Рост Китая – тема, вызывающая противоречивые оценки во всем мире. Кто-то боится китайской экспансии, в основном из-за того, что видит за развитием страны более грозные амбиции и огромный человеческий поток. Кто-то верит, что развитие Китая может стать всеобъемлющим, оказать положительное влияние на другие страны, обеспечить новое дыхание глобализации и свести Восток и Запад вместе.
Примерно такая же дилемма стоит перед Казахстаном, имеющим одну из самых протяженных общих сухопутных границ с Китаем и весьма тесные с ним отношения. При это казахстанское руководство почти никогда не озвучивает свои страхи или подозрения в отношении Pax Sinica (как оно часто, к примеру делает в отношении другого близкого соседа – Москвы и “русского мира”). На публике и на самом верху выражается беззаветная любовь и признательность Поднебесной со стороны казахского политического класса за поддержку стратегических инициатив и «помощи» в реализации экономических программ. Но внизу, среди населения царят порой преувеличенные подозрения и страхи в отношении Китая, который по большому счету в массовой культуре Казахстана и в его сознании остается неизвестным (в отличии от той же России).
К чему может привести такая дихотомия? Как свести эти два отношения к более балансированной оси? Что ждут от нового руководства страны, президента Токаева, который уже скоро нанесет свой официальный визит в Пекин?
За что любят Китай в Казахстане
Китай довольно быстро укрепился как главный экономический партнер Казахстана. Динамичное и конструктивное взаимодействие Казахстана и Китая совпало с периодом подъема экономики КНР и ростом цен на энергоносители. Китаефилия достигла своего пика расцвета после провозглашения в Казахстане в 2013 году Председателем КНР Си Цзиньпинем своих стратегических намерений о строительстве Экономического Пояса Шелкового Пути через евразийский континент и выделении невиданных доселе средств на инфраструктурную модернизацию. Ключевой страной на континентальном векторе китайского «Пути на Запад» стал Казахстан, для которого кризис в отношениях с традиционной метрополией в лице России и отстраненность мирового гегемона – США от периферийного для них региона Центральной Азии усугубили ситуацию и сделали Китай наиболее предпочтительным для сотрудничества субъектом.
Учрежденные Пекином Азиатский банк инфраструктурных инвестиций с капиталом в 100 млрд долларов США и Фонд Шелкового пути в размере 50 млрд долларов США, наряду с доступным для «политически целесообразных» проектов правительства КНР ЭКСИМ банком Китая – эти финансовые инструменты стали поистине неиссякаемым клондайком для неискушенных постсоветских лидеров, черпавших свое «политико-экономическое вдохновение и гениальное проектирование реформ» из бесконечных источников Китая. По данным Kazakh Invest, в период с начала 2005 года по 1 февраля 2017 года приток прямых инвестиций из Китая в экономику Казахстана составил $13,9 млрд. При этом общий объем инвестиций Китая в экономику РК превысил $42,8 млрд, объем кредитования – более $50 млрд.
При поддержке китайских инвестиций и содействия со стороны китайских нефтяных корпораций была диверсифицирована нефтегазовая транспортная инфраструктура региона, фактически сориентированная на новый емкий и состоятельный китайский энергетический рынок. То, что не удалось в свое время сделать Советскому Союзу в проекте «поворота сибирских рек» в Центральную Азию, образно удалось сделать Китаю, «развернув нефтяные реки» Казахстана на Восток. К тому же китайские компании были допущены к разработке нефтегазовых месторождений и производственным мощностям местных НПЗ, став приоритетными партнерами, и в нефтедобычи, и в ее переработке, и в транспортировке, и даже в нефтетрейдинге. В Казахстане доля Китая в подобных проектах сегодня по некоторым оценкам достигает свыше 30%. Участвуя в модернизации таких крупных переработчиков, как заводы в Атырау и Шымкенте, китайские компании сумели создать модель сравнительно дешевого производства светлых нефтепродуктов высокого международного стандарта Евро-5, Евро-6 из добытых нефтяных ресурсов на месторождениях Казахстана, но сориентированных на растущие рынка Китая.
Стоит отметить и масштабные цели двух стран, озвученные при подписании известного индустриального соглашения премьер-министров Китая и Казахстана о переносе и создании новых 51 китайских предприятий в Казахстан. В настоящий момент таких проектов предполагается уже 55 с общим инвестиционным портфелем в 27,7 миллиардов долларов США. Следует заметить, что среди создаваемых при помощи Китая предприятий (а это все вновь создаваемые заводы, а не «переносимые из Китая старые заводы», как на этом спекулируют многие адепты китаефобии) существуют как успешные «кейсы», так и проблемные, непросчитанные ни экономически, ни «социально-политически». Последние, естественно, вызывают недоверие и страх у населения. К сожалению, правительство Казахстана придерживается стратегии «закрытости заключенных с Китаем соглашений», кулуарного характера переговоров и намерений о сотрудничестве (даже для экспертного сообщества), что, безусловно приводит к непониманию и возмущению со стороны большинства народа.
За что Китай не любят?
