыты только шельфовые месторождения Каспийского моря. «Иностранных компаний в Туркменистане почти не осталось, за исключением нефтегазового сектора. Многочисленные попытки привлечь в страну иностранных инвесторов часто заканчивались исками в международные суды». В 2018 году был подан иск от компании Sece Inşaat (Турция) и инвестиционной компании Unionmatex Industrieanlagen GmbH (Германия) из-за нарушения туркменской стороной контрактных обязательств в строительной сфере, в 2019 году с иском выступила белорусская строительная компания «Белгорхимпром», регулярно возникают проблемы у итальянской компании ENI. Александр Князев, эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку, комментирует ситуацию: «Вся экономика страны, за исключением нефтегазовой отрасли, поделена между приближенными президента и его семьей и является источником личных доходов, получаемых самыми разными способами. Безусловно, это не может удовлетворять иностранного инвестора».

Таджикистан

Вячеслав Половинко в «Новой Газете» пишет про певицу Манижу и ее участие в Евровидении (Манифест Манижи, 10.03.2021). В российских соцсетях хейтеры возмущаются «нерусским» происхождением певицы и ее покушением на «традиционные» устои. «Мало того, что песня называется «Русская женщина», так еще и посыл в ней откровенно феминистский и насмешливый по отношению к устоявшемуся в России «укладу». Автор считает, что песня не столько нацелена на международный конкурс, скорее – «это крик, обращенный вовнутрь страны: впервые за долгое время текстом продюсерская группа хочет не понравиться иностранцам, а донести мысль до своих собственных зрителей: старый мир все равно проиграет, сдавайтесь русским женщинам. А происхождение Манижи — это вольный или невольный валун из катапульты в огород квасных националистов». Российские ксенофобы и мизогинисты в истерике: «По нынешним временам, Manizha — дважды враг русскому традиционалисту. Она мигрантка, а истерия по отношению к приезжим вспыхнула в стране в последнее время с новой силой: да и где это видано, чтобы про «русскую женщину» пела уроженка Душанбе! (…) А еще Manizha защищает женщин: в своем клипе двухлетней давности «Мама» она опубликовала статистику случаев домашнего насилия в России. На фоне объявления «иноагентом» центра «Насилию.нет», на фоне принятия закона об уголовном сроке за попытку обвинить российского мужчину в харрасменте, на фоне замыливания закона о домашнем насилии поездка Манижи Сангин от России на «Евровидение» — это не просто вызов. Это объявление войны».