Владимир Парамонов, основатель/руководитель аналитической группы “Центральная Евразия” (Ташкент, Узбекистан) и одноименного интернет-проекта (www.ceasia.org), инициировал масштабный экспертный опрос, охватывающий более 100 представителей экспертного сообщества региона. На обсуждение вынесены два “простых” вопроса: 1) каковы основные проблемы на пути развития стран Центральной Азии и взаимоотношений между ними? 2) как наиболее эффективно решать данные проблемы?
Дискуссия, которая выкладывается целиком на сайте http://www.ceasia.org, стала одним из первых проектов, позволяющих более детально и глубоко разобрать «проблемы и перспективы регионального сотрудничества в Центральной Азии» с точки зрения местных экспертов.
«Население ЦА имеет общую историю, но не общее настоящее»
Пять стран региона объединяет много общего в их истории, культуре, религии, традициях и социально-политическом развитии, считают эксперты, но существует разная, а порой противоречивая интерпретация истории в разных странах ЦА.
Лукмон Бойматов (Таджикистан), профессор, исследователь Линчёппинского и Норрчёнингского Университетов (Швеция): Безусловно, роль истории и исторического наследия в интеграции народов региона велика. Однако, очевидно, что практически вся основа и сущность “культурно-цивилизационного единства” сознательно разрушаются и вместо них выдвигаются и пропагандируются националистические идеи. Так, идеология “тюркизации” древней истории народов Центральной Азии – только один из тех недоброжелательных примеров.
Пять стран региона объединяет много общего в их истории, культуре, религии, традициях и социально-политическом развитии. Честно говоря, наличие исторической общности этих стран не дает право академическим кругам и идеологам отдельных стран искажать истину и фальсифицировать историю региона. Даже наличие “большого количества подтверждающих фактов” в отношении того или иного утверждения, полученного путем фальсификации, не делает его более вероятным. Поэтому нельзя утверждать “исторические факты”, отрицая действительную историю. Подобный подход политиков, экспертов и ученых к “культурно-цивилизационному единству” в сущности является серьезной преградой для интеграции стран ЦА. Увы, это только один пример из большого арсенала подобных примеров, которые не “работают” на пользу интеграции стран региона.
Бахтиёр Алимджанов (Узбекистан), кандидат исторических наук, независимый исследователь: Важный блок проблем, по моему мнению, связан с современным состоянием истории региона. К сожалению, мы мало обращаем внимание на разную, а порой противоречивую интерпретацию истории в разных странах ЦА. К тому же, с каждым годом в результате различных процессов население региона теряет свою историческую общность. В итоге, как ни странно это может прозвучать, но получается, что население ЦА имеет общую историю, но не общее настоящее.
С этим связана и другая острая проблема – проблема формирования “национальной идентичности”. Думаю, что на заре независимости была совершена большая ошибка, когда элиты стран ЦА стали отождествлять “национальную” и “государственную” идентичности. Это четко прослеживается в изложении исторических событий. Кризис идентичности и невозможность “создания” гражданина нового типа, который был бы верен государству и обществу, порождает больше угроз, чем тот же религиозный экстремизм. Абсолютно уверен, что корни повышенной религиозности населения отдельных стран ЦА нужно рассматривать именно в качестве прямого следствия неудавшейся и ошибочной политики построения идентичности.
Хафиз Бобоёров (Таджикистан), кандидат исторических наук / доктор философии (Ph.D.), постдокторский стипендиат Фонда Александра фон Гумбольдта (Германия): В течение последних трех десятилетий изолированный и этноцентристский поиск идентичности и исторической действительности в странах ЦА перешел все грани абсурда. Каждая страна желает доказать, что именно она имеет исключительное право на историческую память и культурное достояние на своей территории. Теперь все это воплощено не только в культурной среде, но еще и закреплено в политическом строе стран ЦА, а также в социально-экономических отношениях центральноазиатских обществ.
