Фото с фейсбук-страницы агентства “Узатом”
Экономический кризис и пандемия коронавируса не отменяют стремление стран Центральной Азии к политико-технологическому развитию и прорыву. Однако, если какие-то страны выбирают экологическую безопасность в качестве приоритета, то другие не могут отказаться от идеи использования атомной энергетики для поддержания экономического роста и развития. О том, какие риски и угрозы может нести атомная энергетика, а также каковы мотивы, побудившие Узбекистан заключить договоренности о строительстве АЭС, прогнозы и «подводные камни» – в интервью CAAN с Маргаритой Калининой-Поль.
Маргарита Калинина-Поль – старший менеджер программ и научный сотрудник Центра исследований проблем нераспространения им. Джеймса Мартина (ЦИПН), Институт международных исследований Мидлбери в Монтерее, штат Калифорния. В течение своей 22-летней карьеры в ЦИПН Маргарита занимала различные административные и исследовательские должности, включая управление региональным отделением Центра в Алматы, Казахстан (1999-2001 годы). В последние пять лет она проводила исследования, связанные с ядерной и радиологической безопасностью, уделяя особое внимание Центральной Азии и другим бывшим советским государствам. Она также работает над продвижением гендерного равенства и увеличением представительства женщин в области ядерной безопасности во всем мире. Она является автором и соавтором статей и отчетов об урановых хвостохранилищах, безопасности радиологических источников и расширения прав и возможностей женщин в ядерной области.В связи с появлением коронавируса экологические проблемы получили новое веяние и стали активнее обсуждаться. Влияние ядерной энергетики на экологию достаточно спорное. Каким образом, по Вашему мнению, коронавирус повлияет на атомную энергетику, будет ли торможение или отмена строительства АЭС в некоторых странах мира?
Нам еще предстоит полностью понять весь спектр экономических, социальных и экологических последствий воздействия коронавируса на отдельные страны и мир в целом. Для меня эта пандемия показала то, насколько мы уязвимы и плохо подготовлены к всемирному бедствию. Если говорить конкретно об экологических последствиях, с одной стороны, мы видим сообщения о том, что пандемия оказывает определенное положительное влияние на глобальную окружающую среду, поскольку во время начала глобальной самоизоляции уровень загрязнения воздуха снизился из-за общего сокращения мировых путешествий. С другой стороны, усилия стран по сдерживанию распространения вируса привели к значительному увеличению потребительских и медицинских отходов, в том числе, одноразовых предметов, многие из которых содержат хлор и другие вредные химические вещества. Национальные программы утилизации отходов и хранилища отходов либо приостановили свою деятельность, либо работают в ограниченном объеме.
Временное снижение загрязнения воздуха не может компенсировать обострение других экологических проблем, таких как повышенный уровень токсинов, пластмасс и других вредных материалов, накапливающихся на нашей земле и в океанах во время пандемии. Как и коронавирус, ядерная энергетика имеет комплексные отношения с окружающей средой. Основным аргументом в поддержку ядерной энергии является то, что она считается чистой и устойчивой энергией. Считается также, что атомные электростанции (АЭС) имеют минимальный углеродный след, в отличие от электростанций, работающих на ископаемом топливе. АЭС также работают на значительно большей мощности, чем другие возобновляемые источники энергии (ветер, солнечная энергия). Однако на АЭС образуются ядерные отходы, а в атомной энергетике еще предстоит найти устойчивый способ окончательного захоронения радиоактивных отходов, которые могут оставаться опасными в течение тысячелетий. АЭС также дорогостоящие в строительстве, их стоимость составляет в районе 10 миллиардов долларов.
Международные экспертные сообщества по безопасности, особенно те, которые сосредоточены на ядерной безопасности, изучают безопасность АЭС. Аварии на Три-Майл-Айленде (США), Чернобыле (Украина, СССР) и Фукусиме (Япония) не могут быть игнорированы при обсуждении радиационной безопасности АЭС. Еще одна важная проблема, связанная с противоречиями в области ядерной энергетики – это физическая безопасность АЭС и их уязвимость к террористическим атакам или саботажу. Несмотря на низкую вероятность, такие действия могут привести к катастрофическим последствиям. Еще одна проблема заключается в том, что мирная ядерная программа может обеспечить базовую основу для программы создания ядерного оружия из-за задействованных научных принципов и технологий.
