Хотя интерес Южной Кореи к Центральной Азии сегодня остается слабым, страна, которая часто служит экономической (и даже культурной) моделью для центральноазиатских республик, не собирается отставать от тренда и имеет свои планы по активизации сотрудничества в Евразии через формирование северного экономического сообщества “в интересах мира и общего процветания”.
Новая северная политика
Придя к власти, администрация нового президента Кореи Мун Чжэ Ина инициировала новую программу, которая получила название «Новая северная политика». Как известно, впервые Северная политика была инициирована в конце 1980-х годов во время администрации Ро Дэ У, благодаря которой Южная Корея инициировала интенсивные контакты с Китаем и СССР. Последующие администрации в Республике Корея также уделяли этой политике особенное внимание. Благодаря этим усилиям границы пространства экономического взаимодействия Кореи расширились до Центральной Азии и Монголии.
По словам представителя министерства по делам воссоединения Ли Ю Чжин, «новая северная политика РК нацелена на соединение Корейского полуострова, Дальневосточного региона России и Евразии»[1].
Стратегия предполагает активизацию сотрудничества между странами Евразии путем формирования северного экономического сообщества в интересах мира и общего процветания. Новая северная политика также даст основу для институциализации международного сотрудничества Южной Кореи, обеспечит новые точки экономического роста, расширит гуманитарные связи, а также нацелена на создание интеграционной сети. О серьезности в намерениях реализации стратегии говорит факт создания отдельной структуры высокого уровня – президентский Комитет по северному экономическому сотрудничеству.
Предложенная Мун Чжэ Ином новая северная экономическая политика дает некоторые надежды на активизацию центральноазиатско-корейского сотрудничества. Безусловно, в данной стратегии центральное место отведено России, однако особый акцент будет уделен и Центральной Азии, где Казахстан и Узбекистан обладают потенциалом выступить проводниками реализации в этой стратегии.
Как показывает практика, взаимодействие Южной Кореи со странами региона идет на уровне двусторонних связей. А многосторонний механизм в виде «5+1» (5 стран Центральной Азии + Южная Корея) остается крайне неэффективным. По крайней мере, корейские эксперты жалуются на это, отмечая критически низкий уровень представленности на этих встречах со стороны республик ЦА.
Основной интерес Сеула к региону вызван необходимостью диверсифицировать поставки энергоресурсов, где доминируют страны Ближнего Востока. Согласно данным Международного валютного фонда, в 2016 году объем торговли Южной Кореи со странами Центральной Азии составил всего 0,33% от общего объема экспорта Кореи и всего 0,06% от общего объема импорта. Практически весь центральноазиатский экспорт в Южную Корею – состоявший главным образом из сырья – исходит из Казахстана и Узбекистана[2]. Можно с уверенностью утверждать, что потенциал сотрудничества со странами региона не исчерпан и может быть расширен. Южная Корея активно инвестирует в следующие сектора экономики региона: добыча урана, нефти, газа, в транспортную инфраструктуру и сферу высоких технологий.
Сотрудничество с Узбекистаном как “success story”
Ключевую роль в стратегии Южной Кореи в регионе играет Узбекистан. Ташкент является основным торговым партнером Сеула в регионе, между странами налажена экономическая кооперация, создан режим наибольшего благоприятствования, действуют облегченный визовой режим и соглашения о трудовой миграции. На Узбекистан приходится почти 50% товарооборота Южной Кореи с Центральной Азией, а объем привлеченных инвестиций – около 7 млрд. долл[3].
По итогам 2017 года товарооборот между Узбекистаном и Южной Кореей достиг 1,36 млрд долларов, увеличившись на 27% по сравнению с предыдущим годом[4]. Из Кореи в Узбекистан в основном поставляют автомобильные запчасти, механизмы и химическую продукцию, а импортируют в Корею хлопок и текстиль. Укрепляя возможности узбекско-корейского торгового дома в Сеуле, стороны планируют довести товарооборот до 3 млрд. долл. в год. Узбекская сторона также заинтересована в подписании преференциального соглашения или соглашения о зоне свободной торговли.
В ходе визита Мирзиёева в Сеул в ноябре 2017 года были подписаны 60 инвестиционных соглашений на сумму более 10 млрд. долларов. Компании из Кореи активно разрабатывают месторождения кремниевой и вольфрамовой руды, строят горнодобывающие и перерабатывающие комплексы, в том числе крупнейший в СНГ«Саутбай». Ведущий в стране Устюртский газохимический комплекс создан совместно с Южной Кореей.
На сегодняшний день в Узбекистане аккредитовано более 70 представительств корейских компаний, практически во всех отраслях экономики осуществляют деятельность 440 предприятий с корейскими инвестициями. Подписанные соглашения по кредитам Фонда экономического сотрудничества и развития на 2018−2020 годы на сумму 500 млн. долларов позволят реализовать проекты по созданию Узбекско-Корейского текстильного Технопарка, высокоспециализированного медицинского центра, Дома корейской культуры в Узбекистане и другие.
