Удивительно, сколько информации могут рассказать головные уборы Центральной Азии.
Этой теме посвятили свои исследования О.А. Сухарева[1], Н.П. Лобачева[2], Л.А. Чвырь[3]. Сухарева в своей работе «Древние черты в формах головных уборов народов Средней Азии»[4] первая проанализировала знаковые функции головных уборов региона, выделив основные особенности головных уборов девушек и женщин разного возраста и семейного положения.
Рассмотрим женские головные уборы более детально, учитывая особенности семейно-возрастного характера, а также те, что обусловлены локальными или этническими традициями.
Головной убор у ребенка
Традиционный костюм народов Центральной Азии имел ярко выраженные конструктивные и декоративные особенности в зависимости от возраста и семейного положения. Подобная иллюстративность объясняется тем, что социальные функции каждого возрастного этапа должны были быть обозначены и закреплены на материальном и магическом уровне.
Первый головной убор ребенок обретал по прошествии ритуального сорокадневья чилля, что знаменовало его приобщение к миру людей. Наиболее распространенный вариант мягкой шапочки для младенца состоял из околыша и донца. В Ферганской долине и Ташкентском оазисе после чилля и до года повязывали платочек румол, поверх которого в холодное время года надевали шапочку.[5] Головные уборы детей раннего возраста, равно как и другие элементы их костюма, практически не имели половых различий.[6] На этом этапе главной задачей было сохранить жизнь и здоровье ребенка, увеличить его витальную энергию. В этом помогали разнообразные обереги: «глазчатые» бусы кёзмончок, амулеты-туморы, кисточки и султанчики из перьев, пестрых шнурков, шелковых или шерстяных ниток, узелки, раковины, пуговицы, помпоны, символически укрепляющие душу ребенка.[7] Обереги прежде всего нашивались на макушку – сакральную зону, место притяжения космической энергии.
С возрастом число амулетов сокращалось, хотя зона макушки продолжает украшаться до 5-6 лет или дольше. В 5 лет происходит второй этап изменения головного убора. Меняется прическа, девочкам в этом возрасте перестают выстригать пряди волос. «Переходное» состояние прически возможно объясняет сходство головных уборов девочек и женщин. Как отмечает В.В. Крестовский: «…Из дверей и окон… (в Бухаре. – Л.П., О.С.) с любопытством выглядывали на нас 10-летние девочки в расшитых яркими шелками низеньких, плоских шапочках с длинными узорчатыми назатыльниками из-под которых наружу выбивались черные волосы». [8] Шапочки с накосником были характерны именно для женщин, девушки носили шапочку без накосника.
Девичий головной убор
Переход в возрастную группу девушек брачного возраста наступал в 9-12 лет, позволяя полноправно носить девичий головной убор. Такими головными уборами в Центральной Азии являлись: налобные повязки, мягкие и жесткие шапочки, относительно небольшие платки (около 90*90 см), войлочные шапки с меховым околышем. Эти головные уборы отличались тем, что открывали косы, в отличии от скрывающих волосы женских головных уборов. По большому счету «девушки отличаются от женщин тем, что они не имеют убора на голове…».[9] Наблюдается также сходство между девичьими и мужскими головными уборами. Как отмечают И.В. Захарова и Р.Д. Ходжаева, у казахов «девушки носили головные уборы, однотипные с мужскими», и приводят в пример шапочку тахья типа тюбетейки и шапку борик с меховым околышем.[10]
У северных киргизов шапки с меховой опушкой у мужчин и девушек назывались тебетей. Другой отличительный признак девичьего головного убора – открытая макушка или ее выделение. Это выражается, например, в налобной повязке сарбандак, мандил у таджиков горных областей (Каратегин, Дарваз)[11] и припамирских народностей, культура которых долго сохраняла древние черты. К аналогичным уборам относится мягкая шапочка из околыша, бытовавшая у таджиков и оседлых узбеков долины Зеравшана[12], у таджиков Нурата, Гиссарской долины, Дарваза[13]; касаба девушек узбекского племени карлук, населявших Кассанский р-н Сурхандарьинской обл.[14] У карлуков Шурчинского р-на той же области такой головной убор выступал в качестве свадебного.