Что касается производства энергии на действующих АЭС, я думаю, что сейчас преждевременно давать точную оценку воздействия пандемии на ядерную энергию. Есть общие проблемы сбоев в глобальных сетях поставок, которые могут быть вызваны вирусом. Учитывая это, на начальном этапе ядерного топливного цикла – добыче урана – может произойти сбой, поскольку ведущие производители урана, Казахстан и Канада, либо сократили, либо приостановили производство урана во время вспышки вируса. АЭС считаются частью критически важной инфраструктуры, и в их состав заложена культура безопасности и охраны, а также планы действий по обеспечению бесперебойной работы реактора в случае чрезвычайной ситуации. Основной персонал остается на месте, и, самое главное, операторы АЭС принимают необходимые меры для обеспечения того, чтобы на их объектах не было нарушений физической безопасности, и чтобы все процедуры безопасности оставались в силе.
Конечно, можно ожидать замедления или отмены строительства атомной электростанции, поскольку пандемия COVID-19 привела к общему замедлению экономического роста во всем мире. По данным Всемирной ядерной ассоциации, около 30 стран рассматривают, планируют или запускают ядерно-энергетические программы. Узбекистан является одной из этих стран. Я ожидаю, что некоторые страны, которые рассматривали возможность приступить к ядерно-энергетическим программам до COVID-19, могут пересмотреть свои планы продолжения строительства или отложить такие планы на неопределенное время. Хотя, страны могут отказаться от разработки программы ядерной энергии и по другим причинам. Например, Вьетнам, поcле подписания соглашения о сотрудничестве в области ядерной энергетики с Россией и Японией, предусматривающее начало строительства первой АЭС в 2014 г., сначала отложил этот план до 2019 года, а затем отказался от строительства АЭС до 2030 года. Одной из причин отказа, указанная Ханоем, явилась дороговизна АЭС по сравнению со стоимостью традиционных видов топлива, включая угольные станции.
Президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев утвердил концепцию развития атомной энергетики в стране на 2019-2029 годы, согласно которой планируется сооружение и начало безопасной эксплуатации АЭС общей мощностью 2,4 ГВт. Госкорпорация “Росатом” планирует начать строительство АЭС на кредитных условиях в 2022 году вблизи озера Тузкан в Джизакской области Узбекистана. Насколько Узбекистану необходима атомная энергетика? Насколько оправдано это решение?
Это сложный вопрос. Начну с официальной версии. По словам представителей «Узатома», у Узбекистана есть две основные причины для развития ядерной энергетики. Это экономический рост, a также желание уменьшить свою зависимость от ископаемого топлива. Большая часть электроэнергии в Узбекистане (около 85%) вырабатывается тепловыми электростанциями, работающими на природном газе, а остальная часть вырабатывается гидроэлектростанциями (импортируемыми из Таджикистана и Кыргызстана) и углем. Кроме того, представители «Узатома» заявляют, что инвестиции в ядерный сектор помогут Узбекистану минимизировать зависимость от ископаемого топлива. По оценкам, к 2030 году около 15% энергии Узбекистана будет поступать из ядерных источников.
Хотя основные причины строительства АЭС в Узбекистане приводятся как экономические и экологические, дополнительный анализ факторов, играющих роль в выборе страной ядерно-энергетической программы, показывает, что политические мотивы играют важную роль в этом решении. Для многих стран обладание ядерными технологиями является делом влияния и престижа. Это показывает, что они принадлежат к «элитному клубу» – странам с передовыми технологиями. Для Узбекистана этот проект является также политическим приоритетом. В случае завершения, это будет первая атомная электростанция не только в Узбекистане, но и во всем постсоветском регионе Центральной Азии. Эксплуатация первой атомной электростанции в Центральной Азии сделает Узбекистан «первопроходцем атомной энергетики» и региональным лидером в области атомной энергетики и технологий. Я думаю, что фактор «престижа» во многом связан с решением Узбекистана развивать собственный ядерно-энергетический потенциал.
Читать по теме: Лидия Пархомчик об атомной энергетике в Центральной Азии: интервью по последним событиям
В апреле 2019 г. президент России Владимир Путин предложил главе Казахстана Касым-Жомарту Токаеву построить АЭС по российским технологиям. Далее власти Казахстана заявили, что предварительным местом строительства АЭС определен поселок Улкен Алматинской области, но окончательное решение все еще не принято. Какие преимущества может принести атомная энергетика ЦА? Есть ли альтернативы АЭС?
