«Открой глаза, проснись, казах, подними голову, не теряй зря время в темноте…»,- это строки уже культового стихотворения казахского поэта и общественного деятеля, участника партии «Алаш-Орда» Мыржакыпа Дулатова из его сборника «Оян, казак» («Пробудись, казах!»), увидевшего свет в Казани в 1909 году.
Теперь «Оян, казак» – призыв казахстанской молодежи, поколения, в большинстве своем выросшего при первом президенте Нурсултане Назарбаеве и считавшегося отчасти поэтому «надеждой на будущее», получившего многие блага социально-экономической стабильности в Казахстане в период нефтяного благополучия. «Болашак» (заметьте стилистическое отличие от узбекского «келажак», что значит одно и то же) – под этим символичным зонтом громадной государственной программы, финансировавшей образование за рубежом для тысяч молодых людей, курс для казахстанского нового поколения был проложен рукой самого Назарбаева – хорошее образование (желательно, западное), знание языков, здоровый карьеризм, «модернизированное сознание» и … лояльность казахстанскому государству. Но похоже, это поколение не согласно ассоциировать себя в таком ключе.
В этом году казахстанская молодёжь проявила все свои лучшие бойцовские качества на довольно застойном политическом фоне Казахстана.
“Триггером была публичная акция Аси Тулесовой и Бейбарыса Толымбекова с представителями арт-сообщества. После их ареста произошел всплеск протестов, и последующая мобилизация общества вокруг идеи борьбы за гражданские и политические права сформировала гражданское движение. Акция – МенОяндым (Я Проснулся) была частью этого протестного потока” (Касымхан Каппаров и Димаш Альжанов).
Президентские выборы в июне этого года, объявленного, кстати, Годом молодежи, внезапно выявили целые группы молодых, креативных, хорошо организованных и целеустремленных активистов. Некоторые из них решили формализировать свое участие в движении, которое они, конечно, назвали «Oyan, Qazaqstan» (кстати, в Фейсбуке есть несколько групп с таким призывом).
После объявления неожиданной отставки Назарбаева и досрочных выборов, они, засучив рукава, стали призывать апатичное население, привыкшее не участвовать в заранее прописанных выборах, к гражданской ответственности через лозунг «Проснись, Казахстан!». В результате их усилия, а также усилия сотен других наблюдателей вне городских центров Алматы или Астаны, где молодежная активность особенно заметна, привели к обнародованию серьезных выборных нарушений, которые наверняка повиснут тяжелым камнем на президентстве Касым-Жомарта Токаева.
Активисты также оказались эффективными при задержаниях полицией протестующих. Они выпускают понятные памятки и плакаты, информируют о законных правах и предостерегают других от нарушения закона. В данный момент они составляют списки граждан, задержанных во время проведения мирных митингов в Алматы и Астане, снимают и распространяют видео задержаний и, в целом, похоже определяют политическую повестку в Казахстане, которая, как кажется, застыла в изумлении от неожиданности всего происходящего.
Пока они представляют собой городскую молодежь, «миллениалов» с хорошим образованием, политическими знаниями и либеральными ценностями. Они не хотят или не могут оформиться в настоящую партию из-за отсутствия поддержки более широких слоев населения и необходимости вступать в официальные отношения с властью, но декларируют свои требования довольно четко. Как сказали нам участники движения Касымхан Каппаров и Димаш Альжанов: «Мы исходим из того, что все граждане Казахстана имеют равные права и свободы. Для того чтобы нам свободно жить и реализовывать свои интересы, нужны открытые демократические институты, верховенство права. Это в равной степени касается всех казахстанцев и в интересах каждого. Поэтому мы предлагаем переход к парламентской республике, реформу избирательной системы, реформу судебной власти и внедрение местного самоуправления через выборность акимов».
Фото Радио Азаттык
В интервью медиа-порталу «Vlast.kz», активисты сообщили, что планируют расширять свое движение за счет организованных акций. «Если люди разделяют эту позицию, хотят с нами активно протестовать против нечестных выборов, то они могут участвовать в этой акции», – сказал Димаш Альжанов. Он также верит в то, что «общество и активизм, который сейчас зарождается, не нуждается в лидерах. Он может быть действительно горизонтальным».
Называя себя «гражданским движением за реформу политической системы», активисты пока не вдаются в детали об экономических и социальных проблемах, которые стоят за сегодняшними протестами в Казахстане и которые, несомненно, тревожат и их. Это экономические изменения из-за снижения нефтяной ренты, сокращение рабочих мест и поддержки социальных лифтов, снижение доходов и социальной помощи со стороны государства.
