Фото: источник
Географическая и культурная близость Афганистана с Центральной Азией обусловила дилемму: с одной стороны, страны региона всячески дистанцируются от Афганистана и его проблем, пытаясь выстроить обособленное региональное сотрудничество. С другой стороны, большой интерес глобальных игроков к региону сквозь призму Афганистана не только служит механизмом для привлечения ресурсов, но и приоритизирует всю повестку Центральной Азии. Что происходит вокруг Афганистана в последнее время – важно и для Центральной Азии.
В материале Foreign Policy под заголовком «This Time, Russia Is in Afghanistan to Win (В этот раз Россия в Афганистане победит» обсуждается, к чему может привести вывод войск НАТО из Афганистана и последний скандал, связанный с “двойной игрой” Москвы в отношении талибов:
«Недавние разоблачения в New York Times и других средствах массовой информации о том, что американская разведка подозревает, что подразделение российской военной разведки предлагает талибам секретные награды за убийство военнослужащих США и НАТО в Афганистане, вызывают глубокую обеспокоенность. Россия и Владимир Путин может не только вести бесчестную игру в Афганистане, но и намерена дестабилизировать Запад.
В материалах сообщается, что эта информация была передана президенту США Дональду Трампу в конце февраля – что имеет большое значение, поскольку совпадает во времени с подписанием мирного соглашения между США и талибами в Дохе, Катаре, в конце февраля. Вполне вероятно, что такие отношения талибов с Россией имели место во время переговоров с Соединенными Штатами в течение 2019 и 2020 годов, что ставит под сомнение приверженность повстанческой группировки любой мирной сделке.
Соглашение предусматривало поэтапный вывод войск НАТО, при этом Соединенные Штаты должны были вывести 5000 из своих 13 000 военнослужащих в течение следующих нескольких месяцев. В свою очередь талибы давали гарантии , что не позволят использовать афганскую землю для терроризма. Но шансы на успех этой сделки невелики. В отчете Организации Объединенных Наций говорится, что талибы сохраняли тесные связи с «Аль-Каидой» и обращались к тем за советом во время переговоров с официальными лицами США. А сеть Хаккани, крупнейшая фракция талибов, обвинялась афганским правительством в сотрудничестве с филиалом ИГИЛ – Исламским государством Хорасан (Вилаят Хорасан) – для проведения многочисленных атак в Афганистане в 2020 году. (Наиболее ужасными примерами были нападения с применением огнестрельного оружия на сикхскую гурдвару и штурм родильного отделения больницы Дашт-и-Барчи в Кабуле, убийство медсестер, рожениц и новорожденных).
Россия с энтузиазмом поддержала последнее соглашение. Наряду с Пакистаном, она является одним из крупнейших бенефициаром любого вывода НАТО. В течение последних нескольких лет РФ укрепляла связи с талибами с целью расширения стратегических интересов в Афганистане. Как только войска НАТО и США выведут войска, у России снова будет возможность перехватить влияние в афганских делах. И в этом смысле недавние откровения о нечестной договоренности Москвы с талибами не должны вызывать удивления.
С 2014 года Кремль начал принимать более активное участие в Афганистане. При этом Москва взяла на себя несколько разных ролей: миротворца, военной силы и больше всего, с точки зрения, Вашингтона – спонсора повстанцев-террористов. Россия увеличила свое присутствие в Афганистане из-за угрозы Вилаята Хорасан (отделение исламистской группы Исламское государство (ИГ), действующее в Афганистане и в Пакистане). Вилаят Хорасан имеет потенциальные возможности рекрутировать российских граждан, а также имеет связи с боевиками Северного Кавказа и может распространить насильственный экстремизм в Центральную Азию, что напрямую затрагивает интересы России. Кремль признал свои стратегические отношения с талибами в 2015 году, когда официальный представитель МИДа Мария Захарова заявила, что Россия делится с талибами разведкой в отношении Вилаята Хорасан.
Как и во время холодной войны, Россия вновь определила Афганистан как театр, где можно бросить вызов Соединенным Штатам. Российская деятельность в Афганистане является продуктом стратегий, направленных на противодействие американскому влиянию. Один из самых важных уроков, которые российские политики извлекли из советского опыта в Афганистане, состоит в том, чтобы воздерживаться от создания местных союзов, и вместо этого стремиться стимулировать партнеров там, где взаимные интересы пересекаются. В качестве примера можно привести связь с талибами, поставка им оружия.
