Российские СМИ приводят комментарии ведущих экспертов – среди которых: Андрей Казанцев, Татьяна Становая, Федор Лукьянов, Иван Сафранчук – касательно отставки уже бывшего президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. Некоторые из них обсуждают, что означает смена власти в Казахстане для ключевого проекта Москвы – ЕАЭС. Среди других обсуждаемых тем – проблемы «Узбекистон хаво йуллари», пребывание 201-й военной базы в Таджикистане, «нездоровый ажиотаж» вокруг визита Путина в Бишкек и другие «неспокойные границы СНГ».
Регион
Лидеры стран-членов ЕАЭС. Декабрь 2018 г. Фото: Официальный сайт ЕАЭС
«После смены руководства Казахстана ЕАЭС может окончательно развалиться – он уже трещит по швам, а если новый глава государства [Казахстана] начнет вести иную политику, больше смотреть и двигаться в сторону Запада, то и для экономического союза это может кончиться плохо. И дело тут не только в позиции Казахстана – Белоруссия также периодически подливает масла в огонь», – так утверждает Вячеслав Тетекин, российский политический деятель, доктор исторических наук, в интервью Накануне.ru. Но, как считает Тетекин, Россия, в частности «позиция российских элит», также несет ответственность за ситуацию. Тетекин не исключает возможности ухудшения отношений между Россией и Казахстаном, учитывая западную и китайскую активность. Тем не менее, «положение России в этом смысле особенное – мы в любом случае по объективным показателям не можем считаться наравне с Западом или с Востоком (…) для Казахстана Россия, с которой Казахстан исторически связан, остается наиболее естественным и приемлемым союзником. (…) разорвать исторические связи, экономические связи, человеческие связи – это непростое занятие» и поэтому «когда говорят, что Казахстан уйдет – от России уйти по объективным показателям почти невозможно». Эксперт видит основную беду России в ее «пассивной политике по отношению к Казахстану, к среднеазиатским республикам, к Закавказью, к Украине, к Белоруссии, Прибалтике и так далее» в то время, как «самое главное для нас – для обеспечения национальных интересов и национальной безопасности – конечно, близлежащие бывшие республики Советского Союза. А они у нас во внешнеполитических приоритетах находятся на второстепенном, а то и третьестепенном месте. (…) Ведь в Средней Азии и Казахстане точно так же мы проигрываем прежде всего не в силу того, что там работают китайцы или кто-то еще – Россия там не работает». Пренебрежение России к своим ближним соседям, странам постсоветского пространства ведет к тому, что ЕАЭС «начинает трещать по швам». А причина – «неспособность проводить такую линию, которая отвечала бы взаимовыгодным интересам обеих сторон в силу того, что это считается второстепенным направлением для российской внешней политики, экономической политики».
Kитайские солдаты в Кашгаре. Фотография Getty Images
«Военные базы Китая появятся в Туркестане в течение пяти лет», – предсказывает в интервью “Регнум” старший преподаватель Уральского федерального университета, эксперт-востоковед Дмитрий Желобов. Желобов считает, что количество материалов в СМИ на тему прав мусульман в Китае снизилось, поскольку «антикитайская кампания своей цели достигла — в обществе стран региона синофобские настроения значительно укрепились». Сокращение публикаций об успешности китайских проектов в СМИ Таджикистана и Кыргызстана объясняется противостоянием США, КНР и России в регионе. «Проамериканские СМИ уже отработали по этой теме в негативном ключе, Китай опасается, (…) что бравурные реляции о достижениях в экономическом сотрудничестве будут интерпретированы как продолжение неоколониалистской экспансии в регион. А для России любое китайское достижение невольно поднимает вопрос о собственных потерянных позициях». Высказываясь касательно китайской инициативы «Один пояс — один путь», эксперт полагает, что «страны Центральной Азии воспринимались, прежде всего, в качестве транзитных территорий, но по факту стали, не в последнюю очередь усилиями Москвы, мягко тормозящими реализацию китайских проектов на собственной территории конечными пунктами китайских коммуникаций. Китай занял на постсоветском пространстве доминирующее положение, но негативные моменты китайского присутствия стали очевидны для всех (…). Китайские инвестиции оказались излишне коррупциогенными и элитоориентированными». Желобов полагает, что появление китайских военных баз неизбежно «при сохранении текущей политики в регионе и стабильности ситуации в СУАР».
