На фоне критики глобализации и роста националистических настроений можно говорить о совмещенном процессе – “новом регионализме”, где регионы взаимодействуют между собой для решения общих проблем часто на основе исторической и культурной близости. В этом смысле можем ли мы говорить о перспективах сотрудничества Центральной Азии, Турции, Ирана, Афганистана, Азербайджана и Пакистана? Эти страны объединяет Организация экономического сообщества (ЭКО), которая при активизации может помочь решению общих региональных целей.
Теория
В академическом мире развивалась тенденция от непризнания феномена глобализации и сведению ее к деятельности транснациональных компаний постиндустриального Запада до признания ее объективной реальности вследствие развития научных технологий и транспортно-коммуникационных достижений человечества. Но признавая объективность процессов глобализации, не все одинаково понимают процессы глобализма и регионализма, которые, по мнению некоторых, являются «продуктом сознания людей с ярко выраженным субъективным фактором»[1]. Близок к истине, на наш взгляд, Бжерн Хеттн[2], который относит к регионализму процессы, развивающиеся «снизу» как итог внутренних трансформаций в рамках формирующихся новых мировых регионов, так называемый «новый регионализм». В экономическом плане регионализм означает «взаимозависимость стран и выход интересов хозяйственных субъектов за национальные границы, однако ограничивает сферу действия этих тенденций региональными рамками»[3].
К трактовкам регионализма, как результата внутренних преобразований и расширения экономической деятельности, следует добавить в качестве не менее важного фактора – возрастание проблем безопасности – глобальных и региональных угроз, вызовов и рисков, геополитическая нестабильность и т.д. Наглядный пример этому – развитие современной Центральной Азии в последние десятилетия.
Регионализм в Центральной Азии
Территориальная, социально-культурная и экономическая близость региона длительное время служила, независимо от текущей политики, основой для сохранения гуманитарных и бизнес-контактов, родственных связей между гражданами центральноазиатских государств. Ускорить темпы развития регионализма в Центральной Азии помогли, на мой взгляд, во-первых, проблемы региональной безопасности, связанные в основном с территорией так называемой «Афпак», о чем многократно напоминал мировой общественности первый президент РУз И.Каримов. Еще в начале независимости в регионе ЦА сложилось понимание по поводу того, что без решения афганской проблемы у центральноазиатских государств не будет стабильности, а, следовательно, и развития.
Во-вторых, в условиях изоляции от международных рынков страны ЦА, даже при самом эффективном планировании, лишаются перспектив экономического роста. Альтернативным и довольно многообещающим с учетом транспортных и иных возможностей мог бы стать мирный Афганистан. Восстановление исторического маршрута вдоль средневекового Шелкового Пути, как фактор стабилизации региона ЦА и соседнего Афганистана, и обеспечения экономического процветания и роста обширного региона, становится таким образом приоритетом в развитии стран ЦА. Основой при этом, как показывает вся история независимых республик ЦА, выступает именно социально-культурная близость народов региона. Опыт прошлых неудач в региональных процессах говорит, скорее не о росте так часто упоминаемой «дефрагментации», а разноскоростной модели ЦА интеграции и ее устойчивом, “латентном” характере.
Именно на эти, объективно присутствовавшие, а не «виртуальные», интересы и предпочтения центральноазиатов, накладываются интересы в регионе США. К чести американских экспертов, они уловили суть протекающих тенденций в Центральной Азии и предложили свою компромиссную модель развития под названием Нового Шелкового Пути (НШП). Данный подход сфокусирован на восстановлении традиционной роли Афганистана в качестве торгово-транспортного центра, связующего Европу и Ближний Восток с Индийским субконтинентом и всей Южной и Юго-Восточной Азией, что полностью отвечает интересам народов ЦА. Тезис о центральности во всех этих процессах исламского Афганистана, разумеется, опровергается светскими государствами ЦА. Консенсус был достигнут, как известно, на тезисе об объективности и необходимости по соображениям безопасности и экономики включения Афганистана в число экономических партнеров стран ЦА.
Азиатский или евроазиатский формат регионального сотрудничества?
