О влиянии пандемии на реализацию самой масштабной китайской инициативы “Пояс и путь” в Центральной Азии пишет ведущий китайский эксперт Чжан Нин (张宁：新冠肺炎疫情对中亚 “一带一路”合作影响) [1]. Статья эксперта Института России, Восточной Европы и Центральной Азии Академии общественных наук Китая интересна тем, что дает китайский взгляд на эпидемию и ее влияние на страны Центральной Азии. Чжан Нин также анализирует меры правительств стран Центральной Азии по борьбе с последствиями коронавируса, выделяет проблемы и перспективы китайско-центральноазиатских отношений, а также дает оценку политике России и США в Центральной Азии.
По мнению автора, вспышка новой коронавирусной пневмонии в начале 2020 года создала как проблемы, так и возможности для инициативы «Пояса и путь». Эпидемия заставила страны закрыть свои границы и международные порты, что побудило страны работать над укреплением устойчивости, корректировать свои стратегии развития, оптимизировать цепочки поставок и улучшать промышленный потенциал.
Пандемия привела к сокращению объема торговли между Китаем и странами Центральной Азии и задержке некоторых проектов по созданию производственных мощностей. Однако в этот же период получили развитие так называемые «Шелковый путь здоровья» (健康丝绸之路) и «Цифровой шелковый путь» (数字丝绸之路). В качестве регионального общественного продукта инициатива «Пояс и путь» оказывает все более глубокое влияние на отношения между Китаем и странами Центральной Азии. В конечном счете эпидемия не только не смогла ослабить «Пояс и путь», но и способствовала расширению ее значимости.
Эпидемиологическая ситуация в Центральной Азии
Говоря о вспышках коронавируса, эксперт пишет, что эпидемия коронавируса в странах Центральной Азии в основном пришла из Европы и Ближнего Востока, а не из Китая. Основная причина эпидемии в этих странах заключается в том, что после вспышки в Китае в январе страны Центральной Азии сосредоточили свое внимание на предотвращении проникновения вируса из Китая (закрытие границ и воздушных сообщений с Китаем), но не уделили должного внимания другим направлениям. В результате, пишет автор, в Казахстан вирус был завезен из Германии, в Узбекистан из Франции, в Кыргызстан из Саудовской Аравии. Таджикистан официально подтвердил первый случай заболевания только 30 апреля. Учитывая то, что Таджикистан закрыл границы с КНР еще 2 марта 2020 г., вирус в эту страну также не был завезен из Китая.
Эксперт пишет, что несмотря на усилия правительств стран Центральной Азии по снижению негативного воздействия эпидемии, коронавирус по-прежнему оказывает серьезное влияние на развитие государств региона.
Во-первых, экономика пережила серьезный спад, а рост был слабым – что стало наиболее серьезным экономическим кризисом со времен обретения независимости странами Центральной Азии. При этом прогнозы неутешительные. Даже если в 2021 году ситуация улучшится, темпы роста не будут слишком высокими, а восстановление экономики все равно потребует больше времени. Хотя правительства Центральной Азии внедрили преференциальную помощь и другие антикризисные меры для оптимизации бизнес-операций, им по-прежнему трудно противостоять сокращающемуся спросу, нарушению производственных цепочек, снижению инвестиций, высоким расходам, а также обеспечить благосостояние социально уязвимых групп населения. Больше всего страдают малые и средние предприятия и розничная торговля, авиация, нефтегазовая промышленность, сфера услуг и другие отрасли. Несмотря на то, что небольшое количество отраслей и компаний обрели новую жизнь в результате рыночных изменений (такие, как электронная коммерция, фармацевтика), большинство компаний и финансовых учреждений столкнулись с трудностями. Реальный доход людей упал и среди населения растет недовольство.
Во-вторых, возрастают риски, связанные с безопасностью. Во время эпидемии угрозы терроризма и экстремизма в Центральной Азии не уменьшились, а усилились, чаще стали возникать проблемы безопасности киберпространства. Пользуясь ситуацией, различные экстремистские силы распространяют радикальные идеи, ложную информацию, тем самым создавая в странах хаос и путаницу.
