Предложение президента России Владимира Путина построить атомную электростанцию (АЭС) в Казахстане, которое Путин озвучил в ходе встречи 3 апреля в Москве с новым президентом Касым-Жомартом Токаевым, было неоднозначно воспринято в стране, где более 40 лет действовал один из главных советских ядерных полигонов, нанесший колоссальный ущерб флоре, фауне и здоровью людей. Цель закрытия полигона в Семипалатинске объединила людей, от парламентариев до простых граждан, в мощное движение «Невада-Семей», созданное тридцать лет назад – в 1989 году – в Алма-Ате.
В августе 1947 года Постановлением Совета Министров СССР было принято решение о создании атомного полигона под Семипалатинском (возникшего для создания ядерного щита в противовес американскому ядерному оружию (прим.автора)), получившего условное название «Учебный полигон №2». Первое испытание ядерного оружия на Семипалатинском полигоне было произведено 29 августа 1949 года. В целом, ущерб, нанесенный здоровью людей в результате 40-летней деятельности Семипалатинского испытательного ядерного полигона, колоссальный. Вся территория бывшей Семипалатинской области подверглась загрязнению продуктами ядерных взрывов, а 1,2 миллионов человек получили радиационное облучение в различном диапазоне доз. 12 февраля 1989 года произошел выброс радиоактивных газов на поверхность земли после очередного ядерного испытания. Через 2 дня в 110 километрах от эпицентра испытаний радиоактивный фон составил 4000 микроренген в час. Это событие стало толчком к образованию в республике антиядерного движения, которое возглавил председатель Союза писателей Казахстана, общественный деятель и поэт Олжас Сулейменов.Об истории движения рассказывают зачинатели и активисты «Невады-Семей» – первый вице-президент движения, культуролог и общественный деятель Мурат Мухтарович Ауэзов и активист и историк Марат Катаевич Сембин.
Марат Сембин:
Хотя мы огромная страна, девятая по территории, по численности мы не больше крупного города, такого как Шанхай или Стамбул. Но именно у нас появилось такое мощное движение, как «Невада-Семей», которое добилось своей цели – прекращение испытаний ядерного оружия на одном из крупнейших полигонов. Все это сделали наши люди, ставшие бескорыстными активистами движения. За несколько месяцев [в 1989 году] было собрано два миллиона подписей против дальнейших испытаний ядерного оружия.
Мурат Ауэзов:
В том году Олжас Сулейменов, накануне выборов, как кандидат в депутаты Верховного Совета, имел возможность выступить по телевидению и огласить свою программу. Это был прямой эфир, ограниченный несколькими минутами. И он это время использовал для того, чтобы на следующий день пригласить людей прийти на митинг к зданию Союза Писателей.
Причиной этого стал тревожный телефонный звонок из города Курчатов. Позвонили военнослужащие и сообщили о радиоактивной утечке. Такое происходило и раньше, но их городок оставался в стороне от губительного излучения радиации. А тут Роза ветров поменялась, и всю эту радиацию понесло на город Курчатов.
На зов Олжаса отозвались сотни людей! Буквально на другой день после митинга, был создан штаб в его кабинете в Союзе Писателей, где он тогда был первым секретарем. В тот же день Олжаса Омаровича Сулейменова единогласно избрали президентом движения, а мне выпала честь стать его первым вице-президентом. Вся наша интеллигенция сплотилась в эти дни! 28-ого февраля зал был заполнен полностью! Прекрасны был город и его жители в этот день!
