Где-то в марте 2019 года из китайской энциклопедии Байду исчезла страница о Великом мусульманском восстании на северо-западе Китая (陕甘 回民 起义), ок. 1862–1874 гг. Эта тема никогда не была удобной в Китае, но даже для жестких архитекторов Великого китайского файрвола такое вмешательство в историю кажется слишком грубым. Это как если бы Википедия внезапно удалила свою страницу об американской гражданской войне.
Великое восстание мусульман на северо-западе Китая было сложным, беспорядочным и чрезвычайно жестоким событием. Все началось с серии местных конфликтов, которые в основном не были связаны с религией, но обострились, когда чиновники Цинской династии приняли сторону мятежников-ханьцев против мусульман, что вызвало восстание гарнизонов в двух провинциях, создавая эффект домино. Остальное доделали слухи, бандитизм и социально-экономический кризис: к концу восстания население Шэньси и Ганьсу сократилось вдвое, миллионы погибли или бежали, чтобы начать новую жизнь в других местах.
Несмотря на то, что это историческое событие описывают как восстание, нет достаточных доказательств того, что какой-либо из различных лидеров восстания имел намерение свергнуть Цинскую династию. Восстание на самом деле представляло из себя лоскутное одеяло из различных, весьма локализированных конфликтов, где в каждом случае хуэй (китайские мусульмане) рассматривались как мятежники.
Восстание осталось мрачным моментом в истории Китая, нанесшим как физические травмы, так и психологические. Кровь была пролита с обеих сторон – мусульман и немусульман, что надолго закрепило глубокое недоверие между бывшими соседями. Мусульманам-хуэй, бежавшим из Шэньси, после восстания не разрешили вернуться, и они были переселены в бедные земли в Нинся и Ганьсу.
Несмотря на то, что цинские правители не могли взять и запретить ислам, после восстания они делали попытки реформировать и обучать мусульман. Но многие из историографов, непосредственных свидетелей бедствия, были не так осторожны в своих оценках: они подсчитали мертвых только с цинской стороны и в каталогах раздували масштаб насилия со стороны мусульман. «Газета-приложение префектуры Дидао» (狄道 州 續 志), газета поздней Цинской династии участвовала в этом постконфликтном литературном производстве и зашла так далеко, что атаковала хуэй забытым унизительным прозвищем – «псы».
Что можно сделать против такого раскола в истории? Опубликованный недавно новый официальный документ китайского правительства, озаглавленный «Исторические вопросы, касающиеся Синьцзяна», завершается суровым напоминанием о том, что написание правильной истории крайне важно для здоровья и развития нации.
Подход к истории в Китае никогда не был нейтральным. Историки, писавшие в 1950-х и 60-х годах в Китайской Народной Республике (КНР), пришли к выводу, что Великое мусульманское восстание на северо-западе было «праведным». Это была часть борьбы китайских масс за свободу от имперского гнета, а насилие в обществе было результатом политики Цин «разделяй и властвуй», которая разрушила естественное единство хань и хуэй.
Тем не менее, тема оставалась деликатной: праведность была слишком хрупкой концепцией, возможно, после стольких мертвых, даже столетие спустя. Обиды продолжали жить в воспоминаниях: хуэй пришлось выживать в далеких и бедных землях, а матери ханьцев наказывали своих детей, угрожая им приходом мусульман. В школьной программе события преподносились поверхностно или вообще не упоминались.
В определенной степени это сработало. Действительно, многие в Китае сегодня никогда не слышали о восстании и мало знают о хуэй и об исламе. Однако именно это отсутствие в памяти сыграло на руку современным исламофобам (Chinese 黑), активным в Вейбо.
Не имея единой интерпретации, группа активистов пытается изобразить Великое мусульманское восстание на северо-западе как забытый террор, время, когда хуэй пошли джихадом против ханьцев. В их произведениях история восстания используется в целях более широкого международного дискурса исламофобии, развивающегося после 11 сентября, где в фантастическом сюжете суфии-ганьсу XIX века связаны с современными боевиками ИГИЛ.
Посты о восстании звонят в воображаемый колокол для своих читателей, пугая их опасностью, исходящей со стороны мусульманского меньшинства, и призывая к действиям против «ползучей исламизации» (清真 泛化). Статьи обретают силу именно потому, что утверждают, что эта история была преднамеренно скрыта от ханьских масс, по-видимому, либо силами теневых исламских держав, либо правительством в продвижении лживой пропаганды этнической гармонии.
Есть и такой закрученный проект, который провозглашает себя проектом по «спасению» истории восстаний Шаан-Гана, но не только публикует статьи о восстаниях, но и собирает массовое финансирование для переиздания отобранных произведений постконфликтного периода. Сравнительно небольшая по охвату и в последнее время менее активная страница организации в Вейбо имеет около 13 миллионов просмотров.
Как можно предположить из вышесказанного, такое выражение исламофобии балансирует на грани с точки зрения китайской цензуры, высказывая неявную поддержку проводимым в Китае «антитеррористическим» кампаниям, в результате которых с марта 2017 года было задержано около миллиона уйгуров в «лагерях перевоспитания», а вся исламская религиозная деятельность в СУАР фактически оказалась под запретом.
Тем не менее, такие работы также критикуют государственную политику прошлого и, зачастую, бескомпромиссный ханьский национализм, который идет вразрез с риторикой Коммунистической партии Китая (КПК) о многоэтническом Китае. Более агрессивные исламофобские статьи, посвященные восстанию, периодически вычищаются из китайской сети, что показывает тонкую игру цензоров. На даже несмотря на удаление энциклопедической статьи в Байду, вполне вероятнее найти аналогичные статьи в Интернете, чем альтернативное описание восстания.
Стремление заново открыть Великое мусульманское восстание на северо-западе проистекает из весьма современной формы исламофобии. Она эффективна именно потому, что восстание оставило такие глубокие травмы и потому что оно никогда серьезно не изучалось. Почти все упоминания о восстании под разными названиями в настоящее время удаляются из китайского интернета: по состоянию на 24 июля 2019 года поиски в Байду дают лишь несколько результатов.
