Фото: Влад Докшин / «Новая газета»
Центральноазиатские мигранты, застрявшие в России, – это одна из важных тем в российских СМИ. Кроме того, российские эксперты и СМИ в апреле освещали продолжающийся транзит власти в Казахстане, а также размышляли: выйдет ли из ЕАЭС Кыргызстан и вступит ли туда Узбекистан?
Регион
Ирина Джорбенадзе на сайте «Rosbalt» рассказывает про то, как мусульмане Центральной Азии адаптируются к реальностям COVID-19 (COVID-19 перевел Рамадан в Центральной Азии в онлайн, 24.04.2020). «Казахстан, Узбекистан, Киргизия и Таджикистан отказались от проведения коллективных намазов в мечетях и ифтаров в целях безопасности граждан при пандемии COVID-19». Туркменистан стоит особняком – в стране кипит светская жизнь, готовятся торжества по случаю нейтралитета и дня туркменского скакуна.
Каждое государство ЦА празднует Рамадан по-своему. В Казахстане организованы онлайн-молитвы в мечети «Хазрет-Султан». Пожертвования можно отправлять через мобильное приложение. В Узбекистане также предлагают молиться из дома или слушать Коран в режиме онлайн, разрешено дезинфицировать мечети спиртосодержащими веществами. Президент Шавкат Мирзиеев призвал бизнесменов помочь малоимущим гражданам, обещав взамен «льготы и преференции по налогам, лизингу, кредитам, доступу к необходимым ресурсам». В Кыргызстане предлагают провести первую неделю праздника в полной изоляции. Ифтар – строго в кругу семьи и без гостей. Перевести денежную помощь можно на спецсчет. Согласно официальным данным, в Таджикистане нет коронавируса, тем не менее президент Эмомали Рахмон принял «революционное» решение, призвав перенести Рамадан на другое время в связи с мировой пандемией. В стране закрыты все мечети и верующим наказано молиться дома. Совет улемов страны призывает: «Граждане, намеревавшиеся совершить хадж и собравшие деньги для этой цели, должны тратить их сначала на улучшение условий своего дома, а затем и на добрые дела, такие как подведение воды, рытье колодцев, строительство мостов и другие благотворительные мероприятия в своем селе или микрорайоне». Материал резюмирует: государства региона «не только выполнили все рекомендации ВОЗ во время Рамадана в условиях пандемии, но даже пошли дальше, ужесточив их (…) власти и население почти всех республик Центральной Азии продемонстрировали высокую гражданскую ответственность, а также отсутствие религиозного фанатизма».
Лили Саркисян и Артем Распопов из «Новой Газеты» рассказывают про проблемы мигрантов в российской столице (Запертые в Москве, 15.04.2020). Коронавирус жестко ударил по трудовым мигрантам, многие из которых потеряли работу и не могут оплатить ежемесячный трудовой патент в 5350 рублей, а полицейские не проявляют сострадание ко всем с «неславянской внешностью». Материал рассказывает истории нескольких мигрантов из стран Центральной Азии, оставшихся без работы и рискующих остаться без жилья. Ойбек Нуралиев из Узбекистана работал до недавнего времени на складе, пока его не отправили в неоплачиваемый отпуск на месяц. Ойбек комментирует: «Мы бы долгих лет пожелали Владимиру Владимировичу Путину, больше ста пожелали, чтобы он жил, если хотя бы на месяц отменили патентный платеж». Ренат Каримов, председатель Центрального комитета Профсоюза трудящихся-мигрантов: «[Обычно] государство старается помочь людям, выписывает им материальную помощь из бюджета. Здесь — наоборот». Другая проблема – произвол властей на местах, несмотря на указ МВД о продлении срока пребывания иностранцев, местные власти отказывают в таком продлении. Валентина Чупик, исполнительный директор организации «Тонг Джахони» занимается защитой прав мигрантов в России: «Люди приходили в МФЦ, а им говорили: “Недостаточно, что пришел один собственник квартиры. Должны прийти все собственники квартиры, если она в долевой собственности”. Если вдруг собственник один, они говорили: “Вы неправильно заполнили заявление”». Многие мигранты не могут уехать к себе на родину, поскольку закрылись границы. Эксперты предсказывают вероятность того, что трудности мигрантов станут источником обогащения для нечестных полицейских. Последние задерживают всех людей неславянской внешности под девизом «Проверяем мигрантов на причастность к коронавирусу». Посольства Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана помогают соотечественникам, но скорее – недостаточно. Руководитель благотворительной организации помощи беженцам и вынужденным переселенцам «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина говорит о «катастрофической ситуации»: «Люди обращаются с тем, что им нечем кормить детей. Нам пишут: “Дети не ели три дня”(…)Пока у нас хватает средств, но они быстро расходятся. Мы подали на грант — на гуманитарную помощь мигрантам. Тем не менее, я совершенно не рассчитываю, что мы этот грант получим. Потому что мы “иностранные агенты” ведь». Ганнушкина убеждена, что российское общество должно быть заинтересовано «в том, чтобы мигранты получали помощь». Эксперт по миграции Гавхар Джураева еще менее оптимистична: «Я уверена, — нелегалы, если заболеют сейчас, то будут прятаться, чтобы их не выдворили, чтобы не потерять право работать в России за нарушение миграционного режима. Только в крайнем случае будут обращаться в больницу».
Евгений Варшавер, старший научный сотрудник Центра региональных исследований и урбанистики РАНХиГС, в интервью Анастасии Мануйловой из «Коммерсант» рассказывает о положении мигрантов во время эпидемии (Рассказы о том, что мигранты пойдут грабить немигрантов из-за карантина,— это страшилка, 03.04.2020). Сейчас в России может находиться несколько миллионов мигрантов из Узбекистана, Таджикистана и Киргизии. Варшавер последовательно обсуждает их основные риски. Первое – занятость мигрантов: «значительная часть мигрантов лишилась или лишится работы. По ним кризис бьет обычно сильнее, чем по всем остальным, потому что их труд наиболее прекарный (рискованный): часто они работают без договоров, более того, ежемесячно им надо платить за патент, а кроме того, их работа редко может осуществляться онлайн». Наиболее уязвимы те, кто остались без работы именно им государство должно оказать помощь. В то же время «разные сферы занятости проседают в разной степени» и ключевым вопросом является то, что происходит со строительством и сферой обслуживания (первое пока продолжается, второе – в застое). Предположительно осваиваются службы доставки. Второе – доступ к медицинской помощи: «полис о дополнительном медицинском страховании работает плохо. А значит, риск перенести инфекцию «на ногах» и передать вирус дальше среди мигрантов выше, чем среди немигрантов. Этому способствует и скученное проживание». Как проинформировать мигрантов об опасности заражения и мерах предосторожности? «В российском обществе существует так называемое информационное неравенство, и мигранты в значительной степени отключены от информационного пространства». С другой стороны нужно понимать, что «рассказы о том, что мигранты пойдут грабить немигрантов,— это страшилки, которые вряд ли будут иметь хоть какое-то отношение к реальности». Как снизить риски: 1) обеспечить мигрантов жильем и едой; 2) создать специальный информационный ресурс или перевести существующие на языки мигрантов, распространять информацию по соцсетям; 3) отменить плату за патент на период кризиса.
Кыргызстан
Материал «Независимой газеты» предполагает, что кыргызские власти могут выйти из ЕАЭС в связи с ухудшением экономики. (В Киргизии заговорили о выходе из Евразийского союза, 07.04.2020). Правительство Кыргызстана приняло краткосрочный план первоочередных мер, который включает обеспечение продовольственной безопасности, послабления для бизнеса, в частности, по налогам, по соцвыплатам и по коммунальным услугам на три месяца, привлечение ресурсов для поддержки бизнеса. Об этом заявил вице-премьер-министр правительства Киргизии Эркин Асрандиев. Президент Сооронбай Жээнбеков обратился с призывом о помощи, на который откликнулся МВФ и уже выделил республике экстренную помощь в размере 120 млн долл. Азиатский банк развития (АБР) выделил средства на медицинскую помощь. Пандемия отразилась на всей сферах жизнедеятельности страны, и введение Казахстаном квот на продажу зерна и зерновой продукции вызвало обостренную негативную реакцию кыргызских депутатов. Депутат Алтынбек Сулайманов считает, что запреты Казахстана противоречат нормам ЕАЭС: «В настоящее время Таможенный союз работает? Фактически не работает. В таком случае нужно договориться о приостановлении режимов ЕАЭС, пока не завершится ситуация с коронавирусом, и тогда каждое государство – член союза будет самостоятельно решать свои проблемы. Сейчас же введение любых ограничительных мер является нарушением норм ЕАЭС». Депутат Абдывахап Нурбаев призвал к переговорам с ЕЭК о снижения таможенных пошлин: «Мы должны отстаивать это предложение. Но если они будут против и в такое сложное время откажутся помочь, тогда нужно задаться вопросом: а нужно ли нам вообще такое объединение?»