Синофобия уже проявилась в Казахстане во время земельных митингов несколько лет назад. Развитие агросектора при помощи китайских производителей естественным образом предусматривает участие их в землепользовании в той или иной форме, что вызывает обеспокоенность со стороны населения Казахстана, воочию убеждающегося в растущем присутствии Китая в своей жизни, сталкиваясь с китайскими товарами повсеместно, работая бок о бок с китайскими рабочими, проживая в одной местности с жителями Поднебесной, но разделенном с ними культурными и языковыми барьерами.
В общественных умонастроениях сегодня прежняя эйфория возможностей, которые принесла отечественным «самозанятым», к примеру, «челночная торговля» или возможность «заработка» на возникающих то здесь, то там китайских предприятиях сменилась страхами и трудовыми конфликтами на совместных предприятиях, беспокойствами по поводу безжалостной эксплуатации земли и ресурсов китайскими предпринимателями и в целом опасениями по поводу перспектив сохранения экономического суверенитета Казахстана.
К тому же китаефобия, весьма распространенная среди населения, также активно тиражируется роликами в социальных сетях неизвестного происхождения об «особенностях китайского образа жизни» и жестокости обращения с единоверцами и соплеменниками из Китая в Синьцзян-Уйгурском Автономном Районе. Международные СМИ и общественные активисты – борцы за права человека, распространяют факты дискриминации населения этого приграничного с Казахстаном района. На самом высоком уровне ряд важных для Казахстана государств выражают неприятие ущемлением прав граждан Китая.
Очевидно, что стремительно растущая доля Китая в общем объеме внешнего долга страны, составляющая почти треть, является достаточно рисковым шагом. В этой ситуации общее оптимистическое видение перспектив сотрудничества, проводимое прежним руководством страны, постепенно сменяется на достаточно критический настрой в отношении искренности намерений «благодетелей с Востока». Пока официальное руководство Казахстана выражает сдержанность и нейтралитет в оценках происходящего, но это не снижает, а напротив повышает градус общественного напряжения по поводу «резонансных и чувствительных» тем для казахского населения, усиливая недоверие между обществом и властями.
Разворачивающаяся на наших глазах «торговая война» США и Китая может создать более прямые угрозы экономике Казахстана, уже зависящей от китайских инвестиций и ориентирующейся на транзитные преимущества от торговли Китая с Западом
Китай и казахстанская многовекторность
Тесные отношения с Пекином грозят нарушить традиционный баланс многовекторности казахстанской внешней политики. Недавние дискуссии среди ряда экспертов, развернувшиеся вокруг статьи руководителя центра внешней политики фонда Douglas & Sarah Allison Люка Коффи под названием «Can Kazakhstan Be America’s New Partner in Central Asia?» — «Может ли Казахстан стать новым партнером Америки в Центральной Азии?», говорят о вызовах многовекторной политики Казахстана в условиях все более настойчивого влияния внешних игроков. Если Казахстану отчасти удачно удавалось сохранять хорошие отношения с Западом и Россией даже в контексте санкционного режима, то разворачивающаяся на наших глазах «торговая война» двух экономических гигантов США и Китая может создать более прямые угрозы экономике Казахстана, уже зависящей от китайских инвестиций и ориентирующейся на транзитные преимущества от торговли Китая с Западом.
Новый президент Казахстана, Касым-Жомарт Токаев, известный специалист-международник, хорошо и не понаслышке знающий Китай, стоит перед серьезной дилеммой корректировки курса на двустороннее сотрудничество на основе прагматизма и обоюдной выгоды без прежней эмоциональной дружественной подоплеки с учетом необходимости сохранения уравновешивающего баланса отношений с другими «великими друзьями» Казахстана. Но как это осуществить на практике?
Очевидно, что сегодня Казахстану необходима не абстрактная, а фокусирующаяся на решении конкретных проблем, многовекторная внешнеполитическая стратегия. На китайском направлении это, безусловно, такие темы, как: диверсификация внешних заимствований из Китая и их «точечный», расчетливый характер с целью непопадания страны в «долговую яму»; разрешение всего комплекса вопросов с соплеменниками из Китая, не решившими до конца вопросы с получением гражданства Казахстана; задачи четкого регулирования визового режима, проблем китайской трудовой миграции и деятельности уже существующих и строящихся предприятий с китайским участием в Казахстане; стимулирование роста и продвижения продукции казахстанских предприятий на рынки Китая; активизация грузоперевозок через территорию Казахстана и увеличение их казахстанского содержания по Экономическому коридору Шелкового Пути, как в направлении Китая, так и из него в направлении других регионов; разрешение проблем трансграничного водного регулирования и оптимальной модели земле- и недропользования предприятий с китайским участием; недопущение обострения вызовов, связанных с «тремя злами» в контексте деятельности ШОС и другие.
Совершенно очевидно, что новому руководству страны не просто будет балансировать влияние внешних сил на треке многовекторной внешней политики в условиях усиливающейся международной турбулентности, особенно в ситуации, когда амбициозный и сильный Китай рядом, всерьез и надолго…
