«На сегодняшний день создалась странная картина, в которой мы больше знаем о первом тысячелетии до н.э. на территории Казахстана, чем о культуре казахов ХVI, ХVII, ХVIII и ХIХ веков, потому что этот сюжет в свое время попал в безраздельное владение этнографов, которые все свели в этом сюжете к плоской фиксации различных сторон быта и взаимоотношений в кочевой юрте и не заметили, что на кошмах, украшавших эти юрты, имеются орнаменты, прямой прототип которых ― культ Солнца, связанный с сакскими и скифскими племенами I тысячелетия до н.э.». Алан Георгиевич Медоев, геолог, археолог, филолог, автор книги «Гравюры на скалах»
«Бесконечный путь кочевника измеряется временными циклами, пробегами коня (простор степной в пятимесячный путь шириной). Ориентация в пространстве определяется относительно четырех сторон света. Движение определяется по солнцу, направлением на восток. Пространственные характеристики строятся по вертикали: «небо – земля»; по горизонтали – «восток (вперед), запад (назад)», юг (вправо), север (влево)». Степь кочевник представлял в форме круга, охватывающий ее, как целое, как реальность самого бытия с человеком в центре. Мир как безмерность в форме круга, как символ гармонии лежит в основе эпических представлений». Э. Шакенова «Художественное освоение мира»//Кочевники. Эстетика: Познание мира традиционным казахским искусством. – Алматы, 1993
«Орнаментальное искусство – самостоятельный вид художественного творчества, выражавшего концептуального мышление кочевых народов, их миропонимание и миропорядок. В системе орнаментального мышления заложен особый вид абстрактного мышления, в котором выявлено четыре структурных элемента: круг, S-образный элемент (завиток), крест и треугольник, (вариации, которых порождают сотни орнаментальных вариаций). Это и четыре времени года, это и четыре стороны света». Курман Калиевич Муратаев, кандидат искусствоведения, профессор.
Тайные знаки казахских орнаментов*
В казахских орнаментах, как и в народных мифах и сказках, таятся смыслы и знаки, идущие из глубины веков. Некоторые из них были утрачены, а иные, передаваясь от поколения к поколению, народными мастерами и мастерицами, дошли до нас в своем первозданном виде. Их предназначение не только в дословном переводе – «украшать» утварь, одежды и другие предметы народно-прикладного искусства. Изначально, совсем в недалекие времена, когда и наши предки обладали магическими знаниями, и жили в единении с природой, орнаменты служили им оберегами, были способны притягивать удачу и счастье своему хозяину.
Рассматривая сказочные орнаментальные мотивы, вышитые на тускиизах, вытканные на баскурах и клемах (коврах), вытесненные на коже, вырезанные на предметах домашнего обихода и выгравированные на культовых сооружениях и памятниках, мы чувствуем необычайную мощь и силу народного духа, тепло мозолистых рук народных творцов мастеров-зергеров и вышивальных мастериц, творящих свой знакотканный мир.
*Орнаменты – (ornamentum – в переводе с латинского украшение, убранство, по-казахски – «oю-өрнек» – от слов “ою” выкройка и “орнек” – узор)
Всеобщее и уникальное
«Орнамент и узор видятся как тождественные понятия; элемент – как простейшая орнаментальная фигура, не подвергаемая дальнейшему расчленению, мотив – устойчивое сочетание нескольких элементов вместе…» – такое четкое определение дает автор научной работы «Казахский народный орнамент как этнографический источник» Анна Шевцова.
В казахских орнаментах существует универсальный для всех народов мира комплекс архетипических мотивов и символов, обозначающих стихии мироздания в виде круга, спирали и креста, связанных с культом солнца, земли и звезд, по своему переиначенных и адаптированных к своей культуре(1). И в то же время, есть неповторимые черты, присущие лишь нашему народу. Так, взаимопроникновение фона и узора, цветовое решение, основанное на принципе контрастов – это особенность казахского орнамента. Чаще всего его можно встретить в орнаментах сырмаков и тускиизов – шерстяных ковров, выполненных методом аппликации.