Другой материал «Независимой газеты» – про планируемый на октябрь этого года референдум по изменению Конституции республики (Киргизия возвращается к президентскому правлению, 02.04.2020). Законопроект был инициирован депутатом Курманкулом Зулушевым и направлен на выбор между парламентской и президентской республиками. Эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку Александр Князев полагает, что действующая Конституция снижает эффективность государственного управления, поскольку она была создана по «западно-либеральным схемам»: «Созданная по этим лекалам Конституция с приходом к власти клана нового президента и усилением клановой системы, несмотря на половинчатые права и возможности как парламента, так и правительства, стала для новой президентской власти фактором торможения в установлении семейного правления». Эксперт считает, что пандемия действует на «руку» президенту Жээенбекову: «Чрезвычайное положение не только позволяет снизить эпидемические риски (с которыми весь государственный механизм Киргизии справиться, безусловно, не способен), но и ставит под контроль всю общественно-политическую ситуацию. В случае принятия сейчас законопроекта Зулушева президент Жээнбеков получает возможность еще больше монополизировать властные функции». Жесткий режим ЧП позволяет бороться со всеми недовольными, а сам законопроект «имеет немалые шансы на превращение в закон и на дальнейшую концентрацию власти “в семье”». Генеральный директор аналитического центра «Стратегия «Восток–Запад» Дмитрий Орлов уверен, что граждане Кыргызстана, «уставшие от беспредела в псевдопарламенте», поддержат новый законопроект.
Казахстан
Первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев обратился к населению с призывом к единению перед опасным вирусом, как сообщает Виктория Панфилова из «Независимой газеты» (Ситуация в Казахстане, несмотря на обещанную помощь, накаляется, 08.04.2020). На своем сайте Назарбаев опубликовал статью «Когда мы едины – мы непобедимы». Экс-президент заверил, что власти полностью контролируют ситуацию. Директор Группы оценки рисков Досым Сатпаев полагает, что «цель появления этой статьи – «воскресить» Назарбаева в информационном поле». В материале бывший президент апеллирует к мифическим экономическим и медицинским успехам, говорит о том, что Казахстан успел подготовиться к кризису: «став самостоятельным государством, мы занялись диверсификацией нашей экономики. С этой целью мы разработали стратегию «Казахстан-2050», а в рамках программы «Форсированное индустриально-инновационное развитие» открыли свыше тысячи новых предприятий. Благодаря этому мы начали производить продукцию, конкурентоспособную на мировом рынке, а к нам пришли новые технологии. Это положило начало третьей технологической модернизации в нашей стране». Отмечается, что Казахстан раньше других государств начал бороться с пандемией и располагает всеми ресурсами: «у нас имеется все: финансы, материальные ресурсы, техника, запасы продовольствия». Эксперты отмечают, что эти заявления расходятся с актуальной ситуацией. Как отмечает Сатпаев: «Антикризисная программа, согласно которой 10 млрд долл. второй президент Касым-Жомарт Токаев решил выделить для поддержки населения, вызывает вопросы. Общество опасается, что эти деньги будут израсходованы неэффективно. Как это было в 2009 году, когда Нурсултан Назарбаев выделил на поддержку банковской системы 10 млрд долл. Несколько лет спустя глава государства сам говорил, что те деньги исчезли». Экс-президент также призывает общество к сплоченности и терпению, но это невозможно, как считает Сатпаев: «В самом обществе тоже нет единства. Недавние события в Кордае, где произошел межэтнический конфликт, тому подтверждение». Он добавляет: «статья имеет политтехнологическую составляющую. А именно – показать, что он, Назарбаев, держит ситуацию под контролем, что он является инициатором стратегических решений по поддержке экономики. Но, кажется, эффект публикации получился обратный». По словам эксперта, кризис может сыграть на руку нынешнему президенту: «Если Токаев сейчас убедит, что его главная задача спасти страну и граждан, то он может стать “президентом надежд”». Уже сейчас Токаев утверждает свои позиции, поскольку, «введя на период пандемии режим чрезвычайного положения (ЧП), одновременно расширил свои полномочия, переподчинив себе даже Совет безопасности. Похоже, первому президенту не очень нравится такое усиление позиций. Хотя формально он в своей статье и призывает население сплотиться вокруг Токаева, в Нур-Султане может идти подковерная схватка за власть, приближающая конец так называемого двоевластия».