Учебники средних и высших образовательных учреждений написаны на основе ненаучного подхода к исторической действительности. Продолжается деструктивное отношение к материальному и духовному достоянию прошлого, которое в том числе упоминает и о неизбежности мирного сосуществования народов и государств региона. Все это ведет к недоверию между этническими и религиозными группами, а также к ущемлению их человеческих и гражданских прав.
Евгений Жовтис (Казахстан), директор Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности, член Совета Института по правам человека Международной ассоциации юристов: Искаженная картина мира, в которой отдельному человеку, группе граждан, общественным организациям с независимым мнением, с альтернативными идеями и концепциями в отношении организации общественно-политической жизни, нет места, “рисовалась” в течение десятилетий и продолжает в той или иной степени “рисоваться” и сейчас. И это не очень зависит от смены поколений граждан, живших в Советском Союзе и живущих сейчас в “независимых” государствах.
Наконец, драматичная ломка экономических и социальных устоев в 90-х годах при сохранении по существу того же общественно-политического устройства, привела к дискредитации самих понятий “свобода”, “демократия”, “верховенство права”.
Китайский фактор как общий тренд
Повышение роли китайского фактора в экономических, культурных и социально-политических процессах Центральной Азии подчеркивают многие эксперты.
Саламат Малабаев (Кыргызстан), старший преподаватель, исполняющий обязанности доцента кафедры “Всеобщая история” Кыргызского национального университета им.Ж.Баласагына: Другая важная проблема связана с тем, что в каждой из стран ЦА подросло новое поколение, которое воспитывалось на принципиально новых национально-патриотических идеях, нередко противоречащих друг другу, а также идеям советского наследия. При этом следует отметить, что, если в начале 90-х еще сохранялся большой пласт советской и русскоязычной культуры, то в настоящее время он существенно уменьшился. На этом фоне очевидно и то, что выросло и продолжает расти культурное влияние Китая.
Лейла Деловарова (Казахстан), кандидат политических наук / Ph.D., и.о. доцента факультета “Международные отношения” Казахского национального университета им. Аль-Фараби:
Очевидно, что Китай становится все более и более серьезным фактором, определяющим экономическое развитие всех стран региона. Однако все еще крайне слабо понимание долгосрочных целей и задач политики КНР, равно как и последствий усиления китайского влияния на процессы в ЦА.
В свою очередь, российский фактор традиционно является одним из ключевых для социально-экономического и политического развития региона. Трудности на пути становления Евразийского экономического союза, неоднозначность процесса трудовой миграции из ЦА в РФ, а также напряженные отношения России с США и ЕС – все это существенно влияет на развитие стран региона. Однако, где исследования негативных сторон всех этих процессов?
Арустан Жолдасов (Узбекистан), социолог: Интерес внерегиональных сил к политической интеграции стран ЦА может быть основан на том, что строить отношения с единой группой стран проще, чем с каждой в отдельности, но только, если эта интеграция будет в русле доминирующей политики одной из внерегиональных сил. Но такого рода доминирование невозможно, не только потому, что внерегиональные силы конкурируют за влияние на страны ЦА, но и потому что сами страны ЦА конкурируют за влияние на внерегиональные силы и не заинтересованы в доминировании над собой одной из внерегиональных сил.
Например, отдельные внерегиональные силы и некоторые страны ЦА начинают все более попадать под влияние Китая, что воспринимается странами ЦА и их обществами как угроза территориальной целостности и суверенитету.
Академические исследования в центре внимания
Лукмон Бойматов (Таджикистан), профессор, исследователь Линчёппинского и Норрчёнингского Университетов (Швеция): На мой взгляд, академические исследователи должны актуализировать вопросы теоретического осмысления трудностей интеграционных процессов в регионе, а также исследовать концептуальные разработки механизмов интеграции в рамках определенной модели (может быть, Центральноазиатского союза).
Важно, что разработка научной концепции развития интеграции в ЦА, в том числе отдельных межгосударственных интеграционных образований, должна вестись в контексте анализа изменений, происходящих в мировой экономике в целом. Так, например, влияние того же китайского фактора – это серьезнейший вопрос на повестке дня интеграции в регионе.