Казахстан
Назарбаев уходит. Фото Кремль.
Отставка президента Назарбаева ожидаемо вызвала много комментариев, и по этой теме высказались почти все российские аналитики. Накануне отставки “Регнум”опубликовал интервью с одним российском аналитиком на условиях анонимности под говорящим названием «Назарбаев разыграл для казахстанцев очередной спектакль». В этом интервью говорится, чтоНурсултану Назарбаеву выгодно представлять дело таким образом, что есть «трусливое правительство, к действиям которого он не имел отношения, и ситуация преподносится таким образом, что если чиновников разогнать, всё наладится». Анонимный эксперт считает, что оппозиции правительству нет. «Политическая поляна в Казахстане настолько вытоптана и неоднократно проутюжена катком, что серьезные оппозиционные силы в период не то что жизни, а, скажем, дееспособности действующего президента не появятся», хотя в стране есть «люди, которые понимают реальный ход политических процессов и устали от постоянных маневров главы государства», однако они не имеют поддержки масс.
Андрей Казанцев, директор Аналитического Центра Института международных исследований МГИМО, в материале РБК анализирует последствия ухода Назарбаева с поста бессменного президента страны. Казанцев называет Назарбаева «последним связующим звеном между политической культурой советской элиты и политической культурой элит постсоветских». Эксперт проводит параллели между правлением Назарбаева и правлением Дэн Сяопина в КНР и Ли Куан Ю в Сингапуре: Казахстан по уровню ВВП занимает второе место в постсоветском пространстве, хотя в начале 90-х ситуация была намного хуже, созданы благоприятные условия для иностранных инвесторов, реализован ряд крупных проектов, подготовлены научные и управленческие кадры. Несмотря на опасения некоторых экспертов касательно экстремистской угрозы, межнациональных конфликтов, отхода от дружбы с Россией и от евразийской интеграции, «та форма, в которой произошел транзит, говорит о контролируемости процесса. Пока Назарбаев жив, он будет гарантом преемственности курса во внутренней, внешней и экономической политике. Сохранится модель, в рамках которой Астана поддерживает хорошие отношения как с соседями— Россией и Китаем, так и с Западом. Это подчеркивает выбор в качестве временного президента Касым-Жомарта Токаева — человека с огромным внешнеполитическим и дипломатическим опытом. В рамках преемственности будут продолжены экономические реформы, так что инвесторы тоже могут вздохнуть спокойно». Размышляя о выборе между Даригой Назарбаевой и Касым-Жомартом Токаевым, Казанцев считает, что после выборов 2020 года страну возглавит ставленник партии «Нур Отан», который будет следовать политике первого президента.
Татьяна Становая сравнивает влияние казахстанских событий на Россию. Российские круги, обсуждая будущее Путина, рассматривают казахстанский сценарий как «досрочный уход на пост главы Совета безопасности, пост главы Госсовета или еще какого-то коллегиального органа, который позволил бы сохранить функции стратегического и геополитического управления, а также обеспечил бы право вето на решения преемника». Тем не менее при всех имеющихся преимуществах сценарий Назарбаева не согласуется с российскими реалиями. Во-первых, Назарбаев старше Путина, и события в Казахстане напоминают события в России, когда Ельцин, уйдя в отставку передал власть своему преемнику. Значит, Россия обогнала Казахстан в транзите. Во-вторых, «Путин банально не ощущает себя «отцом нации». Он дистанцировался от проблем народа, «слившись с государством как бессубъектной машиной, чье самосохранение и экспансия в его понимании обеспечивают благополучие» всей нации. У Путина в отличии от казахстанского лидера нет семьи, которую он встраивает в вертикаль власти и перераспределения общественных благ. Наконец, главное отличие – «российский президент вообще не сможет получить стопроцентных гарантий безопасности и преемственности без радикальной переделки политической системы под себя в духе восточных традиционных обществ. Поэтому вряд ли он к этому стремится». Итак, забота Путина не его семья, а геополитические и военные достижения России: Крым, присутствие в Сирии, способность России отстаивать свой суверенитет, выдержать конфронтацию с США и НАТО. Поэтому «если Путин захочет остаться, ему будет достаточно убрать ограничение в два срока, и никаких громоздких, корежащих систему госуправления реформ не потребуется», а если «он захочет уйти …при наличии лояльного окружения он найдет себе место в системе, пусть и адаптированное под новый статус». В свою очередь «Кремль (…) будет внимательно наблюдать за казахстанским экспериментом и учиться, но не столько с точки зрения успешности транзита для самого Назарбаева, сколько анализируя поведение элит: как в новую конфигурацию впишутся силовики, как бизнес-элиты будут выстраивать отношения с новым президентом, как транзит скажется на партии власти и какой будет динамика настроений в обществе».