Активисты Oyan Qazaqstan считают, что реформы в экономике нужно начинать с демонополизации экономики и обеспечения верховенства закона. «Эти реформы по сути своей больше политические, чем экономические, – говорят Касымхан Капаров и Димаш Альжанов. «Но без них никакие другие меры не будут эффективными. Мы считаем, что для улучшения жизни казахстанцев нужно внедрять принцип «вначале политика, потом экономика» – в том смысле, что без независимых судов и неприкосновенности частной собственности говорить о развитии экономики и поддержке бизнеса бессмысленно. В Казахстане после девальвации 2015 года начинает формироваться новое явление в экономике – широкомасштабный социальный кризис и растущее неравенство. Мы наблюдаем падение реальных доходов у всех слоев населения, но особенно сильно это ощущают социально-уязвимые слои населения, например, те, кто живут на социальные пособия государства. В этом плане протест многодетных матерей является первым сигналом, так как данная группа населения находится в наиболее бедственном положении. Далее накопленный социальный протест будет прорываться наружу и среди других слоев населения. Кроме того, важной особенностью текущего экономического положения является рекордно высокая безработица среди молодежи. Причем появляется “профессиональная безработица” среди молодежи с высшим образованием – такого явления в Казахстане раньше не было, так как экономический рост создавал рабочие места. Сейчас спад экономической активности государство вынуждено компенсировать за счет увеличения социальных выплат. Выбирая этот путь, государство решает только краткосрочные задачи, так как оно не хочет и не способно проводить настоящие реформы в экономике».
Несомненно, те же проблемы волнуют и другую значительную силу протеста – казахскоязычную молодежь из сельских регионов, которые вдобавок не имеют хорошего образования или профессиональных навыков. Могут ли объединить усилия сельская молодежь, которая была базой земельных протестов несколько лет назад, и городская «креативная» молодежь, выступившая с протестами в последние месяцы? Для казахскоязычной молодежи, возможно, более важным требованием является повышение статуса казахской идентичности, и в частности – языка. Касымхан Каппаров и Димаш Альжанов предупреждают, что различие между ними искусственно: «Поляризация по поводу языка отчасти формируется властями, поскольку не позволяет обществу мобилизоваться против узурпации власти и политики ограничений и репрессией. Мы против того, чтобы языковые отличия использовались для спекуляции».
Хотя они не видят себя партией, активисты считают, что парламентаризм – это один из основных механизмов демократии. «Все парламентские республики, несмотря на временные политические кризисы и сложности, являются самыми стабильными политическими образованиями. Вкупе с независимой судебной властью и гарантией прав человека, они формируют демократический режим», – говорят они.
На вопрос, почему гражданская активность проснулась именно сейчас, активисты воздерживаются от радикальной критики режима, которая часто базируется на личности первого президента, но признают: «Уход с поста Назарбаева воодушевил общество с одной стороны и создал ложные надежды с другой. Многие устали от авторитаризма и одного лица власти. Когда стало очевидно, что транзит власти не предусматривает мнение граждан, и что декларируется преемственность политики репрессий и запретов, протестный потенциал вырос. Он базируется на многих годах неудачной политики, которая привела к неравенству и неспособности политической модели адаптироваться под запросы общества и внешние экономические изменения».
Активисты движения пока доказывают свои слова делом, мобилизуя общественную поддержку протестам и обнажая себя в борьбе с фальсификациями и полицейским произволом. Параллели с аналогичным молодежным протестом в России напрашиваются – там молодые люди неустанно заявляют о себе, рискуя оказаться в автозаке и получить очередной административный штраф. Но их усилия продолжаются уже несколько лет без ясных перспектив на политические реформы. Грозит ли такая же судьба казахстанским активистам? Ведь есть вполне реальные риски того, что гражданская активность молодых может перерасти сама себя без достижения поставленных целей. Как и в России, казахстанская политика строится по искусным сценариям, на кону которых стоит значительный статус страны как в международной экономике, так и политике, а довольно жесткие иерархические рамки вряд ли можно разрушить, не имея ни финансовых, ни политических ресурсов, а также без «подковерных договоренностей», которые новые активисты безусловно отрицают. Как и в России, протестная молодежь в Казахстане может заняться деятельностью в сфере развития гражданского общества, открывая новые НПО и мобилизуясь за новые и разнообразные causes, но политическая активность в таких рамках будет ограниченной и нерезультативной. Гражданское общество – отдельно, политика – отдельно. Главное, чтобы власть разрешала это новое общественное веяние, что, конечно, поможет выпустить протестный пар.
В другом стихотворении Мыржакып Дулатов обращается: «Молодежь, будь народу главой». В истории современного Казахстана (как и в мировой истории в целом) молодежь с ее наивными идеалами и бескомпромиссностью редко добивалась своих целей и часто уходила с исторической сцены с горьким разочарованием и ожесточением проигравшего. Будем надеяться, что этот новый активизм «надежды будущего Казахстана» ждет другая, более удачная судьба.