Известно, что современные международные связи основаны на взаимном научно-информационном обмене экономической, политической, правовой информацией, подготовке совместных решений на межгосударственном, межведомственном и корпоративном уровнях в решении актуальных проблем региона. Такой обмен между странами Центральной Азии, к большому сожалению, отсутствует.
Поэтому странам ЦА, прежде всего, необходимо задуматься о формировании единого регионального научного информационного пространства, которое может способствовать наиболее эффективному решению актуальных проблем региональной интеграции.
Лейла Деловарова (Казахстан), кандидат политических наук / Ph.D., и.о. доцента факультета “Международные отношения” Казахского национального университета им. Аль-Фараби: Отдельного внимание заслуживает задача привлечения к решению проблем представителей нового поколения экономистов, политологов и других категорий профессионалов. Это поколение большей частью имеет опыт обучения за рубежом и является именно той важной силой, которая позволит странам ЦА объединиться на новых и эффективных условиях для достижения общих целей.
Равшан Назаров (Узбекистан), кандидат философских наук, заместитель заведующего Отделом “Современная история и международные исследования” Института истории Академии наук Республики Узбекистан: Необходимо глубже изучать влияние проектов России, США и Китая на процесс формирования системы безопасности в ЦА. Вопросы безопасности являются принципиально важными для СНГ, ОДКБ и ШОС. Эти объединения пытаются выстраивать механизмы координации и сотрудничества в выполнении совместно принятых решений. Несмотря на то, что формально данные организации преследуют разные цели, однако на деле их функции часто совпадают. В этой связи, на мой взгляд, более четкое разделение “зон ответственности” между ОДКБ, СНГ и ШОС может способствовать более действенному решению проблем безопасности ЦА.
Кроме того, хотя ШОС в целом и отражает подходы России и Китая к вопросам безопасности в регионе, тем не менее, нередко это выступает и причиной внутренних трений в рамках Организации. Понятно, что изначально ШОС имела целью борьбу с тремя видами проблем: сепаратизмом, экстремизмом и терроризмом. Однако постепенно эти проблемы несколько утратили свою былую актуальность и остроту для большинства стран ЦА. Да, безусловно, общей была и остается проблема религиозного экстремизма. Тем не менее Организации необходимо более оперативно реагировать и на новые вызовы безопасности. Да, ШОС уже демонстрирует готовность взять ответственность за энергобезопасность, борьбу с наркотрафиком и т.д., но комплекс вопросов безопасности и геополитики становится настолько сложным, что требует приоритетного внимания к исследовательскому, научному, аналитическому и экспертному обеспечению деятельности Организации.
Экономические детерминанты
За более чем четверть века государствам региона пока так и не удалось вывести свои экономики на устойчивые позиции, считают эксперты. Основные проблемы стран региона в отношениях друг с другом связаны с низким взаимным экономическим интересом, тяготением к различным геополитическим игрокам и тенденцией “привычных отношений”.
Лейла Деловарова (Казахстан), кандидат политических наук / Ph.D., и.о. доцента факультета “Международные отношения” Казахского национального университета им. Аль-Фараби:
За более чем четверть века государствам региона пока так и не удалось вывести свои экономики на устойчивые позиции. Об этом может говорить даже то, что в трех из пяти странах ЦА денежные переводы трудовых мигрантов являются существенной частью ВВП.
Кроме того, все страны региона, пусть и в разной степени, сталкиваются с демографической проблемой. Узбекистан как самая густонаселенная страна испытывает сложности с развитием социальной инфраструктуры. В свою очередь, Казахстан нуждается в большем приросте населения и испытывает сложности в связи с активной политикой репатриации.
Решения многих проблем связаны с диверсификацией экономики, развитием новых наукоемких отраслей производства и подготовкой кадров – профессионалов новой формации. Другой блок решений видится в продвижении нового формата регионального сотрудничества, связанного с совместным преодолением общих проблем. В настоящее время наблюдается рост готовности к сотрудничеству в ЦА со стороны Узбекистана и Туркменистана. Это то, чего не было и не хватало все эти годы. Поэтому инициативы Ташкента и Ашхабада нуждаются в поддержке другими странами региона.