Федор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике, член РСМД, комментируя отставку Нурсултана Назарбаева, считает, что тот выгодно отличался на фоне других постсоветских руководителей. С Назарбаевым связана евразийская интеграция, он выдвинул эту идею в 1994 году. « Вся постсоветская (…) политика – очень личностная. И любая перемена, даже самая управляемая и хорошо подготовленная, означает корректировку не только политического, но и идейного ландшафта». Недавние примеры –Узбекистан и Армения. Казахстанская ситуация не похожа на узбекскую – «Назарбаев полон энергии и претендует на роль евразийского Ли Куан Ю, который исполнял регулирующую функцию в Сингапуре на протяжении многих лет после отставки с поста премьера». Ссылаясь на примеры европейских лидеров во взаимодействии с политикой ЕС, эксперт считает, что влияние Лукашенко, Путина и Назарбаева аналогично в евразийском контексте. И предупреждает «институты ЕврАзЭс еще только формируются и достаточно хрупки» в отличие от уже сформировавшихся европейских институтов. «Евразия переживает сейчас чрезвычайно важный момент. Эта часть мира занимает все более центральное место по мере подъема Китая и Индии, трансформации Европы, поиска Россией новой глобальной идентичности, усугубления нестабильности на Ближнем и Среднем Востоке. И функция ЕврАзЭс как одного из основных структурных стабилизаторов этого пространства растет. А эффективное исполнение такой функции зависит, конечно, и от лидеров, но прежде всего от институтов – Евразийской комиссии, суда, Высшего совета, межправительственного совета…»
Иван Сафранчук, доцент кафедры мировых политических процессов МГИМО МИД России, член Совета по внешней и оборонной политике, детально рассуждает о «плане Б» или «варианте Дэн Сяопина» в отставке Назарбаева. Эксперт подразделяет стратегические возможности Назарбаева на право избираться президентом неограниченное количество раз и на «вариант Дэн Сяопина», то есть «уйти с высшего поста и дистанцироваться от оперативного управления, но сохранить за собой властные рычаги для блокирования стратегических решений, идущих вразрез с его волей». До последнего времени Назарбаев использовал первую возможность. В июне 2018 года Касым-Жомарт Токаев озвучил в интервью «Би-Би-Си» свое мнение, что Назарбаев не будет участвовать в президентских выборах 2020 года. То есть, первая половина 2018 года прошла в подготовке к «плану Б» – «варианту Дэн Сяопина». Принимая во внимание конституционную реформу 2017 года, когда некоторые полномочия были переданы от президента парламенту и ужесточены условия для участия в президентских выборах, эксперт полагает, что обстоятельства для «плана Б» наступили в последние два года. «Казахстанские власти хорошо подготовились к переходному периоду. Создан целый ряд формальных законодательных и неформальных политических «предохранителей», которые должны обеспечить стабильность функционирования госаппарата при отходе Назарбаева от текущих государственных дел». В случае «плана Б» остается вопрос преемственности, но для общества и части элиты необходимы новые возможности и две эти задачи трудно совместить. Проблема преемственности характерна для всего региона Центральной Азии, но «Казахстан лучше подготовлен к операции «преемник», а потому сможет её провести, не допустив – в отличие от Туркмении, Узбекистана и Киргизии – серьёзных внутриэлитных противоречий (…) в Туркмении, Узбекистане и Киргизии новые президенты не только перестраивали под себя внутриэлитный баланс, но и выдвигали политические, экономические и социальные инициативы, которые шли вразрез с курсом их предшественников. Они были вынуждены это делать именно из-за накопившегося запроса на перемены. Даже в отсутствии полноценных конкурентных выборов необходимо принятие первого лица обществом. Те механизмы легитимации, которые были доступны первым президентам, недоступны их преемникам. Они должны чем-то привлечь массы, дать надежду на лучшее. Так случилось в Туркмении, где после «эпохи золотого века» (последняя официальная идеологическая конструкция Ниязова) Гурбангулы Бердымухамедов объявил «эпоху возрождения»; так было и в Узбекистане, где бывший при Каримове 18 лет премьер-министром Шавкат Мирзиёев инициировал экономические и административные реформы, которые серьёзно расходятся с прежним курсом». Сафранчук считает, что «опыт Казахстана будет уникальным. Скорее всего, Казахстан избежит рисков, связанных с отходом Назарбаева от текущего управления. Однако обозначенная ранее проблема сочетания преемственности с запросом на перемены всё равно останется. Для её разрешения понадобятся нетривиальные государственные способности».
