«Келин – молодая невестка для родственников мужа, которая приходит в семью своего мужа и живет там, пока ее свекровь или свекр не решат иначе. В обязанности келин входит вся домашняя работа, в том числе обслуживание родителей мужа, их детей (живущих в данный момент в доме), своего мужа и собственных детей и детей других пар в случае, если семьи братьев мужа живут под одной крышей. В этом случае работа по дому разделяется между несколькими снохами. Келин должна уважать всех членов семьи, старых и молодых. Келин должна подчиняться не только своим мужьям, но и другим пожилым людям-членам семьи. Келин также является лицом семьи (то есть гордостью) и люди могут составить мнение о семье в соответствии с ее (келин) поведением».
Фото: Shutterstock
Так рассказывает про келин 50-летняя Сайора, сама седьмая келин в большой семье, в которой было одиннадцать сыновей. Сайора – одна из респонденток Рано Тураевой, социального антрополога, изучающей семьи как социальные пространства, семейную экономику и даже политику.
Одна из статей Рано Тураевой, посвященной этому вопросу, касается “келин№, темы, одинаково актуальной для всей Центральной Азии – Kelin in Central Asia. The Social Status of Young Brides as a Liminal Phase.
В этой статье Тураева определяет и описывает статус келин или келинчак – как членa семьи, которая живет вместе с семьей жениха. Этот статус лиминальный, что означает “временный” или переходный в терминологии социальных наук. Статус келин является социально самым низким в семье, учитывая права и обязанности келин в семье. Этот статус – временный или переходный, который оканчивается, когда вырастают ее дети, женится сын и приводит в дом свою невестку. Только тогда женщина, бывшая когда-то сама келин, получает полноценный социальный статус в семье, среди родственников и окружающих. Поэтому Рано Тураева говорит о лиминальности, временности или переходности как о свойстве фазы келин, проводящей женщину от молодой девушки до полноценного члена семьи.
Келин – также предмет гордости, наличие которой в семье влияет на приобретение семьей определяющего статуса в обществе. Теоретически, подобный статус должен давать преимущество самой келин, т.к. каждая семья гордится ее существованием. Однако, напротив, в семье келин имеет низкий, а порой и самый низкий статус среди родственников. По словам Тураевой, к келин часто не обращаются по имени, а называют как «келин такого-то…». Когда келин будет жить отдельно от родственников, ее часто называют «жена такого-то…». Также, от келин всегда ожидается, что она будет хорошей хозяйкой и будет уметь хорошо готовить, вести хозяйство и т.д.
Прежде чем приступить к теме, свою статью Тураева предваряет рассказом о том, каково это быть антропологом-женщиной, изучающей «свою» культуру, но при этом не быть «своим». Исследовательница признается, что сама была келин в течение трех лет. Но полученное ею зарубежное образование и опыт работы за границей создали определенную дистанцию между нею и ее респондентами в Узбекистане. Ее часто сравнивали с Шуриком, известным персонажем из комедии Л. Гайдая, этнографом, который собирал фольклор в горных селениях и при этом попадал в комичные ситуации. Однако было и другое восприятие автора: «Для других я была потенциальным правонарушителем и плохим примером для своих дочерей. Для сотрудников службы безопасности я была потенциальной угрозой и шпионом. Для многих я была кем-то, кто мог принести выгоду, и почти для всех я была одновременно и инсайдером, и аутсайдером. [Можно было наблюдать]… смесь различных восприятий, связанных с подозрением, недоверием, угрозой…».
Cамым опасным восприятием, по мнению Тураевой, было принятие ее за журналистку. Многие из опрашиваемых знали ее, как «Рано-журналистку», а журналисты в период Ислама Каримова воспринимались населением, как «потенциально опасные» люди, чье внимание к опрашиваемому могло в дальнейшем привести к большим проблемам с властями.
Быть женщиной-антропологом и изучать общество Центральной Азии – весьма сложный процесс, т.к. постоянно приходится сталкиваться с определенными социальными и гендерными границами, заключает она.
Вторая часть статьи Тураевой посвящена непосредственно феномену келин в регионе. Тураева следует теоретическим выкладкам Виктора Тeрнера и Арнольда ван Геннепа и говорит о том, что келин находится в переходном состоянии без наличия какого-либо определенного статуса. Согласно Тернеру, существуют три стадии перехода в состояние лиминальности: 1) вхождение в сакральную лиминальную фазу, отмечаемую ритуалами, танцами (наблюдается в обрядах, связанных с приобретением статуса келин); 2) отражение основных объектов космологического и социального порядка, в которых некоторые базовые объекты представлены в искаженном виде с целью проецирования отражения поведенческих отношений (ритуалы с использованием продуктов питания или других вещей, чтобы келин могла размышлять о новой жизни и об отношениях со старшими – в основном, со свекровью); 3) конструирование взаимоотношений между учителем (свекровью) и послушным учеником (келин).