Более тревожными являются сообщения о том, что Россия направляет в Афганистан ценные ресурсы, которые могут быть перепроданы талибами. Речь идет о доставке топливных танкеров из Узбекистана через пограничный переход Хайратон, где они доставляются компаниям, связанным с талибами, которые продают топливо на суммы, доходящие до 2,5 миллиона долларов в месяц. Талибы распределяют деньги непосредственно своим командирам, чтобы использовать и проводить атаки на афганское правительство, вооруженные силы и гражданских лиц.
В то время как российские разведывательные службы доставляют оружие и ресурсы талибам, российское правительство продолжает представлять себя в качестве альтернативы Соединенным Штатам в плане политического руководства и помощи Афганистану. Россия утверждает, что поддерживает своих союзников, таких как талибы, тогда как США – ненадежные партнеры, который может оставить своих друзей в любой момент.
Россия добилась серьезного прогресса в достижении своих сирийских и афганских стратегических целей, сохраняя влияние в политике соответствующего региона. Нет никаких сомнений в том, что талибы будут силой расширять свой контроль в Афганистане, чему способствует культивирование опия. Это возобновит гражданскую войну и, как следствие, приведет к существенной гибели мирного населения и усугубит число беженцев, покидающих Афганистан. С уходом западных войск разрушительные последствия коснутся гражданского населения, которое полагается и зависит от западных сил в своей собственной безопасности. Между тем, Россия займет выгодную позицию, имея в союзниках как талибов, так и афганское гражданское правительство, но выступая со вторых позиций. Физическое присутствие России в Афганистане поможет Москве обеспечить свои стратегические интересы. В Афганистане начинается новая большая игра, и в этот раз Россия собирается выиграть ее».
В материале Asia Times говорится о мрачных перспективах эндшпиля США в Афганистане: со скандалом о том, что Россия заплатила боевикам талибов за убийство представителей войск США и НАТО, накалена не только внутриполитическая ситуация в США, но и усугубляются потери в афганском направлении:
США сильно изолированы в регионе. Скандал о предполагаемых убийствах за вознаграждение расстроил продвижение какого-либо американо-российского сотрудничества и координации в рамках внутриафганских мирных переговоров, как это предполагалось ранее.
В то же время напряженность между США и Китаем выходит из-под контроля, и Вашингтон больше не в состоянии использовать сотрудничество с Пекином в афганском мирном процессе. Точно так же Вашингтон в плохих отношениях с Тегераном после того, как Помпео обратился в Совет Безопасности ООН с предложением о продлении эмбарго ООН на поставки оружия Ирану.
Таким образом, ответственность за продвижение афганского мирного процесса полностью ложится на администрацию Трампа. А значит, опора Соединенных Штатов на Пакистан становится все более важной, чем когда-либо прежде.
Очевидно, что сценарий выхода США из Афганистана также меняется. Безусловно, талибы будут вести переговоры с позиции силы. По некоторым сообщениям, мулла Барадар сделал унизительные требования к Помпею во время видеоконференции в прошлом месяце.
Учитывая недружественные настроения в трех ключевых региональных столицах – Москве, Тегеране и Пекине – у Вашингтона теперь может не остаться иного выбора, кроме как форсировать выход. Трамп не будет рисковать длительным пребыванием войск в Афганистане.
Тем временем, афганцы продолжают гибнуть как в результате продолжающейся войны, так и в вследствие пандемии коронавируса. Эпидемия привела к тому, что большая часть жизни была остановлена – за исключением некоторых боевых действий. В отчете Afghanistan Analysts Network (AAN) исследователи Реза Каземи и Фазал Мужары (при участии Кейт Кларк) рассматривают, как страна живет между войной и болезнями:
Хотя ожидалось, что во время эпидемии боевые действия могут быть остановлены, по крайней мере временно, такой передышки не было – и война, и болезни продолжают уносить жизни. Фактически, эпидемия стала фоном войны, и правительство, и «Талибан» пытаются приспособить ее к своим задачам.
