На фото: вице-премьер-министр Кубатбек Боронов. Источник
Первые выявленные случаи заражения CoVid 19 в Кыргызстане были обнаружены 18 марта 2020 г. у трех жителей Сузакского района Джалал-Абадской области (юг страны), которые вернулись из малого хаджа с Саудовской Аравии. Через несколько дней, 25 марта, власти страны ввели режим ЧП, который в настоящее время действует до 30 апреля. По данным за 14 апреля 2020 г., в Кыргызстане выявлено 430 случаев заражения коронавирусом, из которых каждый пятый – медик (83 случая). Из больниц за весь период выписаны 71 человек, умерли пятеро.
Чем грозит пандемия в Кыргызстане с его малым бюджетом и хроническим недофинансированием социальных сфер, что усугубляется небольшим доверием населения к государству в общем и правительству в частности?
Состояние системы здравоохранения
В Кыргызстане финансирование здравоохранения очевидно является проблемным. По информации министерства финансов КР в 2019 году на здравоохранение было выделено около 2,5% от ВВП, несмотря на рекомендации ВОЗ развивающимся странам выделять не менее 5% от ВВП на нужды этой отрасли. Медицинская инфраструктура устарела с технологической точки зрения, особенно за пределами столицы. По данным нацстаткома КР за 2018 г. количество больничных коек составляет около 26 тыс., что может быть удовлетворительным при одномоментном обращении в больницы 0,5% населения, но не более. При условии, конечно, что эти койки оборудованы вентиляторами и есть достаточное количество мотивированного и профессионального медицинского персонала.
В Кыргызстане работают 13,2 тыс. врачей и 33,5 тыс. человек среднего медицинского персонала, при этом дефицит кадров в сфере медицины, по различным оценкам составляет от 20 до 40%. Дефицит кадров обусловлен, прежде всего, непривлекательными заработными платами в этой сфере (что также снижает мотивированность медперсонала и увеличивает риски увольнений в критических ситуациях). В 2019 году в Кыргызстане средняя зарплата врачей стационаров составила 12,9 тыс. сомов (около 160 долл., при курсе долл. – 78 сом). Хотя в стране выпускается достаточное количество готовых кадров, многие из них в последующем «утекают» в страны ближнего зарубежья, СНГ, а также выезжают в более дальние направления – в Катар, Турцию, Европу.
Если что и получило развитие в период независимости в сфере медицины Кыргызстана, так это частные клиники (в том числе с иностранным капиталом) и лаборатории, стоимость услуг в которых кардинально отличается от государственных в сторону увеличения. В республике было подготовлено 6 лабораторий для проведения экспресс-диагностики коронавируса, предоставляющие результаты анализов в течение 5-7 дней, согласно официальной информации. На самом же деле массовое тестирование, как и в других странах, отстало от плана, что привело к увеличению темпов заражения. С середины апреля власти начали работу над привлечением частных лабораторий к диагностике коронавируса. Говоря о частном бизнесе в медицине и вопросах лекарственного обеспечения, необходимо упомянуть, что фармацевтическое лобби в Кыргызстане уже давно занимает прочные позиции. Фармбароны – монополисты фармацевтической отрасли либо сидят в парламенте, либо имеют прочные родственные связи с политиками. До сих пор не разработан документ, который бы позволил контролировать цены на медицинские препараты. К сведению, освобожденный от должности в апреле этого года экс министр здравоохранения – Космосбек Чолпонбаев, к примеру, был руководителем сети аптек Galenpharm и председателем Фармацевтического союза КР.
Если говорить о технической оснащенности, необходимой для диагностики коронавируса, то по последней информации в страну поступило около 76 тысяч экспресс-тестов и более 32 тысяч реагентов. Ситуация с аппаратами ИВЛ выглядит по сей день выглядит запутанной: если первоначально Минздрав заявлял о наличии в стране 649 аппаратов, то после смены руководства выяснилось, что около половины из них – в нерабочем состоянии. В результате больницы располагают 365 аппаратами, одновременно ожидается поступление еще 200 аппаратов от Всемирного банка. Новость о том, что кыргызстанец создал аналог аппарата ИВЛ, стоимость которого в 100 раз дешевле оригинала, не побудила правительство оказать финансовую и иную поддержку для форсирования их производства. Подобная противоречивая картина о медицинской обеспеченности вырисовывается на фоне выявления около 7000 контактных лиц с лабораторно подтвержденными случаями заражения коронавирусом.
