Участники состоявшейся в Бишкеке 25 ноября акции протеста держат изображения Раимбека Матраимова. (Фото: @umut2020kg). Источник: Еurasianet
Не успели утихнуть протесты в Казахстане и антикитайские митинги в том же Казахстане и Кыргызстане, как политическая стабильность в Центральной Азии вновь вызвала вопросы. Открывшиеся факты о коррупции и выводе денег из Кыргызстана, опубликованные независимыми журналистами, вызвали в стране широкий резонанс, вылившийся в массовый митинг в Бишкеке 25 ноября 2019 года. И хотя митинги и акции протеста для Кыргызстана – ординарное явление, в этот раз нарратив о раскинувшем свои сети коррупционном спруте получился достаточно убедительным, чтобы вывести вопрос о недобросовестных таможнях и разнообразных “серых транзитах” на повестку дня во всем регионе. Но пока мы говорим только о влиянии расследования на Кыргызстан и его внутриполитическую ситуацию с тремя экспертами – Айнурой Акматалиевой, Аидой Алымбаевой и Медетом Тюлегеновым.
Символ коррупции с человеческим лицом
Образ Раимбека Матраимова стал олицетворением коррупции в Кыргызстане, обрамленный в рамки и в сопровождении таких хэштегов, как #Reакция, #раимавтюрьму #противкоррупции, #раимгейт #раимкамалсын #япротивматрстана. Держа портрет экс-чиновника в руках (сам он в настоящее время не проживает в Кыргызстане), несмотря на морозы и рабочий день понедельника, люди собрались на площади в Бишкека, высказывая, по мнению экспертов, давно накопившийся протест.
Как отмечает кыргызский политолог Медет Тюлегенов, «любая большая проблема должна персонифицироваться в кого-либо или во что-либо, неся в себе некий символизм. С одной стороны, определенную роль сыграла загадочность этого персонажа: долгое время многие упоминали его имя, но мы даже не знали, как он выглядит, тем не менее среди народа уже шла молва о человеке по кличке «миллион». Далее можно было додумывать разные версии, поэтому, отсутствие информации в какой-то степени сыграло против него и он стал таким быстрым символом. То множество факторов, которые наслаивались на его персону, воспринимается как проявление коррупции. В частности, политической коррупции. Во-первых, этот человек связан с таможней – отраслью экономики, вызывающей ассоциации с коррупцией. Во-вторых, он обладает связями с политическими кругами. Третье – это семейственность, учитывая, что один брат вовлечен в политические круги в парламенте, а другой – в акимиате. Совокупность этих факторов послужила основой для того, чтоб этот персонаж очень хорошо вписался в символ коррупции. Также играет роль процесс аккумулирования каких-то последовательных шагов: если не было первого расследования «Азаттык» по Р. Матраимову еще весной этого года (еще в 2015 году Радио Азаттык стало писать о коррупции на таможенном посту в Оше, откуда родом семья Матраимовых – прим. ред.), предыстории, растущего напряжения и ожидания общественности от власти конкретных мер, то возможно такого резонансного эффекта не было бы».
По мнению другого кыргызского эксперта Айнуры Акматалиевой, образ коррупционера Р. Матраимов приобрел последовательно, благодаря СМИ и общественному резонансу. Р. Матраимов сыграл свою роль в расколе между Атамбаевым и действующим президентом, когда экс-президент открыто выступил против, как он это назвал, “семейно-кланового правления” Жээнбекова, назвав Раима Матраимова “аффилированным” с Жээнбековым. Влияние Р. Матриамова, однако, оставалось сильным, так что на турнире в честь его отца собрались известные политики. Позже общественность обсуждала резонансное празднование дня рождения его племянницы в одном из лучших залов Бишкека за 25 тыс. евро – девушка при этом заявила, что при желании такие деньги можно за два месяца заработать. “В этом месяце мы получили результаты расследований Азаттыка и убийство А. Саймаити, – говорит Айнура Акматалиева. – Общественность догадывалась, но скорее всего не ожидала таких масштабов коррупции и цинизма, что безусловно вызвало волну критики и «взрыв негодования».