Можно говорить о взаимодействии между войной и эпидемией в трех областях. Во-первых, это отсутствие гуманитарного прекращения огня. Талибы считают, что правительство пыталось использовать глобальный призыв к прекращению огня из-за коронавируса в своих собственных краткосрочных целях и поэтому не воздержалось от военных действий. Во-вторых, эпидемия в некоторой степени способствовала ускорению освобождения заключенных, что является основным требованием талибов, прежде чем оно поддержит любые внутриафганские переговоры. В-третьих, талибы положительно отреагировали на эпидемию в некотором отношении, например, выступив с заявлениями в поддержку медицинских усилий. Однако, продолжение конфликта неизбежно подрывает гуманитарную реакцию на эпидемию, по крайней мере, в некоторых активно оспариваемых районах.
В целом и правительство, и талибы не приняли внятных и эффективных мер по борьбе с эпидемией. К 18 июня 2020 года в Афганистане было 27 337 случаев заражения и 546 смертей.
Как известно, американское видение Центральной Азии неразрывно связано с Афганистаном и процессами, происходящими там. Центр глобальной политики (Вашингтон) выпустил аналитический документ, посвященный «Новым направлениям американской политики в Центральной Азии». Автор материала – Стивен Бланк, международный эксперт по российской внешней и оборонной политике и международным отношениям по всему бывшему Советскому Союзу, провел анализ новой стратегии США в регионе.
Под конец 2019 г. администрация Трампа сделала то, чего не делала ни одна из предыдущих администраций США: была опубликована новая стратегия по Центральной Азии. Эта хорошо продуманная стратегия предполагает, что Центральная Азия и Афганистан являются единым регионом, но это не подчиняет политику в Центральной Азии требованиям войны в Афганистане. Тем не менее эта стратегия сталкивается с серьезными проблемами.
Во-первых, до тех пор, пока правительство Афганистана не сможет объединиться, соглашение с талибами не будет выполняться и риски распространения конфликтов и насилия будут расти. Во-вторых, Китай и Россия, безусловно, будут выступать против любой стратегии и политики, направленной на укрепление присутствия США в тех областях, которые оба актора считают своими имперскими перифериями. В-третьих, препятствиями могут быть география охвата и масштабы – из-за пандемии коронавируса многие внутри США будут выступать против использования ресурсов для стратегии в Центральной Азии, считая это избыточным. Поскольку потребности Центральной Азии в связи с этим кризисом будут огромными, крайне важно, чтобы Вашингтон работал как можно больше со своими союзниками: Европейским Союзом, Южной Кореей, Индией и Японией, которые имеют объемные портфели центральноазиатских инвестиций для максимального использования торговых и инвестиционных возможностей. И помимо содействия расширению торговых и инвестиционных возможностей для Соединенных Штатов в Центральной Азии и наоборот, Соединенные Штаты также могут оказать ценную помощь в совершенствовании управления вдоль ключевых торговых путей и границ в целях укрепления связей Центральной Азии со всем миром и сокращения издержек, вызванных коррупцией или низкой эффективностью.
В то же время Вашингтон должен – несмотря на спрос на его ресурсы – удвоить свои усилия по общению как с элитой, так и с широкой общественностью в Центральной Азии и продемонстрировать доброжелательность и эффективность этой политики. Другие желательные формы поддержки включают в себя сотрудничество в области безопасности между американскими и центральноазиатскими вооруженными силами или сотрудничество с разрастающейся оборонной промышленностью в регионе. С тех пор, как администрация США четко определила Китай в качестве своего главного противника, координация с местными органами власти, союзниками и партнерами должна быть нацелена на то, чтобы предоставить центральноазиатским государствам альтернативу Пекинской инициативе «Пояса и Пути» и расширить возможности местных органов власти по взаимодействию с Москвой и Пекином при одновременном открытии для сотрудничества с остальным миром.
Как это ни парадоксально, но для того, чтобы Вашингтон смог переориентировать концептуальный и географический центр своей центральноазиатской политики от войны в Афганистане, он должен углубить, а не сократить свое присутствие в Афганистане и в остальном регионе.
Можно с уверенностью утверждать, что уход из Афганистана, обусловленный ошибочным убеждением в том, что это безнадежная трясина, оставит Центральную Азию в беде. Отказ от Афганистана вызовет еще большее неприятие Вашингтона со стороны региона, особенно потому, что регион оказался между российскими и китайскими геостратегическими векторами. Наконец, Вашингтон должен также заручиться поддержкой и помощью своих союзников, таких как Южная Корея и Япония, которые имеют существенные экономические и политические программы в Центральной Азии, а также ЕС, который недавно выдвинул новую и более сфокусированную стратегию для Центральной Азии.