Медет Тюлегенов (Кыргызстан), руководитель программы “Международная и сравнительная политика” Американского университета Центральной Азии: Основные проблемы стран региона в отношениях друг с другом, на мой взгляд, связаны с низким взаимным экономическим интересом, тяготением к различным геополитическим игрокам и тенденцией “привычных отношений”.
Основные экономические интересы стран региона лежат за пределами ЦА. Уровень внутрирегиональной торговли очень низкий, как и уровень взаимных инвестиций. Мы не представляем друг для друга большого экономического интереса в силу недостаточного размера рынка (за исключением определенных сегментов). Это является во многом объективными обстоятельствами, которые движут внешнеэкономическими интересами стран ЦА.
Арустан Жолдасов (Узбекистан), социолог: В сфере экономики все страны ЦА конкурируют на внешних рынках в торговле стратегическими источниками доходов (“экспорт” трудовых мигрантов, углеводороды, золото, уран, медь, редкоземельные элементы, хлопок, сельская продукция и т.п.). Кроме того, внутри региона обостряется конкуренция за главный природный ресурс – воду: в распределении ее между странами. Сокращение объемов стоков в реках и угроза засух представляют собой все более растущий вызов для продовольственной безопасности стран ЦА. Как следствие, с одной стороны, могут возникать трения между странами за воду. А с другой стороны – эта конкуренция представляет собой основную возможность и значительный потенциал интеграции стран ЦА: для начала во взаимовыгодном управлении водными ресурсами. Например, как это было с рынком стали для интеграции стран ЕС.
Экономическая конкуренция внутри региона между странами нарастает и по группам потребительских товаров, которые производятся внутри конкретных государств и по группам товаров, которые импортируются извне и экспортируются в соседние страны ЦА. Например, это проявляется в конкуренции Дордоя и Хоргоса, крупнейших хабов импорта китайских товаров в ЦА. И такого рода хабы и конкуренции следует ждать в ближайшее время после ввода железных и автомобильных дорог из Китая и обратно в Китай (через и в ЦА). При этом конкуренция на региональным рынке представляет собой угрозу национальным производителям и становится основой для политики протекционизма стран ЦА, то есть препятствием для экономической интеграции.
Марат Шибутов (Казахстан), ведущий эксперт Центра военно-стратегических исследований: Основные проблемы стран региона до сих пор связаны с непониманием, к чему конкретная страна должна прийти, какое место в мировой экономике и политике будет занимать. То есть очень много “шараханий”, много изменений и неоправданных амбиций.
В свою очередь, основные проблемы во взаимоотношениях между странами ЦА связаны с непониманием взаимной зависимости и стремлением сыграть в игру с “нулевой суммой”: то есть в любом случае все решить за счет соседа, не понимая, что соседи никуда не денутся и завтра они также в свою очередь постараются “продавить” свои интересы за счет соседа. В итоге идет постоянная экономическая конкуренция, если не война.
Талгат Калиев (Казахстан), политолог, кандидат политических наук, бывший дипломат, автор телеграм-канала @kaliyevchannel: Проблемы на пути развития стран Центральной Азии во многом аналогичны проблемам, которые характерны для всех постсоветских государств. Это и технологическое отставание от развитых стран, и недостаток уровня развития человеческого капитала, и низкая емкость рынков. Гораздо проще импортировать многие товары, чем налаживать их производство в собственной стране, поскольку все это требует колоссальных капиталовложений.
В свою очередь, взаимодействие между этими государствами так же основано преимущественно на политической воле и мелкотоварной торговле. Потенциал экономического сотрудничества используется явно недостаточно. Хотя более тесное взаимодействие стран региона позволило бы сформировать относительно самодостаточный рынок, живущий по всем принципам разделения труда и сегментов экономики.