Как справедливо отмечал еще в начале 2000-х проф. Ф.Старр, «Новая экономическая стратегия (США – Ю.Г.) признает тот факт, что афганский вопрос носит региональный характер и затрагивает интересы остальной части Центральной Азии, Пакистана, Индии, Китая, Ирана и других стран, и, следовательно, должен решаться на региональном уровне. Такая стратегия принесет пользу всем и не направлена против какой-либо стороны… Открытие континентальных транспортных путей через Афганистан и Центральную Азию неизбежно. Единственный вопрос состоит лишь в том, что он может быть ускорен при поддержке США. … Будут ли здесь победители и проигравшие? Не обязательно. …»[4].
Однако до сих пор не утихают дискуссии вокруг вопроса – какой формат регионального сотрудничества наиболее уместен? Перебрали, казалось бы, все – на уровне двухсторонних соглашений, многосторонних объединений типа ШОС и т.п.
А воз и ныне там… Нет реально скоординированного и сплоченного союза государств. С чем это связано? На мой взгляд, отсутствием в основе реально близкой социально-культурной среды и свойственной этому политической культуры.
В основе, например, ЕАЭС, помимо разницы в политическом и экономическом статусе государств, лежит прежде всего разница политических культур. Известно, что именно политическая культура лежит в основе деятельности институтов и определяет поведение людей, в том числе лидеров государства. О какой общей политической культуре можно говорить между такими государствами, как промышленно развитая, урбанизированная Россия и проходящие период сложной, длительной модернизации республики ЦА, основная доля населения которых живет на селе? Достаточно вспомнить социально-культурные проблемы адаптации центральноазиатских трудовых мигрантов к России и сам факт вот уже 20-летней недостаточно эффективной деятельности ЕАЭС, где до сих пор отсутствует единый голос.
Понятно, что идеально совпадающих политических культур не существует, всегда приходится иметь дело со спецификой того или иного региона, строить взаимоприемлемый баланс интересов. Но достичь желаемых результатов, как показывает время, намного легче, когда речь идет о близких с территориальной, историко-культурной и религиозной точки зрения обществ, сталкивающихся со схожими социально-экономическими проблемами.
Организация экономического сообщества (ЭКО) – перспективы
Такой формой регионализма является, по моему мнению, Организация экономического сообщества (ЭКО), объединяющая Афганистан, Азербайджан, пять ЦА республик, Турцию, Пакистан и Иран. В прошлом первый президент РУз обвинял организацию в чрезмерной политизации ее деятельности в ущерб чисто экономическому партнерству. Такого рода опасения были вызваны проблемой распространения религиозного фундаментализма с территории одного из основателей организации – Ирана. Прошедшие десятилетия, однако, доказали несостоятельность таких опасений – ни один террористический акт в Центральной Азии не был связан с деятельностью шиитского Ирана. Более того, согласно многим исследованиям, Иран также постепенно реформируется в сторону умеренного ислама и сам борется с проблемой международного терроризма.
Сегодня активизация деятельности ЭКО соответствует многим региональным целям.
– Территория, покрывающая страны ЭКО, включает 400 млн населения на 7 млн кв км, что означает огромные демографические и экономические ресурсы, научно-образовательный потенциал.
– ЭКО, как ни одна из других региональных структур, кровно заинтересована в стабилизации Афганистана. В силу своего расположения, наличия диаспоры и соседства страны-члены ЭКО глубоко разбираются в особенностях региона Ближнего Востока, Центральной и Южной Азии, что делает их незаменимыми в ходе трансформации Афганистана. Более того, трое из ЦА стран – Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан, и две соседние державы – Иран и Пакистан непосредственно граничат с Афганистаном. Развитие других зависит во многом от исхода политической и экономической ситуации в регионе –они активно вовлечены в процесс формирования региональной, транспортно-коммуникационной и энергетической системы.
– Очевидно, что в данное время проблема исламского фундаментализма может быть связана только с радикальными течениями Афганистана и Пакистана. Но следует учесть рост светски или умеренно мыслящих людей, вестернизированную элиту в этих странах, что говорит о постепенной их трансформации в сторону умеренности. С другой стороны, пример остальных светских государств-членов во главе с Турцией и умеренного ислама в Иране может стать для Афганистана и Пакистана настоящим драйвером прогресса в сторону умеренности и светскости.
– Современные цели ЭКО ясны, прагматичны и прозрачны, они направлены на устранение торговых барьеров, развитие межрегиональной торговли и продвижение товаров стран ЭКО на глобальные рынки. Немаловажное значение имеет усиление культурных и исторических связей.