Между экономикой и здоровьем
До наступления пандемии на 2020 год правительство страны прогнозировало рост ВВП на уровне 5%. Хотя экономика страны во многом зависит от горнодобывающей компании «Кумтор», формирующей десятую часть ВВП, ряд факторов уже указывают на спад роста. Последний прогноз Всемирного банка указывает на рост ВВП в этом году всего в 0,4 процента из-за ослабления роста в России и снижения цен на нефть, а также сокращения торговли, транспорта, туризма и внутренних видов деятельности, которые зависят от Китая.
Внешняя торговля Кыргызстана является дефицитной: импорт страны превышает экспорт почти в 2,5 раза. Основные торговые партнеры – это Китай, Россия, Казахстан. Сокращение импорта приводит к сокращению импортных пошлин, на которые полагается бюджет. Кроме того, сокращение импорта ставит под угрозу также продовольственную безопасность страны.
По неофициальным данным, только в России трудятся около 1 млн. кыргызстанцев. Ответ на вопрос о том, каким образом государство будет трудоустраивать мигрантов, которые из-за пандемии захотят вернуться на родину, вряд ли стоит ожидать. С другой стороны, хорошо, что в России кыргызские мигранты имеют легальный статус, что возможно удерживает их от возвращения на родину из-за вероятности хотя бы некоторого приработка и доступа к более развитой системе здравоохранения.
Другой шоковый фактор заключается в девальвации национальной валюты – сома, которая будет неизбежной при сокращении экспорта и притока иностранной валюты, включая денежные переводы. В структуре внешнего долга за 2019 год платежи в американских долларах составляют 84,7%, что с учетом резкого роста американской валюты приведет к дополнительной нехватке средств на обслуживание внешнего долга размером в 3,8 млрд. долл. (45,5% от ВВП).
Власти КР сделали попытку разграничить карантин для всех жителей и сохранить экономическую деятельность для МСБ через введение специальных пропусков для предпринимательской деятельности. Однако здесь они столкнулись с проблемой организационного характера. В первую неделю после введения карантина и комендантского часа, а также ограничения движения автотранспортных средств власть не успевала физически обрабатывать запросы и выдавать пропуски гражданам и предпринимателям. После обрушившейся критики со стороны медиа, гражданского сектора и НПО, правительство ввело электронный формат получения спец. пропусков. Но и это не полностью разрешило ситуацию, учитывая, что многие представители малого бизнеса так и не могут дождаться обработки их запросов на получение пропусков, а значит, не могут доставить свою продукцию до магазинов. Эта ситуация привела с одной стороны, к росту цен на социально-значимые виды продовольствия, с другой стороны, к их кратковременному дефициту. Только за один месяц, несмотря на попытки властей ввести временное госрегулирование цен на отдельные виды товаров, значительнее всего выросла стоимость таких товаров как мясо (+20 сом), картофель (+12 сомов), и мука – конечно, ограничение поставок казахстанской муки также сыграло роль (+6 сомов). Закрытие границ добавило проблем МСБ, так как приостановился ввоз сырья, что нарушило производственные цепочки.
В городах врачи добираются на переполненных автобусах и маршрутках, в регионах некоторые врачи добираются либо пешком, либо на велосипедах.
Одновременно возникла также казусная ситуация, когда население в Бишкеке, которое разделено блокпостами даже внутри городов по районам ограничено в использовании авто для передвижения, не смогло получить доступ к обналичиванию денежных средств: банкоматы за пределами цента города оказались пустыми, так как сотрудники банков не успевают их обслуживать. Эта ситуация привела к созданию очередей возле банков, а пригородные села и жилмассивы и вовсе жалуются на отсутствие банковских услуг.
По сей день периодически выявляются случаи продажи и даже подделки спец. пропусков. Известны факты использования пропусков государственными служащими в личных целях либо с целью коммерческой деятельности, перепродажи.
