Государственный секретарь США Майк Помпео с миллионом фолловеров в Твиттере выпустил порядка 16 твитов, посвященных визиту в Казахстан и Узбекистана.
In Belarus, Kazakhstan, and Uzbekistan, I underscored the importance of peace, security, and prosperity for the people of all our nations. I can say with confidence that our partnerships are even stronger after this visit. pic.twitter.com/1ND3zSXF73
— Secretary Pompeo (@SecPompeo) February 3, 2020
Конечно, весь его в визит в постсоветское пространство, включая Беларусь и Украину, был важным со стратегической точки зрения, подтверждая приверженность США «миру, безопасности и процветанию в Беларуси, Казахстане и Узбекистане» в тот момент, когда эта приверженность (учитывая украинский скандал с предоставлением военной помощи) кажется все более зыбкой.
Казахстан и Узбекистан, который выбраны главными партнерами США в Центральной Азии, заслужили самых хвалебных оценок со стороны США. «После моего визита в Казахстан я с еще большим оптимизмом смотрю на возможности, которые нам предстоят для сотрудничества в деле обеспечения процветания наших людей. С нашей общей приверженностью миру, процветанию и безопасности в регионе будущее выглядит светлым», – гласит твит Помпео. Отдельно он упомянул про усилия Казахстана по выводу своих граждан из зоны военных действий в Сирии и Ираке. Про Узбекистан госсекретарь США написал: «Амбициозная программа реформ Мирзиёева приносит значительный прогресс, и я с нетерпением жду обсуждения путей дальнейшего продвижения мира, процветания и безопасности через наше партнерство».
Регион как одно целое
В других комплиментарных твитах Помпео подчеркнул важность развития торговли и инвестиций, участия стран Центральной Азии в мирном процессе в Афганистане и (США выделили миллион долларов на содействие развития торговли между Узбекистаном и Афганистаном и еще один миллион на развитие фондового рынка), а также общего духа сотрудничества в регионе. В кулуарах заседания С5 + 1 в Ташкенте Помпео встретился с министрами иностранных дел Таджикистана, Кыргызстана и Туркменистана, где «подчеркнул каждому из них необходимость укрепления региональной координации и ускорения прогресса в этой области для обеспечения стабильности и процветания в регионе».
Как гласит краткая справка Госдепа США, посвященная Центральной Азии, «Центральная Азия была и остается важным перекрестком человеческой цивилизации. Хотя этот регион является отдаленным и в значительной степени неизвестным большинству американцев, Центральная Азия, тем не менее, была на стыке глобальных транзитных маршрутов на протяжении веков. С тех пор как пять стран Центральной Азии достигли своей независимости 28 лет назад, Соединенные Штаты были последовательны в нашей приверженности их независимости, суверенитету и территориальной целостности. Мы заинтересованы в их стабильности, процветании и безопасности. Мы стремимся повысить устойчивость региона и способность противостоять транснациональным угрозам безопасности. Мы поддерживаем политические реформы для обеспечения защиты прав человека и укрепления демократических институтов, и мы поддерживаем меры, направленные на создание условий, благоприятствующих местным и американским инвестициям, а также создание возможностей для трудоустройства и процветания для людей в Центральной Азии».
Администрация Трампа продолжает начатый при администрации Обамы и госсекретаре Керри в конце 2015 года формат С5+1 – более региональный подход к странам Центральной Азии. Как упоминает эта справка, «региональное и двустороннее взаимодействие отражает цели и приоритеты, заложенные в новой стратегии Центральной Азии для администрации Трампа, о которой мы надеемся вскоре сообщить общественности. Стратегия подчеркнет нашу приверженность углублению нашего политического, экономического и военного взаимодействия с Центральной Азией».
Китай vs коннективность
Однако серьезную озабоченность текущей администрации США вызывает углубление связей стран региона с Китаем. Долговая зависимость стран региона от Китая, практика ведения китайского бизнеса и, особенно преследование уйгурских меньшинств стали болевыми точками в переговорах Помпео с казахстанскими и узбекскими коллегами. В столице Казахстана Помпео даже встретился с несколькими семьями из Синьцзяна, поднимая уровень обеспокоенности США на региональный уровень.
«Соединенные Штаты настоятельно призывают все страны присоединиться к нам в стремлении немедленно положить конец этим репрессиям», – сказал Помпео. «Мы просто просим их предоставить безопасное убежище и убежище тем, кто стремится бежать из Китая. Защитите человеческое достоинство. Просто делайте то, что правильно».
