Danielle Ross, Tatar Empire: Kazan’s Muslims and the Making of Imperial Russia (Indiana University Press, 2020)
Книга профессора истории Даниель Росс Tatar Empire: Kazan’s Muslims and the Making of Imperial Russia (Татарская империя: Казанские мусульмане и формирование Российской империи) выпущена издательством Университета штата Индиана в 2020 году. В 1700-х годах казанские татары (исламские ученые Казани) и образовавшиеся вокруг них научные сети сыграли важную роль в экспансии России на Южный Урал, в Западную Сибирь и казахскую степь. Именно там татары работали с русскими агентами, создавали поселения и распространяли религиозную и интеллектуальную культуру, сформировавшую их идентичность в XIX и начале XX веков. Казанские татары извлекли экономическую выгоду из коммерческой и военной экспансии России в мусульманские страны и стали выступать в качестве лидеров, способных донести исламскую модерность до всего мусульманского населения России. Даниэль Росс связывает историю российского имперского проекта с историей российских мусульман, исследуя казанских татар как участников строительства Российской империи. Росс фокусируется на изучении мусульманских клерикальных и коммерческих сетей, чтобы реконструировать взаимодействие между российской имперской политикой, негосударственными субъектами и интеллектуальными событиями в мусульманской общине Казани, а также рассматривает развивающиеся отношения с Центральной Азией, казахской степью и западным Китаем.
Подробнее о своей книге Даниель Росс рассказывает в подкасте New Books Network, содержание которого мы суммировали и перевели.
Даниель Росс – профессор истории Азии в Университете штата Юта, преподает историю средневекового и современного ислама (до этого преподавала в Назарбаев университете). В интервью она говорит, что изучение татарского языка, опыт пребывания в Казахстане, а также исследование исламской культуры в целом подтолкнуло ее задуматься над тем, какую роль сыграли мусульмане в становлении и развитии Российской империи. В своей книге Даниель попыталась найти ответы на вопросы, как казанские мусульмане стали частью империи; какой была их история в XIX и XX веках; какие взаимоотношения у них были с остальной частью немусульманского государства, к которому они принадлежали, и т.д.
Название книги Даниель объясняет тем, что ей хотелось поразмыслить о роли других наций, помимо русских, не только в становлении Российской империи, но и СССР и современной России. Название преследует две цели: с одной стороны, отображается тот факт, что татары (наравне с другими национальностями, такими как балтийские немцы, армяне и евреи) не только участвовали в расширении Российской империи, но они совершали определенные действия, которые помогали Российской империи функционировать должным образом; с другой стороны, название книги обращает на факт становления определенной части татарской элиты, которая впитывает в себя имперские взгляды, является частью имперского процесса. Под этим Даниель подразумевает не только то, что эти элиты начинают рассматривать себя как часть Российской империи, но и то, что они начинают исповедовать такие ценности у себя на родине: начинается реорганизация их собственного мира. Татары начинают занимать некую лидирующую позицию: в 1917-1918 годах они продвигали свое видение о мусульманах России и артикулировали свою способность предоставить поддержку в пост-имперский период.
Изучение меньшинств, которые живут в пределах границ Российской Федерации, всегда очень интересно для получения другого, нероссийского взгляда на историю государства, отмечает Даниель, указывая на то, что Казань обычно рассматривают в качестве первого завоевания России, когда Россия подчинила себе крупное население неславянского и нехристианского происхождения. Между Казанью и княжеством Московским еще задолго до XVII-XVIII веков сложились определенные отношения, когда татары находились в служении Российской империи и сформировали имидж “безопасных мусульман”. В XVIII веке они уже выступали в качестве промежуточного звена: казанские татары имели доступ к русским чиновникам и обычному русскому народу, они знали язык «диких» башкир и казахов – людей одной с ними религии. Они были кочевниками и географически сильно удалены от центра России.
Те из них, кто сотрудничал с Российским государством, мог пользоваться определенными преимуществами. Доверие Российского государства позволяло более экономно управлять мечетями; торговцы-мусульмане могли безопасно путешествовать по стране; миссионеры могли посещать восток и обращать людей в ислам. Поддержка Российского государства приносила казанским татарам пользу. Однако они служили государству другой религии. Иногда им приходилось выступать против мусульман или выдавать других мусульман государству, если те совершали какие-то преступления. Более того, всегда существовал риск того, что сами татары могли попасть в немилость Российского государства. Поэтому взаимоотношения между казанскими татарами и Россией были рискованными, но держались на надежде получения экономической выгоды, а финансовые средства могли бы усилить казанских татар. Другой мотивацией служила вера в том, что можно будет защитить ислам и распространить его далее.