Марат Сембин:
Я хотел бы воздать должное и рассказать о людях, которые принимали активное участие в нашем движении и сделали невозможное! Это наш боевой штат переводчиков, бескорыстно помогавший донести послания «Невады-Семей» до мировой общественности. Среди них переводчики-синхронисты с английского языка – Гульсум Сулейменова и Кайрат Омаров (ставший впоследствии дипломатом). Переводчиком с французского была тоже прекрасный знаток языка, синхронист – Бахыт Садыкова. Она переводила Олжаса Омаровича Сулейменова на международных конференциях, посвященных антиядерному движению. Нельзя не вспомнить Мадину Маканову, которая работала секретарем у Олжаса Омаровича в Союзе Писателей. У нее была уникальная память. Тысячи адресатов она знала наизусть! Все связи по всему миру были у нее в руках. Активное участие в «Невада-Семей» принимали Дюсембек Накипов, поэт, драматург и режиссер, Гульжан Ергалиева, журналист, в то время всю свою работу посвятившая освещению нашего движения. И, конечно же, Галина Кузембаева, которая была душой нашего Движения и вложила в его развитие свои великолепные организаторские и творческие способности. Нельзя не сказать о Женискуль Конаровой, которая все свое свободное время отдавала огромной, нудной, бумажной, но очень необходимой работе. Ее называли матерью Терезой, потому что она обо всех заботилась, несмотря на то, что была действующим ученым и совмещала общественную и научную деятельность. Замечательным сподвижником Олжаса пришел к нам Амантай Калиев, который организовал активистов в родном Павлодаре. Он, посадив их на коней и трактора, выдвинулся к границам полигона, предъявив властям ультиматум о том, что в случае проведения запланированного испытания, они войдут на зараженную радиацией территорию полигона. Отлично проявил себя Булат Абилов, который был одним из активных организаторов казахстанско-американского марша мира «Шымкент – Семипалатинский полигон» – 1989. Руководителем карагандинского филиала Движения был горный инженер, кандидат технических наук – Маргулан Хамиев, с удивительным голосом оперного певца, очень многое вложивший в становление «Невады-Семей».
Мурат Ауэзов:
Еще бы я добавил имя Мараша Нуртазина – настоящего казахского рабочего. Шахтеры Караганды его очень уважали. Он был их вожаком. 130 тысяч шахтеров Караганды – участники движения приняли резолюцию, извещающую, что в случае продолжения испытаний, они начнут бессрочную забастовку. Их поддержали рабочие Семипалатинска, Павлодара, Усть-Каменогорска и Джезказгана. И этот ультиматум с подписями Мараш Нуртазин повез в Москву в Верховный Совет, чем и подкрепил судьбоносное выступление Олжаса Сулейменова на заседании Президиума Верховного Совета СССР. Шахтеры сумели солидаризироваться. И Москве пришлось с этим считаться. В итоге рабочих поддержал и Верховный Совет.
Марат Сембин:
Еще один наш знаменитый активист – Карипбек Куюков. Он был жертвой ядерных взрывов, родился без рук. И если полигон нанес ему физический урон, то Движение, нравственно поддержав его, помогло стать активным гражданином и общественным деятелем.
Вспоминаются еще целый ряд имен: писатель – Сатимжан Санбаев, который был начальником штаба по организации первой международной конференции «Избиратели мира против ядерного оружия». Это активист из Восточного Казахстана, прекрасный организатор – Женис Садыкова, а также Бахытгуль Молдажанова, Виталий Ерохин, исполнительный директор Движения. В Караганде работал горный инженер – Михаил Бродский, уже старшего поколения человек. Он так же принимал участие в организации нашего марша. Бессменным фотографом движения стал Юрий Иванович Куйдин, работавший в КазТАГе (международное информационное агентство Казахстана).
Митинг протеста в селе Караул. Фото Куйдина
Что происходило на ядерном полигоне?
Мурат Ауэзов:
Информация о полигоне была строго засекречена. Все институты работали в закрытом режиме. Но наши специалисты – врачи и медики, как оказалось, исподволь готовились, накапливая данные и материалы о пагубном влиянии радиации на людей и окружающую среду. Это и академик Саим Балмуханов, работавший директором института онкологии, и профессор биофизики Виктор Инюшин, и ученый-публицист – Канат Кабдрахманов, много сделавший для выработки научных программ движения. Наши специалисты субъективно уже были готовы, чтобы внести свой вклад в антиядерную деятельность.