В-третьих, пандемия оказывает сильное влияние на политическую ситуацию в Центральной Азии. Если обстановка в Туркменистане, Узбекистане и Таджикистане относительно стабильная, то в Казахстане и Кыргызстане назревают изменения. Так, в Казахстане внутри правящей верхушки нарастает скрытая борьба. «Двуглавая политика» (双头政治) Казахстана дала повод казахстанской элите считать Токаева переходной фигурой. Будет ли он действительным преемником первого президента Назарбаева, еще неизвестно. Но ясно, что борьба и соперничество различных политических фракций в этой республике продолжается.
Двуглавая политика» (双头政治) Казахстана дала повод казахстанской элите считать Токаева переходной фигурой.
В Кыргызстане парламентские выборы в октябре 2020 года закончились масштабными беспорядками. Протестующие свергают правительство. Президент Жээнбеков вынужден был уйти в отставку. Это не только продолжение битвы между старым и новым президентами, начавшейся в 2018 году, но и публичное выражение неэффективных мер правительства Кыргызстана в борьбе против эпидемии.
В-четвертых, давление со стороны США и России усилилось. Страны Центральной Азии по-прежнему проводят сбалансированную внешнюю политику и поддерживают отношения с такими крупными странами, как Китай, Россия, США и Европа. Но в период эпидемии эти отношения претерпевают изменения. Так, увеличилась зависимость от России в плане поставок лекарств и медицинского оборудования, а также в надлежащем урегулировании вопросов трудовой миграции в России. Эти вопросы, по мнению автора, способствовали активизации обсуждений о вступлении Таджикистана и Узбекистана в Евразийский экономический союз. В то же время действия России в отношении Украины, Белоруссии и в течение войны в Нагорном Карабахе еще больше углубили опасения стран Центральной Азии в отношении России. Эксперт отмечает, что в Центральной Азии растет озабоченность тем, что Россия может воспользоваться внутренними проблемами в странах Центральной Азии для ослабления суверенитета пяти республик региона.
К США страны Центральной Азии изначально были дружественно настроены и активно участвовали в механизме «C5+1». Однако в феврале 2020 года Соединенные Штаты запустили новую версию «Стратегии по Центральной Азии», которая, как пишет автор, имеет целью спровоцировать отношения между странами Центральной Азии и Китаем, и Россией. В этой ситуации государства региона проявляют бдительность. Кроме того, продвижение технологий «цветных революций» на президентских выборах в Беларуси со стороны США и Европы также позволило странам Центральной Азии увидеть угрозу в лице Запада.
«Пояс и путь» в Центральной Азии
Согласно «Статистическому бюллетеню о прямых внешних инвестициях Китая в 2019 году», с 2013 по 2019 год Китай инвестировал $117,3 млрд прямых инвестиций в страны, расположенные вдоль «Пояса и пути». Приводя статистические данные по инвестициям, автор отмечает, что пандемия в определенном смысле дала понять значимость Китая для стран региона. Как пишет эксперт, неблагоприятные последствия прерывания связей с Китаем во время эпидемии также заставили страны Центральной Азии более глубоко осознать роль сотрудничества между двумя сторонами, а их политика в отношении Китая стала более объективной и рациональной.
При этом автор выделяет ряд трудностей, возникших при реализации и продвижении «Пояса и пути» в Центральной Азии.
Во-первых, объем торговли снизился. Согласно статистике китайской таможни, объем двусторонней торговли между Китаем и четырьмя странами Центральной Азии (без учета Туркменистана) в первой половине 2020 года составил всего $13,78 млрд, что на 27,3% меньше, чем годом ранее. Среди них импорт из Центральной Азии составил $6,16 млрд, что на 9% меньше, чем в прошлом году; экспорт в Центральную Азию составил $7,616, что на 29% меньше, чем годом ранее. В целом сокращение импорта было относительно небольшим, главным образом потому, что такие сырьевые товары, как нефть и природный газ, транспортировались по трубопроводам и не были затронуты закрытием границ. Значительное сокращение экспорта произошло в основном из-за закрытия портов и снижения спроса со стороны стран Центральной Азии.
