Защита крепости Геоктепе. Николай Николаевич Каразин
Наследник швейцарской часовой династии, путешественник Анри Мозер (Henri Moser) объездил Центральную Азию вдоль и поперек. С 1868 по 1889 гг. он несколько раз посетил регион. Благодаря этим поездкам появились интереснейшие мемуары о путешествии. Сначала они были опубликованы в женевской газете Journal de Geneve, затем был издан травелог «Через Центральную Азию. Киргизская степь – Русский Туркестан – Бухара – Хива – В краю туркмен и Персия» (A travers l’Asie Centrale. La steppe kirghize; Le Turkestan russe; Boukhara; Khiva; Le pays des Turkomans et la Perse) от французского издательства Plon в 1885 году.
Извлечение из «В краю туркмен» впервые публикуется на русском языке (перевод с фр. Снежаны Атановой).
Завоевание Туркмении Российской империей
I
К востоку от Каспийского моря и к северу от Персии и Афганистана простирается огромная степь протяженностью около 14500 квадратных километров. На северо-востоке степные просторы граничат с владениями Хивы и Бухары. Это Туркмения или страна туркоман. Как и киргизы[1], туркмены подразделяются на расы или племена (халки), далее следует деление на орды (таифы), на кланы или ветви (тире)[2]. Среди племен наиболее важными являются теке, йомуды и сарыки. Теке делятся на две группы. Первая известна под именем туркмен ахал-теке. Ахал-теке проживают в текинском оазисе. Другая группа занимает оазис Мерва. Все туркмены говорят на одном языке, все они сунниты-магометане и соблюдают одни и те же обычаи. Среди них живут персы, афганцы, потомки бывших военных пленников и русские из фортификационных постов.
Эти дети пустыни ведут постоянную борьбу с народами соседних стран.
Европейцам-гяурам или персам-шиитам был заказан въезд на территорию туркоман, если только их не приводили как рабов туркоманские воины. Эти кочевники грабили торговцев, путешествовавших по степи. Многие из них занимались работорговлей. Туркоманские племена вели с соседними племенами.
После захвата Хивы Россия должна была научиться уважать эти воинственные племена степи[3]. В 1873 году генерал Кауфман начал военную кампанию против туркоман. По его приказу генерал-майор Головачев выступил из Хивы на Хазарат, территорию, занятую йомудами[4]. Головачев располагал восемью ротами, восемью сотнями, восемью пушками и двумя митральезами. Ожесточенная разгорелась битва и на какое-то время показалось что победа окажется на стороне туркмен. Сражения велись на протяжении десяти дней. В итоге русские победили йомудов, убили и ранили тысячи, забрали 9000 голов скота, сравняли с землей их селение и дотла выжгли их запасы продовольствия. История являет нам крайне мало примеров той жестокости, которую проявили русские войска в отношении туркоман-йомудов.
Пять лет спустя состоялась первая экспедиция против туркоман-теке. Генерал Ломакин захватил текинскую крепость Кызыл-Арват, недалеко от южной границы Кара-Кумов. В ответ казачьи патрули, отправленные на разведку окрестностей, были атакованы туркоманами уже на следующий день. Во главе ополчившихся против русских туркоман встал Нур-Верди хан. В окружении верных воинов из своего племени он напал на Ломакина. По признанию русских, Нур-Верди был одним из выдающихся воинов нашего времени[5]. Это он разгромил хивинцев в 1855 г., а затем персов в 1861 г. Русским отрядам пришлось спешно покинуть Кизыл-Арват. В 1878 году генерал Ломакин попытался восстановить свои позиции и был снова разбит Нур-Верди ханом в Денгли-депе.
Это серьезное поражение совпало по времени с нарушением Гандамакского Договора и с возобновлением военных действий с англичанами и афганцами[6]. Дабы вернуть утраченные позиции Россия делала все возможное. На генерала Лазарева, отличившегося в армянской кампании, была возложена задача восстановить престиж России. К сожалению, Лазарев тяжело заболел и умер до прибытия войск в Кызыл-Арват.
И вновь генерал Ломакин возглавил русские войска и отправился в Денгли-тепе, где однажды он уже потерпел поражение. Битва была долгой, с обеих сторон потери насчитывали несколько сотен погибших и раненых. Исход битвы был неблагоприятен для русских. Воодушевленные победой туркмены были уверены в том, что отбросят царские войска к Уральским и Кавказским горам. Сложилась крайне невыгодная для России ситуация. Необходимо было нанести решающий удар и захватить Геок-Тепе без промедления; в противном случае имперские завоевания в Центральной Азии были бы уничтожены[7].
II.
