Photo: “Clouds over Baku and the Caspian Sea.” by vagabondblogger is licensed under CC BY-NC-SA 2.0
В начале эпидемии COVID-19 экономика Азербайджана находилась в лучшем положении по сравнению со многими остальными странами региона. У страны был необходимый валютный резерв объемом 6,3 миллиарда долларов по состоянию на 31 января 2020-го года, а резерв Государственного Нефтяного Фонда Азербайджанской Республики (SOFAZ) достигал 40 миллиардов долларов. Международный Валютный Фонд (МВФ) прогнозировал в 2020 году экономический рост в 2,1%, а досрочные парламентские выборы, проведенные в феврале 2020 года, завершились победой правящей партии и проправительственных кандидатов. Месяцем позже экономическая активность в стране резко сократилась в связи с введенным карантином и режимом самоизоляции, и экономика Азербайджана вновь показала уязвимость к резким колебаниям в нефтяном секторе. Со времени экономического кризиса 2015-го года правительство провело ряд реформ, но принятые меры оказались недостаточными, чтобы преодолеть нынешний кризис, который может быть намного разрушительное и глубже всего, что страна пережила после 1993-го года.
Сможет ли страна преодолеть зависимость от нефти? Каковы последствия для внешней политики? Может ли активизироваться региональное сотрудничество с Центральной Азией?
Экономические и социальные факторы
Азербайджан был поражен не только спадом экономической активности из-за введенного карантина и режима самоизоляции (на 10-миллионное население приходится, по последним данным, около 13700 случаев заражения и 167 смертей), а также испытал на себе последствия колебаний цен на нефть. Экономика страны в значительной степени зависит от доходов от экспорта нефти и газа (которые составляют около 90-92% от всего экспорта), и потому рекордное падение цен на нефть поставило государство в затруднительное положение. Рынок труда одним из первых почувствовaл на себе удар кризиса в самые короткие сроки. Несмотря на заверения правительства об удержании ситуации под контролем, многие частные компании начали проводить сокращения сотрудников. Тяжелые потери понес малый и средний бизнес; правительство в условиях нехватки ресурсов приостановилo набор молодых сотрудников и вполне возможно проведет сокращения. Традиционные в Азербайджане сферы занятости терпят спад, в то время как будут возникать новые профессии, требующие отличные навыки и компетенции.
Во время кризиса международное рейтинговое агентство Standard & Poor’s (S&P) провело независимую оценку страны и сохранило долгосрочный кредитный рейтинг Азербайджана на уровне BB+ (что означает, что Азербайджан в состоянии занимать средства). Одновременно, международное агентство Fitch Ratings пересмотрело прогноз на долгосрочный рейтинг дефолта эмитента (РДЭ) в зарубежной валюте для Азербайджана, понизив со стабильного на негативный и подтвердило РДЭ на уровне BB +. Согласно прогнозу агентства, Азербайджан столкнется с понижением ВВП на 4,8% в 2020 году, но в 2021 экономический рост вновь станет положительным и составит 2,5%.
Одновременно, правительство постаралось сдержать рост курса доллара некоторыми ограничительными мерами и денежным вливанием в поддержку пострадавшей экономики. В течение первых трех месяцев 2020 года Государственный Нефтяной Фонд (SOFAZ) продал валюты на 2,9 миллиардов долларов на валютных аукционах, из которых 1,9 миллиарда были проданы в марте. Такие аукционы обеспечили некоторую стабильность азербайджанской валюте, но оказались дорогостоящими для бюджета. Продажи SOFAZ на валютных аукционах Центрального Банка составляют 45% от общего объёма годового трансфера в государственный бюджет в размере 6.7 миллиардов американских долларов. Однако страна все еще сохраняет высокий уровень долларизации депозитов (61% к концу 2019 года) и кредитов (35%), что укрепляет потенциал неконтролируемой девальвации маната.