При этом США понимают, что страны Центральной Азии ограничены в своей дипломатии по отношению к Китаю, главному торговому партнеру и инвестору в их собственные растущие связи с остальным миром. США стоят на позиции, что не собираются конкурировать с Китаем в плане инвестиций в инфраструктуру региона. Соединенные Штаты – особенно, в интерпретации администрации Трампа – полагаются в этом на частный интерес американских компаний и твердо убеждены в том, что инвестиции должны осуществляться частным сектором. Для того, чтобы привлечь такого рода инвестиции частного сектора, странам региона необходимо дать что-то взамен – обеспечить благоприятный для бизнеса инвестиционный климат, с приемлемыми налогами, тарифами и нормами (так называемая «мягкая инфраструктура»), где соблюдается интеллектуальная собственность, неприкосновенность контрактов и где существует независимая судебная система.
Тем не менее, как уточнил Помпео в Казахстане и Узбекистане, страны Центральной Азии должны придерживаться международного права и присоединиться к осуждению правительства Китая за нарушение права человека и свободу вероисповедания уйгуров, этнических казахов и других мусульманских меньшинств в Синьцзяне.
На это лидеры и министры иностранных дел стран Центральной Азии пока ничего не ответили. Но очевидно, что такие настоятельные рекомендации им будет сложно выполнить. Место стран Центральной Азии во внешней политике США – особенно, при Трампе – остается небольшим, даже если соседи и главные партнеры стран Центральной Азии – Россия и Китай – по отдельности или вместе (через участие в различных совместных блоках и инициативах) становятся все более независимыми от Запада геополитическими игроками. Как написал аналитик Карнеги Пол Стронски, интересы США в регионе не меняются в течение последних двадцати пяти лет. «С давних пор у американцев есть две главные цели – обеспечение стабильности и суверенитета региона, будь то от угроз со стороны государств на севере (Россия) или юга (Афганистан / Иран), негосударственных субъектов, экстремистских групп или транснациональных преступных сетей. Эти обширные цели, вероятно, будут преследоваться и администрацией Трампа. Центральная Азия остается заложницей отношений США и России в обозримом будущем». Теперь к этому миксу добавляются и Китай, что делает стратегическую значимость Центральной Азии производной от политики США по отношению к Китаю и России.
США остаются сравнительно малым торговым партнером для стран Центральной Азии (совокупно торговый оборот США и пяти стран ЦА составляет всего около 2,5 млрд долл, из которых 2 млрд долл приходится на Казахстан). Эту сумму можно увеличить, согласно американским дипломатам, если страны региона пойдут на снижение тарифов, инвестиционного и корпоративного налогообложения и т.д. Потому что США, как и Европейский Союз, поддерживают стремление стран региона увеличить свои связи с остальными миром, хотя название проекта Нового Шелкового Пути (впервые озвученного Хиллари Клинтон в ее бытность госсекретарем в 2011 году) теперь уже не встречается в американском нарративе, вероятно, из-за слишком сильной конкуренции с китайским проектом «Пояс и путь», который – на более обоснованных исторических основах – называет себя «новым шелковым путем». Китай же продолжает строить физическую инфраструктуру в регионе, надеясь наполнить ее своими нормами и практиками.
Чем обернется это противоречие, трудно сказать. С одной стороны, сама по себе Центральная Азия пока мало что может предложить американским инвесторам, кроме транзита китайских товаров. Но даже это уже способствует росту коннективности, экономического регионального сотрудничества, занятости и всех связанных с этим преимуществ. Войти в пространство западных норм тоже не так легко, как это кажется. Страны Центральной Азии – участницы многочисленных пересекающихся торговых соглашений, в которых главное место отводится пространству СНГ, где ведется основная торговля, и скорее всего, Евразийскому Экономическому Союзу, вступление в который обсуждает Узбекистан. Как отнесется Китай к таким поворотам, это еще один тяжелый вопрос для бывших участниц Больших Игр, долгое время своей независимости проводивших «мультивекторные политики».
В таких условиях, учитывая непостоянство глобального окружения, странам Центральной Азии следует, скорее, отстаивать свое право на коннективность – поднимать уровень своего политического (а не только экономического) взаимодействия, активнее использовать свою консультативную площадку в отношениях с другими региональными игроками и, в целом, держаться вместе.