Более того Узбекистан выступил с предложением сопряжения южнокорейской стратегии «Новая северная политика», инициативы Китая “Пояс и Путь” и новой стратегии ЕС по улучшению взаимосвязанности Европы и Азии. Подобное сопряжение, по мнению узбекской стороны, будет способствовать созданию транспортно-логистических маршрутов, связывающих Центральную Азию через Россию, Китай и Корею с рынками Европы, Северо-Восточной, Юго-Восточной и Южной Азии, а также выходу стран региона к морским портам.
Корейские специалисты, приводя в пример успешное сотрудничество с Ташкентом, предлагают активизацию сотрудничества с другими странами региона по узбекскому паттерну.
Роль стран Центральной Азии
Другое важное место в центральноазиатском направлении внешней политики Сеула занимает Казахстан. В частности, с 2017 года отмечается определенная позитивная динамика в двусторонних отношениях между Казахстаном и Кореей, обусловленная несколькими обстоятельствами, как, например, темой ядерного нераспространения. Казахстан, став непостоянным членом в Совете Безопасности ООН, помимо прочего также активно продвигал вопрос об урегулировании ситуации на Корейском полуострове. С высокой трибуны ООН представители Казахстана не раз предлагали собственные посреднические услуги в налаживании конструктивного диалога между заинтересованными сторонами по северокорейской ядерной программе.
Особо стоит подчеркнуть, что в области многостороннего сотрудничества Казахстан приветствует восстановление межкорейского диалога и договоренности проведения новых саммитов между Республикой Корея и КНДР. Как заявил глава МИД Казахстана, Астана ожидает больших результатов от продолжения Межкорейских переговоров и надеется, что эти новые встречи станут прорывом в вопросе улучшений отношений между двумя государствами и снятия напряженности на Корейском полуострове.
По итогам 2017 года товарооборот Казахстана с Южной Кореей удалось нарастить сразу в 2,5 раза за год, до 1,7 млрд. долларов[5]. В структуре южнокорейского экспорта большую долю занимают техника и автомобили, а из Казахстана на продажу идут в основном нефть и ядерное топливо. При этом из всех центральноазиатских стран Казахстан экспортирует в Корею больше всего – почти на 1 млрд. долл.
Согласно официальным данным, на сегодняшний день в Казахстане работают более 400 корейских компаний, основной деятельностью которых является производство, торговля и строительство. Наряду с этим действуют 27 казахстанско-корейских предприятий, которые работают в химической промышленности, энергетике, производстве автомобилей.
Несмотря на позитивную динамику сотрудничества между странами рост экспорта во многом был обусловлен увеличением поставок нефти в Корею, а корейские инвестиции сосредоточены в энергетической отрасли Казахстана. В силу чего важной проблемой является необходимость диверсификации инвестиционного сотрудничества с Южной Кореей.
К слову, в настоящее время в рамках новой стратегии Южной Кореи разработано 56 проектов, среди которых только один – создание Большой Алматинской кольцевой автомобильной дороги, отведен Казахстану.
При этом потенциальные сферы расширения сотрудничества достаточно разнообразны: это развитие инфраструктурных проектов (строительство авто и ЖД проектов), сфера инноваций и цифровых технологий, ИКТ, зеленые технологии, модернизация государственного управления, развитие электронного правительства, туризм, фармацевтика и другие.
Общий объем товарооборота Туркменистана и Южной Кореи составляет около 131 млн долларов, по данным WITS. В Туркменистане южнокорейские компании привлекает нефтегазовый комплекс страны: в феврале 2019 г. в Сеуле были проведены переговоры с руководителями компаний «Samsung» и «LG» относительно их участия в инвестиционных проектах в нефтегазовом комплексе. В настоящее время газоперерабатывающие проекты стоимостью более 3,4 миллиарда долларов реализуются госконцерном “Туркменгаз” совместно с LG, Hyundai (Южная Корея) и TOYO (Япония).
Инвестиции и динамика экономического сотрудничества с другими странами Центральной Азии менее значительна.
Торговый оборот Южной Кореи с Кыргызстаном не достигает даже 100 млн. долл., в связи с чем стороны намерены подумать над созданием совместных предприятий. Более того, по итогам 2018 года экспорт корейских товаров демонстрирует спад: с 85, 019 тыс. долл. (данные за 2017 год) до 78,768 тыс. долл. (source: Korea International Trade Association). В ходе встречи первого вице-премьер-министра Кыргызстана Кубатбека Боронова с председателем Корейской ассоциации импортеров (КОИМА) Мёнг Жин Шином в декабре 2018 года стороны обсудили возможность проведения в городе Бишкек бизнес-форума с участием корейских и кыргызских компаний в первой половине 2019 года. Южная Корея может быть заинтересована в строительстве швейных фабрик, развитии фармацевтического производства, а также туристических связей. Кыргызстан также может представлять интерес для Южной Кореи как потенциальный экспортер редкоземельных металлов, необходимых в высокотехнологичной промышленности.