И наконец, в «час Х», все это стало моментально известно широкой общественности! Это были люди разных национальностей: чеченцы, ингуши, уйгуры, корейцы¸ немцы¸ евреи, русские и украинцы, казахи и многие другие. Это были люди разных вер, которые находили общий язык в решении общей для всех зловещей проблемы.
Под натиском прессы, общественных волнений и протестов руководство ВПК (военно-промышленный комплекс) решило устроить показательный взрыв на полигоне. «Вы увидите, что ничего в этом страшного нет!» – заверяли нас их специалисты. Начальником полигона был генерал-лейтенант Аркадий Данилович Ильенко (в.ч. 5260 1981-91 гг.). Военнослужащие провели нас в бункер, который находился в шести километрах от эпицентра взрыва. Журналист Гульжан Ергалиева провела свой маленький эксперимент. Она поставила на подставке стакан с водой. Вдруг земля вздрогнула и прямо у нас под ногами пробежала трещина. А стакан Гульжан просто вскинулся, и вода из него выплеснулась полностью!
Перед этим показательным взрывом состоялась моя поездка в Америку. Моей первейшей командировочной задачей было найти антиядерные силы в лице наших единомышленников, добраться до Невады и предложить им совместные действия. За двадцать дней я побывал в Сан-Франциско (Калифорния), Луисвилле (штат Кентукки) и в Бостоне. В Сан-Франциско удалось показать по телевидению документальный фильм о Семипалатинском ядерном полигоне. Он был снят режиссером и оператором Сергеем Шафиром, и показывал ужасающие кадры с ядерными взрывами, горящей степью и обгорелыми овцами. Демонстрация фильма помогла найти единомышленников. Новые знакомства привели меня в огромную квартиру, где расположилась своя «коммуна», в которой обитали американские активисты – экологи и антиядерщики, среди них были и хиппи, и другие неформалы, за которыми были десятки и сотни маршей протестов, и различных антивоенных акций. У них была серьёзная, так нам в Казахстане пригодившаяся, литература о ядерных испытаниях и их последствиях. А в Бостоне состоялась встреча с доктором Бернардом Лауном, лауреатом нобелевской премии, председателем движения «Врачи за безъядерный мир». Он согласился принять участие в совместной антиядерной конференции в мае в Алма-Ате.
Фильм Сергшея Шафира Невада-Семипалатинск (1989)
Так что вернулся я, вооруженный возросшим знаниями о ядерных полигонах, их губительном воздействии на окружающую среду.
Возвращаясь на полигон. И вот я и спрашиваю у Ильенко: «А сколько сейчас было завалено сурочьих нор?» Он на меня как на сумасшедшего смотрит: – «Какие еще сурки?!» Затем мы пошли в актовый зал на встречу с офицерами. Я их опять спрашиваю: «А кто из вас читал стихи Абая, романы и повести Мухтара Ауэзова?» В зале – тишина. «Так вот же они здесь, перед вами – Чингизские горы! Это Шынгыстау – Родина Абая, Шакарима и Мухтара Ауэзова. И здесь же ваш полигон. Вы рвете эту землю и не знаете о ней ничего!»
Участников этой встречи мы пригласили в село Караул, где состоялся марш протеста против ядерных испытаний. Но они так и не пришли. У казахов есть обычай, связанный с очищающим духом огня: «Алас –алас – әр пәледен қалас»(Огонь-огонь, очищающий огонь)! В этот раз на условленное место, пройдя пять километров пути, прибыло многолюдное шествие из поселка Караул – старики, женщины и дети, возглавляемое поэтом Олжасом Сулейменовым и писателем, журналистом-международником Генрихом Боровиком. Мы договорились с Хафизом Матаевым (он был тогда акимом Караула), чтобы собрали много камней.
И вот это нескончаемое народное шествие потянулось между двух огромных пылающих костров. Люди шли, обнявшись как братья, подходили к камням, брали их и бросали в обозначенное место, чтобы символически забить дух этого ядерного дракона! Там выросла огромная гора из камней. Это было потрясающее народное действие! Его режиссером и постановщиком был Дуйсенбек Накипов.
Растиражированная фотокорреспондентами, информация об этом марше разлетелась по всему миру!