Колебания цен на мировом нефтяном рынке остаются главной угрозой экономическому росту в Азербайджане. Ненефтяной сектор страны, бывший поводом гордости правительства в течении последних пяти лет, теперь заморожен. Карантин также затронул туристическую индустрию, отельный бизнес, культурно-развлекательную и сферу торговли, которые особенно быстро росли в последние годы. Кроме того, значительно понизилась покупательная способность населения. Многие граждане до сих пор получают доход лишь немногим больше нижней границы прожиточного минимума. В 2018-2019 годах, почти одна пятая сотрудников, работающих на полный оклад, имели доход менее 90 долл. в месяц, что составляет 91% от минимальной корзины потребления, и более чем одна треть имела доход между 90 и 200 долл. Согласно цифрам, полученным в результате исследований бюджетов домашних хозяйств, доход более половины населения составляет меньше 150 долл. в месяц (всего на 50 долл. выше прожиточного минимума). Эти цифры соответствуют показателям в отчетах Всемирного Банка, оценивающего 57% населения Азербайджана незащищенными от бедности.
Среди мер государственной поддержки в постпандемический период – инвестиции в строительный сектор, как одну из самых занятых сфер экономики. Также государство выделило около 1,5 миллиардов долларов для преодоления последствий COVID-19. Выступая 7 мая на открытии недавно построенной модульной больницы в Баку, gрезидент Ильхам Алиев отметил, что «здоровье людей и социальное обеспечение на первом месте. На эти цели выделено 3,5 миллиарда манатов (1,7 млрд долларов). Однако вряд ли эти средства будут достаточными в борьбе с новыми трудностями.
Последствия для внешней политики
Было бы наивным предполагать, что тектонический сдвиг, происходящий в международных отношениях, не затронет Азербайджан. Страна находится между тремя странами, которые более всего пострадали от COVID-19 – Ираном, Турцией и Россией. Политические изменения происходящие в этих странах коснуться и Баку. Но что именно Азербайджан должен ожидать?
В первую очередь, давно ожидаемые выгоды от инициативы «Пояс и путь» отложатся. Несмотря на то, что Китай может восстановиться в короткие сроки, его амбициозный проект возможно перенесется на более поздние сроки. Кроме того, китайские инвестиции в страны по маршруту оборвутся, так как Пекин направит большую часть ресурсов на внутреннее восстановление и потребление. На этом этапе мы ожидаем замедление проникновения Китая в регион и будет приостановлено большинство его проектов. Это в свою очередь ударит по инвестициям Китая в Азербайджане, особенно по планам инвестиций в нефтехимический комплекс страны. Азербайджану в короткой, а возможно, и в долгосрочной перспективе, придется заимствовать финансовые ресурсы из альтернативных источников – из ЕС и США.
Во-вторых, российский проект международного транспортного коридора “Север-Юг”, призванный обеспечить транспортную связь между Индией и Северной Европой через Иран, Азербайджан и Россию, также получит сильный удар ввиду сокращения объема потребления и диверсификации ресурсов с целью спасения экономики.
COVID-19 не сильно отразится на планах Азербайджана поставлять газ в Европу. Ожидается, что рынок газа будет потрясен не так сильно, как рынок нефти. Тем не менее, Азербайджан может начать экспорт газа в Европу позже намеченного срока как по техническим, так и по коммерческим причинам. Более того, Азербайджан пойдет на сближение с Евросоюзом в поисках экономической и политической поддержки в борьбе со внутренними проблемами и Брюссель уже выделил 140 (миллионов) евро странам Восточного Партнерства с полагающейся Азербайджану частью. Такая поддержка вызывает большую поддержку Европы среди населения. По результатам недавнего опроса, в Азербайджане более 44% опрошенных заявили, что у них сложился положительный образ Европейского Союза. По сравнению с опросом 2016 года, это больше на 17 процентных пунктов.
Отношения Баку и Москвы останутся стабильными без сильных изменений. Но ожидается, что завязшая в собственных проблемах Россия станет менее внимательной к новым уклонам во внешней политике Азербайджана, равно как и Иран, и Турция, которые также заняты собственными проблемами. В вопросе решения нагорно-карабахского конфликта не ожидается каких-либо изменений. Хотя Россия выступила с инициативой начать конкретное урегулирование по принципу поэтапного решения (вывод армянских формирований из оккупированных территорий, размещение миротворцев, возврат азербайджанских вынужденных переселенцев и последующее определением статуса Нагорного Карабаха через несколько лет), официальный Ереван отверг это предложение и статус-кво продолжается.