Узбекистан
Дочь первого президента Узбекистана переведена в колонию общего режима «из-за «злостного нарушения порядка» домашнего ареста, и материал Известий от Игоря Кармазина разбирается почему. Каримова была осуждена в декабре 2017 на 10 лет лишения свободы. В июле прошлого года, учитывая готовность вернуть денежные средства и возместить ущерб государству, наказание было снижено на пять лет, но в марте этого года Гульнара была забрана прямо из квартиры своей дочери. Гульнара Каримова была советником министра иностранных дел Узбекистана, под псевдонимом Гугуша сочиняла музыку и песни, выпускала одежду, парфюмерию и ювелирные украшения под брендом Guli. Скандал со взятками от телекоммуникационных компаний разрушил успешную карьеру еще при жизни ее отца президента Ислама Каримова. Ущерб, нанесенный Гульнарой, оценивается в $2 млрд. Наблюдатели связывают перевод в колонию с «развенчанием культа личности» первого президента Узбекистана. Но скорее всего дело в том, что «узбекские власти заинтересовались капиталами Каримовой, которые она успела накопить. В 2018 году активизировалось расследование уголовного дела в Швейцарии. Правоохранительные органы якобы решили вернуть замороженные в банках страны $810 млн. Кроме Узбекистана, на эти средства претендуют США и кредиторы компаний Каримовой. Многие деньги на счетах еще явно не обнаружены, но на их судьбу заключенная может влиять. На саму же Гульнару удобнее влиять как раз в колонии».
Стюардессы Uzbekistan Airways. Фотография официального сайта авиакомпании
Дважды удаленный от моря Узбекистан ограничен в доступе к международным рынкам. Материал в Регнуме обсуждает развитие воздушного транспорта страны. Воздушный транспорт напрямую влияет на туризм и товарооборот страны, развитие импорта/экспорта. Воздушное сообщение в Узбекистане ограничено: с 2008 года, пассажирский поток в страну остается низким. «Для сравнения, соседние экономики предлагают около 700 мест в самолетах на 1 000 жителей, а для путешественников в Узбекистане доступна лишь одна четверть этого количества». Страну обслуживают половина авиакомпаний, доступных на других постсоветских направлениях. Доминирует Национальная авиакомпания «Узбекистон хаво йуллари» с высокими тарифами. На 2018 год страну посетило 2,2 миллиона международных туристов, в основном — из Центральной Азии, Грузию, по данным МФК, посетило в три раза больше туристов. Используя административные и нормативные препоны, государство защитило национального перевозчика от конкуренции с международными и местными частными авиалиниями. Эксперты считают, что «национальный авиаперевозчик имеет неограниченную власть свободно устанавливать цены на аэропортовые услуги через свои вертикально интегрированные компании, а без нормативно-правовой базы, защищающей других пользователей инфраструктуры, НАК «Узбекистон хаво йуллари» имеет возможность дискриминировать иностранных перевозчиков и их пассажиров, устанавливая более высокие цены за топливо, в то же время единолично пользуясь значительными скидками на аэропортовые взносы и сборы». Между тем, высоки и сборы в аэропорту Ташкента с перевозчиков и с пассажиров, в сравнении с иностранными аэропортами или перевозчиками. Согласно рекомендациям МФК, нужно: создать независимый орган, определяющий политику реформирования авиаотрасли, нормативно-правовую базу для регулирования доступа и ценообразования инфраструктурных услуг, произвести дерегулирование «Узбекистон хаво йуллари», реструктуризацию авиабизнеса и постепенное введение частного бизнеса в отрасль. Реформация отрасли позволит увеличить пассажиропоток, тем самым «создать до 500 000 новых прямых и косвенных рабочих мест в гостиничном секторе. В плане экономической деятельности это будет эквивалентно четырехкратному увеличению важности сектора относительно ВВП, с 0,3 до 1,2 процентов».