Сотрудничество с Китаем тормозит расширение так называемой «теории китайской угрозы»
Во-вторых, имеющийся потенциал для расширения сотрудничества не используется полностью. В том числе тормозит сотрудничество с Китаем расширение так называемой «теории китайской угрозы» (中国威胁论). Автор отмечает, что «теория китайской угрозы» в некоторых регионах набирает обороты, и некоторые люди, не знающие правды, выступают против китайских проектов, что делает некоторые китайские компании более осторожными при инвестировании за рубежом, а их масштабы и темпы значительно замедлились, особенно в Кыргызстане и Казахстане.
По мнению автора, рост популярности «теории китайской угрозы» во многом связан с целенаправленной политикой США. Вашингтон намеренно распространяет ложную формулу о том, что «Пояс и путь» — это долговая ловушка, а также поддерживает расширение слухов о «Синьцзянских лагерях перевоспитания» (新疆再教育营). Такие действия негативно отражаются на сотрудничестве с Китаем. В частности, в феврале 2020 года в проект Нарынского промышленного торгово-логистического центра в Кыргызстане планировалось инвестировать $280 млн китайской торговой компанией. Однако из-за сопротивления местных жителей эта сделка сорвалась, и компания вынуждена была закрыться.
Несмотря на определенные трудности, инициатива «Пояс и путь», по мнению автора, продолжает развиваться.
Во-первых, консенсус в отношении сотрудничества продолжает углубляться, а концепция «сообщества единой судьбы человечества» (人类命运共同体理念) получает все большее признание.
Во-вторых, эпидемия только изменила способ коммуникации между Китаем и странами Центральной Азии, но не ослабила связи. В двустороннем формате активно используются механизмы межправительственного обмена. В многостороннем плане помимо различных встреч в рамках ШОС, Китай и пять стран Центральной Азии в июле 2020 года создали механизм встреч министров иностранных дел «С+С5». Тем самым, впервые страны Центральной Азии и Китай создали полностью независимую платформу.
В-третьих, поезда Китай-Европа продолжают играть роль стратегических каналов. По данным Китайской национальной железнодорожной группы, в первой половине 2020 года между Китаем и Европой курсировало 5122 поезда, что на 36% больше, чем в прошлом году. Около половины экспрессов (2381 поезд, рост на 49% по сравнению с прошлым годом) проходят через два порта в Казахстане – Алашанькоу и Хоргос. В первой половине 2020 года грузооборот этих двух портов достиг 10 миллионов тонн, что на 30,2% больше по сравнению с аналогичным периодом 2019 г. В то время как морские державы закрывают порты, этот наземный маршрут контейнерных интермодальных перевозок превратился в «спасательный круг» для международных перевозок по маршруту Китай-Центральная Азия-Европа.
По данным Китайской национальной железнодорожной группы, в первой половине 2020 года между Китаем и Европой курсировало 5122 поезда, что на 36% больше, чем в прошлом году.
В-четвертых, Китай выступил с инициативой сократить или списать долги стран Центральной Азии. В целях реализации инициативы G20 о приостановлении выплаты долгов беднейшим странам Китай объявил о приостановке выплаты долгов 77 развивающихся стран и регионов мира, включая страны Центральной Азии. Согласно статистическим данным, на конец 2019 года остаток государственного кредита Китая в Центральной Азии составил $24 млрд. В том числе Казахстан – $11 млрд, Узбекистан – $3,006 млрд, Кыргызстан – $1,795 млрд, Таджикистан – $1,525 млрд и Туркменистан – $6,7 млрд.