Марат Сембин:
По поводу закрытия полигона Олжас Омарович в своем выступлении хорошо сравнил, что оба эти два полигона как братья-близнецы: Семипалатинский и Невадовский. Если один зачахнет, то и другой за ним тоже. Так оно и получилось. Когда закрыли полигон в Казахстане, «Невада» замолчала тоже. После закрылись полигоны на атоле Мороруа. Потом прекратились испытания на Новой Земле в России. И в 1995 году Движение «Невада-Семей» организовало марш против Лобнорского полигона в Китае. Мы прошли до китайской границы. Так или иначе, Лобнорский полигон тоже замолчал, присоединившись к мораторию. Еще я хотел бы добавить, что в «Неваду-Семей» жастулпаровцы внесли, помимо экологического, дух национально-освободительного и антиколониального движения.
Выступления против ядерных испытаний в советское время
Мурат Ауэзов:
Известна и описана беседа в поезде Каныша Сатпаева и Мухтара Ауэзова во время их поездки в Москву, в которой они говорили о проблеме семипалатинского полигона, о том, что надо обратиться к Курчатову и сообщить о бедствиях и страданиях людей, живущих в зоне полигона. Это был 1959-й год. Встреча состоялась. Курчатов ответил, что единственное, что можно сделать, это перевести наземные взрывы на подземные.
Если идти глубже в историю, это и Мустафа Шокай и движение «Аллаш Орда». То есть, этот ген протеста никогда не переводился в народе. А если идти в историю еще глубже, то это и Абай, от которого идет традиция противостояния и поисков выхода, а не простой констатации наступающего лихолетья. Ему предшествовали в 18-19-м веке апокалиптические поэты течения «Эпохи Скорби» – «ЗарЗаман», которые предощущали, что произойдёт в 20-м веке – репрессии, голод, война.
Об этом очень хорошо сказал казахский поэт Жубан Мулдагалиев, написавший в те декабрьские дни поэму, строки которые стали ураном (кличем) – призывом: «Я – казах, тысячу раз, умиравший и тысячу раз возрождавшийся». Этот тезис возрождения сопутствовал атмосфере становления нации. На моей памяти нет события, которое так объединило бы, многонациональный народ Казахстана, как наше антиядерное движение! Отозвались все.
В сентябре 1973-ого в Алма-Ате прошла V Конференция писателей стран Азии и Африки, которая была еще одним важным событием, предшествовавшим движению «Невада-Семей». Его идейными организаторами были писатели – Ануар Алимжанов и Олжас Сулейменов. Ануар Алимжанов, великолепный оратор, к тому времени уже имевший вес в афроазиатском антиколониальном движении, энергично подхвативший эстафету от душанбинского афроазиатского писательского движения. Нам нужен был опыт деколонизации, и потому в подготовке и проведении афро-азиатской писательской конференции 1973 года активное участие приняли «Жастулпаровцы»[1]. Это и Болатхан Тайжан и Серик Касенов, и многие другие.
Марат Сембин:
Сейчас многие интеллектуалы занимаются самобичеванием! Мы, дескать, такая-сякая, ни к чему не годная нация! И у многих опускаются руки! Но ведь этот же народ сумел сделать то, что было жизненно важным для людей всей планеты! Наш народ способен на многое и власти об этом не стоит забывать!
Итоги
Мурат Ауэзов:
Что произошло с движением «Невада-Семей» потом? И почему возникает необходимость в новом народном движении? Вроде бы оно выполнило свою историческую миссию и задачу, полигон закрыли. Но не были достигнуты главные цели – реабилитация зараженных этими ядерными взрывами территорий! А ведь, сколько их было отравлено по всему Казахстану. Когда эта проблема встала во весь рост, на неё просто закрыли глаза.
Вскоре к «Неваде-Семей» стали примыкать какие-то сомнительные, бойкие и практичные люди. Они стали делать свой бизнес и обогащаться, получив, благодаря авторитету Движения доступ к нашим недрам. Стали выдыхаться народность, романтика, порыв и искренность. Но и в этой атмосфере деградации многие держались достойно – это и Марат Сембин, и Галина Кузембаева, и Виталий Ерохин, и многие другие активисты, которые продолжали свою работу несмотря ни на что!