Идея строительства АЭС в Казахстане не нова. На самом деле, в рамках советской ядерной программы Казахстан принял первый в мире коммерческий реактор с натриевым охлаждением BN-350 (построенный в 1972 году), который был расположен недалеко от города Актау на Каспийском море и использовался для опреснения морской воды и производства электроэнергии. Реактор был окончательно закрыт в 1999 году. С 1990-х годов обсуждается идея строительства новой атомной электростанции в Казахстане. Эта проблема сложна для этой страны. Во времена советской власти для проведения ядерных испытаний использовалась большая территория в Казахстане, близ города Семипалатинск. В период с 1949 по 1989 годы на Семипалатинском полигоне было проведено 456 ядерных испытаний, которые оказали разрушительное воздействие на местное население и окружающую среду. Таким образом, существует общее чувство антипатии и сопротивления чему-либо ядерному. Одним из наиболее заметных достижений Казахстана в первые годы его независимости стало его решение отказаться от советского ядерного оружия, оставшегося на его территории, и демонтировать ядерный полигон.
Тем не менее, являясь крупнейшим в мире производителем урана и обладающим мощностями по сборке ядерного топлива, Казахстан вынашивает идею собственной ядерной программы, и неудивительно, что эта дискуссия была возобновлена в прошлом году между президентом Путиным и новым президентом Казахстана Касым-Жомартом Токаевым. Я думаю, что решение Узбекистана разработать собственную ядерно-энергетическую программу также способствовало недавнему возобновлению этой тематики в Казахстане. Тем не менее, COVID-19 может отложить эти планы, как и все остальные.
Как мы обсуждали ранее, страны стремятся к ядерной энергии по разным причинам, включая экономические, экологические и политические. Намерения как Казахстана, так и Узбекистана проводить мирную ядерно-энергетическую программу соответствуют международным обязательствам этих стран в области нераспространения. Они являются неядерными государствами-участниками Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Статья IV этого договора не исключает право государств-участников разрабатывать, производить и использовать ядерную энергию в мирных целях.
Эти страны также хорошо справляются с другими обязательствами в области нераспространения. Они являются государствами-участниками Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) и государствами-членами Международного агентства по атомной энергии. Они ратифицировали Центрально-азиатскую зону, свободную от ядерного оружия (CANFZ), которая запрещает пяти государствам Центральной Азии «исследовать, разрабатывать, производить, накапливать, приобретать, обладать или иметь какой-либо контроль над любым ядерным оружием или другим ядерным взрывным устройством».
Каковы проблемы развития ядерной энергии в этих странах? Обе страны подвержены землетрясениям, что является ключевой проблемой радиационной безопасности. Распространение ядерных технологий в Центральной Азии может иметь серьезные последствия для безопасности. Существует целый ряд угроз безопасности, как обычных (физические атаки, «инсайдерские» угрозы и т. д.), так и нетрадиционные (появляющиеся технологии, такие как атаки с использованием дронов, кибератаки и другие), которые необходимо учитывать и выявлять в каждой стране, решившей встать на путь ядерной энергетической программы. Страна должна сама решить, перевешивают ли выгоды от размещения АЭС на ее территории риски, которые такие технологии могут представлять.
Я не эксперт по возобновляемым источникам энергии, но я думаю, что солнечная и ветровая энергия может использоваться как часть национальных энергетических стратегий стран Центральной Азии.
Есть ли политика в готовности России построить АЭС в Узбекистане и Казахстане? Например, спустя три года после договоренностей о строительстве с РФ АЭС, Узбекистан стал наблюдателем в ЕАЭС. Может ли решение получить статус наблюдателя быть каким-либо образом связано с поддержкой Москвы в строительстве АЭС?
Да, у России есть политические мотивы для строительства атомных электростанций, особенно в странах Центральной Азии, таких как Узбекистан и Казахстан. После аннексии Крыма в 2014 году Россия оказалась в политической изоляции от западного мира. В ответ она активизировала свои усилия по восстановлению своих интересов в своей исторической сфере влияния, а именно в Центральной Азии и других бывших советских республиках. Они проявляются в форме экономического сотрудничества, включая относительно новый альянс под названием Евразийский экономический союз (2015 г.). Ядерное сотрудничество является еще одной формой, которая представляет как экономические, так и политические возможности для России на постсоветском пространстве. АЭС России, построенная в Беларуси, должна была начать работу в этом году. Узбекистан – следующий в очереди.