Жанар Тулиндинова (Казахстан), заместитель директора Центра “Евразийский мониторинг”: Важный блок проблем, на мой взгляд, связан с большим экономическим и социальным вызовом, который, скорее всего, придет в страны ЦА извне. Массовая безработица как следствие развития технологий, цифровизации и роботизации производственных процессов – это вызов для всей мировой экономики.
Для смягчения последствия наступления “будущего без работы” развитые страны, скорее всего, будут делать основную ставку на инструмент “гарантированного дохода”. Однако, у государств ЦА и им подобных нет ни ресурсов для этого, ни политической воли со стороны элит: напротив, в качестве главного постулата социальной политики называется “отказ от иждивенческих ожиданий”.
К тому же мы упустили “окно возможностей” – цифровизация, автоматизация и роботизация производственных процессов приводит к сокращению рабочих мест в индустриальных секторах: они перестали быть объектами массового трудоустройства городского населения. Помимо этого, сегодня мы наблюдаем, как развитые страны возвращают производственные мощности в свои страны, поскольку ввиду автоматизации и роботизации производственных процессов низкая стоимость рабочей силы в развивающихся странах перестала быть преимуществом. Таким образом, страны ЦА уже не смогут воспользоваться в качестве конкурентного преимущества более низкой стоимостью рабочей силы для переноса производств из развитых стран: и это “окно возможностей” захлопнулось перед ними. В итоге, в наших условиях неуправляемая урбанизация способна привести, да, по сути, уже привела, к росту “городской бедноты”.
Как найти решение проблем в регионе?
Бахтиёр Алимджанов (Узбекистан), кандидат исторических наук, независимый исследователь: Правительства ЦА должны больше работать в направлении согласования своих подходов и интерпретаций в отношении “просвещенного” ислама. На мой взгляд, также следует отказаться от “единого” стандарта идентичности, например, только светской, больше финансировать и поддерживать проекты мультикультурной идентичности, причем без борьбы с религией. Более того, нужно также понять, что “угрозы” могут находиться не только внутри государств и обществ, но и “внутри” неправильных, ошибочных решений тех или иных правительственных структур.
В целом возможно покажусь слишком категоричным, но думаю, что правительства стран ЦА должны минимизировать свое вмешательство в ту же религиозную сферу и больше заниматься проблемами экономики, культуры, истории, идентичности. Уверен, что та же интеграция в ЦА возможна только в том случае, если возникнет некая общность культур (пусть даже с элементами религиозной общности), которая в данный момент отсутствует …
Медет Тюлегенов (Кыргызстан), руководитель программы “Международная и сравнительная политика” Американского университета Центральной Азии: Во-первых, экономические отношения диктуются объективными факторами. Поэтому пока интересы стран будут диктоваться поиском лучших рынков и мест откуда можно привлекать инвестиции, то государствам ЦА можно взаимодействовать по представлению региона как рынка для внешних игроков. Одним из хороших примеров этому уже в какой-то степени служит сфера туризма.
Во-вторых, требуются большие усилия по гармонизации соответствующих политик стран региона. Попытки как-то обсуждать все эти вопросы внутри региона уже начались: свидетельство этому прошедшие саммиты. Если данная тенденция сохранится, то могут сформироваться хорошие условия для усиления взаимодействия между странами региона. Это важно в силу того, что голос региона может “размываться” в условиях расширения ШОС, обострения отношений между ближайшими соседями (Россией и Китаем) и другими геополитическими игроками.
В-третьих, динамика развития Узбекистана в последнее время сформировала положительный тренд, который нуждается в поддержке. Смена руководства в Узбекистане способствовала “перезагрузке” отношений на высоком политическом уровне. Личные застарелые обиды ушли вместе с ушедшими людьми. Это должно способствовать изменениям и на институциональном уровне: главное поддерживать темп до уровня необратимости. То, что произошло в Узбекистане как то влияет и на подготовку к политическому транзиту в некоторых других странах региона. А это будет влиять и на то как будут пересматриваться акценты в отношениях между странами региона.
