Выражаясь языком торжественных рапортов, отношения между пятью государствами в регионе Центральной Азии в 2018 году развивались динамично, позитивно, в атмосфере дружбы и добрососедства. И это во многом адекватная оценка состояния региональных дел на сегодняшний день. В то же время, говоря более нейтральным языком аналитиков, в определенном смысле новый этап региональных отношений можно охарактеризовать двумя взаимно противоположными выражениями: скептическим «Дежа вю» и оптимистическим «Лед тронулся».
Важнейшим событием уходящего года стала мартовская Консультативная встреча руководителей всех пяти стран региона в столице Казахстана г. Астане. С одной стороны, эта встреча, очевидно, стала прорывом в региональных отношениях благодаря новым активным усилиям Узбекистана с приходом Шавката Мирзиева к власти в этой стране. Встреча лидеров состоялась после долгого, десятилетнего перерыва в практике таких саммитов. Наученные сложным опытом интеграции 1990-х – начала 2000-х, лидеры осторожно назвали свою встречу Консультативной. На ней фактически состоялась «сверка часов» глав государств после долгой остановки этих часов. Появилась большая надежда на возобновление интеграционных процессов между пятью государствами.
С другой стороны, президент Казахстана Назарбаев подчеркнул на этой встрече, что об интеграции речь не идет. Лидеры решили провести вторую встречу в марте 2019 году в столице Узбекистана г. Ташкенте. Но ее они также навали Консультативной встречей. Очевидный настрой на осторожное и медленное продвижение в направлении регионального объединения, если такая, пусть отдаленная, цель вообще не снята с повестки, создает ситуацию неопределенности и геополитической нестабильности.
Между тем, в ходе своего рабочего визита в Узбекистан в мае с.г. президент Туркменистана Г. Бердымухамедов выдвинул инициативу создания Совета глав государств Центральной Азии. Это предложение имеет двойную ценность: во-первых, сама идея Совета глав государств, хотя и не новая по своему смыслу, реактуализировала важность институционализации регионального политического процесса; во-вторых, она была выражена президентом Туркменистана – государства, которое в силу своего (чрезмерно преувеличенного, на мой взгляд) статуса нейтралитета долгое время оставалось в стороне от регионального сотрудничества. Кроме того, следует отметить, им было предложено создать Экспертный Форум Центральной Азии, который выполнял бы аналитическую работу по тем вопросам, которые будут обсуждаться на саммитах лидеров государств. Таким образом, как видится, действительно «лед тронулся» в Центральной Азии.
Очень примечательным был государственный визит президента Таджикистана Э. Рахмона в Узбекистан в августе 2018 года. В ходе этого визита, среди множества соглашений был подписан Договор о стратегическом партнерстве между двумя государствами. Отныне Узбекистан имеет подобные договора со всеми соседними странами в Центральной Азии, т.е. он фактически окружен стратегическими партнерами. Деликатно обойдя вопрос возобновления строительства Рогунской ГЭС, Рахмон тогда сделал важное эмоциональное заявление, что Таджикистан никогда не оставит Узбекистан без воды. Это было послание не только в адрес Узбекистана, но всем странам низовья реки Амударьи. Визит Рахмона отразил еще один важный факт: Таджикистан привержен региональному сотрудничеству и готов быть частью интеграционных проектов в Центральной Азии.
Уходящий 2018 год был примечательным еще активными усилиями Европейского Союза, который завершает обновление своей Центральноазиатской Стратегии. В марте-апреле состоялись конференции, посвященные этой проблеме, в которых принял участие Специальный Представитель ЕС по Центральной Азии Питер Буриан.
В этом контексте усиливается и центральноазиатская линия Китая. Инициатива Си Цзиньпина «Один Пояс, Один Путь» (OBOR) все больше привлекает внимание во всем мире, как выражение новой глобальной стратегии Китая в 21-м веке. Континентальный вектор OBOR, называемый «Экономический Пояс Шелкового Пути» (ЭПШП), практически сфокусирован на Центральной Азии, поэтому его можно рассматривать и как суть китайской стратегии в данном регионе, наряду с деятельностью Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС). Кстати, в июне 2018 года состоялся традиционный саммит ШОС, на котором была принята очередная Декларация этой организации. Примечательно, что уже в первом пункте Декларации говорится о поддержке усилий стран центральноазиатского региона по активизации сотрудничества в политической, экономической, культурно-гуманитарной и других сферах, и приветствуются итоги первой консультативной встречи глав государств Центральной Азии (г. Астана, 15 марта 2018 года). На саммите члены ШОС выразили полную поддержку OBOR. В некотором смысле Центральная Азия стала своеобразным объектом «OBORизации».
Регион не только остается объектом пристального внимания великих держав, но и постепенно позиционирует себя в качестве площадки для апробации новых моделей международного сотрудничества. При этом и геополитика вовсе не прекращается и приобретает новые свойства, подталкивая страны региона к поиску своей роли в ней.
22-23 ноября 2018 года в городе Самарканде впервые состоялся Азиатский форум по правам человека, посвященный 70-летию принятия Всеобщей декларации прав человека. Помимо дискуссий и принятой Декларации, примечательной стала идея о создании “Консорциума образовательных учреждений государств региона поправам человека”. Было одобрено предложение о создании в Ташкенте “Регионального хаба (центра) по реализации деклараций ООН об образовании всфере прав человека”. Таким образом, региональный процесс в Центральной Азии, как и в Евросоюзе, начал приобретать наряду с экономическим, инфраструктурным, организационным, экологическим, культурным измерениями, также и ценностное человеческое измерение.
Важнейший итог 2018 года – это прояснение атмосферы и усиление динамики регионализма как условия существования и, так сказать, сопутствующей идентичности центральноазиатских стран. Думаю, не будет преувеличением сказать, что год прошел в атмосфере повышенного внимания и возросшего интереса к Узбекистану. Официально провозгласив в 2016 году приоритетом своей внешней политики регион ЦентральнойАзии, Ташкент за два года добился значительного прорыва в региональных делах, став подлинным лидером, способным инициировать масштабные совместные проекты и всеобъемлющее сотрудничество стран Центральной Азии.