В-пятых, быстрое развитие «цифрового Шелкового пути» помогло странам трансформировать свою экономику. До эпидемии страны Центральной Азии сформулировали стратегии развития цифровой экономики, и эпидемия позволила странам ускорить их реализацию. Сотрудничество с новыми китайскими интернет-технологиями быстро набирает обороты.
В-шестых, получил развитие «Шелковый путь здоровья».
В-седьмых, роль и влияние Китая на экономическое развитие стран Центральной Азии возрастают. Страны Центральной Азии прекрасно понимают, что Китай является наиболее подходящим партнером. В глазах республик региона Россия – это наиболее важный партнер и опора в области безопасности (внутренняя безопасность и безопасность режима). Однако экономические и инвестиционные возможности России относительно слабы и ей сложно удовлетворять потребности развития стран Центральной Азии. Хотя Соединенные Штаты и Европейский Союз имеют большое международное влияние, они слишком далеки от Центральной Азии. Кроме того, они всегда стараются поддержать оппозицию, которая часто угрожает безопасности режимов в странах Центральной Азии. Китай – близкий сосед, у которого есть средства и рынки, он никогда не вмешивается во внутренние дела и может развивать экономическое сотрудничество на равных.
Перспективы
Хотя коронавирус в определенной степени и препятствовал развитию инициативы «Пояс и путь», он также открывает беспрецедентные возможности для качественного роста. Так, автор подчеркивает, что пандемия показала, что первоочередная задача сотрудничества со странами Центральной Азии заключается в повышении устойчивости стран, расположенных вдоль маршрута, и повышении их выживаемости.
Автор считает, что на фоне внутренних и внешних факторов, таких как последствия пандемии, усиление конкуренции между Китаем и США, эскалация региональной напряженности и рост общественного недовольства, развитие сотрудничества Китая и стран Центральной Азии сталкивается с серьезными проблемами. В этих условиях, именно «Пояс и путь» может способствовать укреплению устойчивости стран ЦА к рискам и снижению внешней зависимости.
Именно «Пояс и путь» может способствовать укреплению устойчивости стран ЦА к рискам и снижению внешней зависимости.
Для этого, по мнению эксперта, нужно несколько менять подходы в реализации проектов «Пояса и пути». Так, он пишет, что крупные проекты имеют значительные экономические и социальные последствия. Они имеют сильную политическую поддержку и обладают высокой степенью безопасности. Крупные компании обладают достаточным капиталом, техническими возможностями, за счет чего более устойчивы к различным рискам. Поэтому крупные проекты играют сильную руководящую и демонстративную роль на начальном этапе инициативы «Пояс и путь». Однако из-за большого объема средств и большой доли рынка крупные проекты также будут в определенной степени влиять на местную политическую и экономическую структуру власти, процессы распределения прибыли. В итоге такие компании чаще подвергаются атакам как со стороны внутренней оппозиции в стране, так и со стороны конкурентов. со стороны конкурентов проекта и даже провоцируя политическую борьбу. Следовательно, на данном этапе необходимо сделать ставку на малые и средние предприятия для развития более локализованных и диверсифицированных рынков и продуктов.
Помимо этого, чтобы и в дальнейшем способствовать качественному развитию проектов «Пояса и пути», необходимо постоянно совершенствовать механизмы реализации. Практика доказала, что реализация проектов в рамках «Пояса и пути» не может полагаться исключительно на содействие со стороны правительства и разработку планов только с соответствующими госорганами. Искусственная поддержка иногда имеет противоположный эффект. Вместо этого предлагаемые проекты должны, в первую очередь, отвечать требованиям рынка. Для этого, по мнению автора, в дополнение к согласованию с центральными министерствами и комиссиями стран, расположенных вдоль маршрута, следует регулярно проводить обмены мнениями и обсуждения на уровне местных властей, отраслевых ассоциаций, общественных организаций, различных политических партий и аналитических центров.
[1] 张宁：新冠肺炎疫情对中亚 “一带一路”合作影响-黑龙江大学俄罗斯学刊 (hlju.edu.cn)