Аналогии головных уборов с открытой макушкой встречаются на памятниках древности: на скифском перстне Аргота, на изображениях из замка Тавка (раннесредневековый Тохаристан).[15] Направляемый наружу пучок волос на макушке нашел выражение в практике вертикального закрепления косы при ношении высоких конусообразных уборов, соотносимых с позднейшим казахским саукеле.[16]
В другом варианте, верх девичьих шапочек акцентировался специальным украшением, как у узбеков Южного Хорезма. Хорезмийцы нашивали металлическую пластину такья–тузи правильной геометрической или 4 спаянных цилиндрических амулета бозбанд на верхнюю часть девичьей тахьи[17]. В центре пластины помещался каст со вставкой из полудрагоценного камня либо втулка для перьев. Аналогичное украшение имела девичья тахья у туркмен (текинцев, йомудов, сарыков, эрсаринцев) – куполок купба с трубочкой для перьев (филина или сокола), куда могли помещаться также ниспадающие шнуры из бисера и металлических пронизок.
Перья
Традиция помещать пучки перьев хищных птиц на макушке девичьих шапочек бытовала у казахов и северных киргизов. Узбеки-локайцы нашивали перья розового скворца по переднему краю шапочки, имитируя густую челку.[18] Перья на девичьей шапочке выступали как обереги, и знаменовали вступление девушки в брачный возраст. Многочисленны ссылки на птиц в казахской традиции, от слов сватов: «У вас есть сокол, у нас есть кречет», [19] до старинного термина ұкi тағу – «перья филина» в обряде сватовства. Хищная птица у многих народов являлась символом власти и высокого социального статуса. Перья на шапочке указывали на привилегии девушек в их семейном и социальном положении. По древним нормам казахского обычного права охотник с ловчей птицей должен был сначала поднести свою добычу девице и лишь потом султану и далее – аксакалу. У казахов и киргизов в XIX в. девушки могли сами участвовать в таком аристократичном занятии, как охота с малыми соколками и ястребами.[20]
Декор
Декоративные элементы на девичьих шапочках Центральной Азии располагались вокруг лба, их можно разделить на три группы: 1) вышитая тесьма; 2) различные ювелирные диадемы; 3) меховая опушка. Тесьма бытовала у оседлых узбеков и таджиков, кочевники использовали тесьму реже. Ювелирную налобную диадему синсиля нашивали туркмены, у узбеков Южного Хорезма бытовали тиля баргак и хакик–дузи, у узбеков-карлуков – касаба. Наличие диадемы в костюме девушек брачного возраста документируется археологическими материалами по скифам-сколотам и сарматам.[21]
Броня
Налобная диадема подтверждает сходство девичьих и военных головных уборов. В погребениях хуннского времени на территории Восточного Туркестана обнаружены боевые оголовья представляющие налобную повязку в форме подтреугольного «кокошника», покрытую броней из пластинок. Для декора околышей использовались металлические бляшки, монеты и подвески –у казахов и каракалпаков, бляшки ситора – «звезда»[22] украшали локайских девочек-подростков; на околыш тюбетеек девушек Кашгара и Кульджи нашивались серебряные фигурные пластинки; [23] на шапочки аракчин у белуджей Туркмении нашивался ряд монет, создавая налобное украшение гулаба.[24] Наряду с диадемой в комплексе девичьих налобных украшений видное место могло занимать отдельное крупное украшение: на девичьей касаба узбеков-карлуков над диадемой синсиля располагался эгрет джига.[25]
Для трактовки символики девичьего налобного украшения интересны материалы монгольского эпоса, где облик девушки и ее тело прозрачно и светоносно. Я.В. Чеснов развил тему связи девичества и света, внутреннем сиянии девичьей красоты, отражающем свет Луны – мифологического брачного партнера девушки.[26] В этом контексте становится понятнее символика налобного украшения бадам–ой узбеков Южного Хорезма (бадам – «миндаль», ой – «луна»). Налобные украшения в Хорезме жених дарил невесте на свадьбу, по всей видимости, в знак девичьей чистоты.[27]
Мех