Эксперт Аида Алымбаева подчеркивает политическую подоплеку: «про дело Р. Матраимова уже говорят не первый месяц, учитывая, что первое расследование Аззатыка было в мае этого года, про него говорил еще сам экс-президент Атамбаев, также с именем Р. Матраимова связан скандал в бытность премьер-министром Сапара Исакова, который его уволил. Как видно, в обществе про Матраимова уже знают давно, но адекватных мер со стороны правоохранительных органов и властей принято не было. Возмущает общество и суммы, которые переводились из Кыргызстана в другие страны (в расследовании говорилось о 700 млн. долл. США), а вчера в парламенте была озвучена уже другая сумма в размере 900 млн. долл. США. Это при том, что внешний долг Кыргызстана составляет $4,4 млрд. долл. США. Как видно, масштабы коррупции не оставили равнодушными гражданами при одновременном бездействии со стороны властей».
Коррупция в таможне: новость или давно запущенное дело?
Айнура Акматалиева считает, что «в кыргызстанском социуме коррупция в таможне давно не является секретом или открытием, даже исходя из той практики, когда граждане видят разницу между жизнью таможенников и представителей других сфер. Другими словами на бытовом уровне, на уровне публичной практики этот вопрос даже не вызывает сомнений. Другой вопрос, что масштабная борьба с коррупцией в этой сфере, начиная от журналистского расследования до возбуждения уголовного дела, реально получает свое развитие, благодаря общественному давлению со стороны молодежных и гражданских активистов, а с другой стороны, со стороны некоторых СМИ. Я думаю, что правоохранительные органы должны дать окончательный ответ на все вопросы, связанные с коррупцией в результате расследования».
О взаимосвязанности между политической обстановкой и медийной повесткой дня говорит и Медет Тюлегенов: «можно предположить, что многие подозревали и даже знали об этих схемах, поэтому расследование скорее сыграло роль структуризации мыслей и ощущений многих людей. Но одно дело – предполагать, и совсем другое – обладать фактами, полученными в ходе расследования журналистами. Определенную роль сыграл затянувшийся процесс реакции властей на дело Р. Матраимова, который проходит в полуформальном виде почти год. Свою роль сыграл контекст того, что политическая и медийная повестка немного поутихла после ареста Атамбаева. И фактически, президент Жээнбеков и его люди во власти оказались в центре внимания, они уже не могут ссылаться на другие «злободневные темы» и отвлекать общественное внимание. Когда «Азаттык» опубликовал первое расследование, оно не вызвало такого травматизма в силу другого контекста, который господствовал на тот период».
О чем говорят протесты?
Айнура Акматалиева считает, что «протесты сами по себе являются отражением настроения тех групп, которые выступают с активной позицией. Вместе с тем прошедший митинг продемонстрировал элементы так называемых «революций нового поколения», где лидер протестующих провозглашается как модератор группы, который просто зачитывает формат протеста и призывает к самодисциплине; присутствует преимущественно молодежь, и в протесте участвуют кумиры молодежи или знаковые фигуры из той же возрастной категории и социальные сети используются как инструмент политической мобилизации и т.д. Я бы сказала, что прошедший митинг был апробированием новой политической технологии по собиранию протестующей толпы в Кыргызстане и, скорее всего, оно будет иметь свое продолжение».
Медет Тюлегенов выявляет характер общественных настроений: «у многих сложилось ощущение, что страна оставлена на произвол. Даже когда, в какой-то период развития Кыргызстана в стране правил авторитарный лидер, многим это казалось намного лучше, чем нынешняя ситуация, когда политико-экономические процессы идут на самотек, а в государственном управлении фигурируют такие люди как Р. Матраимов. Мне кажется эти факторы довели людей, которые вышли на митинг. Также подобные митинги служат фактором формирования собственной идентичности, учитывая, что для граждан настал момент выразить свою обеспокоенность ситуацией в стране в целом. Митинг был олицетворением беспокойства населения не просто по поводу Матраимова или коррупционных схем, ситуации на таможне, по сути это был запрос на необходимость формирования новой повестки развития страны через критику и реальные реформы».
Будет ли реакция со стороны властей?
Как правило, во многом реакция политической власти обусловлена наличием либо отсутствием конкретных политических требований со стороны активных представителей гражданского общества. По этому поводу Медет Тюлегенов говорит, что «гражданские активисты выдвинули некие требования, часть которых касается конкретных персоналий, а другая часть касается реальных реформ в сфере коррупции, поэтому во властных кругах сейчас наблюдается разночтение в плане следующих действий. Первый и самый явный вопрос – это действия по отношению к Р. Матраимову, что будет определять дальнейшую повестку дня. Учитывая неоднозначность фигуры Матраимова, можно предположить, что наличие у него крепких связей в политических верхах и информация (возможно, в виде компромата), которой он обладает, способны подтолкнуть баланс в политическом истеблишменте в ту или иную сторону. Гипотетически можно предположить, что президент попытается предпринять какие-то символические действия, хотя у него все еще есть широкое поле для принятия системных и действенных мер в отношении борьбы с коррупцией».