Таджикистан
Несмотря на низкое качество интернет-услуг, власти планируют повысить их стоимость с 27 марта. Антимонопольная служба Таджикистана распорядилась повысить стоимость доступа во «всемирную паутину» на 60%, и жители надеются на вмешательство президента Эмомали Рахмона, за которым всегда остается последнее слово. Эксперты Всемирного банка объясняют повышение стоимости желанием государства контролировать граждан везде и повсюду. По мнению начальника службы новых медиа телеканала «Россия» Антона Коробкова-Землянского, введение повышенных тарифов понизит количество пользователей, особенно мобильного Интернета, что негативно скажется на экономике. Таджикский политолог, доктор юридических наук Шокир Хакимов напоминает о предстоящих парламентских выборах и выборах в местные органы власти, в 2020 состоятся выборы президента: «Следовательно, политическая акция увеличения цены на Интернет заключается в том, чтобы ограничить доступ населения к альтернативным источникам информации. С тем, чтобы для промывания мозгов было больше возможностей». Хакимов также считает, что число пользователей мобильного Интернета сократится, что в свою очередь повлияет на экономику и образование в стране: зачахнут местные электронные торговые площадки и мобильные сервисы, сойдут на нет планы на дистанционное образование.
Минобороны РФ компенсируют Таджикистану за пребывание 201-й военной базы в Таджикистане. В счет арендной платы будут переданы военный городок в городе Куляб, Хатлонской области. Как сообщают в Минобороне России, такая договоренность была достигнута в 2012 г. Согласно документу, республике отойдет и военный городок в Бохтаре Хатлонской области. Отмечается, что «требование платы повлечет за собой переход на арендные отношения, что российской стороне невыгодно: за использование земельных участков и недвижимости, занимаемой 201-й военной базой, придется ежегодно выплачивать около 6 млрд рублей». Заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин комментирует: «В постсоветские годы для Таджикистана и других среднеазиатских стран она (база) была своеобразным щитом от вторжения террористов с территории Афганистана, Таджикистан — республика небогатая и средств на вооруженные силы, которые могли бы надежно закрыть границу, у нее нет. А угроза с юга, к сожалению, не исчезла. Недавно таджикские силовики говорили о том, что сейчас на севере Афганистана находятся около 5 тыс. иностранных граждан с оружием в руках — этот контингент вызывает серьезную настороженность. При этом российская база ориентирована не только на ведение противопартизанских действий, но и на противостояние армейским соединениям, имеющим на вооружении авиацию и тяжелую технику. При ударе с юга солдаты и офицеры базы должны сдержать первый удар и стать основой для развертывания сил стран, входящих в Организацию договора коллективной безопасности».