– Страны-члены опираются в своей деятельности на общие религиозные ценности, что помогает выработать общий язык диалога, сближает политические культуры и снижает уровень недопонимания и межгосударственных конфликтов.
– Консолидация ЭКО не противоречит в целом интересам остальных региональных акторов, которые, за исключением взаимоотношений США-Иран, и так сотрудничают с членами ЭКО на двусторонней и многосторонней основе (Ц5+1, ШОС, ЕАЭС, Тюркский Совет). К тому же американский НШП и китайский ОПОП на деле не отвергают, а, наоборот, предусматривают развитие регионализма, что облегчает взаимодействие с регионами. Россия вынуждена признать членство отдельных членов ЕАЭС в ЭКО и, вероятно, готова к сотрудничеству с любой региональной организацией с идентичными региональными целями и задачами.
– Развитие ЭКО может осуществляться независимо от прогресса американской стратегии в Афганистане и ирано-американского диалога, как реакция региона на геополитические вызовы современности. Но при переменах в отношении Ирана в политике новой администрации США не исключено и сотрудничество ЭКО с Западом в рамках общих проектов.
– К тому же большинство членов ЭКО сотрудничают с другой региональной державой – Индией и крайне заинтересованы в реализации индо-иранского проекта Чабахар, с которым связаны их планируемые транспортно-энергетические коридоры.
Таким образом мы наблюдаем в регионе тесное взаимодействие и переплетение глобализма и регионализма. Перекрестное сочетание и взаимодействие при этом интересов различных межгосударственных формирований – ШОС, ЕАЭС, ЭКО, ОПОП, Ц5+1, Тюркский Совет и др. – смягчает их возможную конкуренцию и создает на деле платформу для соблюдения баланса сил и интересов. При этом степень участия глобальных держав в решении региональных проблем будет, как практически это уже происходит, регулироваться самим регионом на основе соблюдения баланса интересов. Время, по всей видимости, усилит ту форму регионализма, которая наибольшим образом будет отвечать требованиям безопасности и развития. Таким требованиям, как показывает вышеизложенное, больше всех отвечает ЭКО, членов которых объединяет общее историческое и культурно-цивилизационное наследие в рамках единого в прошлом географического пространства. Соответственно, имеется и опыт преодоления региональных проблем.
Рекомендации
В настоящее время эффективной деятельности планов ЭКО препятствует сохраняющееся у части государств недоверие в потенциал и возможности ЭКО. Наряду с этим остаются актуальными и такие барьеры, как глобальные угрозы и вызовы, включая нынешнюю пандемию, терроризм, наркотрафик, нелегальную миграцию и пр., геополитическое напряжение, переходное состояние государств-членов. Тем не менее, как представляется, эта форма регионального взаимодействия может оказаться по всем параметрам наиболее жизнеспособной и действующей.
Тем временем, с точки зрения безопасности и экономики – стабилизации и мирной трансформации Афганистана, ускорения запуска трансафганских коридоров, необходимо следующее:
– активизировать данное направление развития регионализма;
– создать необходимое правовое пространство для сбалансированного взаимодействия всех региональных организаций, как в области экономики, так и безопасности.
– сформировать команду лидеров ЭКО, приоритет при выборе которых будет отдаваться их уровню общей компетентности и знания региона;
– вести мониторинг, анализ и прогнозирование ситуации по вопросам реализации региональных проектов.
[1] Козлов, С.Д. Глобализация и регионализация, локализация и глокализация: некоторые вопросы методологии и преподавания процессов. Проблемы современной науки и образования, 2018, № 1 (121), с. 47-54
[2] Hettne, Bjorn. Global Markets versus Regionalism. In: The Global Transformations Reader/Ed. By David Held and Anthony McGrew. Polity Press and Blackwell Publishers Ltd. 2000, p. 156-165.
[3] Михеев, В.В. Глобализация, регионализация и региональная интеграция //Восток/Запад: Региональные подсистемы и региональные проблемы международных отношений. М. 2002, с.66-78.
[4] Юлдашева Г., Шукурзода М. Стратегия нового Шелкового пути – проблемы и перспективы. 21.11.2011, 12.uz; http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1321863540.