Мех для околышей на казахских шапках борик и киргизских тебетей [28] связаны с понятиями «густота», «плодородие», «изобилие», которые соотносятся с потенциальной фертильной функцией девушки.[29]Использование меха выдры было знаковым и для мужчин находясь в семантическом поле «богатство», «престиж», причем не только у кочевых народов, но и у оседлых. В Самарканде меховые шапки тельпак с опушкой из меха бобра или выдры стоили крайне дорого и были доступны только самым богатым.[30]
Височные подвески
Височные подвески характерны для свадебных головных уборов туркмен, казахов, каракалпаков и узбеков Хорезма. Туркменские височные украшения тенечир обычно имели треугольную форму, каракалпакские девушки прикрепляли к шапочке длинные тонкие кисточки из шелковых шнурков с нанизанным бисером или узкие вышитые полоски из шелка, украшенные бусинками и монетами;[31] головной убор хорезмиек дополняли чаккалик, достигавшие лодыжек шелковые полосы материи с нашитыми на уровне лица раковинами каури и – ниже – серебряными монетами[32]. У западных казахов височные шекелик представляли собой небольшие миндалевидные пластины на длинном стержне, спирально обмотанном проволокой.[33] В середине XIX в. Ч.Ч. Валиханов писал: «Девки расплетают волосы на множество тонких прядей, убирая их около ушей жемчугом, кораллом или бусами – смотря по средствам».[34] Предположительно височные украшения связаны, в первую очередь, с маркировкой женского пола и магической защитой репродуктивной функции. Интересно, что у монголов слова «виски», «височные украшения», «мелкие косички, заплетаемые на висках» – hаншаг и «женский пол» – hаншагтай имеют один корень.[35]
Платок
Рассмотрим такой вид девичьих головных уборов, как небольшой платок, что бытовал в конце XIX – начале XX в. у оседлого населения Ташкентского, Ферганского, Самаркандского оазисов, горных таджиков, а также у южных киргизов. В этих областях девичья шапочка была известна, но вышла из обихода в последней четверти XIX в. Платок девочки начинали носить с 6-7 лет (Южный Таджикистан) или с 9-10 лет – по достижении брачного возраста (Ташкент, Фергана).[36] Способы завязывания платка девушками были различными. Часто концы платка девушки оборачивали вокруг кос и вместе с ними «веночком» укладывали вокруг темени, выделяя область макушки.[37] Или повязывали его высоко на темени таким образом, что повязка походила на шапочку. Такой способ назывался в Ферганской долине «кашгарским» и его можно увидеть на среднеазиатских миниатюрах XVI – XVII вв.[38]
Манера завязывания узла также говорила о возрасте: у оседлых узбеков Ферганской долины только молодые женщины направляли кончики платка вверх в виде султанчика тодж при повязывании платка способом «сатанг дурра», когда узел располагался на лбу; женщины старше тридцати лет концы платка на лбу узлом не завязывали, а лишь перевивали их, заправляя кончики в складки или оставляя один конец висящим.[39]
Вариантом девичьей повязки из платка или шарфа являлась небольшая чалма, у западных казахов, узбеков Северного Хорезма и каракалпаков. Общая форма столь редкого варианта девичьего убора может объясняться как этногенетическим родством этих народов, так и фактором культурных взаимовлияний. Для башурау узбеков и каракалпаков использовался красный шелковый шарф турме или фабричные ситцевые платки, которые повязывались поверх шапочки тахья. Девушки-казашки накручивали головной убор из «драдедамовых или кашемировых шалей».[40] Манера ношения была зафиксирована в 1859 г. художником В. Плотниковым в альбоме акварельных рисунков, выполненных с натуры у казахов рода жагайбайлы Младшего жуза (РЭМ, кол. № 8764 – 17144, 17146).
Цвета
Белый и красный цвета были фаворитами для головных уборов девушек. Как свидетельствует Валиханов, у киргизов «девицы носят остроконечный белый фес с маленькой кистью ».[41] В «Китаби Коркуд» невеста героя Бейрека в девичестве носила «белый кафтан» в качестве повседневной одежды; в день же свадебного пира она надела красный кафтан.[42] В низовьях Амударьи девочки повязывали голову маленьким белым или красным платком. В Ферганской долине девочки-подростки начинали носить по достижении брачного возраста паранджу из ткани в бело-красную полоску.[43] У оседлого населения Бухары и Самарканда девичьи паранджи были бордовые, а лицевая занавеска – белой.
