2015 год станет особенно важным для развития современного Казахстана. Впервые после азиатского кризиса 1998-99 гг экономика страны вырастет в 2015 году, по разным прогнозам, всего на 1,5 процента. И, в отличие от кризиса тех лет, который страна сумела довольно легко преодолеть благодаря сочетанию феноменального роста нефтяных цен и своевременных реформ, есть все основания считать, что в этот раз «мягкой посадки» не будет.
Изменения во внешней и внутренней среде для Казахстана бросают кардинально новые вызовы, которые не поддаются решению в рамках старой, экстенсивной стратегии роста. Источники роста, начавшегося в начале 2000х и спровоцировавшего «казахстанское экономическое чудо», базировались в основном во внешней среде: приток иностранных инвестиций, нефтяных доходов и заемного иностранного капитала и технологий. При этом эти внешние притоки были эффективно приняты в открытой внутренней среде страны, благодаря смелым и либеральным шагам «молодой» элиты. Сегодня возможности развития извне резко сузились, рынок иностранного заемного капитала и инвестиций сократился, так же как и внешняя торговля, а «дешевых» минеральных ресурсов становится все меньше. Страна обращается к внутренним источникам роста, но можно ли сказать, что внутри страны созданы условия для кардинального нового развития?
Нельзя не заметить, что курс на открытость и диверсификацию партнеров и рынков в Казахстане постепенно сменяется на более закрытый экономический режим, близкий к автаркии. Внешнеторговый блок с Россией и Беларусью остается именно блоком – формой коллективного протекционизма от третьих стран. Инвестиционный климат стал ужесточаться с 2008 года, когда был принят закон, утверждающий приоритетное право государство в сфере недропользования, а множественные квазигосударственные структуры, распоряжавшиеся государственными средствами и перетянувшие на себя развитие частного сектора, были объединены в единый холдинг «Фонд национального благосостояния «Самрук-Казына». Одновременно, политическая среда стала заметно ужесточаться с созданием фактически монопартийной системы и снижением темпа реформ.
В этих условиях страна встречает начало кризиса, который может растянуться на годы. Мировой нефтяной рынок находится не под краткосрочным спекулятивным давлением, здесь происходят более глубокие системные изменения, знаменующие не только количественно более устойчивое, но и качественно иное потребление энергии человечеством. Мировая технологическая мысль сейчас направлена на поиск альтернативного, «зеленого» роста мировой экономики, и для Казахстана это означает необходимость существенной переоценки значения для будущей экономики многострадального Кашагана – гигантского месторождения, с запуском которого связаны надежды Казахстана войти в пятерку мировых производителей нефти.
Хотя попытки сконструировать в Казахстане более независимую от нефти экономику ведутся уже, как минимум, с 2005 года, это оставалось долгое время довольно теоретическим упражнением, в котором вряд ли учитывались такие изменения в геополитической среде, как конфликт России с Западом и вынужденные ограничения в экономической политике Казахстана из-за обязательств внутри Евразийского экономического союза. Поэтому стратегия «Нурлы жол», срочно представленная обществу в конце 2014 года, стала довольно расплывчатым выражением государственной антикризисной политики.
«Нурлы жол» – это поиск внутренних резервов, финансирование государством ненефтяного и социального секторов, а также поддержание внутреннего спроса через субсидирование банковского кредитования. Государственные чиновники часто упоминают Нурлы Жол в контексте того, что «наращивание объемов инфраструктурного строительства – это традиционная форма борьбы с экономическим кризисом», отсылая тем самым к Новому курсу в США 1933-36 гг. Но рузвельтовская политика происходила совсем в других экономических и социальных условиях, мало похожих на современный Казахстан. Она поддержала уже имеющийся рабочий класс, состоявший из фермеров, строителей, работников железных дорог, автомобильной, лесной и деревообрабатывающей промышленности, и создавала «трудовые лагеря», занимавшиеся строительством и ремонтом дорог, мостов, аэродромов и т. д. Для Казахстана 2010х, чтобы Нурлы Жол заработал в полной мере как стимул, нужен уже сформированный производственный сектор (особенно, строительный) с собственными материальными, техническими и трудовыми ресурсами и, что немаловажно, управленческим потенциалом. В противном случае, мультипликативный эффект этой программы может быть довольно скромным, и строительство дорог и развязок задействует в основном импортные материалы и импортную рабочую силу в виде мигрантов из соседних стран.
Другое замечание по поводу Нурлы Жол – это опасения коррупции. Экспансия государства в таком масштабе не может не привести к росту коррупции, особенно, если условия для нее существовали и ранее. Достаточно посмотреть на Китай, где борьба с коррупцией, как обратной стороной сильного роста государственного сектора, приобретает первостепенное значение.