Вероятно, первый год проживания в семье мужа для келин является самым сложным, т.к. именно в это время келин должна проявить себя в роли хорошей домохозяйки. В данный период в дом часто наведываются любопытные гости, которые желают «оценить» навыки келин. Невестка должна хорошо выглядеть, быть вежливой, послушной и нарядно одетой, при этом содержать дом в безукоризненной чистоте, а выше всего ценится умение вкусно готовить.
В разных странах Центральной Азии положение келин может различаться: к примеру, Тураева пишет о том, что в сельской местности Кыргызстана молодым келин часто рекомендуют не одевать современную одежду; в Туркменистане в первые годы проживания в семье мужа келин не позволяют разговаривать с домочадцами мужа, а для общения можно использовать только жесты.
Также, Тураева пишет о том, что «келин не имеют никаких прав; их статус зависит от положения, которого они достигли в своей семье». Например, келин должна спрашивать официальное разрешение, как правило, со стороны свекровей, прежде чем покинуть дом, чтобы посетить врача, друзей, членов семьи или какие-либо мероприятия и т. д. Если свекровь считает такое посещение ненужным, оно не допускается. Например, посещение друзей или неважные события или незначительные проблемы со здоровьем могут быть дисквалифицированы как необоснованные визиты и разрешения на визиты не выдается. В этих конфликтах решающую роль играет статус мужа келин, который может разрешить такие походы вопреки матери.
Несмотря на незавидное исходное положение келин, женщина может повысить свой статус в этом положении, применив свою энергию, ум, образование и дипломатию в отношениях с родственниками
Но Тураева пишет и об успешных келин. Это Сайора. Сайора была практикующим гинекологом до тех пор, пока не вышла замуж, у нее долгое время не было детей и она развила энергию в социальном направлении. Опыт проживания под одной крышей со множеством других келин помог стать Сайоре образцовой, опытной келин, религиозной, но при этом открытой. Все это повлияло на то, что Сайора организовала курсы на дому для будущих келин, во время которых за чашкой чая она делится своим опытом с молодыми девушками. Большинство соседей стремятся отправить своих дочерей на обучение к Сайоре, т.к. семья мужа Сайоры считается зажиточной, и круг, в котором вращается Сайора, воспринимается как «элитарный». Случай с Сайорой показывает, что, несмотря на незавидное исходное положение келин, женщина может повысить свой статус в этом положении, применив свою энергию, ум, образование и дипломатию в отношениях с родственниками.
Юные девушки с ранних лет ждут свадьбы и готовятся стать келин, воображая себе наряды (которые можно периодически менять, чтобы показать богатство семьи), оттачивая жесты, обращение и другие обязанности – прежде чем они станут келин в один прекрасный день. Мечты о келин часто ассоциируются с прекрасным: красивые цветы, платья и аксессуары. Подобный образ активно пропагандируют СМИ.
По словам Тураевой, «мысли о том, чтобы стать келин и о том, как успешно выйти замуж появляются у девочек уже в возрасте 13-14 лет. Желание становится наиболее сильным у школьниц 9-го класса (15-16 лет)». Тема келин является наиболее популярной и обсуждаемой среди девочек, как средних классов (5-9 классы), так и старших классов (три года после окончания 9-го класса). Девушки обсуждают парней из уважаемых и богатых семей, моду и стиль, а также то, как можно стать уважаемой келин и т.д.
Тураева приводит интересные этнографические примеры и рассказывает о проведенных интервью с девушками – келин. Она также отмечает, что узбекский термин «оила», который часто переводят на европейские языки как «семья», имеет более широкое значение. Оила можно более конкретно определить, как единицу в родственных сетях, состоящую из двух или более поколений. Внутри ойла имеет более сложную структуру, состоящую из старшего и младшего поколений и т.д.
Статья Тураевой демонстрирует то, что стереотип о келин, как о некоем «существе без статуса» есть не более чем сконструированный стереотип. Конечно, с самого начала келин имеют низкий статус в семье и родственных кругах, но даже в этом положении они имеют пространство и возможность повышения роли и их статуса в семье. В дальнейшем они проходят через лиминальную стадию и достигают другого особенного статуса – свекрови и часто главы семьи. Несмотря на все «ужасы», быть келин – одна из самых желанных ролей, о которой мечтают многие девушки в Центральной Азии.
Рано Тураевa, научный сотрудник Института социальной антропологии им. Макса Планка, получилa докторскую степень в области социальной антропологии в 2011 году в Галле-Заале в Германии. Ее докторская работа под названием «Идентификация, дискриминация и коммуникация: хорезмийские мигранты в Ташкенте» была опубликована издательским домом Routledge под названием «Миграция и идентичность в Центральной Азии: опыт Узбекистана» в 2016 г. (Migration and identity in Central Asia: the Uzbek experience). Темами ее работ являются миграция, Ислам, гендер, неформальная экономика, семейные связи в Центральной Азии.