Но нашелся тот, кто обладал всеми необходимыми качествами для укрепления позиций России, кто одним точным ударом вернул величие и славу императорского оружия – это был Скобелев. Его неудержимая отвага вдохновляла солдат; бесстрашным и уверенным взглядом встречал он препятствия; этот закаленный в сражениях полководец, умел побеждать и покорять всего за одно мгновение. Лидер военной партии России, Скобелев был известен своими подвигами, молва о его славе прошла по всей Европе; он был в большом доверии у царя. Ни один русский генерал не обладал таким неудержимым натиском, такой безрассудной храбростью, таким ореолом успеха, таким патриотическим фанатизмом. Эти качества уже вошли в легенду, уравняв этого выходца Востока с иранским героем Рустемом.
Скобелев прибыл на арену действий в судьбоносный момент. Весть о назначении генерала на пост главнокомандующего русской экспедицией распространилась со скоростью звука и все взоры жителей степи устремились в его сторону. Мы с нетерпением ожидали того момента, когда Скобелев вступит в схватку с Нур-Верди ханом. Ранней весной 1880 года, Нур-Верди хан умер, это событие оставило неизгладимый след в восточном воображении, склонном к религиозным суевериям и фатализму. Еще не начав сражения, русские уже получили преимущество. В этот раз у них был больший опыт ведения военных действий в пустыне, нежели чем в 1879 г. Русские вступали в степь, располагая большим контингентом военных сил, к тому же их предводителем был самый выдающийся генерал России. Туркмены же навсегда лишились своего отважного предводителя.
Два хана, пришедшие на смену Нур-Верди и разделившие между собой полномочия, не отреагировали должным образом на тревожные предостережения. Один из них, Текме, подчинявшийся в недавнем прошлом русским, научился земляным работам в лагере генерала. Исходя из своего опыта, он сосредоточил все усилия на защите оазиса. Пока туркмены завершали подготовительные работы, Скобелев разработал собственный план атаки, и справедливость его стратегии оправдалась позднее, когда стало понятно, насколько хорошо генерал предусмотрел всевозможные трудности для выполнения задачи, на которую он получил полный карт-бланш.
Он начал с того, что перенес военную базу из Чикишляра в Красноводск или, точнее, в Михайловск, небольшой порт, расположенный в глубине Красноводского залива. Тем самым, русские войска оказались в непосредственной близости от Ахалского оазиса и туркмен-теке. Скобелев распорядился укрепить позиции траншеями. Затем, как Веллингтон в Торрес-Ведра, внутри фортификационных линий он разместил привезенные с берегов Волги, из Кавказа и Персии запасы провианта и боеприпасов. Одновременно, генерал привез из Бендера сто тысяч рельсов. Эти рельсы были доставлены по Каспийскому морю в Михайловск и проложены до Геок-Тепе. Честно говоря, рельсовый путь был бесполезен для этой военной экспедиции, но его прокладка стала отправной точкой для создания железной дороги в Индию, которая однажды станет самым солидным доводом для русского вторжения в Азию.
В январе 1881 года, после завершения подготовительных работ, Скобелев отправился к Геок-Тепе. Взятие крепости Геок-Тепе не было легкой задачей. Русская артиллерия была бессильна против этого грозного сооружения. Предстояла долгая осада, которая продлилась почти месяц и стоила русским больших потерь, но Скобелев шаг за шагом продвигался к своей цели. Под непрекращающийся огонь шестидесяти девяти пушек он смог довести подкоп к стенам крепости Геок-Тепе. Оставалось только начать атаку и эту задачу генерал возложил на того, кого в России называли «Скобелев будущего».
Опытный офицер и талантливый военный писатель, генерал Куропаткин обучался в той же школе, что и Скобелев[8]. Под командованием Скобелева, Куропаткин провел кампании против Хивы и Коканда; вместе они воевали под Плевной. После назначения генерала Скобелева на пост главнокомандующего военной кампанией в Туркмении, Куропаткин немедленно прибыл с войсками Туркестанского военного округа для участия в кампании. Спокойствие и сдержанность генерала Куропаткина дополняли взрывное бесстрашие главнокомандующего Скобелева. Генерал Куропаткин занимался техническими вопросами осады. Скобелев вдохновлял солдат настолько, что те превращались в дьявольских фурий, способных на любые подвиги. Расположившись в самом начале минной траншеи, он поторапливал саперов словом и делом, горячо их обнимая и наливая им водки, если они завершали работу раньше срока, но если те запаздывали, генерал осыпал их грубой бранью.