По прошествии трех недель после выявленных фактов заражения медицинского персонала, власть только сейчас приступила к рассмотрению компенсаций и надбавок врачам, которые весьма размытые (около 46 тыс. сом – около 590 долл.) и могут быть занижены, вследствие отсутствия четких критериев выплат. Более того медицинский персонал испытывает трудности, связанные с отсутствием отлаженной работы по организации транспортных средств для их доставки в медицинские учреждения: в городах врачи добираются на переполненных автобусах и маршрутках, в регионах некоторые врачи добираются либо пешком, либо на велосипедах. Члены правительства поспешили возложить вину на самих медиков за случаи их заражения, умалчивая факты отсутствия их обеспеченности СИЗ.
Несогласованность работы наблюдается не только у государственных служащих, но и в рядах науки. В частности, созданный на базе Минздрава научно-консультативный совет по борьбе с COVID-19 и другой неформальный, созданный инициативной группой ученых, не могут найти общий язык между собой, критикуя рекомендации и алгоритмы действий друг друга. Несмотря на кадровые рокировки в условиях ЧП, представители республиканского штаба и министерства здравоохранения продолжают демонстрировать низкий уровень владения ситуацией в стране: путаются в своих брифингах, не владеют данными о технической оснащенности больниц и не могут назвать точные данные о количестве зараженных среди медицинского персонала. Резонансным было объявление минздрава о том, что все врачи инфекционной больницы города Джалал-Абад оказались инфицированы COVID-19, вследствие чего учреждение было объявлено закрытым на дезинфекцию. Позднее официальные лица поменяли позицию и проинформировали, что закрыли больницу не в Джалал-Абаде, а детский стационар в г. Ош, где заразилась часть мед. персонала. Не успевает власть противодействовать и фейкам, активно распространяемым в мессенджерах о надуманных колоссальных штрафах за выход на улицу, преднамеренно испорченной гуманитарной помощи из Китая, распылении с вертолетов дезинфицирующих средств в ночное время суток и др.
Государственная антикризисная программа слабо проработана
Что касается конкретной поддержки МСБ и населению, то можно предположить, что государственные меры вряд ли предусмотрят большой пакет экономических мер ввиду дефицита бюджета. Единственной мерой пока предлагается налоговое послабление (налоговые отсрочки, в том числе по налоговым проверкам, отсрочки по выплатам кредитов, передвинуты сроки сдачи налоговой декларации).
Ставка делается на гуманитарную помощь при одновременном отсутствии прозрачности в ее распределении
Через два дня после обнаружения первых случаев заражения, политики поспешили открывать счета для сбора пожертвований на борьбу с пандемией. На сегодняшний день известно о нескольких счетах в минздраве, минсоцтруда, в мэриях г.Бишкек и Ош, где аккумулируются вложения со стороны неравнодушных граждан и представителей бизнеса внутри страны.
Власти не предоставляют сводные данные о гуманитарной помощи, которая поступает из разных стран, международных организаций, спец. счетов, а также отдельных физических лиц
Правительство одновременно активно запрашивает помощь и у международных доноров, у других стан. В частности, Китай безвозмездно предоставил 10 тыс. респираторных масок, 100 тыс. одноразовых масок, также тыс. защитных костюмов; из РФ до этого поступили 17 тыс. тест-систем; более 913 тыс. долларов выделило правительство США; USAID передал министерству здравоохранения КР 10 тысяч масок, 10 тысяч перчаток, 1400 хирургических халатов и 200 защитных очков; Узбекистан доставил 1 тыс. тонн муки, 7 тыс. защитных комбинезонов, 7 тыс. респираторов, 20 тыс. перчаток, 500 защитных очков, 200 пирометров. Международный валютный фонд (МВФ) одобрил выделение Кыргызстану 120,9 млн долларов. Общий объем внешней помощи предварительно оценивается в $450 млн., часть из которых планируется направить на поддержку бюджета и бизнеса.
С 5 апреля более 44 тыс. семей получили гуманитарную помощь в виде продуктовых наборов по линии мэрии Бишкека и Минсоцтруда. Однако сами представители мэрии г. Бишкек признают, что в некоторых случаях помощь была направлена обеспеченным слоям населения, а мука из фонда государственных материальных резервов продавалась, как было замечено журналистами, в качестве товара. Адресность и целевое использование гуманитарной помощи остро стоит в повестке дня. Политическая власть не предоставляет сводные данные о гуманитарной помощи, которая поступает из разных стран, международных организаций, спец. счетов, а также отдельных физических лиц. Запросы со стороны гражданского сектора о создании комиссии в целях обеспечения прозрачности и целевого использования помощи до сих пор не удовлетворены.