Сватовство
По мере взросления девушки, ее головной убор претерпевал некоторые изменения. У узбеков Южного Хорезма было отмечено, как совсем юная девушка носила невысокую шапочку тахья с плоской мягкой широкой простежкой. На просватанную надевалась шапочку козма тахья с более рельефной плотной простежкой, а к свадьбе готовилась чумекли–тахья – жесткая и сравнительно высокая.[44] Таким образом, менялись качественные характеристики девичьего головного убора: его жесткость, высота, масса увеличивались и достигали максимума в свадебном головном уборе.[45] Эта динамика метафорически воплощает традиционное представление о том, что тело невесты в символическом плане уплотняется и тяжелеет в связи с подготовкой к новой миссии женщины. Только через «отвердение» женщина способна производить потомство, причем женская зрелость измеряется именно твердостью головы, которая «в мифологическом мышлении твердая в большей мере, чем мужская».[46] Похожим образом менялся головной убор просватанной девушки в других областях Центральной Азии.
Во время киргизского обряда такья сайды жених, находясь с наружной стороны юрты, просовывал через решетчатые стены палку и сбрасывал ею головной убор девушки-невесты, сидящей в юрте. Это знаменовало фактическое заключение брака
Свадьба
Новый статус женщины маркировали обряды «свержения» девичьего головного убора. Во время киргизского обряда такья сайды жених, находясь с наружной стороны юрты, просовывал через решетчатые стены палку и сбрасывал ею головной убор девушки-невесты, сидящей в юрте. Это знаменовало фактическое заключение брака.[47] Конструкция свадебного головного убора была намного сложнее девичьего, количество и качество декоративных средств в нем достигало максимума. При этом головной убор невесты у оседлых народов усложнялся за счет увеличения количества головных украшений, а у кочевых народов – за счет конструкции самого убора и ансамбля нашивных украшений. Сохранение элементов девичьего убора, появление исключительно свадебных деталей и характерных для убора молодой женщины элементов словно воплощало переходный статус женщины, когда в невесте ритуально соединялись прошлое, настоящее и будущее.
Идея защитного доспеха также отражена в свадебном костюме. У узбеков Хорезма и киргизов шапочку сплошь покрывали ювелирные украшения, а у казахов, каракалпаков, туркмен поверх нее надевалась декорированная верхняя часть на каркасе, имеющем форму высокого колпака или тиары. Среди налобных диадем свадебного наряда отметим коштилло (Самарканд, Ташкент), болоабру (Бухара), канат–осма (Хорезм).
В основании диадемы – элемент в виде распахнутых птичьих крыльев, а общий абрис напоминал кокошник. Коштилло и баргак получили распространение также в Таджикистане и Южном Узбекистане, наряду с ними были зафиксированы старинные виды налобных украшений: в Ура-Тюбе, Аште, Ходженте, Пянджикенте, Самарканде бытовали налобные полосы из ткани – баргак, касаба, сельпа с пришитыми или приклееными металлическими элементами[48]. В верховьях Зеравшана, где ювелирные украшения были редкостью, на полосу ткани нашивали пуговицы и бусины.[49] Эта повязка называлась конибандак. В Ходженте была известна редкая налобная повязка где по верхнему краю «прикрепляли небольшие перышки павлина, а внизу – подвески».[50]
В свадебных головных уборах выделялись височные украшения, которые присутствовали далеко не у всех этнических групп в Центральной Азии. Парные гаджак в комплекте с налобным украшением были популярны у оседлых узбеков и таджиков. Серебряные гаджак имели форму миндалевидного завитка, который повторял форму височного локона, выстригаемого у невесты после брачной ночи в качестве знака замужества. В Хорезме были распространены бутун–тирнак, имевшие пятиугольную форму с выразительным элементом в виде пары когтей хищной птицы по нижнему краю. Ярим–тирнак отличался верхней деталью в виде трезубца и центральным элементом в виде трубочки для перьев.[51]
В Южном Хорезме в число головных свадебных украшений входило сложное височно-подбородочное украшение, которое вместе с диадемой канат–осма было частью комплекта с общим названием шокила. У казахов ценились височные украшения с длинными подвесками. Вероятно, длина подвесок связывалась с идеями «плодородия», «здоровья», соотносившись также с длиной волос. Обязательным элементом свадебных головных уборов являлись покрывала и накидки. Они отличались особым декором, как яркий пример – лицевые занавески рубанд таджиков Каратегина и Дарваза.[52] У кочевых народов специальные покрывала были только в составе женского костюма.