Инкрустированный сырмак мастерицы Н.Киясовой (Талды-Курганская обл.) 136х233, ГМИК (из книги М.Муканова «Казахская юрта»)
Ритуальное значение
Кадры из документального фильма «Декоративно-Прикладное Искусство Казахов – вышивка и орнамент»
Вот что пишет, к примеру, А.П.Таженова в своей статье «Истоки казахского народного орнамента» (Казахстанско-Российский университет, Астана):
«Орнамент в древности имел ритуальное значение. Например, у казахов были бронзовые и серебряные талисманы с солярными кругами символами солнца, луны, неба, которым они поклонялись. Орнаментированный талисман был знаком магии, символом счастья и благополучия, окружением религиозных представлений. Практически все орнаментальные узоры «читались» в свое время совершенно определенным образом. В вышивке мастерицы выкладывали какой-то определенный смысл. Например, у казахов существовал такой обычай: девушка, вышедшая замуж, через некоторое время после свадьбы присылала своим родственникам подарки. И это был не просто подарок, а «весточка» о том, как живет молодая невеста. Если вышит был высокий и худой человек, а рядом с ним полный и маленький, то это означало, что живет девушка плохо. Если же на подарке изображался клюв птицы, то родители знали, что девушка живет в чужом доме как вольная птица. И после этого радостного известия родители невесты устраивали той.
Кадр из документального фильма «Декоративно-Прикладное Искусство Казахов – вышивка и орнамент»
Если одежда украшалась орнаментом «туетабан» (верблюжий след), то это означало, что одежда сшита для дальней дороги; если человек желал кому-то счастья, свободы и независимости, то дарил вещь со знаками «кусмурын» (птичий клюв), «кусканат» (птичье крыло). Девушки и теперь носят «кусмурын жузик» или «шынжырлы блезик» – браслеты на цепочке, где одно кольцо – это «птичий клюв», другое – «птичье крыло». Древние считали одежду индивидуальным домом для тела, которая могла защитить их от воздействия таинственного и опасного мира. Орнаментами в защитных целях украшались самые «уязвимые» участки одежды – отверстия, т.е. горловина, низ изделия и низ рукавов, а также места соединения отдельных полотнищ тканей, швы особенно тщательно и богато украшались».
«Орнамент, расположенный над пологом двери юрты, благословлял: «Пусть никогда не угаснет огонь в этом доме!». Детали убранства лошади украшались орнаментами, которые, как считалось у степного народа, принесут удачи всаднику, быстроту и неутомимость коню. Имели смысловое значение и материалы, используемые для орнаментальных украшений: для выражения богатства и святости применяли золото или янтарь; красный коралл олицетворял радость, жемчуг или серебро — честность и правдивость, бирюза — верность и вечность, прозрачный топаз — чистоту» (Джанибеков У., «Эхо веков», – Алматы: Өнер, 1991г.).
Самые знаковые символы и орнаменты казахов
В казахской традиционной культуре, по словам ее авторитетного знатока Узбекали Джанибековича Джанибекова, родоначальником орнаментального искусства принято считать широко распространенный в народном быту рогообразный орнамент зооморфного мотива. Самый распространённый его элемент это – қошқар мүйіз – бараньи рога, символизирующий кут* – жизненную силу, благодать, достаток и благополучие. Далее идут его производные и модификации: қос мүйіз – парные рога, сыңар мүйіз – один рог. Или же такие мотивы, как қарға тұяқ – воронья лапка, аша тұяқ – раздвоенное копыто, құсмұрын – птичий клюв, құсқанат – птичье крыло, уходят в глубины сакского времени, базируясь на многочисленных сюжетах яркого искусства «звериного» стиля».
То есть, по сути, из одного спиралеобразного элемента муйз-завитка возникал целый космос орнаментов в самых разных его вариациях – это просто фантастика!
Жержастык (палас) 46х90. Орнамент «Кошкар Муйиз» нанесен шнуровыми нитями по войлочной основе. ГМИК
«Самые древние изображения бараньих рогов сохранилось на керамике андроновской (II тыс до н.э.) и бегазы-дандыбаевской (I тыс. до н.э.) культур скифо-сакского времени VII-III в.в. до н.э.) племенных союзов (Вишневская О.А., Итира М.И. Ранние саки Приаралья. «Проблемы скифской археологии» М.1071, с.104). К.А. Акишев, описывая комплекс Бугулы II, констатирует: «Один из найденных горшков по всему тулову был орнаментирован роговидным штампом, напоминающим элементы казахского «рогового орнамента» «кошкар мюиз». Археологические находки на территории Казахстана, Южной Сибири, Приуралья, говорят о сходности элементов культуры, в том числе и орнамента у древних племен, населявших эти районы во II и I тысячелетиях до н.э.” «Таким образом, ― как заключает С.П.Толстов и М.И.Итина, ― единый облик культуры, населявших степи Казахстана (включая Восточное Приаралье), Алтай и Южное Приуралье может быть связан со сходной для всех них основой― андроновской культурой» (С.П.Толстов, М.И.Итина. Саки низовьев Сырдарьи.)» (3)
Но не все наши археологи придерживаются этой точки зрения, которая прибавляет «заказной» древности казахской культуре, сложившейся как единая нация гораздо позднее.