Существует общее мнение, что АЭС могут быть «геополитическими активами», поскольку отношения между поставщиком и покупателем могут длиться в среднем от 30 до 40 лет и могут способствовать укреплению двусторонних отношений. В Узбекистане эти отношения могут быть еще глубже, как хороший брак, как в шутку сказал мне один узбекский эксперт. В Узбекистане по-прежнему широко говорят по-русски, и многие технические специалисты получили образование в российских университетах. Кроме того, в 2019 году ведущий технический ВУЗ России, Московский инженерно-физический институт, открыл филиал в Ташкенте для подготовки инженеров и технического персонала для будущей АЭС. Понятно, что Россия оставляет свой след в Узбекистане. Ядерное сотрудничество является одним из инструментов России для дальнейшего укрепления позиции в этой центральноазиатской стране и расширения своего влияния в регионе.
Узбекистан восстанавливается после многих лет застоя при авторитарном правлении покойного президента Ислама Каримова и сигнализирует о своей заинтересованности и стремлении стать ключевым региональным игроком. Для достижения этой цели президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев направил свою страну на путь быстрых реформ для устойчивого развития и роста страны. Я считаю, что решение Узбекистана присоединиться к ЕАЭС связано с усилиями Мирзиёева по интеграции его страны в региональную и международную политику и экономику.
Более 70 000 человек покинули свои дома в приграничных районах Узбекистана и Казахстана в мае после разрушения плотины на Сардобинском водохранилище. Политическая власть Узбекистана расследует причины аварии, но показывает ли этот случай, что страна не защищена от техногенных катастроф? Сможет ли Узбекистан обеспечить безопасность не только на своей, но и в соседних государствах после завершения строительства АЭС? Какие угрозы безопасности несет в себе атомная энергетика для региона ЦА?
Было бы ошибочным предполагать, что кто-либо может обеспечить полную безопасность от технологических катастроф. Они происходят по всему миру, и важно то, как страна реагирует на такую катастрофу. Наличие атомной электростанции на ее территории обязывает эту страну следовать процедурам безопасности, чтобы снизить риск ядерной аварии. Возможная площадка узбекской АЭС находится в непосредственной близости от границы с Казахстаном, и обе страны должны решить эту проблему.
Проблемы хвостохранилищ все еще не до конца разрешены в Центральной Азии. Тот же Кыргызстан был вынужден обращаться к международным донорам для перезахоронения хвостохранилищ. Например, работы на Мин-Куше и в Майлуу-Суу проводила австрийская компания, которая разработала технологию переноса отходов и контроля за безопасностью их транспортировки. Можно ли прогнозировать, что в случае завершения строительства АЭС в ЦА вопросы хвостохранилищ вновь потребуют участия со стороны международных доноров? Как будут решаться проблемы новых хвостохранилищ?
К сожалению, проблемы, связанные с заброшенными урановыми рудниками и бесхозными урановыми хвостохранилищами, которые содержат побочные продукты радиоактивных отходов при добыче урана, в странах Центральной Азии (в основном в Кыргызстане и Таджикистане), подверженными стихийным бедствиям и другим экологическим угрозам, до сих пор остаются нерешенными. Этот вопрос рассматривался на международных форумах высокого уровня, включая Генеральную Ассамблею ООН. В данное время предпринимаются международные усилия по очистке загрязненных территорий, возглавляемые международными организациями, такими как Европейский Союз, на урановых хвостохранилищах в Мин-Куше, Майлуу-Суу и Шекафтере. Россия также помогает с решением этих вопросов, включая реабилитационные проекты в Мин-Куше и Каджи-Сае.
Я не думаю, что проблема урановых хвостохранилищ советской эпохи может быть напрямую связана со строительством атомных электростанций в Центральной Азии, но это может остановить будущее производство урановой руды. В прошлом году Кыргызстан запретил разработку месторождений урана после нескольких месяцев протестов населения против перспективы возобновления добычи урана. Последствия добычи урана в советское время и его наследие в форме радиоактивных отходов, скопившихся в урановых хвостохранилищах, стали спорными вопросами и привели к запрету его добычи еще на 50 лет – до 2070 года.
Узбекистан также обладает значительными запасами урана и в данное время осуществляет его добычу совместно с иностранными инвесторами. Думаю, что добыча урана в Центральной Азии осуществляется с использованием новых технологий в соответствии с международными стандартами и не должна привести к образованию новых бесхозных урановых хвостохранилищ.