Замужняя женщина
Головной убор молодой замужней женщины сочетал элементы из девичьего и свадебного уборов. Например, в Бухаре и Ургуте молодуха продолжала носить девичью шапочку, но дополняла ее золотошвейной налобной повязкой пешонабандак и головной накидкой.[53] В Дарвазе носился большой платок с налобной вышитой повязкой сарбандак. Свадебный головной убор хасава у туркменок мукры, хатаб, эски украшался налобными украшениями, но под ними или поверх крепилось девичье синсиле, которое продолжали носить до рождения первого ребенка.[54] Смена головного убора молодухи на женский происходила после рождения у нее ребенка, а иногда и двух-трех детей. В середине XIX в. наиболее распространенным головным убором женщины-матери являлась чалма.[55] В конце XIX в. у равнинных таджиков и узбеков-сартов чалма вышла из быта (за исключением Хорезма и Нурата) и была заменена на платок.
В конце XIX в. наиболее распространенными вариантами женского головного убора у большей части таджиков и оседлых узбеков являлись два комплекса: 1. нижняя шапочка и большой платок; 2. два платка – нижний большой и верхний маленький, одно из названий которого – дурра («чалма») указывает на возможную редукцию чалмы до небольшой повязки. Более редкими были комплексы из нижней шапочки и чалмы (Нурата, Южный Хорезм); чалмы без дополнений (Дарваз); чалмы с платками (Ашт).[56]
У кочевников и полукочевников ношение женщинами чалмы являлось более устойчивой традицией. Вместе с чалмой у полукочевых узбеков, узбеков-сартов Южного Хорезма, таджиков Нурата, киргизов, туркмен в комплекс женского головного убора входила шапочка, надеваемая на волосы, а также подбородочное покрывало лячек. У казахов, каракалпаков, узбеков Северного Хорезма женщины под тюрбан надевали кимешек – головной убор в виде глухого капюшона с вырезом для лица, по сути объединявший функции шапочки и лячека.
Шапочки кулюта, кулютапушак, кийгич, кеп чач выполняли функцию волосника и имели накосник (у таджиков и оседлых узбеков долины Зеравшана, южных киргизов, полукочевых узбеков, туркмен Средней Амударьи). Шапочка без накосника бытовала у северных киргизов[57], узбеков Южного Хорезма[58], узбеков Ташкента[59], некоторых групп туркмен[60] и белуджей Туркмении[61]. Цвет шапочки мог маркировать возраст женщины. Шапочка в Ургуте «у молодой женщины она украшалась вышивкой, выполненной в том же стиле, что и вышивка на ургутских мужских тюбетейках. Женщины постарше носили шапочки не вышитые, но из орнаментированной ткани, пожилые – из тканей гладких и темных. Шапочки для старухи делали белые».[62] У узбеков Южного Хорезма шапочка тахья молодых женщин шилась из тканей красного цвета, пожилых – белого.[63]
У казахов и каракалпаков после рождения ребенка носился головной убор кимешек.[64] У казахов кимешек для женщин всех возрастов был белого цвета, а для маркировки возрастных градаций использовались декоративные и конструктивные приемы. У молодых женщин он украшался обильной вышивкой, бахромой, нашивками из металлических бляшек и кораллов; у пожилых – нашивалась узкая тесьма белого цвета или скромная однотонная вышивка. У казашек в фертильном возрасте «хвост» кимешека был длиннее, нежели у пожилых, а грудная часть, наоборот, короче. У каракалпаков кимешек молодых и пожилых женщин отличался по цвету и качеству ткани. Передняя часть кимешека молодой женщины изготовлялась из красного сукна, а «хвост» – из полушелковой ткани адрас с ярким рисунком в технике икат. По краю «хвоста» нашивалась вышитая полоса красного сукна с бахромой. Пожилые носили кимешек белого цвета, задняя часть которого была короткой и шилась из простых хлопчатобумажных тканей.