Когда наступил день атаки, в подкоп была заложена тонна пороха, и часть крепостной стены была взорвана. Через пролом русские оказались внутри крепости. Была ужасная бойня, дикие и пьяные русские солдаты получили приказ: пленных не брать! Неспособные устоять перед этим натиском, туркмены устремились в зыбкие пески пустыни в направлении Мерва. Им вслед грохотала артиллерия. Не уцелел никто из оставшихся внутри. Резня остановилась лишь глубокой ночью, чтобы продолжиться еще на три дня. После прекращения этой несравнимой по жестокости бойни степь была усыпана трупами. Оценивая потери туркмен, Скобелев называл цифру в 20 000 человек[9]. Русские преследовали туркменских беглецов до Асхабада, столицы оазиса Ахал-Теке, расположенного в 43 километрах от Геок-тепе. Отправленный к Мерву разведывательный отряд остановился на полпути. Усталость и истощение русской армии спасли туркмен этого оазиса. К тому моменту Скобелев располагал лишь 2000 уставших и лишенных боеприпасов солдат. Генерал отложил завоевания края и ушел на Каспий, но террор сделал свое дело. Туркменский рубеж был преодолен. Выход к афганской границе оставался лишь вопросом времени.
Взятие Геок-Тепе и Асхабада имело для Санкт-Петербурга такие же политические результаты, как и взятие Хивы. Имперский указ, изданный в мае того же года, объявил о присоединении к России Закаспийской территории. На самом деле присоединен был только оазис Ахал-Теке. Независимыми продолжали оставаться сарыки из Мургабской долины между Мервом и Гератом, туркоманы долины Тедженда, туркоманы-теке оазиса Мерва и некоторые другие незначительные племена. Поглощение всех этих племен и территорий было уже предопределено. Было очевидно, что завоевание региона будет завершено в ближайшее время и возможно даже без единого выстрела.
III
Генерал Скобелев не располагал достоверными сведениями о ситуации в Мерве. Прежде чем начать атаку на оазис нужно было получить точную информацию касательно расстановки сил в Мерве. Поэтому он надеялся захватить власть в регионе применив военную хитрость. В тот момент в русской армии в Асхабаде был тот, чьи хитрость и сноровка стали могущественным орудием русских. Этого человека звали Али-хан и он был родом из Дагестана (провинция на Кавказе). Как и большинство азиатских подданных, его имя было переделано на русский манер, так Али-Хан стал Алихановым. Будучи совсем юным, он вступил в русскую армию, служил под началом Скобелева в Хивинской экспедиции и очень скоро дослужился до звания капитана; затем он был назначен адъютантом великого князя Михаила, наместника Кавказа.
Ссора с одним из вышестоящих начальников, спровоцировала дуэль, Алиханов предстал перед военным трибуналом; он был разжалован, лишен всех наград и отправлен как простой солдат в дисциплинарный батальон. Алиханов попросился в экспедиционный отряд генерала Лазарева и его просьба была удовлетворена. Отличившись в ходе этой военной кампании, он смог дослужиться до самого высокого для разжалованного офицера звания. После неудачи Ломакина в Денгли-Тепе Алиханов был отправлен в Чикишлар. Позднее он участвовал в осаде Геок-тепе и был замечен главнокомандующим. С первого взгляда Скобелев догадался, на что способен этот молодой, отважный, искусный и образованный офицер, умеющий не только писать, но и рисовать, свободно владеющий туркменским языком. Вскоре он смог самолично убедиться в том, что имеет дело с исключительно одаренным человеком.
Алиханов должен был отправиться в Мерв, дабы раздобыть план крепости и оазиса. У русских уже был тайный агент на месте: Фазиль-Бег, хивинец, ставший русским подданным, он часто приезжал из Мерва в Асхабад. Всякий раз возвращаясь в оазис, Фазиль-Бег призывал всех посетить отстроенный русскими новый базар в Асхабаде. Базар – это не просто рынок, но и центр для сближения и наведения контактов. Русские хорошо знали об этом, и, привлекая продавцов и покупателей из Мерва, они нашли возможность показать себя с лучшей стороны и завоевать доверие обитателей Мервского оазиса.
Для содействия Алиханову в его миссии в Мерве был снаряжен караван под начальством армянского купца Косыха, которого знали многие текинцы, приезжавшие из Мерва в Асхабад. Алиханову отводилась роль переводчика. Вместе с ним отправился молодой казачий офицер, хорунжий г-н Соколов. Оба военных сопровождали караван под видом приказчиков. Караван отправился из Асхабада в начале февраля 1882 года. Он состоял из нескольких верблюдов и сопровождался эскортом из полдюжины отлично вооруженных всадников-туркоманов. Расстояние в 373 километра от Асхабада до Мерва было преодолено за шесть дней. Фазиль-Бег взял на себя инициативу по обеспечению безопасности каравана по его прибытии в Мерв. В пути Алиханов тщательно составлял план местности, исследуя неизвестные места.
Они прибыли в Мерв глубокой ночью и расположились среди текинцев. Но на следующий день туркоманы заподозрили обман и были крайне агрессивны. Караван постигла бы ужасная участь, если бы не вмешательство вождей оазиса. Было решено, что чужаки предстанут перед советом ханов и старейшин.