У Фараби есть замечательное высказывание: «Мудрость – это знание отдаленных причин». Конечно, смотря на историю «Невады-Семипалатинска», понимаешь, что первые импульсы движения были заложены в 1986-м году во время декабрьских событий. Была необходимость преодолеть оцепенелость и унизительное молчание, сопровождавшие память о том трагическом времени.
Спрашивается, а какой народ вышел тогда на площадь в 1986-м? Это уже были люди, неравнодушные к своей истории. Многие из них были читателями исторических романов Ильяса Есенберлина, великолепной публицистики Ануара Алимжанова и потрясающей поэзии Олжаса Сулейменова:
Твой аргамак узнает,
Что такое атака,
Бросим робким тропам
Грохот копыт в лицо!(Аргамак)
Подводя итог, я хочу сказать, в связи с тридцатилетней датой Движения, что что это был выплеск, который стал возможным за счет энергии и некоей особой праведности народа Казахстана, в котором никто не лишний. Уместно вспомнить слова Отца Севастьяна, который о земле казахской сказал: «Напоенная кровью мучеников и освещенная их молитвами, бескрайняя степь Казахстана». Все репрессии, все ядерные испытания, и гибнущее море Аральска и т.д. – в тот вечер митинга все это нашло воплощение в этих светящихся глазах слушателей и великолепных словах Олжаса. Все, кто находился в этом зале и слушал, испытали огромный подъем в тот вечер, 28 февраля 1989 года. Наверное, с таким же чувством люди защищали свою землю в годы войны, находясь в состоянии предельной мобилизации и изобретательности. В эти моменты очень легко все вопросы решались! Когда мы ехали в Караул, я говорю композитору Тулегену Мухамеджанову: «Хорошо бы нам свою песню-гимн нашему движению создать». А он говорит, уже есть! Мы с Улугбеком песню «Заманай» сочинили. Она и стала потом гимном «Невады».
Песня, ставшая гимном движения, в исполнении Розы Рымбаевой
По поводу строительства АЭС, считаю эту идею рудиментарной. Неприемлемой, минимум по двум причинам – отсутствие убедительной гарантии ее безопасности и реставрация нашей тотальной зависимости от многопроблемной России.
По поводу слов Марата Катаевича о том, что население Казахстана может уместиться в одном городе, таком как – Стамбул, добавлю, что нас много вместе со всеми государствами Центральной Азией. Это очень важный момент. Центральноазиатская солидарность крепнет. Мы уже тринадцать лет проводим встречи «Беседы на шелковом пути»[2], для того, чтобы нашу идентичность и близость подтвердить. Действительно, это единый историко-культурный регион, типологически тождественный. Мы были колонизованы, потом были в составе российской и советской империй. Ну а сейчас получаем шансы достойно идти в будущее. У нас те же самые геополитические неласковые контексты: крепнущий Китай, Россия, которая не мыслит себя вне имперских амбиций. И поэтому эти факторы подталкивают нас друг к другу. Много и других игроков в этом противоречивом мире. И зло не дремлет. Эти близнецы драконов появляются снова и снова, словно они бессмертны. Но что может делать добро? Оно может только свет нести. Обретать практическую дееспособность, выдвигая гуманистические цели, используя накопленный опыт в искусстве говорить и договариваться.
Беседу провела и записала Зитта Султанбаева – художник, поэт, арт-критик и журналист.
[1] “Жас тұлпар” – молодежное движение антиколониальной направленности в Казаxстане 60-х годов ХХ века
[2] Постоянно действующий семинар «Беседы на Шелковом пути» проводится ежегодно с 2007 года, с участием творческой и гуманитарной интеллигенции Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана. Цель данной инициативы – способствовать возрождению и укреплению всесторонних связей между странами и народами Центрально-азиатского региона, остро востребованных в современной геополитической ситуации.