Укрепление региональных связей с Центральной Азией
В то же время, пандемия расширила возможности и укрепила связи в региональной торговле. В марте 2020-го года президент Туркменистана совершил визит в Баку, в рамках которого было подписано около двадцати двусторонних соглашений с Азербайджаном. Ввиду сложившейся ситуации, когда Китай сократил закупку углеводородов у Туркменистана, а Иран (сосед Азербайджана и Туркменистана) находится под усиленными санкциями США и также страдает от коронавируса, Азербайджан и Туркменистан договорились расширить экспорт натуральных ресурсов и агропродукции в Европу. Стороны также обсудили дальнейшее расширение транспортного коридора Афганистан-Туркменистан-Азербайджан-Грузия-Турция (маршрут Lapis Lazuri).
Помимо этого, Азербайджан пытается использовать свою геополитическую позицию между Центральной Азией и Европой. Баку и Ашхабад договорились протянуть волоконно-оптическую линию связи (ВОЛС) из восточного района Азербайджана Сиязань до портового города Туркменбаши в западном Туркменистане. Кабель протянется на расстояние около 300 км (186 миль) и станет основным способом транспортировки интернет-трафика из Европы в Южную Азию и обратно, формируя цифровой телекоммуникационный коридор. Наряду с Азербайджаном и Туркменистаном, проект отвечает интересам Узбекистана, Афганистана, Пакистана и Индии. До этого, в ноябре 2019-го года, Баку и Нур-Султан запустили строительство другой волоконно-оптической линии связи (ВОЛС), которая протянется по дну самого большого континентального водоема в мире на 400 км (249 миль). Проект, известный как “TransCaspian Fiber Optic (TCFO)”, будет сдан в эксплуатацию к концу 2021 года и позволит передавать данные емкостью не менее 4-6 терабит/с.
Azerbaijan Digital Hub (ADH) реализуется компанией AzerTelecom и имеет цель превратить страну в регионального цифрового лидера. AzerTelecom стремиться создать цифровой телекоммуникационный коридор между Европой и Азией, известный как Цифровой Шелковый Путь, с отсылкой к историческому Великому Шелковому Пути, где Азербайджан был вратами между Азией и Европой. Специалисты по телекоммуникациям в Азербайджане ожидают, что программа сделает доступными интернет и цифровые услуги 1,8 миллиардов человек на Кавказе, в Средней Азии, Центральной и Южной Азии.
В разгаре пандемии Азербайджан основал новую зону свободной торговли (ЗСТ) в Аляте в рамках программы по превращению в региональный центр логистики и торговли. Указ, подписанный Ильхамом Алиевым 22 мая, касается основания новой зоны свободной торговли и организации ее деятельности, основания уполномоченного органа по управлению ЗСТ и ликвидации временной администрации, функционирующей на протяжении последних двух лет.
Зона будет включать в себя поселок Алят и самый большой порт на Каспии, Бакинский Международный Морской Торговый Порт. Основная идея проекта заключается в расширении торговли между Азербайджаном и Центральной Азией и создании моста в целях расширения экспортного потенциала этих стран с Европой. Официальный Баку надеется, что страны региона будут использовать ЗСТ для ведения бизнеса и расширения региональной торговли.
Реформы?
Как ни парадоксально, но пандемия будет иметь и положительные последствия на политико-административную ситуацию. Так, государство может ускорить революцию электронного государственного управления. В результате пандемии и карантина было протестировано оказание электронных услуг в сферах государственного управления, социальных услуг, образования и здравоохранения. Хотя не все процессы прошли гладко, однако они позволили государству оценить недостатки и подготовить новые решения.
В случае негативного развития ситуации ожидается увеличение давления со стороны обедневшего населения с требованиями наладить ситуацию. Государство, безусловно, будет вынужденно провести институциональные реформы широкого спектра. Азербайджан в период пост-пандемии будет иметь дело с совсем другой ситуацией, требующей другие методы разрешения.