Кыргызстан
Владимир Путин и Сооронбай Жээнбеков. Бишкек, 28 марта 2019 года. Фото Кремль
Александр Евграфов в «Русской Евразии» обсуждает визит Путина в Бишкек. Первый вопрос будет касаться безопасности. Российские представители, в том числе заместитель министра внутренних дел Игорь Зубов, уже предупреждали о неспокойных границах СНГ. В этой связи, посол КР в России Аликбек Джекшенкулов сообщает о возможном открытии военной базы России на юге Кыргызстана. Сообщается о протестах против открытия новой базы активистов НПО, «сидящих» на западных грантах. В социальных сетях тут же была активизирована волна фейковых аккаунтов, с которых размещалась откровенная ложь о действиях России, посты, направленные на разжигание межнациональной розни. К этой волне сразу же подключились и те, кто выдает себя за проповедников ислама, а на деле же фактически выступающие за поддержку экстремистов и учреждение в регионе халифата. Материал отмечает, что «в обычных условиях сторонники этих двух лагерей, как правило, враждуют между собой. Но в ситуации, когда Россия может реально поспособствовать укреплению безопасности в Центральной Азии, обе силы проявили удивительную солидарность». Отмечается, что Бишкек получил от Москвы военную технику на сумму свыше 3 миллионов долларов, что КР председательствует в этом году в ШОС и ОДКБ. Следующий вопрос— экономика, наука и культура. По экономике может быть затронуто строительство Верхне-Нарынского каскада ГЭС и развитие железных дорог в КР. И здесь в немалой степени пригодится опыт РЖД. Будет затронута проблема контрабанды и трудовой миграции. Однако «активисты прозападных НПО» выступают против кыргызско-российского экономического сотрудничества и вносят «фантастические идеи» о том, чтобы «обратиться к США, чтобы те воздействовали на своих союзников, которые бы разрешили упрощенный въезд трудовым мигрантам из КР. Это бы, по мнению активистов, повлекло бы их массовый отток из России и ей бы был нанесен экономический ущерб. Можно ли представить себе Трампа, звонящего куда-нибудь в Малайзию с таким вопросом? Но у буйной фантазии антироссийских активистов нет границ». Отмечается, что несмотря на «устраиваемые в соцсетях регулярные «пятиминутки ненависти» к России», результаты социологического опроса Международного республиканского института (IRI — некоммерческая организация, провозглашающая своей целью оказание помощи отдельным странам в строительстве демократии) от 2018 года демонстрируют, что «28% опрошенных оценили присоединение КР к ЕАЭС как очень позитивное, еще 45% как «довольно позитивное» и лишь 2% ответили «очень негативное». К визиту российского президента приурочены дни культуры Российской Федерации в Кыргызской Республике, первое мероприятие – международный детский фестиваль «Цветы России». Заканчивается обзор отсылкой к 75-летию победы, который будут отмечать в 2020 году, указ о праздновании которого подписал президент Сооронбай Жээнбеков.
Заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института СНГ Андрей Грозин в интервью Регнум рассуждает о «нездоровом ажиотаже» вокруг визита Путина, параличе и аморфности системы республики. Эксперт полагает, что российская и кыргызская стороны обязательно обсудят отставку президента Назарбаева, но повлиять на ситуацию в Казахстане ни одна из сторон не имеет возможности. Он считает, что визиту российского президента уделяется слишком большое внимание в информационном пространстве Кыргызстана и опасается «эффекта «обманутых ожиданий». А это означает: «СМИ формируют у читателя мнение, что в Бишкеке 28 марта случится эпохальное событие. Что после него в Киргизии молоко и мед потекут реками в страну». Однако «нужно смотреть на ситуации здраво. Россия — это стратегический партнер Киргизии, Путин — это президент страны-партнера. Но он приедет не для того, чтобы решать проблемы Киргизии. (…) президент России, при всем его хорошем отношении к Киргизии, — руководитель другого государства. Решать проблемы Киргизии — это не его работа. Он может попытаться их учесть, в рамках российских проблем попытаться решить киргизские, может как-то помочь. Но не более того». По мнению Грозина, политические элиты страны надеются, что российский президент «рассудит» их проблемы. Среди проблем – «неэффективность и (…) аморфность системы государственного управления плюс накопившиеся проблемы в экономике», а также «потенциально сложные отношения с китайскими партнерами по проекту железной дороги через Киргизию, проблемы безопасности через размещение второй российской военной базы». Грозин комментирует: «последние полгода как минимум Киргизия топчется на месте. Республика погрязла в мелких разборках, когда бывший президент предъявляет претензии действующему. Они до сих пор пытаются выяснять, кто из них более ценен для страны, для народа и для будущего». Проблемы власти влекут за собой другие проблемы, в том числе недавний конфликт на киргизско-таджикской границе. В России визит Путина в Бишкек «рассматривается как совершенно проходное мероприятие. От этих переговоров ничего не ждут — ни катастрофы, ни революционного прорыва». Сам эксперт не ждет «прорывных решений» на встрече двух президентов и не ожидает российских инвестиций в кыргызские проекты. Более того, он также высказывается о возможном пересмотре доли Бишкека от общих таможенных сборов ЕАЭС, и если «доля Бишкека уменьшится, то возрастет доля всех других участников Евразийского союза». Грозин заключает: «России нечего предложить, потому что Киргизия не может выработать эффективных схем использования этой помощи, так она занята внутренними политическими перебранками».