*Кут — душа-«двойник» человека по представлениям тюркских народов, «жизненный эмбрион», даруемый свыше Богом, сгусток энергии, некое семя жизни, счастье, благодать, харизма. (Малов С. Е. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии).
Зооморфные орнаменты
Таким образом, «қошқар мүйіз» – один из самых распространенных казахских орнаментов. Объясняется это по разному: 1) тем, что ведущей отраслью хозяйства кочевых племен было скотоводство, а баран, наряду с конем особо почитались у кочевников, 2) запретом ислама на изображения людей, 3) архетипическими образами, объединяющими сознание языческих племен и их культур.
«Кошқар мүйіз» широко распространен на войлочных, тканых и других изделиях декоративно прикладного искусства казахов. «В скифской и тюркской мифологии рогатые животные – архар и баран, наряду с лошадью, связывались с небесным чудом, олицетворявшим верхний раздел мироздания. Таким образом, рога животных могли олицетворять божественное высшее начало. У животных наличие рогов дугообразных и спиралевидных форм воспринималось как еще одно подтверждение божеской отметки их избранности как миролюбивых животных, посланных небом для служения человеку» – так пишет автор кыргызского поста о брате-близнеце нашего узора – «кочкор муйуз».
Между тем, пишет исследовательница Анна Шевцова (Казахский народный орнамент как этнографический источник на материалах XIX-начала XX вв.Москва, 2004 237 c.,) еще в 20-х гг. XX в. орнамент казахов и киргизов исследователями зачастую не разделялся.
К зооморфным относятся также волчьи уши «бөрi кұлақ», характерные для ювелирного искусства и тиснения по коже, голова скакуна «тулпар бас» в виде крестовины с головами лошади по углам, лисья голова – «түлкi бас» узор в виде розетки, характерный для тускиизов. Один из распространенных в казахском орнаменте зооморфный узор (он же – космогонический) четыре уха – «төрт қүлақ». Это крестовидная фигура, составленная из взаимопересекающихся линий с четырьмя бараньими рогами, расположенными по углам. Из него строится система узоров для центрального поля ковров.
Шим ши мастерицы Б.Сарсенбаевой (Джамбульская обл. Фрагмент. ГМИК)
Классификация орнаментов по различным мотивам весьма условна. Космогонические, зооморфные и растительные орнаменты легко переходят друг в друга, варьируются и трансформируются, благодаря фантазии своих мастериц, подчиняясь законам ритмики, зеркальной симметрии и множественности.
Космогонические
«Космогонические мотивы казахского орнамента, пожалуй, самые древние, возникшие в толще напластований культур древних племен и народов. повторимся, они универсальны для многих народов мира. к ним относятся «дөңгелек» – солярный круг, символизирующий солнце, «төрт құлақ» – крестовина – четыре стороны света, «шимай» – спираль, символизирующая со времен древних саков мировое пространство и вечное движение. в религии саков, как известно, большое место отводилось верховному божеству, связанному с культом солнца, а в искусстве – его сложному и очень емкому символу философского звучания. космогоническими являются также изображения звезды – «жулдыз», полумесяца – «айшык» и др.
Растительные
Считается, что мотив пальметты появился в Египте, он представлял собой веерообразный стилизованный цветок лотоса. Существовали разные типы египетских пальметт — как простые, с одиноким цветком, так и с присутствием в мотиве восходящего солнца.
К растительным орнаментам относятся элементы в виде: листьев, пальметты*(жаукызын), трилистников, бутонов. Цветки и их переплетения раскрывают в казахском орнаменте понятия единства, развития и взаимосвязи. С растительно-цветочными мотивами связывались идеи плодородия, олицетворение вечного обновления и возрождения жизни, изобилия. Их чаще используют в рисунках вышивок на тускиизах, в одежде и на предметах быта.