Возврат к авторитаризму?
Кыргызстан в последние годы, по общему признанию, делает значительные отступы от демократии. Во многом отсутствие достоверной и проверенной информации в период ЧП обусловлено тем, что ряд независимых СМИ страны ограничены в своей деятельности. Даже врачи под давлением силовых структур боятся предоставлять информацию о реальном положении дел и освещать трудности. Молодой врач, заявивший о проблемах в здравоохранении, отсутствии качественных СИЗ на своей страничке в соц.сетях, позднее был вынужден публично отказаться от своих слов и принести извинения. Есть случаи нарушения прав жителей небольших городов и отдаленных регионов. В Караколе местные власти приняли весьма нестандартное решение заварить двери многоэтажного дома, чтобы изолировать контактировавших с зараженным. После волны возмущения в соцсетях двери были разблокированы, а местные власти стали отрицать свою причастность, оправдываясь намерениями дезинфицировать жилой дом.
Важным фактором успеха в борьбе с пандемией считается возможность применения новых технологий для мониторинга и ограничения распространения заболевания. Кыргызстан не является исключением, поспешив внедрить систему мониторинга граждан Stop COVID-19 KG, разработанную государственным комитетом информационных технологий и связи. Лица, обязанные находиться на домашнем карантине, применяя мобильное приложение, столкнулись с необоснованным запросом персональной информации о пользователе, а также обнаружили, что приложение имеет разрешение к широкому кругу данных мобильного устройства. Из функциональных характеристик приложения основным является мониторинг местонахождения пользователя и получение рекомендации от врачей по уходу за своим здоровьем, что представляется возможным без персонификации и сбора личных данных. Как видно, применение технологических способов сдерживания коронавируса может лишь казаться весьма эффективным и своевременным, однако, не дает гарантий сохранения конфиденциальности сведений, а доступ «третьих лиц» к системе мониторинга в условиях коррумпированности власти можно вполне оправданно спрогнозировать.
Еще одним фактом, демонстрирующим нацеленность власти на укрепление своей вертикали является идея пересмотра формы правления страны. В частности, 1 апреля на рассмотрение было выдвинуто предложение о проведении в октябре 2020 г. референдума о выборе формы правления. Очевидно, президенту выгодно продвигать президентскую форму правления, ссылаясь на провалы за эти годы в строительстве парламентской формы правления и полноценных политических партий. Параллельно с этим, Жогорку Кенеш в марте текущего года в первом чтении принял поправки в закон об НПО, обязывающие некоммерческие организации отчитываться об источниках финансирования, несмотря на призывы со стороны гражданского сектора его отозвать.
Власть имеет все шансы упрочить собственную вертикаль, параллельно продвигая выгодные для себя «правила игры» в виде тех или иных законодательных актов
Послесловие
Государственные меры по поддержке населения пока что ограничиваются призывами общества к сдержанности и терпению, при одновременной активизации поиска гуманитарной помощи как внутри страны, так и за ее пределами. И стоит отметить, что нынешнюю политическую власть в стране спасает отнюдь не высокий уровень доверия ее населения к предпринимаемым мерам, а скорее высокий уровень адаптивности общества к кризисам, полученный еще во время «революционных» событий 2005 и 2010 гг. Тем не менее, подобные экстремально сложившиеся обстоятельства позволяют политическому истеблишменту приобрести как минимум несколько бонусов: возложить вину за провалившиеся результаты в социально-экономической политике на пандемию; в условиях сниженного общественного контроля аккумулировать гуманитарную помощь, протаскивая коррупционные схемы с целью получения финансовых средств на предвыборную гонку, которая рано или поздно состоится (на повестке дня все еще стоит проведение парламентских выборов и перенесенные выборы в городские кенеши); под предлогом стремления стабилизации эпидемиологической и экономической ситуации власть имеет все шансы упрочить собственную вертикаль, параллельно продвигая выгодные для себя «правила игры» в виде тех или иных законодательных актов.