В Нур-Султане может идти подковерная схватка за власть, приближающая конец так называемого двоевластия
Марат Шибутов, член Общественного совета города Алматы на вебпортале Валдайского клуба пишет про обострение социальных и национализационных процессов внутри Казахстана (Пандемия, cоциальное неравенство и национализация элит, 02.04.2020). Шибутов считает, что коронавирус в Казахстане – это болезнь элит, тех кто смог себе позволить заграничные путешествия. «Хотя Казахстан и граничит с Китаем, но так как мы, мягко говоря, не очень туристическая страна, коронавирус к нам пришёл не из Китая. Фактически можно утверждать, что он прилетел к нам вместе с пассажирами бизнес-джетов и регулярных рейсов из Германии, Франции и Италии. Ирония судьбы заключается в том, что коронавирус в Казахстане – это болезнь верхушки среднего класса и нашей элиты (…)». В советское время Казахстан оберегала санитарно-эпидемиологическая служба, которая «вела собственные научные разработки». После развала Советского Союза «“противочумный” институт (сейчас Национальный научный центр особо опасных инфекций) долгие годы влачил абсолютно жалкое существование. Единственным, кто обратил внимание на проблемы казахстанских эпидемиологов и вирусологов, оказался Пентагон. На его деньги для института была построена современная референс-лаборатория, которая сейчас и делает окончательные анализы на коронавирус». Введение карантина – реальное понимание уровня квалификации медработников Казахстана: «Вполне возможно, что такое жёсткое и быстрое введение карантина и в Нур-Султане, и в Алма-Ате связано с пониманием того, какой квалификацией обладают казахстанские инфекционисты, каковы вентиляция, оснащение и уровень диагностики в клиниках. Казахстанскому элитарию явно не хочется столкнуться, к примеру, с выпускником медицинского вуза, который не учил латынь (был такой период в казахстанских медицинских вузах несколько лет), прогуливал занятия, а диплом получил просто за взятку». Эксперт предсказывает «большое социальное раздражение» простых людей, потерявших работу и испытывающих финансовые трудности, что выльется в «смесь чумного бунта и социалистической революции в миниатюре». И заключает: «обычные граждане решат, что живут на самом деле в неоколонии, где роль надсмотрщиков выполняет местная элита, перекачивающая деньги в более развитые страны и оставляющая местных жителей без каких-либо возможностей для развития. Рано или поздно это осознание может вылиться в реальные действия (…) С другой стороны, сейчас наши элиты находятся в положении хлебореза в армии – от них зависит распределение ресурсов, так необходимых всем в кризис. И если они с ним нормально справятся, то укрепят своё положение».