На Казахстан нужно смотреть через другое измерение – здесь есть сформированный класс предпринимателей, «самозанятых» в импорте и торговле, сильный сектор, прежде всего, услуг, «белых воротничков» и других представителей среднего класса. Эта группа интересов транслирует запрос на экономическую политику, учитывающую их нужды и запросы. Вряд ли они будут поддерживать товары, «сделанные в Казахстане», только из патриотических соображений; на самом деле они уже делают выбор в пользу более выгодных российских товаров. Этой группе интересов есть, что терять, учитывая довольно чувствительную кредитную нагрузку. Поддержание их экономической активности должно быть целью правительственной политики, что пока власти делают, придерживая решение по дальнейшей девальвации тенге, сопоставляя интересы потребителей и производителей, чья масса разнообразна и неустойчива. Предпринимательство остается ключевой силой развития экономики, но предприниматели-производители в Казахстане остаются крайне зависимыми от государственных субсидий и помощи, и наличие Нурлы Жол уже обернулось появлением бесконечной линии разнообразных бизнесов, просящих государственной поддержки. Это не представляется здоровым развитием предпринимательства и конкурентоспособности, в целом.
Как перевести импортозависимую экономику на более здоровые рельсы и переориентировать систему экономических стимулов и интересов – вопрос к дальнейшим внутренним реформам Казахстана. Вероятно, политический фактор играет здесь свою роль, а бюрократия и раздутое государственное участие в экономике, патронирующее отдельным секторам и игрокам, являются более существенными барьерами, чем представляется властям.
Региональная среда также меняется, и разговоры о возрождении внутриконтинентальных взаимосвязей в Евразии через строительство новых транзитных коридоров и развитие инвестиционных и торговых отношений ведутся не на пустом месте. Пока Нурлы Жол как главная антикризисная программа еще формируется, она может плавно адаптироваться, например, к такому мощному региональному экономическому стимулу, как «Экономический пояс Шелкового пути Китая», детали о котором недавно были раскрыты правительством Китая, и целенаправленно поддерживать его, фокусируясь на транзитных преимуществах страны. Возможно, строительство одного действительно масштабного аэропорта и грузового центра сможет дать экономике более существенный импульс, чем многомиллиардная помощь несуществующему производству. Любое развитие производственного сектора необходимо, конечно, планировать с оглядкой на Китай и, в меньшей степени, Россию. Вряд ли есть сомнения, что дороги и мосты будут строиться с привлечением китайских технологий и материалов, но есть ли возможности у казахстанского бизнеса интегрироваться в эту региональную динамику на своем уровне, создать индустрию обслуживания транзитных потоков, финансировать и участвовать в региональных value chains? Какую добавленную стоимость может Казахстан создавать, согласно максимально трезвому анализу? А главное, производственная политика должна опираться на имеющиеся интеллектуальные ресурсы и развитие более индустрий более развитого уровня high-end, если не наукоемких, в строгом понимании, то знание-емких секторов в информационных технологиях, в которые прекрасно вписывается развитие молодых предпринимателей и их старт-апов.
Установка, выбранная Казахстаном, всегда выгодно отличала страну от более закрытых азиатских стран. Исторически открытое общество, стремящееся к познанию внешнего и легко адаптирующееся к технологическим переменам – это главное преимущество Казахстана. Первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев всегда поддерживал это видение, особенно, предложив Казахстану развиваться в соответствии со стандартами ОЭСР – стать открытой, модернизированной страной с высоким уровнем дохода и высоко урбанизированным населением. Это видение должно развиваться и далее. Стратегия довольно базового товарного импортозамещения и примитивного государственного протекционизма устарела. И сегодня, когда были достигнуты такие системные изменения, как образованная элита и сильный сектор услуг, накоплен капитал и развиваются мультинациональные связи экономики, Казахстан не может свернуть на автаркический путь развития. Это не тот вектор для Казахстана XXI века.
Справочно:
«В Казахстане постепенно проглядывается конкретика в определении объемов финансовых средств и необходимых факторов реализации программы «Нурлы Жол». Выделенные средства будут направлены в основные отрасли социального сектора, в агропромышленный комплекс страны, а также на некоторые международные проекты. Большая часть выделенных средств будет распределена в инфраструктурном и жилищном строительстве. В общей сложности на реализацию программы «Нурлы Жол» в 2015 году будет направлено около 3,5 млрд. долларов».
Источник: «Нурлы Жол», или для чего Казахстан оптимизирует бюджет
«Примечательно то, как органично вписалась в дискурс двустороннего диалога казахстанская программа «Нурлы жол». Так, Си Цзиньпин подчеркнул ее близость к китайскому проекту «Экономического пояса Шелкового пути» и возможность взаимодополнения обеих программ. Это может означать, что помимо средств из Национального фонда, к реализации ряда проектов программы «Нурлы жол» могут присоединиться китайские инвесторы, особенно в тех районах, где китайцы заинтересованы в строительстве инфраструктурных объектов».
Источник: Казахстан и КНР на пути углубления отношений