Народные мастера мангышлака, например, разрабатывая мотивы өткiзбе – вьющегося стебля, переходящего в пальметту, узiлмес – роговидного завитка, превращающегося в удлиненный стебель, завершаемый снова трилистником или пальметтой, создавали ритмическое единство всей орнаментальной композиции.
*Пальметта — растительный орнамент в виде веерообразного листа пальмового дерева, цветка аканта или жимолости. Был распространён в египетской и эллинистической архитектуре — в качестве антефиксов, в завершениях памятных стел и надгробий, в капителях ионических и коринфских колонн, в украшениях карнизов. Википедия
Геометрический орнамент
Марат Сабитович Муканов в своей очень известной и авторитетной книге «Казахская юрта» пишет, что геометрические виды казахских орнаментов, особенно в меандровидных и многогранных фигурных, таких как: ромбы, зигзаги, треугольники-тумарша, являются ведущими в тканых и плетеных изделиях. Этот вид орнаментов связан с технологией создания этих изделий. Для геометрических узоров характерны равновесие между отдельными элементами, пропорциональное деление фигур, вписанных в композицию. Многообразны всевозможные линии: прямые, волнистые, спиралевидные, в виде цепочки, шнура, при помощи которых создаются их производные орнаментальные композиции. Они широко используется в архитектурном декоре, ковровых изделиях, в резьбе по дереву и камню, в тиснении по коже. Таким образом, материал и технология изделия влияют на стиль и рисунок орнамента.
Цветовое значение
Колористика, преобладающая в казахских тканых изделиях, состоит из невероятно жизнерадостной и красно-красочной гаммы, которая основана на контрастных сочетаниях. К примеру, бархатно-черного, или бордового, или же – синего фона и светящихся на их фоне цветасто – орнаментальных стилизованных композиций. Этот жизнерадостный спектр отсылает нас к весеннему разнотравью цветущей степи, в цветовой символике которого: красный олицетворяет огонь, энергию солнца, любовь; синий – небо, белый – истину, желтый – мудрость, нравственность, печаль, зеленый – молодость и весну.
Орнаментальное различие
Различие в орнаментальном декоре у казахов, как считают знатоки, определяется не по родовым, а по региональным признакам. Скажем, на севере, где Казахстан граничит с Россией, орнаменты были строже и лаконичней, там больше употреблялось сукно и ситцы, так как они завозились из России. В этом регионе предпочитали вышивку серебряным галуном и украшения с металлическими монетками. А на юге, на границе с Узбекистаном, где проходил когда-то Великий Шелковый Путь, популярны были шелка, атлас и бархат. Здесь из-за персидско-узбекского влияния излюбленным мотивом было шитье с золотой канителью.
Покрывало постели тосек жапкыш мастерицы второй половины XIX в. Т.Чонаевой (Талдыкурганская обл.). Шитье золотистыми нитями по черному бархату, 64х205, фрагмент. ГМИК.
Сходство с другими культурами Центральной Азии
Сходство казахского орнамента не ограничивается только с собратьями из Центральной Азии. Значительное влияние на культуру казахских племен оказывала культура соседних народов, особенно Поволжья и Сибири. Узоры, характерные для орнамента казахов, киргизов, каракалпаков, украшают и находки из курганов Древнего Алтая и Кавказа. Также это сходство встречаются у азербайджанцев, осетин и аланов, башкир, болгар, кумыков, ногайцев, татар, украинцев и десятков других народов. А некоторые из них, как мы отмечали выше, тянутся в еще большую глубь веков. И объясняется это предельно просто – ведь в древности не было границ между степью и остальным миром.
Орнаменты ковров
«Казахские мастерицы издавна знали ткачество. Существует точка зрения, что истоки ворсового ткачества ведут к искусству «аборигенных народов Средней Азии» (парфянских племен, сарматов, аланов и др.). И хотя казахские ковры не стяжали себе такую славу, как, скажем, туркменские, почти каждая хозяйка имела навыки ткачества на горизонтальном ткацком станке ормек, а без различных бытовых предметов, изготовленных на нем, трудно представить себе казахский дом или юрту». Анна Шевцова
Опять же, по словам Узбекали Джанибекова:
«Ковроткачество в степи не было поставлено на производственную основу, работавшую на рынок. Но оно имеет свои давние традиции изготовления ковровых полос – алашы и баскуров, ковровых лент – тангыша, бау, домотканого сукна из верблюжьей шерсти – шетпена, которые передавались из поколения в поколение».