С выдающимся хладнокровием Алиханов исполнил свою роль. В своей краткой речи он объяснил, что его хозяин, богатый русский купец, пользующийся большой благосклонностью властей, и именно по их велению был снаряжен караван передать салам (приветствие) народу Мерва. «Желая установить торговые отношения с жителями оазиса, мы хотели самолично убедиться в том, какие товары можно продавать или покупать в Мерве. У нас не было иной цели». Один из аксакалов, неудовлетворенный словами Алиханова, возразил, что хотя торговля служит благим целям, вожди не смогли бы защитить караван от нападений некоторых злонамеренных лиц. По его мнению, путешественникам следовало бы вернуться в Асхабад и дождаться там делегатов из оазиса. С делегатами следовало бы прийти к взаимному соглашению между двумя народами.
Алиханов не позволил сбить себя с мысли: «Мы – купцы, простые торговцы. Мы не уполномочены обсуждать союз между русскими и народом Мерва. Сегодня два народа живут в мире. Мервские товары беспрепятственно поступают на базар Асхабада. Если вы запретите доступ в оазис русским купцам, и при этом продолжите принимать торговцев из Бухары, Хивы, Персии и Афганистана, вы сами себя изолируете от Асхабада и русских базаров. В этой игре вы проиграете более, чем мы, поскольку для нас рынок Мерва имеет второстепенное значение, ведь мы с легкостью сможем продавать наши товары и в другом месте». Ему ответили, что в Мерве на караван могут напасть калтаманы (воры). «Мы их не боимся, у нас есть оружие и сопровождение» – невозмутимо ответил Алиханов.
Совет вынес решение, что караван пробудет какое-то время в Мерве, примет участие в двух-трех базарах и затем вернется в Асхабад с представителями оазиса.
Русские провели в Мерве пятнадцать дней. За это время Алиханов наладил многочисленные контакты. Алиханов дотошно исследовал оазис. Просыпался с зарей и втайне от всех занимался составлением плана цитадели. Днем он вел долгие беседы с Махтум-Кули, одним из тех ханов, который сражался за Геок-Тепе и в настоящий момент был ключевой фигурой обороны Мерва. Они разговаривали о величии Российской империи, о власти белого царя, о преимуществах союза с русским сувереном, чье великолепие должно было предстать во всем блеске по случаю ближайшей его коронации. По решению Алиханова, Махтум-кули хан отправился на праздничные мероприятия в Москву; так, оазис лишился своего главного защитника. Когда текинский хан вернулся в Мерв, он был уже покорен. Облаченный в великолепную униформу русского офицера, одаренный щедрыми подарками, Махтум-кули вернулся в оазис, исполненный восхищением от величия русского царя, великолепия его дворца и царской щедрости. Настолько роскошны и пленительны были его рассказы, что один из ханов выразил желание увидеть и служить столь благородному господину[10].
Первая часть секретной миссии Алиханова была выполнена. Он вернулся в Асхабад. Теперь русские владели всеми необходимыми сведениями. Они знали сильные и слабые стороны, обзавелись шпионами и сторонниками в Мервском оазисе. Оставалось лишь дождаться удобного случая. Такую возможность предоставили сами туркменские племена.
Алиханов снова отправился в Мерв в начале 1884 года по указанию генерала Комарова, губернатора Асхабада. Его сопровождали несколько всадников и Махтум-Кули хан. Прибыв в оазис, он созвал народ и предъявил ему краткий и категоричный ультиматум от русского генерала. Комаров требовал немедленного подчинения оазиса. Чтобы народ Мерва лучше понял важность ситуации, Алиханов объявил о приближении значительных сил русской армии.
У старейшин Мерва не оставалось выбора. Они поставили свои подписи на прошении о русском подданстве, переданном им Алихановым, и избрали делегацию в составе четырех родовых ханов и двадцати четырех представителей знати. Все они принесли присягу на верность белому царю (6 февраля 1884 года). Генерал Комаров решил лично отправиться в Мерв.
Пока делегация мервской знати была в Асхабаде, в оазисе Мерв случился бунт. Бунтовщики, возглавляемые Каджар-ханом, угрожали расправой всем, кто поддержит прошение старейшин. Однако дальнейшее сопротивление уже было бесполезным. Мерв с трех сторон был окружен русскими, было уже слишком поздно что-либо предпринимать. Алиханов только что вступил в оазис с казачьей сотней и расположился в 19-ти километрах от крепости. В темноте ночи Каджар-хан с несколькими тысячами всадников напал на русский лагерь, но его атака была отбита. На следующий день русские заняли крепость. Каджар-хан бежал на в Афганистан. Покорение Мерва было завершено.