Аида Алымбаева также выражает скепсис по поводу реальных мер против коррупции: «в целом Р. Матраимова считают многие «серым кардиналом»: он влияет на многие ключевые позиции и продвигает «своих» людей на важные государственные должности. Также ходили слухи, что он спонсировал предвыборную кампанию Жээнбекова на юге, будучи «кошельком» не только самого Жээнбекова, но и протеже других политических деятелей. По этим причинам власть и не стремится возбуждать уголовные дела против Матраимова. По прошествии двух дней мы получили информацию о том, что возбуждаются дела против Саймаити, которого уже нет в живых, но ни прокурор, ни другие правоохранительные органы до сих пор не возбудили уголовные дела против Матраимова. Также возмущает реакция парламентариев, за исключением двух-трех, хотя была создана парламентская комиссия, но опять-таки обсуждается Саймаити, но не возбуждается уголовное дело против Матраимова».
Айнура Акматалиева ссылается на комплексный характер природы власти: «во-первых, нужно понимать, что политическая власть не является гомогенной, она состоит из разных групп интересов и групп давления, где мнения и позиции разнятся. Во-вторых, очевидно, что под давлением общественного мнения политикам придется подумать много раз, прежде чем себя ассоциировать с братьями Матраимовыми, особенно в контексте предстоящих парламентских выборов. В-третьих, лозунги, что «мы не бедные, мы обкраденные», служат серьезным вызовом для всей правящей элиты в их борьбе с коррупцией».
При этом в основном эксперты едины во мнении о том, что в ближайшей перспективе риски ухода С.Жээнбекова с поста президента Кыргызстана практически минимальны. Аида Алымбаева объективно отмечает, что «в Кыргызстане в целом нет оппозиционной силы: есть отдельные личности, к примеру, Адахан Мадумаров или Азимбек Бекназаров, но они не объединены, разобщены и расколоты. Сложившаяся ситуация связана с теми гонениями, которые оппозиция ощутила на себе во время правления Атамбаева с возбуждением уголовных дел вплоть до депутатов нынешнего и предыдущих созывов. И депутаты, и внепарламентские оппозиционные силы опасаются возбуждения против них уголовных дел с учетом того, что ГКНБ находится под прямым подчинением нынешнего президента. Поэтому ГКНБ используется в качестве полицейского инструмента для давления, контроля и запугивания политических оппонентов. После кейса с Текебаевым, другими оппозиционерами, самим же Атамбаевым, с учетом «издержек», для оппозиционных сил сейчас очень рискованно быть главным оппонентом Жээнбекова. Поэтому мы не видим ни партий в лице оппонентов, ни депутатов, а только общественность. В силу этого в ближайшие несколько месяцев риски для Жээнбекова отсутствуют, но их появление не исключено в начальной фазе предвыборной кампании».
О последствиях для властей и отголосках
Говоря о последствиях раскрытых коррупционных схем эксперты единогласно подчеркнули, что тема коррупции будет активно применяться в качестве предстоящих парламентских выборов, запланированных в следующем году.
Медет Тюлегенов выделяет несколько эффектов от последних событий: «на парламентские выборы эта ситуация будет влиять, хотя бы потому, что предвыборная повестка включает в себя вопрос коррупции. С другой стороны, политики или группы политиков будут присматриваться к митингу от 25 ноября, потому что он представлял собой необычный жанр: активисты без политиков, самоорганизующиеся граждане что-то делали, демонстрируя высокий мобилизационной эффект, который интересен политикам. Ну и следующий эффект заключается в том, что политики будут присматриваться к гражданским акциям, когда к примеру, граждане сидят в твиттерах в кофейнях или в других социальных сетях и конструируют некую новую политическую реальность. В плане гражданского активизма – это представляет собой определенный интерес, когда формируются новые структуры гражданского общества, которые будут иметь влияние на политику».
Айнура Акматалиева резюмирует: «на парламентские выборы эта ситуация, безусловно повлияет, но скорее всего решающего значения на исход выборов не будет иметь, потому что электорат будет голосовать исходя из своих предпочтений и соображений. Но как ключевой вопрос во время обсуждений и избирательной кампании будет активно присутствовать».