Эту тему более детально развивает опять же Анна Шевцова:
«Можно выделить две волны, два основных направления заимствования: южно-казахстанское и западноказахстанское, т.е. узбекское и туркменское – соответственно. Об узбекском влиянии здесь говорится в некоторой степени условно, т.к. речь идет, прежде всего, об узбекских туркменах, большую роль в формировании которых сыграли огузы и средневековые туркмены. Казахи Кызылкума Присырдарьинских районов и Южного Казахстана издавна поддерживали тесные экономические и культурные связи с населением Нуратинского района, в том числе с узбеками-туркманами. Почти неотличимы от туркменских ковровых изделий западноказахстанские ковры (племя адай, иначе туркмены-нураты), что вполне объясняется особенностями этнической истории туркменского населения Мангышлака, «оказашенного» в XVIII-XIX вв. Факт заимствования подтверждается еще и тем, что казахские ворсовые ковры не имеют такого композиционного и орнаментального разнообразия, как туркменские. Но меньшая изощренность орнамента, меньшая плотность и тщательность исполнения, некое упрощение форм связаны не с меньшим мастерством, а с подвижным скотоводством как определенным типом хозяйственной деятельности, при котором у мастерицы не было возможности долго оставаться на одном месте (напомним, что самая опытная мастерица, ткавшая весь световой день целый месяц, способна изготовить 1 кв.м ворсового ковра)».
Баскуры (комбинированное кчество) – необычайной красоты и стилизации узорные ленты, стягивающие деревянный каркас юрты по нижнему краю купольных жердей.
Цветовое значение
Структура казахского ковра состояла из несложного обрамления в виде каймы – корган, коршау (дословно – бордюр) с разделяющими полосами су (дословно – вода), которые с четырех сторон, обрамляли центральное поле ковра көл (дословно – озеро).
Это поле состояло из повторяющихся мотивов-розеток геометрического или растительного характера – кумбез (купол), тобе (окружность), распространенных в присырдарьинских степях, на юге – табак (блюдце) и жулдыз (звезда) и т.д.
Кочевой образ жизни требовал иной подход к созданию ковров. Так появилось безворсовое ткачество. Их шили из отдельных полос – алаша. Ворсовые, наиболее трудоемкие, ковры появлялись на юге Казахстана и в Семиречье, где складывался оседлый и полуоседлый образ жизни. Их развитию способствовал Великий Шелковый Путь и более ранние коммуникации, через который происходили контакты с районами развитого ковроделия – Ирана и Восточного Туркестана. На это указывает наличие у казахов, как и у туркмен, ворсового ковра – калыклема.
Таким вот чудесным образом происходили взаимовлияния соседствующих культур друг на друга, пишет Узбекали Джанибеков.
Орнаменты сегодня
На сегодняшний день обращение к теме национального орнамента, более чем актуально и даже чрезмерно. За годы независимости в поисках самоидентификации, особенно в 90-е годы, эта тема в изобразительном искусстве Казахстана особо популярна и у художников прикладников, и у станковистов, развивающих в своем творчестве этно и декоративный стиль. Она всячески культивируется и поощряется государством. Создаются различные государственные программы в поддержку и сохранение народных ремесел. И орнаментальное оформление можно встретить повсюду: в государственной символике, в строительно-архитектурных комплексах, в промышленной графике и дизайне, в виде муралов на зданиях, в виде штампов на отделочных плитках, урнах и скамейках и т.д.
Но все же качество осмысления традиционной формы заметно снизился с уходом больших мастеров, сформированных в советское время. Сегодня «орнамент», оторвавшись от своего изначального смысла, порой, словно обессилевшая метка, оставляет свои следы то здесь, то там, обозначая территориальную принадлежность в постсоветском Казахстане.
И зачастую орнаментальное искусство этими псевдо-усилиями превращается в китч, которые директивно используют его к месту и не к месту, зачастую профанируя его значение. Вот что говорит известный архитектор Алмас Баймуханович Ордабаев в интервью для книги «Арт Атмосфера Алма-Аты»:
«Невыносимо смотреть, на то, в каких халатах и тюбетейках ходят наши бабушки и дедушки-аксакалы. Как клоуны. Какие ковры развешивают. Как они украшают псевдо юрты. Ой! А в той-ханах что происходит! Это показывает, насколько же вышиблен в нашем народе культурно-национальный код. Вышиблен, разрушен и деградирован. Но, тем не менее, я верю, что не все потеряно. Кризис это такая вещь, который обозначает, что наконец-то что-то возникнет! Я уверен в этом! Оно должно очиститься от этого наносного, от этой грязи и шелухи”.