Характер экономического сотрудничества Кореи и Таджикистана во многом напоминает ситуацию с Кыргызстаном – во внешнеторговом обороте около 90% занимают поставки корейских товаров в Таджикистан, а торговый оборот не достигает даже 100 млн. долл. На данный момент на таджикской территории действует 16 совместных предприятий, которые получают финансирование от южнокорейских бизнесменов. Таджикистан продвигает сотрудничество в областях энергетики, машиностроения, текстильной промышленности, информационных технологий, производства строительных материалов.
Подводные камни
К плюсам взаимодействия с Южной Кореей можно отнести сравнительную гибкость и договороспособность Сеула, отсутствие у него серьезных геополитических интересов в Центральной Азии. В этом корейские компании выгодно отличаются от других игроков, например, Китая и России. Тем не менее, в сотрудничестве Южной Кореи со странами Центральной Азии имеются и некоторые проблемные моменты.
Во-первых, как показал анализ торговых отношений, сотрудничество стран ЦА и Южной Кореи по большей части все еще носит сырьевую направленность. В составе экспортируемых товаров приоритет отдан сырьевым ресурсам без диверсификации к новым линейкам.
Во-вторых, сохраняется негативный эффект сотрудничества от неудачных проектов. Как показала история, прошлые неудачные примеры сотрудничества со странами региона (к примеру, кейс с нереализованным проектом строительства Балхашской ТЭС в Казахстане) негативно влияют на выработку идей и реализацию новых проектов.
В-третьих, многосторонний формат 5+1 фактически не работает. Последний XI Форум по сотрудничеству «Республика Корея- Центральная Азия» прошел в Сеуле в ноябре 2018 года на уровне заместителей министров иностранных дел. Результаты Форума были ограничены обсуждением вопросов сотрудничества в сферах энергетики, транспорта и логистики, водных ресурсов, окружающей среды, здравоохранения и культуры. Ощутимых результатов в виде многосторонних проектов Форум так и не дал. Однако, справедливости ради стоит отметить, что в текущем году в Казахстане планируется очередное XII заседание, но уже на уровне министров иностранных дел.
В-четвертых, отдельным блоком стоит выделить проблему неурегулированности миграционных потоков из ЦА в Южную Корею. К примеру, после отмены визового режима с Казахстаном, проблема нелегального трудоустройства казахстанцами в Южной Корее стала актуальной. Если до отмены виз в 2014 году количество выявленных нелегалов из Казахстана составляло около 300 человек, то в 2017 году их было уже около 6000. Рост нелегальной миграции заставляет южнокорейское правительство рассматривать альтернативные способы регулирования миграционных потоков из Казахстана ( у Сеула есть трудовое соглашение с Узбекистаном).
И наконец, рассуждая о подводных камнях во взаимодействии Южной Кореи и стран региона, нельзя не коснуться вопроса политических режимов. В частности, если в Сеуле озабочены вопросом о том, что будет после завершения государственной программы инфраструктурного развития «Нурлы Жол» и транзита власти в Казахстане, то внутри самой Кореи много говорится о проблеме краткосрочности пребывания президентов у власти (избирается на пять лет) и зыбкости преемственности политического курса и стратегий тех или иных администраций. Эти факторы, безусловно, влияют на периоды спада и активизации сотрудничества.
Заключение
Южная Корея, по сравнению с другими игроками, пришла в регион с опозданием и имеет ограниченное влияние в Центральной Азии. Однако, отсутствие геополитических амбиций у Сеула способствует тому, что его участие не вызывает тех же подозрений или негативных реакций, которые возникают у больших игроков – будь то Россия, Китай или страны Запада. Кроме того, успешная экспортная индустриализация в Корее сделала страну потенциальной моделью развития для Центральной Азии. Участие Кореи способствовало диверсификации внешнеполитических связей Центральной Азии, экспортных маршрутов и источников инвестиций.
Не первый год ведутся разговоры о том, что между странами ЕАЭС и Южной Кореей может быть создана зона свободной торговли, и в результате товарооборот с двумя странами ЦА – Казахстаном и Кыргызстаном – может значительно вырасти. Особый интерес для Кореи также представляет площадка ШОС и ее потенциал в вопросах денуклеаризации.
На данном этапе политика Южной Кореи в Центральной Азии не оформлена концептуально. Хотя принятие программы новой северной политики, куда включены и страны региона, дает надежду на открытие нового этапа в истории взаимоотношений. Наблюдаемый с 2017 года рост интереса Южной Кореи к Центральной Азии может послужить стартом для расширения и активизации торговли и сотрудничества.
[1] http://k-window.com/politics/foreihn_policy/novaya-severnaya-politika-seula-pomozhet-sotrudnichestvu-rk-rf-i-kndr/
[2] http://asiarussia.ru/news/17988/
[3] http://www.uztag.info/ru/news/dolya-uzbekistana-v-tovarooborote-yuzhnoy-korei-so-stranami-tsentralnoy-azii-sostavlyaet-pochti-50
[4] https://www.gazeta.uz/ru/2018/02/14/uzb-korea
[5] Источник: АО «ЦЕНТР РАЗВИТИЯ ТОРГОВОЙ ПОЛИТИКИ»