Узбекистан
Кандидат исторических наук и независимый исследователь Бахтиёр Алимджанов на сайте «Евразия Эксперт» рассказывает про отношения Узбекистан-ЕАЭС (Экономическая стратегия Узбекистана: выгоден ли курс на ЕАЭС, 13.04.2020). Внешнеторговый оборот страны в 2019 составил $42,2 млрд., увеличившись на $8,7 млрд. в сравнении с 2018. Эксперт задается вопросом: как сотрудничество с Евразийским экономическим союзом повлияет на экономику и торговый потенциал Узбекистана, который в ближайшем будущем станет наблюдателем или членом ЕАЭС? В 2019 количество число торговых партнеров Узбекистана увеличилось до 178, среди них: Китай ($7,6 млрд. или 18,1%), Россия ($6,6 млрд. или 15,7%), Казахстан ($3,3 млрд. или 8%), Южная Корея ($2,7 млрд. или 6,5%). Увеличилась торговля со странами СНГ, среди которых лидируют Россия, Казахстан Кыргызстан, Туркменистан. То есть четверть товарооборота приходится на страны-члены ЕАЭС. Увеличивать торговлю мешает отрицательное сальдо узбекского товарооборота со странами ЕАЭС. Для этого будут привлекаться инвестиции и будет проводится диверсификация экономики. Среди главных товаров на экспорт Узбекистана лидируют драгоценные металлы – больше четверти экспорта страны. В целом узбекский экспорт делится на изделия из драгоценных и полудрагоценных металлов – $5,1 млрд (28,5% от совокупного объема экспорта), услуги, энергоносители, текстильную продукцию, продовольственные товары, цветные металлы и изделия из них, химическую продукцию и изделия из них, черные металлы и изделия из них. Узбекистан диверсифицирует свое производство и создает новые виды производства, что объясняет высокий процент импорта: «Высокие темпы роста объема импорта связаны с ввозом продукции, используемой для повышения мощностей производства в целях широкомасштабной модернизации промышленного сектора». Импорт подразделяется на машины и транспортное оборудование (включая части и принадлежности) – $9,6 млрд (+24,7%); промышленные товары, химические вещества и аналогичная продукция, пищевые продукты, сырье непродовольственное, энергоресурсы, нефть и нефтепродукты, живые животные и корма для них, растительные и животные масла, напитки и табак, различные готовые изделия и прочие товары. Инвестиционная привлекательность республики составляет $2-2,5 млрд (менее 4% к ВВП), что ниже среднего показателя по странам с переходной экономикой ($3,4 млрд. долл.), а также в странах СНГ. «Иностранные инвестиции сконцентрированы в основном в нефтегазовой отрасли (73%), электроэнергетике (2%), в сфере информационных технологий и коммуникаций (6%), оставаясь незначительными в других отраслях экономики (к примеру, в легкой и текстильной промышленности – около 1%, автомобильной промышленности – 0,2%)». Эксперт считает, что вступление в ЕАЭС «может скорректировать поток инвестиций»: откроются совместные промышленные предприятия, улучшится инфраструктура; финансовые институты ЕАЭС (ЕАБР) или российские банки (ВТБ, Газпромбанк, ВЭБ) профинансируют новые проекты. Эксперт не исключает наличие рисков: нехватка квалифицированных кадров, отказ инвесторов финансировать сельское хозяйство и создавать совместные промышленные предприятия, бюрократические препоны, отрицательное сальдо в торговле. «Гибкость правительства Узбекистана и плотное взаимодействие с институтами ЕАЭС позволит республике нарастить экспорт не только в страны ЕАЭС, но и в другие страны. Требуется только одно: найти взаимовыгодный компромисс и готовность меняться в усложняющемся мире».