Что остается современному человеку? С опустошенной душой и утраченными смыслами и симулякрами?
«Именно наблюдение подобного рода процессов опустошения символической наполненности традиционного кочевого орнамента в современном искусстве Казахстана наводят на мысль о необходимости концептуального переосмысления философской сущности и характера эстетической перцепции данного феномена. В данном контексте достаточно интересным представляется изучение такого структурного элемента эстетики постмодернизма как «симулакр», и степени адекватности применения данного понятия к феномену традиционного кочевого орнамента в современном казахстанском искусстве» (см.примечание 6).
На эти процессы интересно и остроумно, подчас иронизируя, иногда по-своему обыгрывая, реагируют современные художники. К примеру, Галим Маданов и Зауреш Терекбай при помощи одного штампа, размноженного и разложенного на разных цветовых плоскостях создали концептуальную «Народную картину».
Галим Маданов и Зауреш Терекбай, “Народная картина”
Легенда: «Древний человек поднялся на гору и увидел следы ветра на песке, а дальше ‐ следы животных, ‐ они повторяли одно и то же очертание, выстраиваясь в одну бесконечную линию, показывая движение, и только смерть могла прервать их, оставив свой, лишенный всякой гармонии след. Каждый раз, когда Он приходил на то место, оно менялось и ему это нравилось. И это, стало его развлечением. Ему хотелось запомнить все, что Он видел, и перенести поближе к себе, туда, где обитал: Он захотел перенести «дыханье ветра» в дом… Затем Он перенес следы животных, образы цветов и растений, чтобы, смотря на них, вспоминать их запах. И многим живущим рядом с ним это понравилось, и они тоже переносили их в свои дома, которые становились красивыми, но похожими. Тогда Он стал придумывать нечто новое, разделяя прежнее на части и сочетая их между собой. Потом Он придумал перенести «это» на одежду и в праздник, выйдя к костру, Он увидел, что все сделали то же ‐ украсили одежду «дыханием ветра, следами животных, запахами цветов» и стало ему от этого хорошо на душе и радостно. Он понял, что все они видят, то же, чувствуют так же и что они все близкие ‐ сородичи. Пришло время искать другие места для жизни. Неведомая сила вела их за солнцем. По пути они встречали себе подобных, но они были такие разные, и их было так много, что можно было раствориться в них, но Он видел своих по знакам на одеждах и радовался, что мог найти их и что Он не один. Они собирались вместе, ставили жилище и украшали его ―«дыханием ветра, следами животных, запахами цветов», и все вокруг видели и понимали, что у них есть нечто общее, которым они сильны. И те тоже стали придумывать свое, что бы их тоже видели и знали что они вместе – чтобы, никто и нигде не мог их перепутать с другими, чтобы их могли узнавать, чтобы мы не могли потеряться…» Зауреш Терекбай
Тему «ОЮ» как штамповки и клише также развивает в своем творчестве Сауле Дюсембина. В одноимённой серии масляных работ, она наносит казахские узоры в виде каймы, проходящую через всю картину поверх обнаженного женского тела.
Сауле Дюсембина. «Даная»
Елена и Виктор Воробьевы в мини-лабиринтном объекте «Орнаментализатор» иронизируют над всеобщим стремлением молодого независимого государства «кошкармюизить», пропустив вся и всех через популярный казахский орнамент.
Елена и Виктор Воробьевы, объект «Орнаментализатор»
Куаныш Базаргалиев в серии своих концептуальных флагов, на которых он, остроумно играя орнаментальными символами, и сталкивая между собой идеологические символики, передает зажатое, как в прокрустовом ложе, положение своей страны:
Куаныш Базаргалиев. «Между медведем и драконом, между молотом и наковальней, между рыжим Иваном и черным Ваном, между»
Очень ярко и образно обыгрывает традиционность уникальных узбекских тканей в сочетании с популярными знаками и символами современного масскульта типа «Микки Мауса», «Бэтмена»,«Дарта Вейдера» и др. в своих обновленных тканях и чапанах узбекская художница Диляра Каипова.