Взятие Казани Иваном Грозным в 1552 году стал переломным моментом. С тех пор в Россию включено большое количество мусульман, с их земель взимаются налоги. В конце XVII века происходит централизация Российского государства. К началу правления Екатерины Великой старая элита теряет свою власть, на смену ей приходит новая элита и новые интересы. Теперь татары от завоеванного населения берут на себя роль посредников. Создается Оренбургское магометанское духовное собрание, которое, с одной стороны, выступает в качестве оплота для местного населения. С другой стороны, царицу Екатерину интересует налаживание отношений с остальными мусульманами, проживающими в регионе. И в данном случае, по мнению автора, назревают некоторые трения вокруг самого духовного центра. Российское государство использует духовный центр в своих интересах. Татары продолжают служить Российскому государству, но они строят и свое собственное сообщество, в связи с чем интересы империи и интересы этнического конфессионального сообщества часто идут вразрез.
В дальнейшем глобальная индустриализация и процессы урбанизации влияют на татарское сообщество. В особенности они сильно повлияли на татар, которые занимаются торговлей. В середине XIX века именно эти процессы лежали в основе модернизации казанских татар, которые, как указывает автор, уже не торгуют рубинами, шелком и специями. Теперь они все чаще привозят в регион продукты массового производства из Европы, а вместе с этими товарами – европейские идеи и модернизация в целом.
Далее возникает джадидский реформистский нарратив, в свете чего Даниель старается определить для себя следующий вопрос: что представляет собой дальнейшая история казанских татар – дихотомия между историей о мусульманской реформе и современности, секуляризме и национализме, или история о преемственности ислама и традиционной культуры. Мусульманская реформа не может быть отделена от более широкой истории татарского общества. Но даже если это общество религиозно, оно уже модернизировано. Волго-уральский регион был достаточно модернизирован до того, как так называемые реформисты прибыли туда. Многие люди уже продвигали реформы модернизации, в том числе в отношении более широкой исламской культуры.
Чтобы описать людей, принадлежавших к волго-уральскому региону, в конце XVIII века широко используются слова «булгарский», «мусульманский» или «исламский». Они используются не просто для определения национальной идентичности, а для того, чтобы отметить их региональную конфессиональную принадлежность. И в 1880-ых и 1890-ых годах происходит окончательное формирование концепции трансформации международной общины в современную нацию татар, которая начинает задаваться вопросами самосознания и самоопределения.
Далее автор рассказывает о важности колониального контекста в развитии истории. В середине XIX века в мире происходят противоречивые изменения, когда можно наблюдать постепенное разрушение старых исламских империй и становление современного периода. Мусульманская аристократия различных колоний ослабевает, а привычный исламский мир начинает исчезать. Индия полностью подпадает под власть Великобритании, Османская империя теряет часть своих территорий, Центральная Азия завоевывается. По мнению Даниель, это период экзистенционального кризиса для мусульман волго-уральского региона. Они начинают задаваться вопросами – что принес колониальный мир мусульманам, кто виноват в произошедших изменениях, какие реформы необходимо было провести и т.д.
В заключении автор еще раз подчеркивает, что на протяжении XVII-XIX веков Российское государство опиралось на своих ставленников-мусульман, которые насаждали имперское присутствие в волго-уральском регионе. В результате были созданы сообщества, которые не полностью находились под контролем русских. И большая часть мусульман Казани либо были лояльны к России, либо воздерживали от агитации к ней. Но агитацией занимались наиболее мелкие группы. И к 1917 году российские власти стали более пристально наблюдать за тем, чем занимаются мусульмане в этом регионе и обнаружили, что люди, которым Россия как бы доверила ключи от империи, не могут быть полностью надежными. Кроме того, обнаружилось, что у российских властей нет собственных кадров, которые бы могли выступать в качестве связующего звена с этим регионом. Поэтому дальнейшее существование империи зависело от доверия друг другу. И взаимоотношения казанских татар и Российского государства стали напоминать взаимоотношения женатых людей, которые любили друг друга в XVIII веке, и разлюбили друг друга в XX веке под влиянием внешних событий мирового масштаба, и между которыми осталось лишь только необходимость совместного существования.
