Талибы представляют собой классический пример вольно функционирующего сетевого формирования, которое небезуспешно бросает вызов самым могущественным иерархиям планеты – объединенной грозной военной машине Запада. Противостояние двух сторон зашло в многолетний тупик: ни одна из сторон не могла победить вооруженные силы другой и лежащую в ее основе идеологию продолжения ведения борьбы. Сплоченные единым чувством, боевики формируют военные ряды по принципу противостояния «иностранным захватчикам». Россия и Китай предпочитают смириться с присутствием западных сил на своих границах, чем позволить Афганистану погрузиться в беспорядок и превратиться в источник терроризма с чудовищными нарушениями прав человека и угрозой региональной стабильности.
Но теперь наступила новая фаза конфликта: истощенные многолетней борьбой, но твердо решившие, что прошлые жертвы не должны быть напрасными, стороны начали прямые переговоры друг с другом. Специальный представитель США по афганскому урегулированию Залмай Халилзад регулярно встречается с представителями талибов в Объединенных Арабских Эмиратах. Одновременно в Москве повстанцы общаются с бывшими высокопоставленными афганскими чиновниками, среди которых – бывший президент Хамид Карзай. Сообщается, что обе стороны отметили прогресс в разработке проекта мирного плана по широкомасштабному выводу западных войск, а также соглашения о разделе власти, и в достижении обязательства не допустить, чтобы страна вновь стала рассадником террора и нестабильности.
Отсюда вытекают два прямых последствия. Первое: чтобы укрепить позицию силы, обе стороны увеличивают масштаб атак и военных действий. В докладе Организации Объединенных Наций, опубликованном ранее в этом году, говорится, что, по сравнению с предыдущими годами, в 2018 г. в Афганистане было убито наибольшее количество гражданских лиц: по сравнению с 2017 г. количество убитых увеличилось на 11 процентов и достигло 3804 человек. Между тем, миссия ООН по оказанию содействия в Афганистане недавно сообщила, что за первый квартал этого года силы НАТО убили больше гражданских лиц, чем талибы или любая другая группировка.
Во-вторых, если цель Запада направлена на серьезное и долгосрочное прекращение огня, то она наталкивается на проблему организационной структуры талибов: на сегодняшний день группировка не является единой иерархией с подразделениями на местах, которые бы неукоснительно выполняли приказы центра. Напротив, формирование происходит за счет сильных и полностью независимых от кого-либо полевых командиров, находящихся непосредственно на местах. Полевые командиры могут выполнять, а могут и не выполнять договоренности, подписанные талибами в результате любых переговоров. Об этой проблеме свидетельствуют нападения на строителей трубопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ), которые были совершены несмотря на тот факт, что талибы официально поддержали проект строительства трубопровода, а также дали обещания о ненападении.
Для того, чтобы добиться устойчивого прекращения огня и реализации мирного плана, в Афганистане потребуется политический процесс внутри движения “Талибан”. Группировке необходимо будет интегрировать все свои отряды и подразделения в единую стратегию ведения переговоров, чтобы совместно определить взаимоприемлемые и, следовательно, устойчивые, цели для переговоров.
Но как террористическая группа может провести этот своего рода партийный съезд в стране, где в небе постоянно кружат военные дроны, несущие смерть любому, кто находится рядом с телефоном предполагаемого террориста? Как талибы могут коммуницировать в стране, где практически весь мобильный и интернет-трафик отслеживается и поглощается развернутой радиоэлектронной разведкой Запада? Как лидеры “Талибан” смогут объяснить своим бойцам-фанатикам, что в их интересах прекратить делать то, что они делают лучше всего, ради достижения, возможно, несовершенной сделки для обеих сторон?
А теперь – немного о дилемме Запада: Вашингтону и его союзникам необходимо немного отступить в сторону для того, чтобы талибы смогли провести необходимые внутренние переговоры. В то же самое время им нельзя терять силовую позицию, чтобы у группировки не сложилось впечатление о том, что с помощью средств вооруженной борьбы она сможет выбросить силы международной коалиции из страны.
Это потребует индивидуального подхода, в каждом случае определяющего, носит ли деятельность талибов, которую обнаружит западная разведка, политический или военный характер. В первом случае, необходимо рассмотреть возможность позволить политические переговоры с талибами без отправки истребителей-бомбардировщиков, штурмовиков или бойцов подразделения специального назначения, несмотря на то, что президент США грозит обратить «огонь и ярость» на любые сходки или сборы военных. Дополнительно, западные войска и афганская армия должны заново отвоевать у талибов как можно больше территории и удержать ее с помощью широкомасштабного развертывания сил вне базы и, возможно, даже с помощью увеличения численности войск.
Подобная стратегия будет нелицеприятно выглядеть на родине: из-за увеличения числа гражданских и военных жертв, а также из-за стремительного роста денежных расходов на население малопонятна разница между этим наступлением и предыдущими бесконечными годами хаоса в далекой стране, “о которой мы почти ничего не знаем”. В то же время, военные могут быть разочарованы тем, что им придется отказаться от своих высших целей и снизить планку. А ради чего? Ради сделки с группировкой, которая управляла самым страшным режимом до появления ИГИЛ?
Но нельзя сразу отказываться от любого мирного соглашения с талибами, хотя бы потому, что положение афганского народа уже требует безотлагательного решения. Очевидно, что талибы понимают, что появились определенные возможности, а учитывая решимость администрации Трампа вывести США из глобальной войны с терроризмом, они могут пойти и на некоторые уступки.
Во-вторых, даже после заключения мирного соглашения и включения талибов в национальную политическую систему, Афганистан будет сильно зависеть от международной помощи и внешних инвестиций. Аналитики считают, что группировка признает этот факт, и в обмен на это она может согласиться на гарантии, которые включат в себя и небольшие достижения в области прав афганских женщин и девочек, за которые боролись правозащитники в течение нескольких последних лет.
Но ясно то, что даже если Запад сможет успешно осуществить силовую стратегию, которая будет понятна движению «Талибан», а также, если им будет разрешено провести переговоры внутри страны, достижение устойчивого прекращению огня не обойдется без помех. Однако, было бы глупо упускать из виду настоящую возможность, достигнутую благодаря переговорам. Настало время, спустя два десятилетия после начала войны в Афганистане, привести переговоры с движением «Талибан» к определенным результатам.
Фото: Shutterstock. JALIL REZAYEE/EPA-EFE/REX/Shutterstock Former Taliban militants surrender their weapons during a reconciliation ceremony in Herat, Afghanistan, 06 February 2019.