Диляра Каипова. «Эмбрион» из проекта «Soft Life». Фото Фёдора Панова
Как видим, взгляд на казахское народно-прикладное искусство как на второстепенное – «прикладное», с точки зрения оседлых цивилизаций и культур и европоцентричных позиций, воспитавший шаблонное мышление у простого обывателя, обращенный «сверху вниз», постепенно меняет свою точку зрения. Хотя изучение генезиса национальной культуры и ее популяризация в советское время контролировалась в рамках партийной идеологической догмы, важнейшие исследования в этой области свершались именно тогда, благодаря уникальным трудам и исследованиям советских ученых-востоковедов, археологов и этнографов. И в настоящее время эта плеяда пополняется новыми именами молодых исследователей и творцов и это отрадно. В свете процессов глобализации интерес к уникальным традиционным видам искусства не угасает!
P.S. КОСМОГОНИЧЕСКИЕ МОТИВЫ И СМЫСЛЫ
«Это также наглядно отражено в казахском орнаменте, основанном на символической и знаковой системе. Так космос ассоциируется с трехуровневым пространством и получает графическое выражение в УШБУРЫШ (треугольнике) Δ, семантика которого прочитывается следующим образом: пусть будут чистыми небо, земля, вода и жизнь человека продлится долго. ДОНГЕЛЕК (Круг) – аналог природных форм, например солнца, олицетворение вечной жизни. Солнце – источник энергии, поэтому является символом долголетия, богатства и изобилия. Человек не вечен. Приход в мир и уход человека из жизни измеряется временем. А время определяется для кочевника движением солнца. Восход и заход солнца, одно измерение – день. В мире самой совершенной формой считается форма шара. А круг, как самый близкий к этому совершенству элемент, особо ценится у кочевников. Круг в особом почете и уважении у восточных кочевников. Это символ жизни, вечности – ШИМАЙ (мотив спирали), в нем содержится философское понимание мирового пространства. Согласно представлениям кочевников, жизнь не есть прямая линия, ибо в ней неизбежны трудные повороты, спады, подъемы. Свое представление о строении мира наш предок передал также в ТОРТ КУЛАК (крестовине), символизирующей четыре стороны света и содержащей пожелание: Куда бы ты не держал путь – удачи тебе!» Б.Д. Кокумбаева. Введение в культурологию: Учебное пособие по курсу «Теория и история мировой и отечественной культуры». – Павлодар: ПГУ им.С.Торайгырова, 2000.-149с.
Примечания:
- Еще в начале прошлого века гр. А.А. Бобринской писал, что «не существует орнамента такого-то народа или племени, нет орнамента такого-то столетия до и после Р.Х.», поскольку в основе любого орнамента лежат «простые принципиальные иероглифы», общие для всех и впоследствии «развитые». Это – «соломонова печать, свастика, трицикл, меандр, спирали», кресты и пр.
- Архетипы – ментальные структуры, свойственные каждому, – принадлежат всему сообществу людей. Это в некотором роде ментальный эквивалент биологических инстинктов, совокупность которых составляет модели поведения, с одной стороны, бессознательных, а с другой – осознанных влечений. Такие понятия, как Бог, Мать, Отец, Анима и Анимус, Лошадь, Змея и т.д. – первичные образы, передающиеся по наследству, согласно постулату Юнга. Присутствующие с самого зарождения человечества, они – результат многовекового процесса умственного развития людей – оставляют следы в психике каждого человека”. [ NJSS]
- Узбекали Джанибеков – государственный и общественно-политический деятель, ученый-этнограф, историк.
- Сергей Павлович Толстов (25 января [7 февраля] 1907; Санкт-Петербург, Российская империя — 28 декабря 1976; Москва, СССР) —советский историк, этнограф, археолог, исследователь истории народов Средней Азии; истории, этногенеза, культуры каракалпакского народа, открыватель древнехорезмийской цивилизации.
- Марат Муканов – видный казахский этнограф, главный научный сотрудник Института истории и этнологии им. Ч.Ч. Валиханова НАН РК
- Николенко Н.Н., Михайлова Н.А., Султанова М.Э. “Орнамент в современном искусстве Казахстана: коммуникация и ревалоризация в эпоху постмодернизма”// Инновации в науке: сб. ст. по матер. X междунар. науч.-практ. конф. Часть II. – Новосибирск: СибАК, 2012
- Фото для данной публикации взяты из книги М.Муканова «Казахская юрта» и книги Узбекали Джанибекова «Эхо веков».