Узбекистан – элемент пазла, которого не хватало в ЕЭАС
Материал Виктории Панфиловой пишет про участие Узбекистана в ЕАЭС в качестве наблюдателя (Узбекистан решил усилить Евразийский экономический союз, 28.04.20). Статус наблюдателя утвердила Законодательная палата Олий Мажлиса 28 апреля, и вскоре рассмотрит Сенат. Соглашение о формировании зоны свободной торговли Узбекистан–ЕАЭC будет предположительно подписано во время визита президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в Москву в июне 2020. Автор подчеркивает: «Узбекистан – элемент пазла, которого не хватало в ЕЭАС». Узбекский рынок нужен российским товарам, как узбекским, особенно сельхозпродукции – общий евразийский рынок. Новый статус решит проблемы узбекских мигрантов: «Эти люди становятся «гражданами» ЕАЭС со всеми льготами и преференциями в получении работы». Директор центра исследовательских инициатив «Ма’no» Бахтиёр Эргашев комментирует: «Узбекистан в статусе страны-наблюдателя имеет возможность изучить ЕАЭС. Следующим шагом может стать формирование зоны свободной торговли Узбекистан–ЕАЭС. На этом этапе можно и нужно активно заниматься сопряжением тарифных вопросов, технических и санитарных регламентов и требований. И только потом можно говорить о полноценном членстве в ЕАЭС. Если это будет выгодно». Главный научный сотрудник Института проблем рынка Российской академии наук, член-корреспондент АН Узбекистана Наби Зиядуллаев поддерживает постепенное вступление: «Правильным было бы рассматривать поэтапное взаимодействие Узбекистана с ЕАЭС. Вначале речь должна идти об усилении двусторонних связей, снятии таможенных барьеров и других проблемах. На первом этапе это может быть реализовано через существующие форматы, например создание зоны свободной торговли с ЕАЭС, намеченное до конца 2021 года, или получение статуса наблюдателя или партнера. Видимо, необходим промежуточный этап, что позволит всесторонне проработать, просчитать экономические параметры интеграции. Узбекистану не следует торопиться, чтобы не повторить ошибок прошлого, когда республика то входила в состав евразийской организации, то выходила». Гендиректор Центра стратегических оценок и прогнозов Игорь Панкратенко считает позицию Узбекистана стратегически верной: «С экономической точки зрения можно спорить о том, что дает Евразийский союз своим членам. Это дискуссионный вопрос для всех. Но с политической точки зрения Ташкент поступил совершенно верно (…) подтвердил курс на стратегическое партнерство с Москвой, для которой расширение ЕАЭС является одним из краеугольных камней внешней политики. С другой стороны, статус наблюдателя – это как раз та ситуация, когда можно пообещать, но совершенно необязательно «жениться». Статус наблюдателя дает возможность Узбекистану полно и глубоко оценить все преимущества и все недостатки интеграционного объединения».
Таджикистан
К 2016 году в республике не осталось ни одного населенного города с русским названием; последним стал город Чкаловск, переименованный в Бустон.
Андрей Сидорчик в «АиФ» пишет про запрет на использование славянских имен в Таджикистане (Иваны под запретом. Таджикистан не даст называть детей русскими именами, 30.04.2020). Соответствующую поправку к закону «О государственной регистрации актов гражданского состояния» приняла нижняя палата парламента страны. Как заявил министр юстиции Музаффар Ашуриён, поправка внесена для «возрождения национальных имен». Отныне этническим таджикам предписано не использовать в своих именах суффиксов — «вич», «ов», «ев», «ева», «овна». На представителей национальных меньшинств данная норма не будет распространяться. Отказ от имен в славянском формате начался в Таджикистане в 2007 с почина самого президента, который из Эмомали Шариповича Рахмонова трансформировался в Эмомали Рахмона. Президент тогда сказал: «Необходимо вернуться к нашим культурным корням и использовать национальную топонимику». С тех пор рекомендуется давать имена «в национальном духе, а ЗАГСы просто отказывали тем «оригиналам», кто хотел дать своим сыновьям русские имена». В 2009 был принят закон «О государственном языке», который усилил позиции таджикского языка в сферах власти и управления. Одновременно проводятся массовые переименования улиц, населенных пунктов, областей. К 2016 году в республике не осталось ни одного населенного города с русским названием; последним стал город Чкаловск, переименованный в Бустон. Материал заключает: «в 1989 году в Таджикистане насчитывалось около 388 тысяч русских. К 2010 году в республике осталось не более 10 процентов от этого числа. Большинство представителей малочисленной русской диаспоры — пожилые люди, которым зачастую просто некуда уезжать. Проводимая властями Таджикистана (…) политика в скором времени приведет к полному исчезновению следов пребывания русских в Таджикистане. Их не останется ни в названиях построенных ими городов, ни в именах и фамилиях жителей. Вот тогда, видимо, и состоится полное и окончательное возрождение Таджикистана».