Шухрат Латифов (Таджикистан), программный координатор неправительственной организации TNWplus (“Таджикистанская сеть женщин, живущих с ВИЧ”):
Эффективное решение проблем на пути развития стран Центральной Азии – сложный комплекс мер. Среди первоочередных мер я бы выделил следующие:
– искоренение коррупции;
– создание здоровой конкуренции на внутреннем рынке, поддержка предпринимательства, развитие малого и среднего бизнеса;
– обеспечение условий для привлечения иностранного капитала и создания новых рабочих мест, особенно для молодых специалистов;
– многовекторная внешняя политика, которая должна быть направлена на сокращение экономической и политической зависимости от РФ.
В свою очередь, развитие взаимоотношений между странами Центральной Азии возможно благодаря в первую очередь следующим мерам:
– решению территориальных споров и демаркации границ между странами региона;
– созданию Центральноазиатского экономического союза (по примеру Евросоюза), в том числе для уменьшения геополитического влияния и давления со стороны РФ;
-разработке единой центральноазиатской энергетической стратегии.
Чинара Эсенгул (Кыргызстан), кандидат политических наук: Проблемы внутреннего характера для отдельных стран региона следует решать за счет “перезагрузки” отношений по линии “государство-общество”. В целом, следует дать пространство для развития общественных институтов, создать условия для развития бизнеса и инноваций.
В свою очередь, проблемы на пути развития отношений между странами региона можно и нужно решать через постоянный диалог как в двустороннем, так и многостороннем порядке. Радует, что руководители государств ЦА планируют проводить регулярно неформальные саммиты. Там они смогут обсуждать и решать как внутрирегиональные проблемы, так и выработать позиции по отношению к внешним игрокам, их проектам, нетрадиционным угрозам безопасности. И если эти неформальные саммиты будут давать плоды, то можно в долгосрочной перспективе говорить и проектах развития ЦА как целостного региона.
Гульмира Илеуова (Казахстан), президент Общественного фонда “Центр социальных и политических исследований “Стратегия”: Каждая страна решает свои проблемы так, как она считает нужным. Конечно, там, где есть трансграничная проблематика, прежде всего, в вопросах безопасности границ, наркотрафика, торговли людьми и оружием, – сотрудничество на уровне соответствующих государственных органов анонсируется и, наверное, в той или иной степени оно эффективно.
В то же время по таким сложносоставным проблемам (имеющим как внутристрановую, так и внешнюю основу), как нелегальная трудовая миграция или противодействие насильственному экстремизму и радикализму, мы видим, что в разных странах Центральной Азии политика различается: например, в Кыргызстане более либеральное отношение к религиозному инакомыслию, в других странах – более жесткое.
Но все же главным направлением развития стран ЦА мне видится решение растущих социально-экономических проблем, увеличение государственных вложений в социальную сферу, человеческий капитал. Важным условием этого является расширение использования цифровых и информационных технологий, которые помимо удобства для населения, увеличивают общественный контроль над деятельностью госорганов и снижают возможности для коррупционных проявлений.
Аниса Сабири (Таджикистан), режиссер кино, писатель: Сложно и не нужно разграничивать национальные коды, что тщетно пытаются делать последние более чем 20 лет центральноазиатские правительства. Не нужно пытаться искусственно строить новый идеологический базис на “костях” непростой и теперь уже общей истории.
Говоря обыденным языком “нам всем есть чем друг друга упрекнуть”, однако, учитывая неустойчивость региона, это может сыграть на руку внешним большим игрокам, имеющим свои геополитические интересы, которые вряд ли когда-либо будут учитывать наши. Хотя бы потому, что неразвитая “Центральная Азия” выгодна как полигон событий, как источник дешевой рабочей силы, и как транзитная зона наркотрафика. Политическая воля центральноазиатских правительств должна быть толерантной к народам региона, интернациональной, мудрой и при этом достаточно твердой, способной отстаивать интересы всех стран.
Более того, на мой взгляд, необходимо снова обратиться к более широкой, исторически обоснованной географии в контексте термина “Центральная Азия”, учитывая исторические узы, связывающие в единое целое все населяющие это пространство народы.