Конструкция женской чалмы поражала разнообразием. У северных киргизов размер полотнища чалмы мог достигать 30-40 м, считалось что длины чалмы должно было хватить на саван (около 7-8 м). Длина тюрбана зависела от возраста. У узбеков Северного Хорезма для башурау молодых женщин употреблялись один-два неразрезанных платка, примерно к 35 годам женщина использовала уже 3-4 неразрезанных платка или 3 – 3,5 метра ткани, старухам же требовалось не менее 5 метров.[65]
У карлуков иносказательно о вдове говорили, что у нее сломались рога.
Манера наматывания пасм чалмы была связана с возрастом. В Бухаре молодые женщины при парадных выходах навертывали ее, образуя петли за ушами (гушак – «ушки»). У таджичек Нурата верхние жгуты свадебной чалмы укладывали в виде роговидных завитков кучкорак.[66] Другой пример «рогатого» убора в среднеазиатской традиции с – шох–бош («рогатая голова») узбеков-карлуков Кассанского района Сурхандарьинской области.[67] У карлуков иносказательно о вдове говорили, что у нее сломались рога. Можно предположить, что рогообразные элементы женского головного убора являлись знаком-образом мужа. Сходные «рогатые» уборы бытовали у узбечек племен дурмен и куград, у таджичек кишлака Зидды (верхний Варзоб).
Обобщение
Суммируем основные особенности женских головных уборов Центральной Азии, маркирующих семейно-возрастное положение.
Головные уборы девочек В целом отсутствовали принципиальные различия между головными уборами девочек и мальчиков; популярностью пользовалась мягкая шапочка; в декоре шапочек преобладали амулеты, чаще помещаемые на макушку; шапочки девочек могли отмечать – нашитые серьги, ювелирные подвески и т.д.; иногда для девочек использовался платок.
Головные уборы девушек. Шапочка (мягкая или жесткая), маленький платок, налобная повязка. Головные уборы не закрывали косы, оставляли макушку открытой или же она отмечалась специальным украшением на шапочке. Важны были налобные и реже височные украшения. Наблюдалось сходство некоторых видов девичьих и мужских головных уборов. Цветами девичества являлись белый и красный. В целом доминировал принцип монохромности, вышивка использовалась ограниченно в сравнении с женскими уборами.
Свадебные головные уборы. У кочевых народов региона и узбеков Южного Хорезма эти уборы характеризуют «высота», «масса», «жесткость» и символическое сходство с воинским головным убором. Ювелирные украшения неразрывно связаны с головным убором. Среди украшений выделяется повязка-диадема и височные украшения. Птичьи перья могли украшать свадебный убор. Обязательно присутствовали покрывала, лицевые занавески, головные накидки. Основные цвета свадебных уборов – белый и красный, причем роль красного более активна.
Головные уборы молодух. Повседневные головные уборы были аналогичны девичьими, в ряде случаев элементы девичьего и свадебного уборов сочетались. В праздники надевали свадебный головной убор. Иногда комплекс украшений головного убора молодух мог быть проще свадебного.
Головные уборы женщин репродуктивного возраста. Такие уборы тщательно закрывали волосы. В середине XIX в. выделяется тюрбан как символ материнства. В конце XIX в. большее распространение получила конструкция из платков, часто в сочетании с нижней шапочкой. Существовала особая манера ношения платков: большой нижний носили преимущественно с распущенными концами, маленький верхний – с эффектным узлом спереди или сзади. Репродуктивный возраст маркировался чаще красным цветом, а также другими яркими оттенками. Головные уборы богато декорируются вышивкой. При тенденции к снижению высоты головных уборов сравнительно со свадебными, сохраняли свое значение «высота», «пышность», «жесткость». Ювелирные украшения присутствуют, но видоизменяются и упрощаются.
Головные уборы возрастной группы пожилых женщин отличают следующие черты: преобладание белого цвета; использование темных цветов в элементах и цветах вышивки[68] или отсутствие вышивки; отсутствие налобных и височных украшений либо их намеренная маскировка; предпочтительное использование хлопчатобумажных кустарных тканей; мягкие и низкие формы; особая манера ношения платков, когда концы большого платка перекрещены и закинуты за спину, маленький верхний платок завязан низко на затылке; общая тенденция к удлинению полотнища для чалмы и усложнение комплекса головного убора.