Туркменистан
«Независимая газета» сообщает, что туркменские пограничники не пропустили отряды правительственных войск, и тем пришлось сдаться талибам. Отсутствие комментариев от официального Ашхабада связывается с прохождением будущего трубопровода TAPI по территории боев в провинции Бадгис. Министр иностранных дел Туркменистана Рашид Мередов подписал с президентом Пакистана Арифом Алви пакет документов по TAPI, согласно которым часть газопровода пройдет именно в Бадгис. Часть провинции Бадгис и административный центр контролируется Талибаном, и в недавнем наступлении правительственных отрядов более 100 афганских военнослужащих были вытеснены к туркменской границе. Согласно New York Times, они были задержаны туркменскими пограничниками и переданы талибам. Министерство обороны Афганистана говорит о переходе туркменской границы афганскими военнослужащими с последующим возвращением и признают плен 58 солдат. Политолог, эксперт по постсоветскому пространству Аркадий Дубнов называет правительственных военнослужащих Афганистана «расходным материалом (…) как ГСМ, электроэнергия и все то, что они (Туркменистан) поставляют в приграничные районы Афганистана главам северных провинций, которые отвечают за безопасность, покупая таким образом их лояльность». Такая «покупка лояльности» позволяет сохранять мир. С другой стороны, Ашхабад рассчитывает, что пленные будут освобождены «дабы не подрывать переговорный процесс по урегулированию ситуации». Эксперт заключает, что «в постсоветское пространство талибы вторгаться не будут. Это в отличие от других радикальных группировок не входит в их задачи и интересы». Туркменский эксперт Сердар Айтаков комментирует: «Считается, что обстановка в приграничных с Афганистаном районах мирная, а строительство TAPI идет полным ходом. Хочу обратить внимание, что описываемые боевые действия проходят именно в районе TAPI. А именно – прокладка газопровода является идефиксом туркменских властей. (…). Поэтому любые сообщения об обострении ситуации и боевых действиях в Афганистане встречают категорический отпор со стороны как туркменского официоза, так и финансируемых МИД Туркменистана формально независимых ресурсов». Он считает, что выдача талибам правительственных военнослужащих говорит о туркменском выборе в пользу «Талибана». «Это означает фактическое признание власти «Талибана» именно в связи с желанием иметь в Афганистане силу, которая обеспечит безопасное строительство TAPI».
Для продвижения строительства Транскаспийского трубопровода и транспортного мультимодального коридора «Каспийское море – Черное море» в Ашхабаде скоро откроется представительство Евросоюза. На протяжении более 10 лет европейский парламент блокирует торгово-экономические соглашения с Туркменистаном. Туркменский эксперт Сердар Айтаков считает, что «бюрократия ЕС просто не знает, как быть с Ашхабадом», где с одной стороны, нарушения прав человека и экологические проблемы, а с другой огромные запасы туркменского газа. Политолог, эксперт по постсоветскому пространству Аркадий Дубнов комментирует: «Стремление ЕС открывать представительства в странах Центральной Азии, (…) вполне естественно. А вот предстоящее открытие представительства ЕС в Ашхабаде вызывает смешанные чувства». Главный лоббист европейско- туркменского сближения — Румыния. В марте в Бухаресте главы МИД Румынии, Грузии, Азербайджана и Туркменистана подписали декларацию о развитии международного транспортного коридора «Каспийское море – Черное море», который пройдет из туркменского порта Туркменбаши в Азербайджан, далее железнодорожным транспортом в Батуми или Поти (Грузия) и по Черному морю в порт Констанца (Румыния). «Выгодное географическое расположение Туркменистана (…) может вывести его в категорию привилегированных партнеров. Тем более, что цель этого коридора – транзит грузов через Туркменистан в Афганистан – входит в интересы НАТО и может стать тем козырем, который покроет все «европейские демократические ценности». Однако, как считает Айтаков, этот проект вступит в противоречие с Каспийской конвенцией и мирным статусом Каспийского моря, тем самым воспрепятствует реализации Транскаспийского трубопровода.