Вячеслав Ахунов (Узбекистан), художник: Необходимо сплочение деятелей культуры стран ЦА, усиления их взаимодействия друг с другом, координации усилий по поддержке конкретных проектов современного искусства, в том числе строительства уже обозначенных мною музеев и центров. Тем более, что туристические туры сегодня предполагают комплексный охват истории культуры и ее современности, подразумевают маршруты сразу по нескольким странам региона, например по Узбекистану, Кыргызстану и Казахстану. Кроме архитектурных памятников, торговых и кулинарных центров должны быть созданы институты культуры, которые бы работали не только с прошлым, но и с современностью. Еще раз повторю, что такие дискурсы и такая важная работа в целом могут вестись только в музеях и центрах современного искусства! А их пока крайне мало, практически нет!
Зитта Султанбаева (Казахстан), художник, поэт, арт-критик и хроникер: Нам необходим более эффективный менеджмент страны, как высшего, так и среднего звена, основанный на любви и уважении к своему народу, преданном служении ему. Надо думать о том, как устранить из нашей жизни губительные пороки, такие как коррупция, мздоимство, кумовство. “Крах образования – это крах нации!” А мы видим, как оно крушится на наших глазах!
Фаррух Негматзаде (Таджикистан), художник: Заслуживает внимания идея создания в каждой из стран ЦА независимых общественных центров для развития культурного диалога и творчества, совместных творческих проектов. Также, безусловно, важно воплотить в жизнь идею создания общей всех стран Центральной Азии художественной галереи.
Муратбек Иманалиев (Кыргызстан), профессор Дипломатической Академии МИД Кыргызской Республики: Способы решения проблем неразрывно связаны, во-первых, с мерами по укреплению доверия и взаимопонимания. Во-вторых, следует целенаправленно и поэтапно расширять экономическое партнерство. В-третьих, необходимо приближать к “общему знаменателю” внешнеполитические ориентиры стран ЦА. В-четвертых, важно постоянно интенсифицировать культурные обмены и расширять возможности сотрудничества.
Марал Мередова (Туркменистан), доктор физико-математических наук: Необходимо сесть за стол переговоров и найти рациональный подход именно к процессу экономической интеграции. Да, лидеры стран ЦА встречаются регулярно. Однако, пока на этих встречах не звучит вопрос о важности именно экономической интеграции в регионе. Пока такой установки от первых лиц стран Центральной Азии не было и нет, не стоит ждать решения общих для наших государств проблем. Каждая из стран региона будет, по-прежнему, вынуждена решать эти проблемы в одиночку или прибегая к помощи внерегиональных сил.
Баходыр Эргашев (Узбекистан), доктор философских наук, профессор: Понятно, что для решения этих проблем нужны политическая воля, приход к власти молодых, прагматичных, демократически мыслящих, лишенных психологических комплексов элит. Понятно также, что нужны еще более разумные подходы вовлеченных в региональные процессы крупных государств: США, стран-членов Евросоюза, России, Китая.
При этом думается, что нужно возвращение к имевшимся альтернативным, в том числе отвергнутым вариантам спасения бассейна Аральского моря. Можно вновь вернуться к американским проектам снабжения электроэнергией некоторых азиатских стран, подключив к ним РФ и КНР, большему финансированию проектов альтернативной энергетики.
С точки зрения угроз радикализма, экстремизма, терроризма простым распространением просвещенного ислама эти угрозы вряд ли можно преодолеть. Нужны, на мой взгляд, смежные масштабные межрегиональные реорганизации рынка труда, масштабные меры по созданию разумной безбарьерной экономики и сокращению безработицы, особенно среди молодежи.
Очевидно и то, что следует продолжить начавшийся внутри-конфессиональный диалог в ЦА, поиск общих интересов мусульманских общин, местной уммы, а также запустить масштабные проекты по диалогу представителей интеллигенции стран региона. Понятно, что это все тоже упирается в политическую волю лидеров, а также зависит от способности конкретных государственных структур обеспечить одновременно безопасность и устойчивость развития.
*********
Фотографии: Страницы экспертов в Фейсбуке
